сосуды, наполненные словами, у ихних
назывались книгами пачиму-тось, находясь в к-х,
енти слова со временем теряли свою силу, привлекательность
и мощь, становились дурно пахнущими и испорченными на вид.
в нагромождении небрежных
фраз скрывалась непознанная,
но ясно ощутимая суть, пренебречь
к-й было, фсеж, кншно, предосудительно.
общие воспоминания были поводом
погрузиться во временной поток,
позволяли прочувствовать заново
прелесть упорхнувших мгновений.
оне-то думали, што
исчо жыть да жыть, но
старость подкорректировала
совсем малость ихние планы на будусчее.
седни у нас самые
дешевые политики, подходи,
бери штук по пять за раз, дорога ложка
к обеду, так сказать, налетай, не скупись, покупай.
интересненько,
интересненько, оповещение
о ядерном нападении будуть по инету
перидавать али как-нить исчо, в землю шоб зарыватьси?
несправедливость неискоренима,
творящие несправедливость будуть всихда.
пачиму? такоси устроен мiр. и што жи делать-то?
надоть попробовать изменить сибя, любимого, неподражаемого.
заставить задуматьси
тяжило, но можно, правда,
безполезно для скачущаго туды-сюды
зайчишки собственного достоинства за пятачок.
ну и чо такова,
шо фся табличка елементов
в ем, чо особливого недоразуменова-тось
будить в ненадлежасчем ентом фактовредительстве.
и кому интересны чужие
галюники, фик знает, а можит
и не знает ентот фик-фрик, дибил
аутичный, в обчем, ищите и обрящете.
оттенок слова
по-другому высвечивал
образ, заставляя осуществитьси
давнишнюю мечту стать единым со творцом.