Неизвестно какие именно обстоятельства завели этого мужчину в такую глубь леса. Толи личные проблемы, толи изрядный уровень алкоголя в крови, толи странный табак, которым угостил его знакомый. Но суть не в том, главное, что он там оказался.
Среди деревьев замерцал яркий свет, и слышалась вальсирующая музыка. Жмуря глаза, он направился к источнику света и музыки. На пути встречались люди, направляющиеся в том же направлении. У них был странный наряд: девушки одеты в роскошные длинный пышные платья, на всех мужчинах виднелись фраки или смокинги, скрывающие чёрные рубашки. Однако самым важным атрибутом являлись маски, у мужчин они были чёрные, а у женщин – белые.
Он с интересом побрёл вперёд и, выйдя из леса, ему открылась огромная опушка с широким трёхэтажным зданием. Оно было исполнено в элегантном готическом стиле.
Остановившись, мужчина решил повнимательней осмотреть открывавшийся ему вид. Его взгляд остановила маска, лежавшая у ног, как будто предназначенная именно для него. Она была черного цвета. Нагнувшись, он облачился в неё.
Невесть как, мужчина уже стоял в смокинге у массивных ступенек готического особняка. Они были уложены чёрной мраморной плитой. У верхних ступень вход охраняли огромные статуи чёрных львов с поднятой передней лапой и открытой пастью, готовых пуститься в схватку в любой момент.
Мужчина одолевал ступень за ступенью, а его взор манили спицы пронизывающие нежную глубину небес. Ни одна звезда не загорелась в ту ночь. Странную ночь. У входа его гостеприимно встречал мальчуган в маске с бокалом выдержанного красного вина. Наш незваный гость улыбнулся и переступил порог. Что ждёт его в конце этой безумной ночи?
Перед гостем пристал внушительных размеров бальный зал, совмещавший в себе лишь чёрные и красные тона. Освещением служили лишь бра со свечами вдоль всего «коридора» и огромная люстра в центре. Такое необычное освещение придавало залу особую таинственность, он был освещён и одновременно в полумраке. Толпа не издавала никаких лишних звуков (различных разговоров, звуков хрустальных бокалов или шелеста дамских платьев) лишь нежная завлекающая флейта.
Враз зал наполнился мальчуганами-официантами и, в считанные секунды, они изъяли у гостей пустые бокалы и скрылись. Комнату наполнила оркестровая музыка, люди разошлись к стенам, освобождая центр. Откуда-то из глубины возникали пары, пританцовывая за руки. Каждая женщина была хорошо сложена: худощавое тело или пышные формы. Их подчёркивали индивидуальные платья, которые имели чёрную или красную окраску. На шеях виднелись дорогущие украшения: диаманты, золото, серебро, сапфиры, изумруды – они были массивны, что подтверждалось томными вздохами женщин. И как же без перчаток и подобранных волос. Если хорошо осмотреться, то можно понять, что в этих нарядах не было видно ни единого кусочка тела, лишь шелка, драгоценности и кружева, тоже касалось и мужчин. Казалось, единственным обнажённым участком были глаза и те скрывали сумерки.
Погрузившись в такие наблюдения, наш гость почувствовал чью-то руку в своей руке и вот он уже часть круга. Пары образовали своего рода колоны, и партнёры привстали друг перед другом.
О, эта женщина, он надолго запомнит её. Она стояла перед ним в паре шагов в «колоне» женщин и он знал, что она с интересом осматривает своего партнёра, впрочем, как и он её. На ней было чёрное платье до самых запястий и подбородка. Белые перчатки вырисовывали длинные пальцы, а чёрные камни привлекали внимание к её груди. Гребень из чёрного золота пытался скрепить её огненные кудри. Хрупкое тело по росту полностью соответствовало партнёру. В отблеске свеч он поймал её горящие глаза.
Какое вопиющее желание проснулось в этом человеке. Он стояли в чёрной комнате, только вдвоём. Он подошёл к ней и сорвал гребень, швырнув его на пол, тот со звоном отлетел. В этот момент её волосы волнами рухнули на тело. Он уже предвкушал как рвёт её черный бархат, и камни бьются об пол. Он так и видел это холодное, бледное как мел худощавое тело, тонкую шею, к которой он прильнёт своими терпкими от вина губами. Конечно. Губы. Как он мог о них забыть. Мужчина плотней зажмурил глаза, в предвкушении сорванной маски, как раздалась громкая музыка.
Шаг вправо, кивот головой, шаг назад – один в один сделал каждый мужчина. Шаг вправо, реверанс, шаг назад – как одна сделала каждая женщина. Шаг друг к другу, шаг назад, поворот. Перед тобой другая партнёрша. Шаг к ней, выделаете поворот, ещё поворот, следующая партнёрша. Чудесный венский вальс. Поворот, лодочка с партнёршей. Твои перчатки касаются её перчаток. Ничего интимного или личного, только одежда. Шаг, ещё шаг. Вы в паре. Образуются малые и большие круги, они уменьшаются к центру, а там танцует лишь одна пара. Шаг вальса, она не та. Вы расходитесь, ты в более узком кругу. Шаг вальса, снова не та, следующий круг. И так пока ты не окажешься в центре один на один с ней. И вот, наконец, именно она. Снова шаг вальца. Ритм течёт по твоей крови сам, он даже не поймёт как он танцует.
Если на секунду задуматься, то это похоже на чётко отрепетированное представление. И снова шаг. Здесь нет ничего живого, все как куклы - вторят ритму. Партнёры расходятся. Все девушки в центр, мужчины к бокам. Она осталась там, одна, но ноги вели его назад.
Музыка вальса сменяется на что-то трагическое, каждый исполняет отведённую ему роль. Всё перемешалось, голоса кругом. Шаг, руки, головы, в сторону. Шаг… Всё как будто стало единым, одно движение для всех, жёстко отрепетированный танец. Своя роль, бас, шаг, руки, в сторону, голоса кругом… Стоп!
Все стоят, повернуты к центру. Платья, волосы, костюмы развиваются плавно, как от порыва ветра, но ему неоткуда было взяться. То место где стояла она поднимается над головами. Она привязана к столбу. Её крик наполнил зал. Она воспламеняется.
Её тело горит, она бьется в страшной агонии. Крики начинает подавлять оркестр дьявольским вальсом, новый партнёр. Снова вальс. Казалось вальсирование хаотичным, но нет, он же не видит рисунка. Вальс, шаг, она горит, вопль, взрыв.
Зал наполнен криками боли. Всё горит, все горят, выхода нет. Дышать нечем, чувствуется запах палёной плоти. Смех.
Он видел когти, рога, копта, он слышал смех и жуткий голос. Комната сменилась и приняла истинное лицо. Маски сорваны. Добро пожаловать на бал Сатаны.
Ужасные рожи, обгорелые тела, куски палёной одежды. Цоканье копыт, крики, когти. Смех. Все что-то едят и заливаются реготом. Мир погрузился в хаос. Пламя, вино, черти хвосты, Он смеющейся и что-то бросающий в Них. Музыка давит на висок, дрожь в коленях, страх парализует тело, нечем дышать. Спасайся! Но некуда тебе бежать.
Он мог смотреть лишь на Него, рыгочещего на своём троне из костей, с которых свисало ещё свежее мясо, и держащим огромный кожаный хлыст. И глаза… В секунду они вперились в несчастного человека. Это мужеподобное существо сорвалось с трона и бросилось к нему. Он сжал в руке его тело и сверлил глазами досмерти напуганного мужчину. Что он мог увидеть в Его глазах? Мог ли он вообще представить, что посмотрит в глаза самому Дьяволу?
Бездонность вечности, страдание, желания, огонь, сострадание…
Холодная трава. Сердце от ужаса колотилось так, что казалось земля вторит ему. Попытка привстать, еле расжатые глаза. Где-то вдалеке крик петуха. Вокруг лесная чаща, роса стекает по редкой траве. Он приходит в чувство. Чугунная голова, ломит тело. Может он сильно был пьян? Узнает он это лишь дома, раздевшись у зеркала. Может тогда он поймёт какого это быть – отмеченным Дьяволом на лопатке зиющей звездой…