Серое вещество генерирует образы. В каждой голове, в каждом даже самом маленьком человечке, проходящем мимо тебя на улице. А что делать с этими образами каждый решает сам. Кто-то способен переложить эти образы на бумагу. Кистью, красками, карандашом. Вылить, выплеснуть в физический мир этот образ. Не оставаться с ним наедине и не терять его в сонме мыслей, идей, других образов. Кто-то берет в руки мышь и творит из невидимых нулей и единиц. Гении. Гении, оживляющие светящиеся точки. Гении, строящие из света и тени жизнь.
А из-под моих рук, когда в них оказывается карандаш, выходит не то, что в моей голове. Выходит здорово, но не то. И получается, что то, что я создаю, не передает того, что создал мой мозг. Получается уже нечто новое. Некий сторонний субстант, созданный взаимодействием моих рук, карандаша и бумаги.
Я умею нести образы по-другому. Выплевывать их наружу, чтобы они перестали жить внутри меня и развиваться, лишь чуть задетые прикосновением осознания. Могу передавать их словами. Писать их.
И сегодня, когда все так, как должно быть, я пишу тебя. Пишу черным по белому, пишу цифрой на цифре.
Ты – вихрь в моем сознании. Ты - то, что не дает мне уснуть. Как десятибалльное землетрясение вибрирует в моем организме. Ты знаешь куда нажимать. Ты понимаешь мои действия. А мне остается только поддаваться. Только идти на поводу болотного огонька. В трясину бедствий. В зыбь полного ничто, которое готово поглотить мое все. Ради секундной встряски. Ради слабых колебаний нейронов. Ради жизни длительностью в мгновение. Которая кончается обрывом. Которая падает в гигантскую пропасть. Которая всегда будет отдаваться эхом по холодным серым камням. Которая возглавит череду моих падений в бездну, из которой нет спасения. Просто нет. И которая оставит за собой холодный запах покинутого колодца, из которого никто и никогда воды не достанет. Который будет зиять дырой, обещающей спасение, но дающей только холод.
Закрой глаза. Посмотри на то, что рождается в твоей голове. Когда гулкое эхо произносит мое имя. Посмотри и послушай. А теперь пиши. Пиши меня правильно. Пиши меня так, как я хочу, чтобы ты меня писал. Пиши мое счастье. Счастье навсегда. Потому что я боюсь. И мой страх становится тонким отзвуком натянутой нити. Едва заметно. Едва ощутимо. Но звук искажается. И тихое высокое «дзынь» - это мое проклятие. Мое проклятие на всю жизнь.
Открой глаза. И если то, что ты видел не исчезло – останься здесь навсегда.