Убедившись, что Роза не собирается с ним расставаться, для Лео всё вошло в старые берега. 2 мая Роза пишет ему:
«Я была бы очень рада, если бы ты хотя бы половину темпераметра, энергии и выдержки, которые ты уделяешь нуждам польской социалистической партии, использовал бы для наших личных вопросов, тоесть закончить твои дела в Цюрихе (докторат etc.) а также устройство нашего совместного жилья. После нашего примирения я уже получила 4 письма, из них 3 о партийных делах, одно о нашем отношении, однако не с практической стороны.. Я постоянно ломаю себе голову, как нам так устроиться, чтобы мы могли открыто жить, как муж с женой, потому что в противном случае вся затея собаке под хвост. Пойми же, наконец, что я не могу водить отца за нос! В прошлом году я обещала ему, положившись на твоё обещание, что мы этой весной съедемся. Теперь я уже несколько месяцев не знаю, как мне отвечать на его письма, и вынуждена выкручиваться, как воришка. И так, настало время закончить с этим откладыванием.
Я не вижу причины для твоего дальнейшего прибывания в Цюрихе. Дело с Густ(авом Любеком) может, Бог знает, как долго ещё продлиться.»
Действительно, дело с разводом затянется до 1903 года. Швейцарский суд избранный повод для развода (не сошлись характерами) посчитал недостаточным. Роза начала вести процесс в Германии, указала, по совету адвоката, новую причину (неверность). Сначала казалось, что дело можно провернуть за пару месяцев, но не получилось. Пришлось рассказать родным сказку о том, будто бы регистрироваться они вынуждены в Швейцарии, поскольку у Лео швейцарское гражданство, а праздник справят в Берлине. Родственников такой оборот дела устроил. Только вот отец не дожил до свадьбы. Сначала Лео написал, что чтобы все дела закончить ему хватит 2- 3 недели, потом решил перед отъездом написать для диссертации реферат. Розе на это дело понадобилось бы 2 недели, но не Лео! Он справился с работой только в июле.
Пока же Розу мучает и отвлекает от более серьёзных дел партийная работа, связанная с её вступлением в польскую социалистическую партию.
«Я пришла к выводу, что моё вступление в партию было в высшей степени важным шагом в моей жизни, одновременно и самым идиотским шагом, который я в этой жизни сделала или ещё сделаю. Чем дальше, тем больше я в этом легкомысленном идиотизме горько раскаиваюсь.» «По-делом мне, не надо было поддаваться этому сентиментальному альтруизму, все эти Владеки такая же свара, как и здешние, и идеализм по отношению к ним сущий идиотизм, так что самой хочется дать себе подщёчину.»
В то же время у Розы было одно на уме:
«Когда же, наконец, ты будешь здесь? Ожидаю с нетерпением и одновременно со страхом... Будешь ли ты всегда меня понимать, или, вернее, хотеть понять? Потому что, к сожалению, мне кажется есть вещи, которых ты во мне не признаёшь.»
По-существу проблема была в том, что они стояли на различных уровнях развития, поэтому и ценностный уровень у них совпадал лишь частично. Например, Роза пишет:
«Твоё объяснение, что ты хочешь, чтобы я на тебя влияла, что тебе нравится моё влияние, бесподобно... Ты, действительно, не чувствуешь сколько в этом искусственности, насколько это «сделано», неестественно? Ты серьёзно думаешь, что таким образом можно выразить уважение и веру в того, влиянию которого сознательно или бессознательно поддаёшься? Ах, мой милый, как многое тебе ещё в жизни нужно понять!..»
На этом фоне кажется мелочью, что Розу пугает будущий язык их общения:
«Я ужасно боюсь твоего русского языка; здесь я его совершенно позабыла и чувствую себя , когда его слышу или самой приходится на нём говорить, не в своей тарелке. Мой Лео, наконец-то, должен со мной говорить по-польски, но тогда ты будешь себя чувствовать неловко. Что делать? Твой же план общения на двух языках чудовищен.»
Розе хотелось до августа провести с Лео отпуск где-нибудь в деревне, в Тюрингии. Но из-за затянувщегося написания его реферата отпуск сорвался. Семья Каутских предлагала ей поехать с ними на Балтийское море, однако у Розы даже на дорогу не нашлось лишних 20 марок.
А отпуск ей был крайне необходим:
«Работа у меня продвигается с трудом, голова пустая и желудок опять никуда не годится, из-за него я уже полтора месяца страдаю, что мне порядочно мешает» - признаётся она Лео 25 июня.
На этот раз Роза решила начать лечиться диетой, сменила, по совету врача, молоко на простоквашу, к ней стала приходить массажистка, и к приезду Лео в этом отношении всё наладилось.