у всех есть то за что они цепляются,с чего все начинается и то чем все заканчивается.
мы пили чай и смотрели в телевизор,я накручивал её волосы на свои тонкие пальцы,и между глотками я решил рассказать ей как однажды мы с приятелем решили ограбить школьный музей.
хочешь услышать эту историю?
она сказала,да,конечно, очень.
я рассказал как падал свет из окон,как мы сидели склонив голову под ореховым деревом с тем мальчиком и замышляли свое такое волнующее предприятие,как я делал слепки ключей потому что хранительница музея(по совместительству наша классная руководительница) частенько давала мне ключ чтобы я мог прибраться там после очередной экскурсии расставить по местам экспонаты протереть стекла и проследить чтобы девочки как следует помыли полы.
музей располагался в обычном кабинете в нашей школе на 3 этаже.
наверное ничего ценного там не было,кроме старинных монет и фотографий зверски замученной зои космодемьянской на стенах,кроме запаха пыли и полустертой бахромы кроме пожелтевшей меди горна и каких то осколков которые наш географ привез с археологических раскопок.
мы встречались с ним после уроков и долго говорили о том как все это будет разрабатывали план нашего отхода,про то что нужно заранее открыть окно в коридоре на первом этаже,про то что ночь безусловно спрячет нас укроет покрывалом непроглядной тьмы и мы исчезнем в сумерках словно бы нас и не было словно бы это не под нашими кроссовками скрипит песок на подоконнике и старый сторож будет долго вслушиваться в долгое эхо думая о том кажется ли ему или просто нестерпимо сильно болит голова,вот у него начинает болеть голова и он решает выпить аспирину и идет в туалет потом что там есть кран,сжимая в руке граненный грязный плохо промытый после черной заварки стакан и звук его шагов гулом ударяется о стены длинных школьных коридоров и он как большой жук отбрасывая долгую тень будет медленно ползти останавливаясь на короткие мгновения чтобы посильнее сжать виски и протереть тыльной стороной ладони свои веки.
чтобы унять боль.
а мы будем нестись сквозь ночь.
этот весенний ночной воздух врывается в наши дрожащие ноздри и полосует нас прожигает насквозь...
* * *
так и было? спрашивает таня
а это имеет значение? вопросом на вопрос отвечаю я и сильно тяну прядь её волос зажатую в моей ладони.
больно тихо произносит она,зайчик,больно
я наклоняюсь и целую её в губы
потом делаю глоток остывшего чая
её голова на моих коленях
в комнате темно
мерцает телевизор и кто то говорит о том что в мире опять кто то умер,в телевизоре плачущие люди они кричат и тянут руки они жалуются и молятся,женщины и дети и мужчины и тени и свет и огонь...
* * *
всегда думал о том что чувствовали матери монгольских воинов когда они завоевали пол мира,их мальчики узкоглазые крепкие кривоногие мальчики которые тянули к ним свои треугольные ладошки и звонко хохотали когда мамы целовали их и поднимали к своем лицу и прижимали и дышали ими и от мам пахло молоком вперемешку с полынью,и эти мальчики где то там в северных землях и земля дрожит содрогаясь под ударами копыт их лошадей,лошади тянут головы и шеи и натянуты как струны и они летят и солнце сверкает над их головами и долгий крик несется в небо.
и мамы улыбаются думая о них
- и что? спрашивает таня
и я не знаю что ответить
я не умею,совершенно не умею отвечать на простые вопросы
потому что начинать нужно с самого начала.