ДЕЗЕРТИР
Как обычно, я ехал с Павелецкого вокзала электричкой 18:45. На улице было темно и холодно. А в электричке – светло, тепло и народу много.
Рядом со мной сидел молодой парень в военной форме. Очень чем-то расстроенный. Он сидел, склонив голову, закрыв лицо руками и, по-моему, плакал. Я пожалел его и тихо сказал:
- Не печалься! Всё в жизни перемелется!
И неожиданно он повернулся ко мне и начал рассказывать:
- Я – дезертир! Нет мне прощения!
- Бог простит!
- Я убежал из Чечни, с поля военных действий! Нет, я не струсил!
Я принимал участие в нескольких акциях. А потом меня перевели в другую часть, которая занималась уборкой трупов. Мы их собирали, грузили на машины, и те их куда-то увозили. Всё бы ничего, но командир ознакомил нас с приказом командующего: никаких раненых!
Всё равно нет возможности отправлять их в госпиталь! – объяснил командир. – Был госпиталь, да его уничтожили чеченцы!
- И что же мы должны делать?
- Достреливать!
- И своих?
- Другого выхода нет!
Наступила очередь и мне идти на сбор трупов. Собирали их из разрушенных и полуразрушенных зданий, из груд мусора на улицах и во дворах. Среди трупов я обнаружил раненого чечена. Он был без сознания. Я его дострелил. И отволок в кучу собранных трупов. Посмотрел на часы: 6:66!
Так просто он это рассказывал, как будто это было обычное дело – достреливать раненых! – Как же так?
- Я выполнял приказ!
Я вспомнил о фашистских убийцах, выполнявших бесчеловечные приказы. Парень был не похож на убийцу. Солдат убивает врага в бою, рискуя своей жизнью. А тут, в этой бесчеловечной войне, при ежеминутном риске собственной жизнью, все понятия сместились. И всё же! Он не чувствует своей вины за содеянное!
- А потом я нашёл своего, в военной форме, лейтенанта. Тоже раненого, тоже без сознания. Красивого, с благородным лицом! Жилка у виска пульсировала! Ну не мог я его дострелить!
Я отволок его живым в кучу собранных трупов. Уже было темно. А тут и машины подъехали. Я погрузил трупы и туда же положил лейтенанта. И решил сам поехать с ним – может быть, удастся как-нибудь помочь!
Залез в кузов с мертвецами, и машина поехала. Никто меня не видел. Приехали на вертолётную площадку, неосвещённую. Опять никто меня не заметил. Не знаю, как это получилось: я погрузил лейтенанта в вертолёт и там же спрятался! Погрузили трупы, и вертолёт полетел!
Так я оказался в Дзауджикау. Объявляться – всё равно дезертир, расстреляют без суда. Документы при мне были – о переводе в другую часть. И адрес этой части не был указан.
Я сел в поезд – и вот я в Москве. Мои родители, жена и годовалый сын живут в Белых Столбах. Я к ним еду. А если у них меня не заберут, где-нибудь спрячусь!
- Поезжай в Сибирь, только поскорее, пока не забрали! В тайге очень нужны лесники. Тебя возьмут и с такими документами, а там другие оформят. Через некоторое время и жена с ребёнком смогут к тебе приехать! Только вот тайга, глушь!
- Лучше тайга, чем расстрел! Мне бы только своих увидеть! А там – и жить не хочется! Так и так, я – дезертир!
- Бог простит!
Поезд подошёл к Расторгуеву. Я вышел. Больше я не видел этого парня.
Не знаю, что с ним стало. И не знаю, верить ли всему, что он мне рассказывал. Ведь я знаю это только с его слов!