Я мало что знаю из боевого пути отца и очень жалею, что в свое время не записала его воспоминания о войне. Остались в памяти отрывочные разрозненные сведения. Собрать их вместе в виде повести не смогу, потому что не владею полной информацией. Попытаюсь передать его отдельные воспоминания.
Папа после окончания Оренбургского пулеметного училища был направлен в роту пулеметчиков Второго Белорусского фронта. Номера полка я не знаю. Прошу Вас, ветераны, не судите меня строго за неточности.
Естественно о планировании боевых операций он рассказать не мог, потому что все время был в окопах на передовой и в штабе был два раза после возвращения из госпиталя, искал свою роту. Первое ранение было страшное – на два пальца выше верхушки сердца, навылет. На входе маленькое отверстие, а на спине рана большая и долго не заживала. После госпиталя просился в свою часть. Летел как на крыльях, как в дом родной. Вернулся, а друзей нет, полегли при отступлении. Новое пополнение, все парни незнакомые. Так горько стало.
Второе ранение тоже сквозное чуть ниже правой коленной чашечки. Лечился долго в Сызранском госпитале. Вроде уже здоров, а на костылях не выписывают. Стыдился, что товарищи мокнут в белорусских топях, а он на белых простынях, в тепле и сытости. Выписался и поехал догонять своих. Совсем другое настроение в окопах. Началось наступление и вот она граница.
О том, что должно начаться наступление, в окопах узнавали по косвенным признакам. Политруки проводили беседы, зачитывали «Боевой листок», партийные ячейки рассматривали кандидатуры и давали рекомендации вступающим в ряды партии. Приезжала полевая почта. Бойцы писали письма домой. Если рота стояла на переформировании, то была баня и смена нательного белья. Отдавали в срочный ремонт сапоги. Был хороший обед с мясом, а не с тушенкой. В воздухе носилось: «Скоро наступаем!».
Ротные командиры принимали пополнение боевого запаса, проверяли комплектность оружия. Пулеметчики смазывали трущиеся части пулемета. Все готовились к трудной работе и старались предусмотреть все неожиданности. Вернулись разведчики, данные о расположении противника уточнены. Ну, все готово. Завтра...
Легкий мандраж не дает заснуть. Раздражает сосед Сашка-балагур. Так и сыплет анекдотами да байками. И где берет? Тоже волнуется, наверное.
Полевой кухни утром не было. За тридцать минут до рассвета оправка. Позавтракали сухим пайком. Фронтовые сто грамм. Ждем сигнала.
С рассветом мощная артподготовка. Потом ракета и ротный взлетает на бруствер окопа: «Вперед! За Родину, за Сталина!» Замполит бежит по траншее и тоже кричит в спину поднимающимся бойцам. Сашка-балагур замешкал и уселся якобы портянки перемотать. Замполит с разбегу дает ему под зад и выталкивает из окопа наверх: «Вперед, симулянт!»
После боя долго лежишь, раскинувшись на земле. Просто лежишь. Мыслей нет никаких. При перекличке откликнешься, что живой и опять лежишь. Разносят кашу, наберешь котелок, а есть неохота. Так и сидишь с котелком в руках в чужом немецком окопе. Дух чужой, все чужое. Зачем они полезли к нам? Вроде такие же люди как и мы! У некоторых дети. Вон фотографии валяются с кудрявыми детишками и фрау в шляпках. Чего им не хватало?
Господи, почему так несправедливо устроен мир? Ты ведь не этого хотел? Зачем люди убивают друг друга? Почему столько людского горя на земле? Вразуми и помоги нам, Господи!
Даже ярые атеисты молились на войне.
**************** Отдельные случаи на войне.
В пулеметном училище курсантов кормили плоховато. Растущие молодые организмы постоянно требовали калорийного питания. За два часа до отбоя пошли на колхозное поле, нарыли картошки и развели костер. Сидели, ждали пока картошка испечется. Вдруг подлетел офицер, раскидал костерок, наорал, что выдаем расположение училища врагу сигналами костра, погнал назад. Хорошо хоть не арестовал как врагов народа.
Шли с товарищем в медсанбат на перевязку. Воспалилась рана на спине. Таскал пулемет, а он тяжеленный. Слышу, потекло с лопатки на поясницу. Кровь.
У товарища ссадина на ладони загноилась. Идем разговариваем. Вдруг тоненько так «Тюить...» пуля товарищу в висок. Или снайпер или случайная пуля-дура. И нет товарища.
Иногда наступление развивалось стремительно, но чаще медленно село за селом, город за городом завоевывались с большими потерями. Вступили в большое белорусское село, затащили пулемет на чердак сельсовета. Полсела как на ладони, обеспечиваем прикрытие нашим. Вдруг сзади шорох. Пацан лет 12 держит гранату и весь трясется от страха. «Сынок, тебя как зовут?» Какой сынок, самому 19 лет, но сказал же сынок. «Явсей...». Отобрали гранату у славного бойца Явсея и отправили к мамке.
Отбили село и прочесывали избы, прикидывали, где можно разместить на ночлег медсанбат с ранеными. Нашли избу пятистенок, затопили печь и напоследок заглянули в баньку. А там...
Баня еще теплая, значит, топили накануне вечером. Вода не израсходована. На лавке начатая бутыль самогона и две кружки. На верхней полке молодая голая женщина, на полу голый мужчина. Мертвые, но ранений нет. Как это так? В предбанникое одежда солдата немецкой армии и селянки. Ротный сразу бутыль цап: «Не пить – отрава!» И всю роту предупредили самогон не пить – отравлен. Может и отравлен, а может и нет, а может и не весь. Проверять не стали. Все бутыли разбили. Долго потом строили версии, что же там случилось в бане? Ну ладно бы она его отравила (как говориться ДО ТОГО), но сама то зачем пила?
Случалось членовредительство на фронте, очень редко, но было. Один надел каску на руку и выставил повыше. Тюк и пуля раздробила предплечье. Оправдывался тем, что хотел проверить работает ли на нашем участке снайпер.
В послевоенных фильмах о фронте много неправды и красивостей.
Правда о войне некрасива.
Снимают любовь на войне, военно-полевые романы, ППЖ чуть ли не у каждого ротного. Не видел. В кино штабные машинистки с маникюром в белых полушубочках и в кубанках на модных прическах – неправда!
В окопах женщин не видел. Санинструктором был парень и не один. У ротного никакой ППЖ в землянке не было. Вранье на вранье!
Господа режиссеры, окститесь, врите да не завирайтесь. Обидно же. Вот вымрут все ветераны так и творите, что хотите. Мертвые сраму не имут.
Но это уже будут ЛЕГЕНДЫ о войне.
***********************
Он мало говорил о войне.
"Папа, за что ордена получил?"
Орден Красного знамени - прикрывали отступление роты по мосту, ушли последними.
Орден Александра Невского - скрытно выдвинулись вперед до наступления, с высотки обеспечивали прикрытие роты.
И все время на минимальном расстоянии от противника.
Как он все это выдержал?