http://www.proza.ru/2015/05/11/1947
ГЛАВА СОТАЯ,
ЖЕРТВЕННЫЙ КОЛОДЕЦ
Солнце проходило через весь спектр метаморфоз от жёлтого расплавленного пламени, дрожащего в мареве тумана, до ярко-золотого царственного диска. Шаман смотрел на огромное солнце, вырастающие из-за края земли, и в сердце его росло ликование. Он - победитель! Нет силы, способной встать поперёк его пути. И не будет. Потому что он - рука Великого Духа. А женщина… она ничтожно слаба перед ним даже вместе с её духами-хранителями. Не она, явившаяся угрожать ему, а он, Ахау Кан Май, держит в руках нить её судьбы. И она об этом даже не подозревает. Что ж молчал её дух с грозным лицом, не предупредил об опасности? Ахау Кан Май обманул его. Он был ласков с женщиной, он говорил приветливые слова и гасил гнев в её сердце. Где были её духи-хранители всё это время? Напрасно, выходит, он опасался их. Чего они стОят, если не проникли в намерения Ахау Кан Мая? Чего они стОят, если до сих пор не привели к ней того, кто столь усердно её ищет? Теперь уже не найдёт. Или они покровительствуют её нерожденному сыну, готовя для него необыкновенную судьбу? Так он и не родится. Потому, что так решил Ахау Кан Май!
В миг, когда солнечный диск легко оторвался от кромки горизонта, шаман выбросил руку вперёд, вперив палец в Гретхен, и выкрикнул длинную фразу. Последующие события спрессовались в короткие мгновения…
Твёрдая рука сзади грубо обхватила Гретхен поперёк груди и рванула назад и вниз, запрокидывая так, что она увидела нависшее над ней лицо-маску и… руку с занесённым ножом… Почему-то бросилось в глаза чёрное, тускло блестевшее лезвие. Это длилось мгновение. Хватка вдруг ослабла, другая рука перехватила занесённый нож, а Гретхен уже стояла свободная. И ошарашенная. Сбоку что-то мелькнуло, и чёрной молнией метнулось через провал… В ту же секунду шаман схватился за голову и начал заваливаться навзничь. Всё это происходило стремительно, события приобрели вид промельков… и опять Гретхен грубо обхватили, ноги её потеряли опору…
…Индеец схватил её и вместе с нею бросился в провал, в темноту, ещё не рассеянную низким солнцем. Гретхен закричала, но тут же ухнула в холодную воду, ушла в неё с головой. В потрясении и ужасе, она всё же по-прежнему чувствовала руку, крепко обвивавшую её талию. Какое-то время, бесконечно долго, они погружались в ледяную воду. Гретхен била руками пытаясь остановить это погружение, в голове судорожно трепыхалась мысль, что индеец почему-то решил утопить её… как вдруг они вырвались на поверхность. Едва Гретхен успела глотнуть воздуха, индеец зажал ей рот. Она обеими руками вцепилась в его руку, пальцы наткнулись на повязку на запястье. Гретхен рывком обернулась к нему, извернувшись в тесном охвате, почти выскользнув из его рук. И тотчас опять окунулась с головой. И опять индеец вытянул её на поверхность, шевельнул губами: "Тихо!"
Стены, сложенные из чёрных камней, уходили вертикально вверх. Время оставило на них свои метки - на месте некоторых камней темнели провалы. Высоко над головой светилась плоская крышка неба. Оттуда доносились голоса, крики. Глядя снизу, выстукивая зубами от холода, Гретхен поняла, что это именно колодец, и какое-то шестое чувство подсказывало, что дно где-то недосягаемо глубоко. Едва ли она смогла бы удержаться на плаву, скованная страхом и холодом, но индеец крепко держал её. Тихо, без плеска подгребая одной рукой, он поплыл к влажно блестевшей стене. Гретхен не отрывала глаз от верха колодца и увидела, как над проёмом склонились люди. На фоне ослепительного неба они выглядели чёрными силуэтами. Они размахивали руками, говорили все разом, громко, почти кричали и, кажется, спорили о чём-то.
Индеец достиг стенки и остановился, тоже глядя вверх. Гретхен не понимала, что он задумал, почему таится от соплеменников. Он что, хочет, чтобы там, наверху, их считали погибшими? Но это же бессмысленно. Сумрак колодца пока ещё скрывает их, но как только солнце поднимется чуть выше, спрятаться уже будет некуда…
Силуэты наверху исчезли, хотя всё так же громко доносились голоса. Индеец сжал руку Гретхен, привлекая её внимание, и указал себе за спину. И тут она разглядела пролом. Несколько камней вывалилось из стены, вода чуть-чуть не доходила до нижнего края неровного отверстия. Индеец выразительно указал на Гретхен и на пролом, она кивнула в знак того, что поняла его. Ухватившись за камни цепенеющими от холода пальцами, она собралась с силами…
- Не торопись, - услышала она над ухом. - Я помогать.
Гретхен почему-то не удивлялась, что слышит французскую речь. Слишком она была потрясена происходящим, слишком много сразу всего обрушилось, она уже неспособна была удивляться. Индеец ухватился за толстый стебель плюща, ветвящегося по стене, а другой рукой подхватил её под колени и начал осторожно приподнимать по мере того как Гретхен, путаясь в мокром платье, вползала в каменную нору.
Если сюда и проникали крохи света, то теперь она заслонила собою вход и оказалась почти в полной темноте. Со страхом Гретхен двинулась вперёд. Проход имел заметный уклон и, действительно, больше походил на нору, настолько был тесен. Осторожно, наощупь Гретхен продвигалась по нагромождению камней. Сверху нависали угловатые выступы, и приходилось низко наклонять голову. Острые камни больно впивались в колени, подол платья цеплялся, что-то трещало и рвалось. Под руками хлюпала жидкая кашица, но озябшие пальцы потеряли чувствительность, а хлюпало и текло с одежды самой Гретхен. Нора оказалась короткой. Рука вдруг не нашла опоры, провалилась в пустоту, и Гретхен невольно отшатнулась назад, ударившись при этом затылком. Она охнула и остановилась, не зная, что ждёт её впереди.
- Вперёд, - услышала она глухой голос. - Не бояться. Тихо вперёд.
Гретхен продвинулась ещё на десяток дюймов и со страхом опустила руку в пустоту. Почти сразу пальцы уткнулись в камень - пустоты не стало. Гретхен осторожно сползла из норы вниз и села, не решаясь куда-либо двинуться в кромешной темноте. Она слышала стук камней, близкое дыхание мужчины. Вот он коротко прикоснулся к Гретхен, определяя её местонахождение, встал на ноги. В темноте угадывалось непонятное движение. Потом он зажег фонарь.
Гретхен сидела дрожащая и ошеломлённая. От холода стучали зубы, всё тело сотрясала беспрестанная дрожь. А сердце стыло при одной лишь мысли о ребёнке. Жизнь Гретхен подверглась опасности, но в ещё большей степени - жизнь малыша… сына Ларта. Гретхен не то чтобы не боялась за себя, просто она совсем об этом не думала. Но что будет с ребёнком? Как скажется на нём всё, с нею происходящее?
http://www.proza.ru/2015/05/11/2096