Солнышко проглядывало сквозь штору, а сверху, слышалось монотонное бормотание…
Если не открывать глаза и особенно не прислушиваться, то можно представить, что ты в храме на молебне…
Но иллюзии его закончились, лишь приоткрыл глаза…
Сегодняшний день был особенно скучным. Лучи настойчиво буравили темное полотно гардины, и от этого казалось: лежит он в отрытом поле один одинешенек…
Вот сейчас бы спрятаться в угол, вжаться и почувствовать тепло родных стен.
Этот угол был когда-то только убежище от настойчивых и назойливых, прямо скажем нахальных особ.
Частенько, в этой однушке, он переживал жизненные удары, зализывал раны и поражения, не выходя по нескольку дней.
Знал же, что здесь он как сын и гость, думал пока временно, но так получилось, что свое жильё не поторопился наживать, а когда пришло время строго обозначить границы своего бытия, то средств не хватило даже расшириться.
Соседям было непонятно, живет ли он в этой квартире, или все же только иногда гостит у матери, но что он прописан, и имеет слово, стало понятно, когда ей предложили обменять квартиру с доплатой …
Но всё в его в жизни устраивало, был он умен, и умел зарабатывать деньги быстро и много…
Оборонка всегда со своим акцентом - разработки, эксперименты, испытания и премии. Этими интервалами, и штурмовщиной, и была сама по себе прекрасна для жизни свободного мужчины.
Работа всегда была источником удовольствия, вдохновения и особого творчества и в этом он был не одинок. Компания была сколочена надежная. На дни отгулов находили халтурку, а она порой была такой весомой долей в кармане, что в лето, имея несколько таких выездов, тянула на автомобиль.
Не дергался семейный инженер - специалист на такую подработку. Работа, от темна и до темна, без обедов, а потом упасть, от усталости засыпая у костра. Мы порой, видя таких зачумленных трудоголиков, считали их несчастными малообразованными шабашниками, и не имели малейшего понятия, во сколько оценен их труд и в какие рамки поставлен.
Бралась бригада за любую работу, а в конце теплого сезона, на вновь приобретенном автомобиле, с удобной барышней ехали отдыхать недели на две, а потом снова и все по кругу…
Он был ничем неуязвим. Было удобно чувствовать себя независимым во всем, а где-то рос его сын, и его уже давно никто не ждал из командировок…
Молодость имеет свойство угасать, а возраст багажом всегда при тебе, а наработанный стаж и льготы давали возможность сменить образ жизни. Но рюкзак за плечами не давил обязанностями, болячками, а основное – фактура бодрого владельца была всегда при нем, а веселый нрав лишь подтверждение всему.
Был он гостем желанным в домах одиноких женщин, а, понимая, что угощение съедено и выпито, сразу же уезжал по срочным делам, на прощание, выпустив легкую фразу: как только, так сразу…
Другую категорию дам, он тоже не обходил вниманием, и они охотно скрашивали с ним день другой за городом или в мотеле…
Но был дом, где его ждали всегда без вопросов. Тепло и уют, запах горячего обеда всегда манил его. Но срывался сюда он не часто, здесь, больше всего, сетовал в разговорах на дела. Но в оболочке комфорта зависал, как курица в гнезде, все же понимая, что своим присутствием дает надежду на счастье, а себе создает опасность капкана семьи.
Чтобы купаться в этом благополучии сказывался случайно больным и тогда полностью погружался в прелести жизни, но когда срабатывал звонок опасности, срывался даже в ночь…
Однажды, на робкий вопрос, когда наступят отношения серьезные, ответил жестко, что пока делить им нечего, но он над этим вопросом еще работает…
Встречи не потеряли прелести горячих обедов, но стали носит характер коротких свиданий, где он сам стал себя чувствовать не очень комфортно. Разлука, до звонка, какие-то новые встречи, другой звонок дал понять, что его не ждут на праздник, и так несколько раз, а потом однажды понял, что ему стали не рады.
Встречи и встречи серпантином, кружили и намечали новые отношения, но они быстро кончались, и истекал запас в кармане, а возраст, уже авоськой тянулся следом.
Друзья, как-то сумели, обрести тот берег, который раньше оставили и благополучно нянчили внуков, А он потерялся во времени, и только теперь понял, что никто уже его не ждет.
А ведь есть дом, где, за много лет, ничего не изменилось…
Продолжение следует...