…Не было лучше друга…
Умер мой пес. И я сказал: «Не было лучше друга».
Получил известие о его смерти, находясь на лекции за сотни километров, слушая о том, как поступил раввин Зильбер, когда в шаббат скончалась его жена.
Все в мире устроено и отрегулировано так, что одно событие цепляется за другое и так же неотрывно одно от другого, как звенья цепочки настенных ходиков.
Он лежал на полу мансарды, Рем Борисович, веселый и жизнерадостный пойнтер, вытянув лапы и разметав по коврику шелковистые коричневые уши, словно застыл в своем лучшем беге; совсем не мертвый пес, а просто застыл на вздохе и замер на лету. Казалось, ему восторженно и приятно оттого, что можно лететь так очень-очень долго и никого этим не обременять.
Он приходит ко мне во снах, повернув квадратную морду, широко открыв мудрые глаза и быстро-быстро виляя хвостом. Он говорит: «Ты ни в чем не виноват. Ты мало ухаживал за мной, часто оставлял у других людей, и не всегда нам было тепло и уютно, но такая уж моя собачья доля, и я не в обиде. Мне точно известно, что ты любил меня так, как никогда и никого не любил. Мне этого достаточно. Я не ревную тебя к женщине, она – другое, и она никогда и не поймет тебя. Все у тебя будет хорошо, я об этом позабочусь. Не волнуйся. Живи».
Я напился и выревелся. Но это уже прошло.
Великие мудрецы говорят, что цена каждого поступка праведника возрастает по мере его совершенствования. То есть, если ты обыкновенный человек, то Всевышний к тебе относится, как к младенцу или ребенку – за шалости и проступки не наказывает, а если и шлепнет по попке, то не сильно и не больно. Что с малыша взять. Но вот когда мы подрастаем и начинаем понимать, как устроен мир, начинаем пытаться его переиначить или переустроить, тут уж можно и в угол угодить, и на орехи получить. Но самое большое наказание получает тот мудрец-праведник, который со своей речью справиться не может. Нет, конечно, говорить ему не запрещается, но к каждому слову требовательность и ответственность – максимальные. И за каждый промах – тут же по шее. Здесь вещи еще покруче наблюдаются. И вот что делается с тем мудрецом, который своим неосторожным словом мир не по той тропке пустил. Собственно, все-все правильно сделал, и уже праведник самый-самый настоящий. Но стоило язык за зубами не удержать, как тут все вверх тормашками и полетело. Вот-вот, до Рая уже шаг один остался, а слово-то ненужное и неуклюжее обронил. Тогда Всевышний на следующую жизнь помещает душу такого человека в собаку, такую, как мой Рем, добрую, веселую и преданную, и вручает эту собаку такому, не очень уж хорошему человеку, как я. Такой собаке и поручено такого, как я, без всяких слов перевоспитать, и, если получится, то тогда уж точно без остановок – в Рай. Правда, и злодей в собаку превращается, но это – уже другая история.
Рем ушел. Разметал лапы в полете, разогнался и вознесся.
И не было лучше друга.
Ушел мой Рем. Взял с собой мою несдержанность, безалаберность и суетность, оставил мне свою веселость, терпеливость и умение молчать, подарил мне всего себя и ушел. Выполнил свою последнюю функцию и ушел навсегда.
Впрочем, сказал: «До свидания». Ведь не было лучше друга!
Будь предельно осторожен. Не рискуй, не трать даром силы – их уже не так много. Игра идет «по-крупному». Разрешается сыграть только одну партию. Ты всегда срываешься на потере бдительности. Весь мир против тебя – это уже куда серьезней треугольника. На твоей стороне – только Ашем. Но даже ближайшие родственники мгновенно отворачиваются, если игра не в их пользу. Как ни грустно, но каждый за себя.
Откровенные страхи, страхи безысходной объективности, состоявшейся несостоятельности. Жизнь почти прожита. У жены – собственная жизнь, у детей свои интересы.
Древние индийские учения говорят: «Нужно уходить». И задолго до них это сказала Тора.
Как выбраться из страхов? Выход один. Или навсегда закрыться от них, стать их рабом, или впустить их в себя, справиться с ними, использовать их двигательный потенциал в собственных интересах и родиться в этих трудных родах. Тут только и начинается жизнь!
Март 2005 г.