Вот уже пятнадцать минут я преследовал странного человека, ловко движущегося вдоль улиц и с легкостью протискивавшего среди толп прохожих. Со стороны могло показаться, что прохожие, сами того не замечая, уступают ему дорогу, но это было не так. Скорее преследуемый ясно ощущал обстановку и мгновенно реагировал на то и дело открывающиеся лазейки.
Кстати, о его одеянии. Золотой плащ с капюшоном покрывал тело. Разглядеть любые другие детали не представлялось возможным. В таком виде он походил на адепта некоего тайного ордена, что были столь распространены несколько веков назад. Удивительно, но прохожих совершенно не смущал его по меньшей мере причудливый для нашего времени наряд, более того, они даже не смотрели в его сторону, словно того и не существовало вовсе.
Я же преследовал его по одной простой причине: я не мог этого не делать. Еще буквально полчаса назад, я в преспокойном настроении, воздушном и радостном, двигался по своим делам, наслаждаясь теплотой выходного дня и ярко светящего солнца. Как вдруг на одной из улиц я заметил его. Он стоял ко мне спиной, прямо посередине дороги, где сновал оживленный людской поток. Просто стоял, словно разрезая тот поток пополам, как камень разрезает течение воды, которое, впрочем, вновь воссоединяется немного погодя.
Завидев столь необычное зрелище я остановился как вкопанный, уж очень оно казалось удивительно-неправдоподобным. Представьте себе: оживленная центральная улица мегаполиса, где ежеминутно проходят сотни, а может и тысячи людей, и посреди этой суеты стоит себе человек в золотом плаще. Более того, прохожие как ни в чем не бывало обходят его, не высказывая при этом никаких недовольствий и, возможно, воспринимают его нахождение как само собой разумеющееся.
Зато меня люди замечали. Резкая остановка привела к тому, что шедший сзади мужчина сходу влетел мне в спину. От неожиданного контакта я чуть не свалился на землю. Мужчина же сердито посмотрел на меня, покачал головой, выражая тем самым претензию, и, давая понять, что подобные резкие остановки до добра не доведут, а после, как ни в чем ни бывало, продолжил путь.
Боясь потерять из виду незнакомца в золотом плаще, я вернул взгляд в то место, где он должен был находиться. Ничего не изменилось. Он стоял там же. Я направился к нему, ведомый непреодолимым желанием, тем самым, внезапно возникающим и не поддающимся логическому обоснованию. Однако же, я корил бы себя гораздо больше, если бы не поддался ему.
Только начав движение, я заметил, что и незнакомец принялся идти. Я старался ускориться, но поток людей сдерживал меня, не давая приблизиться на расстояние большее, чем имелось в начале.
Итак, мое преследование продолжалось уже пятнадцать минут, хоть и назвать данную процедуру преследованием язык не поворачивался. А все потому, что сколько бы я не пытался и сколько бы не прилагал усилий, незнакомец оставался все на том же от меня расстоянии, как если бы между нами существовала магнитная связь, не позволяющая увеличить или сократить дистанцию. Посему, я двигался в комфортном для себя темпе, понимая, что любые потуги мои и выеденного яйца не стоят.
То бодрое и веселое настроение, сопровождавшее меня ранее, в процессе преследования резко улетучилось. Я стал подозрителен и напряжен. Раздражение, вызванное неспособностью контролировать ситуацию, накатывало сильнее с каждой секундой. Мне даже показалось, что и погода, подстать моему самочувствию, сделалась пасмурной и хмурой. А мы все двигались и двигались, пересекая узкие улочки и дворы в направление невидимой мне цели.
Конечно, вы можете спросить, почему я не развернулся и не двинулся дальше по своим делам, но незнакомец являлся настолько колоритным и необычным, что внутренние ощущения сами толкали меня идти за ним. А шел он четко и уверенно. Его шаги выражали собранность и серьезность. Плащ почти не колыхался, как если бы он плыл по земле.
Преследуя незнакомца, я смог рассмотреть его фигуру. Он оказался довольно высоким и статным. Насколько позволяла одежда, я сделал вывод, что он скорее худой, нежели полный. И я пребывал в полной уверенности, что он являлся мужчиной.
Занятый своими мыслями, я не заметил, как упустил его из виду. Испуганно я стал тянуться вверх, надеясь заметить пропавшего, и только выглянувшее на мгновение солнце указало мне направление, сыграв бликами на золотом плаще.
Внезапно, незнакомец свернул в арку одного из дворов, подойдя к которой, я увидел, что та являла собой туннель, проходившего вдоль дома. Настороженно я вошел в него, двигаясь максимально тихо. Каждый мой шаг отдавался гулким эхом, несмотря на мягкую подошву обуви, и это эхо казалось мне громче, чем взрыв атомной бомбы.
Выйдя наружу, я обнаружил небольшой двухэтажный дом, старый и разваливающийся. Не знаю, проживал ли здесь кто-то или нет, но я решил подойти поближе. Дверь в подъезд была открыта. Внутри было темно и сыро. Длинный коридор имел лишь одну дверь напротив входа. Она была приоткрыта, а из щели лился ярко-белый свет. Прохода на второй этаж я так и не заметил.
Половицы в коридоре сильно скрипели, и я бросил попытки быть необнаруженным. Полный решимости, я двинулся вперед и вошел внутрь.
Яркий свет ослепил меня. Закрыв лицо руками, я стал ждать, пока глаза освоятся. Уже не помню, закрывал я за собой дверь или нет, но теперь она отсутствовала, либо была устроена настолько хитро, что сливалась с общей обстановкой.
Прямо передо мной стоял незнакомец в золотом плаще. Лицо его скрывала тень от капюшона. Он смотрел прямо на меня - наши лица находились на одной высоте.
- Кто ты? – сиплым голосом спросил я.
- Кто ты? – ответил незнакомец, делая ударение на «ты», ставя тем самым свой вопрос выше моего.
Некий ступор сковал тело, начисто лишив речи. Звук его голоса поразил меня. Он был глубоким и твердым, но исходил, казалось, из самих стен, окружавших нас.
- Я… я…не знаю… человек, - мялся я.
Незнакомец засмеялся, но смех был не злобный, скорее располагающий. Он указал рукой мне за спину. Обернувшись, я увидел стол с двумя стульями и шахматами, расставленными и приготовленными для игры.
- Ты же играешь, - сказал он скорее утвердительно.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Находясь рядом, я чувствовал оцепенение, все тело будто парализовало. В этот момент я походил на тряпичную куклу, ведомую легкой рукой кукловода, обладавшего полной властью не только над телом, но и над сознанием. В голову закралась мысль, что не я иду за ним, а он ведет меня.
Красивые резные стулья, в которые мы погрузили наши тела, оказались удивительно удобными, несмотря на отсутствие каких-либо мягких частей. В целом, они походили на два тронных стула. Стол же был еще более величественным, вся поверхность его отражала свет. Когда я сел непосредственно перед ним, то смог убедиться, что он зеркальный. На его крышке уже было расчерчено шахматное поле.
Я поднял голову в сторону незнакомца. Он сидел ровно и смотрел на меня. Хоть я и не мог видеть сокрытое тенью от капюшона лицо, но я ясно ощущал все эмоции, происходящие и проявляющиеся в нем как свои собственные.
- Начнем, - сказал он своим глубоким голосом.
Мне достались белые фигуры, но я предпочел бы черные, поскольку придерживался тактики ответа на действия соперника, нежели самому выстраивать линию атаки. Надо сказать, что по уровню владения игрой я был чуть выше начинающего, знал лишь только как ходит каждая из фигур и опирался на логическое мышление, поэтому, обладай мой соперник хоть немного большими знания, шансы на победу его значительно возрастали.
Первую партия прошла в полной тишине. Кстати, я проиграл ее подчистую. Мои мысли переполняли вопросы, которые я не решался озвучивать, тем самым выбивая меня из колеи и не давая хоть малость сосредоточиться на происходящем на поле. В том же молчании мы стали расставлять фигуры для новой партии. Я чувствовал его взгляд, он словно жег меня, от чего фигуры в руках не слушались и иногда падали. Подняв голову, я увидел, что незнакомец смотрит на меня. Не видя его лица, я пребывал в уверенности, что оно сейчас имело совершенно серьезный строгий вид. Похоже, что не только эмоции, но и мимика моего оппонента стали для меня осязаемыми, поэтому далее я буду говорить так, как если бы четко видел его лицо.
- Ты сможешь задать вопросы, как только мы начнем вторую партию.
Словно пронзенный легким разрядом тока, я принялся интенсивно расставлять фигурки и даже хотел помочь незнакомцу, но коснувшись черного слона почувствовал жжение и был вынужден оставить эту затею. Незнакомец хмыкнул и улыбнулся уголками рта, показав тем самым, что остался доволен произошедшим. Я же был вынужден ожидать окончания его неспешных движений.
- Начнем, - повелительно сказал он.
Я тут же сделал стандартный ход и буквально прокричал свой вопрос, настолько он рвался наружу.
- Кто ты?
Незнакомец выждал паузу. В этот момент не происходило абсолютно ничего, будто все частицы здесь резко остановили свое движение.
- А кто ты? – ответил он, сделав логическое ударение на слове «ты».
Такое развитие обескуражило меня. Я никогда не задумывался, кем же я являюсь. На ум сразу пришли множественные социальные роли, но я решил обобщить их и замкнул повторяющуюся цепь:
- Человек.
Разведя руки в стороны, незнакомец дал мне понять, что я ответил на вопрос. Естественно, подобный ответ ничего не прояснил, посему я подумал, что стоит зайти с другой стороны.
- Где мы сейчас находимся?
Переместив слона, мужчина сменил позу: если раньше он сидел с ровной спиной, вытянутый в струнку, пытаясь тем самым произвести впечатление собранного человека с серьезными намерениями, то сейчас же он вальяжно развалился на стуле, закинув одну ногу на другую, и уставился на меня взглядом, выражающим легкую степень презрения, от чего я погрузился в состояние неловкости, и последующие несколько ходов прошли в полном молчании.
Абсурдность происходящего усугублялась тем, что какой бы вопрос не прозвучал из моих губ, я сам мог ответить на него. Конечно, самым сильно-мучающим из них оставался «почему я здесь?». Но с другой стороны, я нахожусь в этом странном помещении с не менее странным мужчиной в крайне странном одеянии по своей воле.
- Почему я шел за тобой? – я уже не знал, о чем спросить, чтобы не выглядеть глупо.
- Тебе лучше знать, - спокойно ответил он.
- Я не могу объяснить. Я двигался и не мог ничего с собой поделать, как если бы меня…
- Вели, - перебил он.
Рука моя застыла в воздухе. Неужели незнакомец обладал способностью читать мысли?
- Да, вели. Как ты узнал?
Добродушный смех прокатился по комнате.
- Я все о тебе знаю.
Настал мой черед усмехаться. Ни один человек не знает о другом всего, ведь есть же внутренние переживания, мысли, прошлое, о котором никто, кроме тебя не догадывается. Есть вещи, которые другой не может знать до тех пор, пока ты сам об этом не обмолвишься.
- Однако, я знаю, - сказал незнакомец ввергнув меня в шок.
Партия закончилась очередным поражением. Мои руки тряслись, фигуры никак не хотели слушаться и занимать позиции на доске. Они падали и становились на другие клетки, вместо положенных. Хотел бы я сейчас выбраться отсюда, но еще более я хотел понять, зачем здесь оказался.
- Я хочу уйти, - твердо произнес я.
Незнакомец сделал многозначительный жест рукой. Я огляделся и понял, что идти некуда. Я был вынужден принять правила неясной и пугающей меня игры, крывшейся под спокойной партией в шахматы. Во чтобы то ни стало, я должен был перехитрить незнакомца, и сперва я решил начать с шахмат.
Максимальное внимание заработало на пределе возможностей. Я с жадностью просчитывал всевозможные ходы, как свои, так и соперника. Однако, он был умнее. Если мой ум смотрел на три шага вперед, то его - на целую партию. Я отвлекся от доски и принялся наблюдать за самим незнакомцем. В его позе ничего существенно не поменялось, но все же я нашел интересную особенность: еще до того, как я делал ход, незнакомец уже держал руку на фигуре, которой намеревался походить. То есть, он заранее знал мои планы. В очередной раз я убедился в его способности к чтению мыслей. Единственным выходом, представляющимся мне возможным в данной ситуации, оставался хитроумный обман. Обман в мыслях.
Когда настал мой черед, я уже знал, какой ход сделаю, но в голове разыгрывалось настоящее театральное представление, в котором я планировал пожертвовать конем, дабы освободить пространство для ферзя, который, в свою очередь, в молниеносной атаке заберет с собой половину фигур незнакомца. Все это время, пока мой мозг судорожно сплетал паучьи сети, незнакомец держал руку на пешке, спокойно и безмятежно.
Как только блестящей мой мысленный план остановился, я сделал ход пешкой, разрушив собою же построенный сценарий, и принялся наблюдать за своим оппонентом, предвкушая собственное величие. И каково же было удивление мое, смешанное с отчаянием и горестью, когда незнакомец сделал тот же ход, что планировал еще до моего бесподобного представления. Я был полностью обескуражен. Выходило так, что выиграть в шахматы у него мне тоже не дано.
- Послушай, - обратился я к незнакомцу. – Ведь я же не смогу тебя победить, так?
- Все может быть.
- Ты знаешь, какой ход я сделаю далее, и даже тот, что будет после него, верно?
- Совершенно верно.
- Тогда какой смысл в игре?
- В самой игре, - сказал он, перенося фигуру из одной клетки в другую.
Я обратил внимание на его руку. Он держал фигуру тремя пальцами: указательный и средний располагались на одной стороне на незначительном расстоянии друг от друга, а большой находился с обратной стороны, словно между ними, создавая тем самым устойчивое и равномерное давление. На мизинце его худой руки я заметил шрам, точно такой же как…
Резким движением я схвати первую попавшуюся фигуру. Три верхних пальца создавали равномерное давление на фигуре, а на мизинце я увидел шрам, идентичный шраму незнакомца. В одно мгновение все стало просто и ясно. Медленно расползающаяся улыбка озарила мое лицо, и я засмеялся. Незнакомец вторил мне глубоким смехом.
- Послушай, - сказал я. – Тебе здесь еще не надоело?
Он ничего не отвечал, лишь улыбался.
- Может, пойдем отсюда?
Мы молча поднялись.
- Оставь здесь свой плащ. Ты похож в нем на сектанта. Он нам не нужен.
Незнакомец снял причудливое одеяние, и мы, радостные и блаженные, направились в сторону ослепительно яркого, но в то же время теплого света, где скрылись спустя мгновение.