13 В стенах
На затертом мугорском ковре играл сын Ледомора – Леда, перемещая деревянного рыцаря и почему-то повизгивая. Зимец смотрел на мальчика внимательно, хмуря брови и прикусывая губу. Дурачок, как есть дурачок! И как Главному советнику пришла в голову мысль сделать его Великим.
Согласно докладам Тирда-умницы, никто не интересовался Зимцем и не знал о его местонахождении. В городе все были заняты войной с дуранцами. Что ж, самое время действовать. Тирд несколько раз пытался встретиться с Ливи, но после исчезновения Леды Осен приказал неусыпно охранять девушку. Тирда это не слишком беспокоило. «Еще не время!» - говорил он, шевеля тонкими усиками. «Еще не время!»
С утра до ночи Тирд и Пард слонялись по кабакам, пили и болтали. И через месяц все низы Большого Круга были убеждены, что при рождении принцессы Ливи коснулась рука Солнцелика – сноп света толщиной с колонну. Как бы между прочим княжичи треххолмские сокрушались, что нынешняя королева Лютодара проклята и, видимо, весь народ с ней. Принцессы мрут как мухи одна за другой, Летония сожжена, Дуран развязывает вторую войну за несколько лет, и, видимо, это только начало.
Стоит указать народу, на кого можно свалить все свои беды, и слухи поползут сами собой. В эти дни в тавернах ошивалось много калек, оборванных женщин, голодных детей из Летонии, которые как собаки, ждали под столами куска хлеба. Вскоре все они бредили восшествием на престол «благословенной» Ливи, которая принесет им процветание и сытую спокойную жизнь.
Слухи доходили до Осена, и он скрежетал зубами. На какое-то время война отвлечет князей, но народ может взбунтоваться в любой момент.
Тирд и Пард, таскаясь по кабакам, часто натыкались на изрядно потрепанного человека в рясе видеца. Кто-то сказал Тирду, что это бывший служитель князя Миласта, но человек при личном разговоре назвал маленькое летонское княжество, также пострадавшее во время извержения. Да и странно было бы надеяться, что кто-то из людей Миласта выживет – слишком близко к Огненной горе находилось Чернозерское. Однажды вечером за ним пришли солдаты дворцовой стражи, которых теперь, не стесняясь, назвали стражей Осена. Правитель дал распоряжение задерживать всех беспризорных видецев, чтобы они не перехватывали сообщения и не болтали языком попусту. Оборванец не сопротивлялся – видно было, что он даже рад возможности получить постоянный кров и тарелку похлебки.
Тирд пожалел, что не заполучил видеца себе. Как это раньше не пришла в голову ему такая светлая мысль – ведь можно было бы пронюхать, какие поручения рассылает Осен по Лютодару. Если бы проворный княжич поступил таким образом, то узнал бы, что от обозного видеца Лютена поступают любопытные вести.
«Я расспрашиваю местных жителей, - сообщал принц, и от многих слышу, что дуранцы появились в Летонии буквально за пару дней до нашего прибытия. Они нападают на обозы с продовольствием, грабят крестьян, иногда просто сжигают амбары. В Летонии голод».
В кабаках много толковали о войне, но ни у кого не было достоверных сведений. Одни говорили, что Лютен уже разбил вражеское войско и скачет домой с победой, хотя по расчетам Тирда принц еще не достиг границы Лютодара, другие – что дуранцы продвигаются вглубь Летонии, сжигая все на своем пути, и скоро войдут в Большой круг с южной стороны. «Это все проклятие Свесты» - добавляли подвыпившие простолюдины. И Тирд, облаченный в старый неприметный плащ поверх темной туники и мягкую черную шляпу, потирал руки.
Любопытный от природы, он обращал внимание не только на то, как разрастались и пухли от несуществующих подробностей пущенные им слухи, но подмечал все новое или странное. Как-то его заинтересовал худенький парнишка лет 10-11, забредший в таверну с труппой уличных артистов.
Мальчик жонглировал деревянными ложками и крутил на пальце жестяные блюда, чем приводил в восторг матросов и заставлял ворчать голодных летонок – «У людей горе, а этим все бы развлечение». Заработав на неплохой обед, мальчик поел в компании канатной плясуньи и усатого силача. За соседним столиком пьяный матрос завел разговор о князе Миласте и его жене. В красках моряк живописал, как Дария наставила рога муженьку и сбежала с Великим Летоном, как князь отправился следом, убил изменницу и ее любовника, а потом, видимо спятив, отравил королеву и задушил Главного советника. Как только рассказчик упомянул Свесту, вокруг судьбы королевы сразу возник спор. Одни утверждали, что властительницы Лютодара давно нет в живых. Другие – что она больна. Третьи – что отправилась на Остров. Кое-кто клялся, что королева в добром здравии, и не далее как вчера он лично видел ее собственными глазами.
Но мальчик, казалось, уже не обращал внимания на эти слова. Он медленно жевал кусок остывшей говядины, уставившись в одну точку, а пальцы, сжимавшие кухонный нож, побелели в костяшках.
На мгновенье Тирду, наблюдавшему за парнишкой, почудилось, что в глазах того появились слезы. Но нет – влажный блеск скорее можно было принять за гнев, чем за горе. Что могло так разозлить маленького жонглера? Тирд, возможно, нашел бы время расспросить его, но мальчик не стал доедать свой обед. Отодвинув, точнее – отшвырнув тарелку и ничего не сказав удивленным сотрапезникам, он выскочил из таверны.
Радим, а это был он, и раньше слышал, что его отца казнили по обвинению в убийстве Главного советника. Но сегодня он узнал о судьбе матери, которую еще надеялся найти. Зачем он стремился в Большой Круг? Его дом сожжен, родители мертвы… Он шел один по темнеющей улице и теперь мог позволить себе плакать. Он забился в какой-то глухой переулок, прижался к старой двери и зарыдал, почувствовав себя маленьким и слабым. Но у него есть брат! И друзья!
Радим уже пытался проникнуть во дворец, объясняя стражникам, что должен увидеться со Свестой, но плохо одетого мальчика с обветренной кожей, конечно же, прогнали прочь. Что ж, есть другие пути.
Радим извлек из глубокого кармана накидки солнечный камень, отбрасывающий тусклый дрожащий отсвет, и направился в сторону леса. Ночью ему не удалось отыскать дуб с тремя крупными ветвями, указывающими на Летонию, Осен и Вес. Проспав до утра в мягком кустарнике непей-травы, Радим опять приступил к поискам. И почти отчаялся, никак не находя нужного дерева. Возможно, его срубили. Или за сто лет оно настолько изменило свои очертания, что обнаружить его будет невозможно. Однако в конце концов дуб все-таки отыскался. Пройдя от его весской ветки десять шагов на восток, Радим уперся в большой камень. Старик не врал – под валуном оказался ход. Неширокий, но достаточный для того, чтобы гибкий десятилетний мальчик чувствовал себя в нем свободно. Он все время продвигался вперед – ход был проложен почти прямо и на одной глубине. Но вот земляной тоннель пошел вниз – вдоль холодной стены – фундамента дворца. Маленькое отверстие в ней позволило Радиму проникнуть в полость каменной твердыни. Здесь было тесно даже ему, а взрослому мужчине, чтобы двигаться в этом узком пространстве, пришлось бы втянуть в себя воздух и какое-то время не дышать. В тусклом свете солнечного камня мальчик нащупал ступеньки и пошел по ним вверх, передвигаясь боком, как краб.
Вдруг он услышал звон – совсем рядом. Постоял, прислушался. Кажется, гремели посудой. Слепой говорил, что на нижних этажах расположены кухни и помещения для слуг. Сердце в груди Радима забилось быстрее, ему вдруг стало трудно дышать. Он, сын человека, который объявлен государственным преступником, крадется в стенах дворца, чтобы проникнуть к королеве… Что из этого выйдет?
Но он вспомнил о брате, с которым был неразлучен с самого начала своей жизни, о добром принце Ладене и своем отважном маленьком телохранителе. Надо двигаться дальше.
Мальчик знал, что королева больна, но, конечно же, не представлял в каком она состоянии. Он надеялся найти Свесту, пьющую теплое питье и закутанную в шерстяную шаль из аханизского мериноса.
Покои королевы находились на верхних этажах, и поднимаясь туда в толще стены, мальчик услышал детский плач. Он напряг память и попробовал сориентироваться, где находится. Воображение подсказало – за стеной детская, в которую когда-то перевели принцесс после пожара. Радим вспомнил крошечную девочку, которая спаслась вместе с ними во время шторма. Они так и не поняли тогда – это маленькая принцесса или его сестра Мила… Сейчас он мог узнать ответ на этот вопрос. Вдруг вторая девочка осталась жива. Старик говорил, что из потайного прохода можно попасть или заглянуть практически в любое помещение дворца. Радим долго водил рукой по стене, пока не нащупал нужный камень. Нажимал аккуратно, вдруг это тот, который, как рассказывал Слепой, распахивает стену. Но Радиму повезло, он нашел правильно. Маленький камешек под его рукой мягко пошел в сторону, обнажив щель. Приникнув к ней, Радим увидел освещенную мягким светом нескольких солнечных камней, помещенных в розовые бокалы, детскую, в ней – две одинаковые колыбели. Мальчика это удивило, ведь Миласт увез из дворца двух девочек, оставив только больную принцессу.
Спиной к нему стояла статная темноволосая женщина в темно-красном платье, державшая на руках ребенка. Женщина ласково разговаривала с младенцем, ворковала, смеялась, и девочка отвечала ей радостным лепетом. Потом женщина положила малышку на кушетку, продолжая приговаривать что-то нежно-веселое, обрядила ее в белый плащ с капюшоном и вынесла из комнаты. Видно – на прогулку. Радим вздохнул. Значит, в детской действительно только одна малышка и вторую колыбель просто почему-то не убирают. Он уже собирался поставить камень на место и двигаться дальше, как опять услышал писк. Теперь, когда крошечное отверстие позволяло заглянуть в детскую, он мог точно понять, что звук идет из одной из кроваток. Любопытство пересилило осторожность. Он нашарил второй камень, на этот раз быстро, и надавил на него с сильно бьющимся сердцем. Скрип раздвигающейся стены был достаточно громким и Радим испугался, как бы кто-то снаружи не услышал его. Видимо механизм давно не смазывался. Перед мальчиком возникла плотная ткань, гобелен, отодвинув который, он оказался в детской и на цыпочках двинулся к кроватке. На него смотрело крошечное существо – глубокими синими глазами, удлиненными и оправленными в пушистые ресницы. Красивое личико девочки было слегка искажено – один уголок рта ниже другого. Она потянула к Радиму ручку, вторая оставалась безжизненно лежать вдоль тельца. «Больная принцесса!» - понял княжич. Она была маленькой и слабой, но Радим без труда разглядел в ее чертах сходство с девочкой, которую унесла с невольничьего рынка сестра пирата.
Последние сомнения рассеялись – значит с ними спаслась принцесса Яста. Но кто тогда вторая малышка, с которой ушла нянька? Неужели его сестра? Больше некому.
Боясь, что его застанут в детской, Радим поспешил в свое укрытие. О сестренке он подумает потом, пока она в безопасности. Так ли это? Ведь кто-то пытался отравить принцессу, его отца убили и мать тоже. Но об этом позже, позже. Сейчас главное - убедить королеву спасти брата, Ладена и Ресу.
Перед тем, как проникнуть в покои Свесты, он также некоторое время наблюдал за больной через узкую щель. С другой стороны отверстие закрывала витражная картина, так что никто не мог догадаться, что в стене скрыт сторонний наблюдатель. В комнате суетилась сиделка и мальчику пришлось прождать больше часа, пока она ушла. За все это время Свеста ни разу не шевельнулась, и в разуме Радима зарождалась пугающая догадка. Королева действительно больна, и это не банальная простуда или спинной недуг. Но у мальчика оставалась надежда, что она сможет понять его и отдать приказ о возвращении своего младшего сына.