Асфальт шуршал под шинами, стояла прекрасная погода, и Андрей, придерживая руль, весело напевал древний хит: «Когда я был мал, ты учил меня дороге двадцать один…»
Игорь и Андрей были старыми друзьями, и в их дружбе сложилось немало традиций. Одной из таких традиций были автомобильные прогулки по выходным. Чаще всего друзья катались от Санкт-Петербурга до Москвы и обратно или, как сейчас, по Ленинградской области.
Им захотелось побывать в поселке со смешным названием Лисий Нос, потом махнуть до Запорожского, а из Запорожского – до самого Приозерска, на берега Ладоги. Игорь втайне мечтал купить мяса и нажарить на берегу шашлыков. Но пока что ни одного универсама по пути не попадалось.
– Ну и ну, – заметил Игорь. – Что-то погодка в этом году чудит. То плюс одиннадцать, то жара такая ударила, что листья пожелтели, теперь опять холодрыга.
– Ты будто не в Питере живешь, – хмыкнул в ответ Андрей. – Можно подумать, здесь не каждый год такое.
– Смотри, – не унимался Игорь, – три дня жары – и все какое-то осеннее!
– Ага, и куртку надо доставать, – Андрей сбавил скорость: машина запрыгала по разбитой дороге.
На пустынном шоссе стояли лужи – видимо, недавно прошел дождь, и действительно пахло осенью. Глубокой осенью, с ее жухлой травой и наполовину облетевшими желтыми березками, будто светящимися среди темных елок. И даже июльское солнце казалось тусклым и прощальным.
– О, наше северное лето – карикатура южных зим, – продекламировал Игорь. – Слышишь, а это что?
На обочине мелькнул облупившийся указатель «Е21».
Игорь углубился в карту. В Приозерск, да еще по такому маршруту, они ехали впервые.
– Здесь не должно быть никакой трассы Е21, – удивленно заметил он. – М20 есть, но она уже в Новгородской области… Блуданули мы с тобой, братан.
– Да ладно, – беспечно отозвался Андрей. – Любая дорога куда-нибудь, да ведет. Сейчас притопим – и выедем к какой-нибудь деревне, а там спросим. В конце концов, нам же не обязательно ехать именно в Приозерск?
Игорь вздохнул. Надежды на шашлычок и живописные берега улетучивались…
– К Отрадному выедем, – продолжал Андрей.
Упоминания об озере Отрадном было достаточно, чтобы Игорь сразу приободрился.
Андрей тем временем нажал на педаль газа.
Воздух, врывавшийся в приоткрытое окно, был удивительно холодным. В Петербурге-то уже неделю как держалась солнечная летняя погода, поэтому оба путешественника оделись в безрукавки – впрочем, не забыв прихватить спортивные кофты и теперь очень радуясь этому.
«Притопить» не получалось: дорога оказалась разбитой; в глубоких выбоинах застоялась дождевая вода, а следы попыток кое-как отремонтировать дорогу только ухудшали. До этой поездки Андрею казалось, что его «Ленд Ровер» не боится никаких дорог, в том числе и их отсутствия – но нет, выбоины сотрясали автомобиль, будто в эпилептическом припадке. Андрей сперва чертыхался, потом устал.
Он собирался притормозить у первой же деревни и спросить, куда это они заехали, но никаких деревень по пути не встречалось. Равно как и городов. Для такой густонаселенной области, как Ленинградская, это было очень странно. Но еще страннее друзьям показалось, что на дороге не было никаких машин, кроме их собственной. Никто не ехал навстречу, никто не шел по обочине; пост ГИБДД, промелькнувший слева, выглядел заброшенным много лет назад. «Должно быть, – подумал Андрей, – по этой дороге никто не ездит, потому что построили новую, получше; вот и людей не видно». И он начал вспоминать, какие же трассы построены за последние десятилетия.
Выходило, что никаких.
Может быть, люди просто перестали ездить по неудобной дороге?
Но трасса Е21 не казалась такой уж неудобной, разве что давно не ремонтировалась. Она была довольно прямой и широкой.
А может быть, деревни вдоль этой дороги опустели? Молодежь уехала, старики вымерли…
– Смотри, деревня, – возглас Игоря вовремя прервал размышления Андрея. Мимо промелькнул сильно облупившийся, неразборчивый указатель, но название деревни можно было и спросить. – Наконец-то! А то меня эта пустая дорога уже достала.
– Меня тоже, – согласился Андрей, притормаживая. – Стоп, деревня-то тоже… того!
Бревенчатые избы почти развалились, кирпичные еще стояли, но крыши их провалились, ставни со скрипом болтались на ветру. На обочине лежал скелет большой собаки с сохранившимися клочьями черной шерсти. Судя по всему, пса забыли здесь не год и не два назад.
– Блин, – воскликнул Игорь, – поехали отсюда!
Андрей нажал педаль газа. Не то чтобы его пугали дома с заколоченными ставнями или покинутые людьми деревни… но находиться здесь было как-то неприятно.
Да и мчаться по заброшенной, совершенно пустой трассе тоже было неприятно. Поэтому Андрей постарался ехать побыстрее, чтобы скорее выбраться на знакомые оживленные дороги.
Вскоре они снова проехали указатель. На этот раз – большую бетонную скульптуру в виде взлетающей ракеты, облицованную осколками кафеля; облезлые и проржавевшие буквы, висевшие посреди «ракеты», гласили: «Колхоз им. 12 Апреля». Несколько букв отвалилось и уныло покачивалось под порывами ветра.
– Колхоз? – удивленно спросил Игорь.
Андрей пожал плечами. Колхозы, как ему было известно, еще оставались. Похоже, колхоз им. 12 Апреля далеко не процветал…
Небо тем временем заволоклось тучами, ветер усилился. На лобовое стекло упало несколько желтых листьев. Андрей прикусил губу – ему было сильно не по себе: в Ленинградской области бывает почти осенняя погода в разгар лета, но чтобы настолько осенняя?
– О, смотри, еще колхоз, – закричал Игорь, указывая пальцем вперед. Действительно, следующий указатель, облезлый и сильно выгоревший, обещал путешественникам «Колхоз им. 50-летия СССР».
– Что-то они здесь совсем нищебродские, – проворчал Андрей. – Может, заехать в какой-нибудь колхоз? А то мы, похоже, вообще куда-то к черту на рога заехали, этак дорогу домой не найдем…
Игорь поерзал на сиденье.
– Ну его, – сказал он по размышлении. – Ты, это… чаю хочешь?
Термос с горячим чаем пришелся очень кстати, как и наброшенные «спортивки». Игорь, которому не сиделось на месте спокойно, снова попытался отыскать на карте трассу Е21, потом высунулся из окна, вертя головой, и не без облегчения воскликнул:
– Смотри, человек идет!
Андрей ничего не сказал другу – но у него тоже отлегло от сердца. В пустынной дороге ему начинало чудиться что-то нехорошее.
– Ща спросим у него, куда это нас занесло… о, хиппи! – продолжал Игорь.
Он и сам когда-то был хиппи, вспоминал «волосатую» молодость с теплом, так что Андрей внутренне приготовился к появлению еще одного попутчика. Но внезапно Игорь нахмурился.
Человек с рюкзаком за плечами и пестрой вышивкой на расклешенных джинсах – издалека ее не удавалось разглядеть, – шел и шел, подняв руку. Торс его, рука и даже длинные волосы не шевелились, двигались только ноги, быстро шагавшие вперед. С такой скоростью он давно должен был пройти небольшой мостик с проржавевшими и обвалившимися ограждениями и подойти к деревне, видневшейся впереди. Однако он шел перед мостиком.
Шел на месте.
– Не останавливайся, – онемевшими губами прошептал Игорь. Да Андрей и сам уже вдавил педаль поглубже…
На обочине виднелся треугольник «50», еле-еле заметный – настолько выгорела краска, и ровно 50 километров сумел выжать Андрей из своего «Ленд-Ровера».
Проезжая мимо хиппи, Игорь обернулся – и сильно пожалел об этом. Резкий, отвратительный запах тления наполнил салон. Лицо хиппи давно превратилось в обрывки почерневшего пергамента с застывшей ухмылкой, один глаз вытек – видимо, его выклевали вороны, и засох комками на мертвой щеке, второй был закрыт. Из провалившегося сгнившего носа когда-то вытекла и засохла двумя струйками кровь. Вся одежда – рубашка с подкатанными рукавами, шорты, бисерное ожерелье и значки – коробилось от засохшей черной крови; одна нога почти отвалилась, и под коленкой виднелись обнаженные переломанные кости.
Внезапно машина резко рванула вперед, грохоча по изрытой выбоинами дороге.
– Это был призрак? – спокойно, слишком спокойно спросил Андрей.
– Да, – морщась и вздрагивая, ответил Игорь.
– Я слышал, что те, кто погиб в ДТП, иногда остаются на дорогах, но так, чтобы самому увидеть… Да, это у меня впервые, – продолжал Андрей. – У него ноги были прозрачные.
Машина промчалась мимо еще одной заброшенной деревни, но Андрей даже не взглянул на нее. И хорошо, что не взглянул: в кювете валялась мертвая лошадь с засохшей, мумифицированной мордой и вытянутыми окостеневшими ногами, а на заборе, мерно покачиваясь, висело… Игорь потом убеждал себя, что это пальто. Ну, или еще какая-нибудь ненужная одежда. Одежда, на верху которой какой-то шутник пристроил улыбающуюся, оскаленную маску…
– Поставь какую-нибудь музычку, – попросил Андрей.
Игорь поспешно перебрал диски, нашел один, как ему показалось, подходящий, засунул в CD-плеер. Но он ошибся и вместо любимой обоими «Металлики» поставил «Дорз».
«Это конец, прекрасный друг; это конец, мой единственный друг, конец», – запел глубокий бархатистый голос Джима Моррисона. Андрей невольно ругнулся:
– Гошка, ежкин кот! Ты что, не мог что-то повеселее выбрать?
«Занимаясь печальной раскачкой, поехали, да, – это конец…»
– Ни черта, – убежденно заявил Андрей. – У нас полный бак бензина, так что мы выедем отсюда. Немного терпения – и мы уже на Отрадном! Шашлычка купим да поджарим…
– Точно, – непослушными губами проговорил Игорь, слушая несущийся из динамика голос:
«Конец тех ночей, когда мы пытались повстречать свою смерть.
Это конец…»