Мамочка моя, я верю, что ты сейчас в раю, ведь я усердно
молилась Богу взять тебя туда в знак моей благодарности за твои
деяния в земной жизни в отношении меня, и особенно за то, как
ты любила говаривать мне, юной красивой девушке:
— Дочурка моя, замуж не спеши. Рутина повседневного ли-
цезрения одного мужа приедается.
Ах, ты ж мамочка моя, даруй тебе БОГ непрерываемые рай-
ские наслаждения за то, что ты вовремя предостерегла меня от
длительного скрещивания с каким-либо одним-единственным
мужчиной, ведь мне и без оного, прямо скажу, счастливо, нет,
вернее выразиться, сказочно живётся.
Эта, теперешняя жизнь, началась вскорости после того, как
тебя, моя мамочка, преждевременно забрал к себе Всевышний,
и я осталась одна-одинёшенька. Что хочешь — то и делай. Хо-
рошо, что в деревне по-соседству с нами благоденствовала твоя
мамочка, то есть моя бабушка, дай ей Бог встретиться с тобой и
в небесных краях, к которой я часто стала хаживать, делить с
нею своё горе. Мамочка моя, между оплакиванием тебя она тоже,
как и ты, но только несколько иначе предостерегла меня от по-
падания в капкан рук какого-нибудь неверного прохвоста-муж-
чины и словоохотливо приводила массу примеров мужских из-
мен, после чего она любила нравоучительно повторять:
— Все они бесстыдники, с дьяволом за одно, потешатся, по-
тешатся молодыми красотками, а потом, как волки вон в кусты.
Так что, внученька моя дорогая, остерегайся их, оборотней, и
не ходи ко мне в гости одна через тёмный лес.
Так бабушка, видимо, аллегорически намекала на известную
сказку, где волк съел Красную шапочку. Но, мамочка моя, то
ведь был несчастный случай с крохотулечкой-девчушкой, а я то
ведь была в ту пору рослою, широкой в кости девицей, и вряд
ли кто смог бы позариться безобидно мной полакомиться. И я,
не боясь никого, продолжала ходить к бабушке в любое время
года и в любую погоду через чащобу упоминаемого ею тёмного
леса.
Но однажды среди его зарослей на узкой тропинке мне и
вправду встретился серый. Он сидел, повёрнутый в мою сторо-
ну пастью, ноздри нервно подрагивали от прерывистого дыха-
ния, как у человека, заждавшегося чего-то или кого-то. И как
бы в ответ на это моё мысленное очеловечивание его повадки
он шумно вздохнул. Я даже вздрогнула, когда он неожиданно
красивым человеческим голосом произнёс:
— Да, я был недавно человеком, а теперь вот в шкуре волка
поджидаю тебя здесь, чтобы рассказать о моём несчастье. Я ведь
тот, кто любил тебя. Да ты, пожалуйста, присядь со мною ря-
дом, я ведь тих и скромен. Вот потому-то, наверное, из-за этого
моего характера ты меня и не замечала ранее среди деревенс-
ких шумных парней. Кроме внешней моей скромности, не за-
мечаемой тобой, меня ещё отличало от всех моя внутренняя,
невысказываемая никому, романтичность, приведшая меня од-
нажды в глухомань этого леса, где я хотел найти такой цветок в
единственном роде, чтобы подарить его тебе. Да, я нашёл этот
цветок невинной красы и только тронул его, чтобы сорвать, как
он исчез, а я вместо руки своей увидел волчью лапу. С тех пор,
бродя по лесу, смотрюсь в ручьи и небольшие озёрца и вижу
себя волком, а в сердце своё посмотрю — там только ты одна, и
нет мне покоя ни ночью, ни днём. Всё ты, да ты в нём».
И волк то ли печально, то ли благодарно лизнул мою руку,
которой я тут же растроганно погладила его по голове. Он же
обвил меня передними лапами, осторожно приклонил к земле и
нежно лизал и лизал мои щёки, лоб, губы. Мамочка моя, да не
оскудеет проливаться на тебя Божья благодарность, похлопочи
перед ним простить мой грех совокупления с животным с ду-
шою человека. Право же, это было необъяснимое наслаждение,
которое повторяется теперь каждый день в глухоманном лесу
на протяжении вот уже многих десятков лет моей жизни, а в
деревне моей смеются, что я девственница с многолетним ста-
жем.
Мамочка моя, я не обращаю на эти колкости внимания, ведь
я вполне счастлива оттого, что я вняла твоему и бабушкиному
совету не связываться с мужчинами и теперь имею вместо сер-
дца невиданный никем цветок, что исчез из леса при прикосно-
вении романтичного деревенского паренька, моего теперь лю-
бимого, любвеобильного, нестареющего волка, к которому я
хожу на свидания, правда уже задыхаясь и опираясь на посох.
Но мамочка моя, любовь ведь прекрасна!!!