В одном парке, в очень красивом месте, на лавочке сидел дедушка. Как полагается в Москве май был довольно теплым. Везде уже ходили в шортах, футболках, кто-то в джинсах.
Дед же был одет не как все, он еще со своей молодости был довольно деловым человеком. На нем были: белая рубашка, черно-серые брюки и лакированные черные туфли. У него были довольно густые, но от времени поседевшие длинные волосы. На них был надет черный цилиндр с белой полосой у основания.
Все говорят, что мужчины начинают стареть рано, так случилось и с ним. Еще тридцать лет назад он выглядел почти также как сейчас.
Лицо его было чисто выбрито, но покрыто множеством морщин, они сильно старили его, но это ни капельки не повлияло на его еще молодой характер. Он по-прежнему был довольно силен. Телосложение его сначала может показаться довольно худощавым, но это не так, под его рубашкой скрывается довольно хорошее тело. Кисти же его были покрыты венами и морщинами, которые придавали ему древность. Он сидел. Он расслаблялся, отдыхал и думал, думал о своем.
Всюду были молодые парочки, в основном влюбленные. Они гуляли, наслаждаясь прохладным ветерком. Все шли по прекрасным аллеям, засаженным по бокам цветами: алыми розами, желтыми тюльпанами, фиолетовыми «Анютиными глазками», синеватыми ирисами. Между ними не было свободного места, все они были плотно посажены рядом друг с другом. Смесь их запахов давала очаровательно благоухающий аромат.
Дедушка, сидя на скамье, с восторгом вдыхал этот аромат и ловил каждое мгновенье, отдыхая здесь, в этом парке. Он всегда говорил, что Москва - это довольно загрязненный город, но и не отрицал, что остались в России чистые, как будто бы невинные места, где нет никаких загрязнений, как это, в пригороде столицы. Здесь поистине можно было отдохнуть, что собственно он и делал.
Он каждый раз, в конце мая, брал свою старенькую «Волгу» и ехал на природу, подальше от городской суеты, и вот сейчас дед размышлял о прошлом, будущего у него уже не было, у него были лишь старые воспоминания, машина, пенсия и однокомнатная квартира в сталинке на окраине Москвы.
Он сидел, зажмурив глаза, на его лбу проявились искорки старости, он вдохнул воздух все также, не открывая глаз, и скосил свою шляпу немного набок, так, чтобы она прикрывала его глаза от солнца. Тут он услышал быстрые шаги и стук каблуков о землю. Он немного приоткрыл правый глаз. Мимо него, уже готовясь бежать, быстрым шагом шла молодая девушка в туфлях на небольшом каблуке.
Она была одета в яркое красное платье, на ногах же были еле заметные гольфы. Брюнетка с длинными черными волосами. Она промелькнула так быстро, что дед успел разглядеть только ее яркий силуэт. Прекрасная фигура, тонкий стан, и она была очень рассержена или расстроена, пенсионеру даже показалось, что на ее глазах были слезы. Это все что сумел увидеть и определить старик.
Тут послышался крик:
- Таня! Постой! Стой же!
Пенсионер медленно повернул голову в сторону крика и прищурился. Он увидел крепкого парня, который бежал за девушкой и уже сравнялся с лавкой, где сидел он, но девчонка уже скрылась из виду. Он остановился прямо перед дедушкой, даже не замечая его.
- Черт! Быстрая какая ж! – пробормотал он в отчаянии, восстанавливая дыхание.
Парень был одет в джинсы и футболку с нарисованной на ней какой-то зарубежной рок-группой. На ногах же простые кроссовки, впрочем, в них довольно удобно, особенно если приходиться бегать.
Русые волосы, короткая стрижка, малоовальной формы глаза, маленький нос, пухленькие губы, нежные черты лица, форма головы была самая обычная, как и у всей молодежи, они не сильно отличаются друг от друга, ну и получается очень неплохой портрет.
- Таня! – крикнул последний раз он, правда, уже ни на что не рассчитывая.
Он разозлился и ударил кулаком по воздуху, но от этого уже все равно ничего не изменится:
- Ну и к черту эту проклятую бабу! Обойдусь и без нее.
Дед поправил цилиндр и немного приподнялся на лавочке:
- Эй, парень, - голос у него был немного сиплым, но не так сильно, как в фильмах про хрипатых бандитов, голос немного потерявшегося в мире человека.
Парень обернулся, сначала не понимая, откуда идет голос. Потом он увидел позвавшего и фыркнул:
- Ф, тебе чего, дед?!
- Садись… - Сказал он с добротой и подвинулся на лавочке, показав «древней» рукой рядом с собой.
- Старик! Зачем мне садиться? Не видишь?! И так плохо!
- Садись, - старик похлопал рукой по скамейке.
Парень сделал пару шагов взад-вперед и все-таки сел. Дед завел разговор первым:
- Как звать тебя, дружок?
- Миша.
- А меня Петр, Петр Ефимович.
- Очень приятно, - со злобой буркнул парень.
- Поссорился с этой милой девушкой?
- А тебе какое дело?! А?!!
- Ты и вправду хочешь расстаться с этой девушкой?
- Да какая тебе разница?!
- Скажи, ведь ты ее любишь? - не унимался дед.
- Ну, люблю! И что с того, какая теперь разница? Любишь, не любишь, тьфу!
- Ты можешь злиться и говорить мне что хочешь, но послушай то, что я тебе сейчас скажу.
Парень немного остыл, заинтересовавшись тем, что сказал Петр Ефимович.
- И, что же?
- Ты думаешь, я никогда не любил?
- Откуда я зна…
- Подожди, - перебил Мишу дедушка, - Если ты согласишься, я расскажу тебе свою историю, которая лично была со мной, то о чем я жалею больше всего в своей жизни, после ты можешь делать все, что захочешь, и все, что вздумается, просто выслушай.
- Хорошо, я выслушаю тебя, все равно времени теперь хоть отбавляй.
- Это было тридцать лет назад в восемьдесят пятом году…
…Тогда было начало осени. Я же был геологом и вернулся из долгой командировки с Урала. Там я долго занимался поиском месторождений руды для местных металлургических заводов, впрочем, сейчас не об этом.
Прибыв в Москву, первым делом я попросил у начальника отпуск, который я по праву заслужил. Я получил свой оклад в сто восемьдесят рублей, премию в сто за хорошую работу и две недели отпуска.
Поскольку было довольно прохладно, отпуск я решил провести в городе, гуляя по Москве. К тому же в этом городе мне доводилось бывать не часто, почти все время я проводил в постоянных командировках, приезжая лишь для того, чтобы отчитаться перед центральным начальством. Тем не менее, у меня была квартира на окраине Москвы.
Мне было сорок лет. Стареть я начал рано, потому что все время работы проводил на свежем воздухе, и кожа быстро старилась, покрываясь морщинами. Жены у меня не было, да и той, которая могла бы ею стать, не завелось. Разумеется, у меня были отношения, но, ни одно из них так и не дошло до свадьбы. Постоянно случались какие-то скандалы и ссоры, после которых все наши долгие отношения сходили на нет. Еще я любил выпить, конечно, это тоже сильно влияло на все, что происходило со мной.
Волей не волей, а время шло. Прошла неделя моего отпуска. За это время я успел и погулять, и хорошо выпить, и закусить. И вот однажды, поздно вечером, выпив двести грамм хорошего армянского коньяка, в черном костюме с небрежно расстегнутым пиджаком я прогуливался около Кремля и решил подняться на «Большой Москворецкий мост», посмотреть на Москву-реку при тусклом свете фонарей.
Я медленно зашагал в сторону моста, и на нем я увидел темный, очаровательный силуэт, стоявший, опираясь на перила. Над мостом, не смотря на частую непогоду в это время года, светил яркий, еще совсем молодой месяц. Было безоблачно и звезд почти не было.
Я подошел ближе, девушка обернулась, на ней было прекрасное темное пальто, которое очень элегантно дополняли перчатки и кожаные сапоги. На голове ее была шляпа, мне доводилось листать американские журналы моды тридцатых годов, но в Советском Союзе девушку с такой шляпой я видел впервые.
Я разглядел ее лицо при бликах фонаря, оно было также красиво, как и она сама. Нежные розовые щечки, небольшой носик, накрашенные красной помадой губы, в свете мелькнули ее тонкие брови, а из-под шляпки виднелись недлинные, прямые черные волосы. Ее глаза я не смог разглядеть отчетливо, при скверном свете фонаря они показались мне красно-желтыми.
- Кто Вы? – Тонким голоском спросила она меня.
- Позвольте, Петр, - Я подал ей руку.
Она сначала приподняла руку, но потом вдруг резко испугалась и отдернула ее.
- Да Вы пьяны! – Вскричала она, довольно сильно испугавшись, и побежала, даже не оборачиваясь на меня.
- Стойте… - Единственное, что смог выговорить я от такой неожиданности.
Она быстро скрылась там, откуда пришел я. Я был немного обескуражен и отправился к метро, по дороге все вспоминая эту таинственную незнакомку. И вот уже за следующим поворотом по пути к метро, я вдруг увидел, как ветер играет с какой-то шляпой, я подошел ближе. Это была та самая шляпа, которая была на моей очаровательной знакомой.
Я подобрал ее, дав себе обещание непременно вернуть шляпу хозяйке. Долго размышляя по дороге, к двенадцати часам я все-таки добрался до дома, своей однокомнатной квартиры №35.
Я вошел в дверь. В комнате находились: скромная мебель, раскладушка, кладовка, да и комод с зеркалом. Стены с наклеенными серо-желтыми обоями. На кухне газовая плита, справа от нее старая раковина, откуда иногда текла ржавая вода, над ней два деревянных шкафчика с посудой, небольшой столик, рядом с ним маленьких холодильник, на котором стояла полупустая бутылка минеральной воды, две железные табуретки и старое окно с форточкой, которая уже лет как десять не закрывалась. Краска со стен осыпалась и к тому же завелись тараканы.
Войдя, я закрыл за собой дверь, и, положив шляпу на комод, посмотрел на себя в зеркало. И вправду, она меня испугалась, большой красный нос, серые глаза, взъерошенные ветром черные волосы, с уже просвечивающими чертам седины.
Я разделся, после надел майку и шерстяные носки, чтобы не замерзнуть, потому что батареи еще не начали топить, а в квартире ночью очень холодно. К этим небольшим бытовым неприятностям я давно уже привык, неважно, что да как, это же моя родина – Россия.
Я лег спать, надеясь, что утро расставит все на свои места.
Ночь была неспокойная, я никак не мог забыть ту незнакомку. Я уснул только в районе трех и так проспал до двенадцати часов дня.
Я проснулся и сел на кровати, протирая руками глаза, первое, что я решил сделать – это умыться и поесть. Я включил холодную воду, потекла вода желтоватого цвета. Я подставил руки и быстро умылся, чувствуя во рту небольшой привкус ржавчины. Потом я открыл холодильник и достал оттуда два яйца, включил плиту и пожарил их.
Выключив плиту, положив себе на тарелку глазунью и взяв вилку, я сел на табурет за небольшой столик. Голова болела. Во время еды я еще раз все взвесил и подтвердил свои вчерашние мысли, о том, что должен найти эту девушку.
Я мог бы подумать, что прошлым вечером она спьяну мне померещилось, если бы не эта шляпа, которая сейчас лежала у меня перед зеркалом. Я решил сейчас же отправиться к тому мосту искать ее, и насовсем завязать с выпивкой.
Я налил себе стакан минеральной воды и растворил в нем таблетку «Аспирина». Выпил. Я оделся, аккуратно застегнув пиджак, и направился к «Москворецкому мосту».
Я доехал до Кремля, при бликах солнца просвечивающих через облака, он выглядел красиво и ярко, эти красные стены, высокие башни.
Право! Почему он не причислен к чудесам света?
Повсюду было множество людей, кто-то куда-то спешил, а кто-то просто прогуливался.
Поравнявшись с мостом, я увидел… Да! Ее, ту которая вчера поздним вечером была на мосту, одета была также, как вчера. Она ходила взад-вперед, кажется, искала свою шляпу... «Черт! Я забыл взять ее с собой!» - Промелькнуло у меня в голове, - «Она так и осталась на комоде».
Я решил не отчаиваться и попробовать заговорить с ней. Я подошел к этой очаровательной леди. Она даже не заметила меня. Я окликнул ее:
- Девушка!
- Что? Что Вам нужно? – Обернулась она ко мне.
Она была очаровательна, у нее была короткая стрижка, наподобие «Карэ», и я наконец разглядел настоящий цвет ее глаз, а не тот красно-желтый, который тогда мне показался. Они были светло-карие, смотреть в них было чудесно.
- Позвольте, девушка, как Вас зовут?
- Простите, я не желаю сейчас ни с кем знакомиться. Я кое-что потеряла и никак не могу найти, - Похоже она не узнавала меня или уже забыла.
- А, что если я дам Вам то, что вы ищете?
- А откуда вы знаете, что я ищу?
- Я волшебник, - весело сказал я, - пойдемте со мной, прогуляемся
- Пф, «волшебник», если ты хотя бы назовешь мне вещь, которую я ищу, я прогуляюсь с тобой, - Дерзко, но нежно сказала она.
- А ты дай ручку – назову.
- Цыган, что ли? – Рассмеялась она, - Не похожи Вы на цыгана.
И все же она увлеклась, и дала мне руку.
- М… Шляпа?
- Не может быть! – Она округлила глаза, как будто заигравшаяся кошка.
Я улыбнулся.
- Это совпадение!
- А вот и нет!
- Тогда какая именно была та шляпа?
- Америки 30-х годов разумеется!
Она замолчала.
- Я, пожалуй, пойду.
- Позвольте! Вы обещали прогуляться со мной.
- Ох, ну раз обещала, - Сказала она, немного игриво, - А вы вернете мне шляпку?
- Если Вы скажите свое имя.
- Вернете – скажу.
Мы поехали к моему дому, по пути мы поговорили о том о сем, из чего я узнал, что она работает поваром в кремлевском дворце. Свое имя она так и отказалась называть, пока головной убор не будет у нее, и откуда он, она тоже отказалась отвечать. И вот пешком от метро мы дошли до подъезда моего дома.
- Ну что, пригласите даму войти? – Кокетливо сказала она тоненьким голосом.
- Простите, у меня дома не убрано, да и обстановка не из лучших для такой прекрасной особы.
- Да Вы как-никак женаты?
- Нет, что Вы, еще не нашлась та единственная.
- Что ж у меня тоже никого нет, «единственный» еще не нашелся, - Она улыбнулась.
- Позвольте, я вынесу Вам вашу шляпу.
Я зашел в подъезд и поднялся на второй этаж, зашел в свою квартиру и взял шляпу. Я боялся, что она уйдет, пока меня не будет, как в каком-нибудь страшном сне. Уже тогда, поднимаясь по лестнице, я понимал, что передо мной нечто совершенное. Я вышел из квартиры и спустился по лестнице. Не смотря на мои «страхи», она никуда не ушла. Она стояла и любовалась на дерево с немного пожелтевшими листьями, которое росло у моего подъезда.
- Позвольте!
- Да? – Она подошла ко мне.
- Вот Ваша шляпа, - Я достал шляпу из-за спины.
Она взяла ее:
- И правда, моя, - Удивленно проговорила она, поворачивая ее в руках.
- Позволь…
- Ой! – Перебила она меня, испуганным голосом. - Я Вас вспомнила! Петр! Тот маньяк на мосту!
- Девушка! Какой же я маньяк?! Я также прогуливался, как и Вы!
Она немного успокоилась:
- Что ж, Петр?
- Да.
- Меня зовут Лиза, - Она сняла перчатку и подала мне руку.
- Очень приятно, - Я взял ее руку и поцеловал.
Можно сказать так мы начали наши отношение. Я любил ее, и она отвечала мне тем же. Я узнал все про нее.
Ей было 35 лет. Ее мать русская, а отец американец. Как же познакомились двое, казалось бы, противоречивых людей: советская женщина и американец? Она поведала мне эту историю.
Ее мать – Настя, в годы великой отечественной войны была летчицей, ближе к концу войны она попала в плен к фашистам. Она бежала из плена, и зная, что на родине ее ждет расстрел, как «врага народа», она решила отправиться в США, но обязательно вернуться на родину.
Война закончилась. Она долго скиталась по Америке, пытаясь заработать хоть что-то. Ей некуда было идти, она решила, что лучше погибнет в нищете, чем будет расстреляна с позором, как «враг народа». Она смогла устроиться в «захудалую» гостиницу уборщицей, там же ей предоставили маленький грязный номер, но она была рада и ему. Однажды она познакомилась с Джоном, начинающим бизнесменом, тот сразу влюбился в нее и забрал ее к себе домой, из этой проклятой гостиницы. В 1948 году во Флориде они обвенчались, а в 1950 она родила ему дочь, которую Настя попросила назвать Лизой.
Через десять лет в аварии погиб ее муж, и она вернулась на родину. Там Лиза выучилась на повара и сейчас готовит в самом Кремле. Когда она была еще маленькой, отец подарил ей шляпу, с которой она никогда не расставалась.
Прошло три года, как мы стали жить вместе. Я бросил работу геолога и устроился на московский завод, чтобы быть ближе к ней. Мы любили друг друга, но я так и не сдержал своего обещания бросить пить. Будь я проклят, это меня и погубило, погубило все.
Вот я вернулся после работы, немного подвыпивший, так как на заводе мужики часто пили самогон, я по дурости или из-за того, чтобы не потерять репутацию пил с ними, хотя по-хорошему должен был бы прийти к любимой сразу после работы.
Я вошел. Она разозлилась на меня и начала ругаться. В каком бы состояние я не был, руку на женщину я никогда не поднимал.
В ответ я абсолютно не думая, высказал ей все, что я думаю о ней, то черт заговорил мой язык, как сейчас помню, что половины из того, что я сказал, не было. Я только поднял на нее руку, не ударял, просто поднял, ее характер был очень ранимый, она очень испугалась и выбежала из дома.
У меня уже тогда начинались проблемы с сердцем, видимо от алкоголя, и тогда что-то случилось, и я потерял сознание.
Очнулся я под утро. Я не мог вспомнить, что было вчера. Я помнил только убегающую Лизу. Голова болела, разрывалась. Я отправился искать ее. Я почему-то решил отправиться, в то место где мы познакомились, будь проклят этот мост! Когда я доехал до туда, там уже была милиция.
Я подошел ближе и увидел лежащую в луже крови свою Лизу. Я вскричал, эмоции охватили меня, я не помню, как я оказался дома и, не верил в то, что произошло. Потом мне сказали, что ночью ее попытались ограбить, и бандит заколол ее ножом, так как она пыталась сопротивляться. Это самое ужасное, что случилось в моей жизни…
… Этого я никогда не забуду. Через три дня после трагедии я бросил ее шляпу с того моста в реку, чтобы ничто не напоминало мне о той трагедии. – Закончил дед.
Парень ужасно растрогался, он чуть ли не плакал.
- И теперь, Михаил, помня мои слова, иди и спасай свое счастье, люби ее и не обижай.
Он встал со скамейки и приготовился бежать вдогонку своему счастью. Напоследок Петр окликнул его:
- Мишенька, помни: «Женщины только делают вид, что они сильные, на самом деле им тяжело».