Глава шестая
Новоявленный сыщик
Он, галантно проводив Олю и Серого до дома, вернулся к Кирпичному пруду.
Зачем – вернулся?
Во-первых, чтобы получше рассмотреть отпечатки огромных четырёхпалых подошв, мол: - «Йети? Или же не йети?». Во-вторых, чтобы переварить – в тишине и покое – информацию, полученную от Ольги, из серии: - «С подозрительными пересечениями и совпадениями с кондачка не справиться. С ними, заразами, надо разбираться вдумчиво, целенаправленно и строго поступательно. А иначе и окончательно запутаться можно…». А, в-третьих, надо было решить – окончательно и бесповоротно – вопрос с предстоящим трудоустройством.
«Правильно, братец. Правильно», - сытым пушистым котом замурлыкал умиротворённый внутренний голос. - «Пообещал любимой девушке, что в самое ближайшее время устроишься на работу? Пообещал. Вот, и выполняй данное обещание. В том плане, что срочно устраивайся, не откладывая вопрос в долгий ящик…. А какие, кстати, у нас с тобой имеются реальные варианты? Правильно, пока только один. Да и тот – откровенно-хиленький. Так его и растак…».
Вообще-то, намёток-задумок – чисто теоретически – у него было достаточно много. Только могучий и безжалостный Интернет (уже через пять-десять минут после начала общения с ним), превращал все эти задумки в бред голимый и смешной.
Например, писательство. Материалов у Сергея для написания серии авантюрно-приключенческих романов набралось – за последние почти двенадцать лет – выше крыши любого американского небоскрёба. Типа – ваяй, не хочу. Да и в своих литературных способностях он не сомневался: баловался в промежутках между служебными командировками «мелкой прозой», а «грушные» сослуживцы неизменно и искренне нахваливали. Чем, казалось бы, не вариант? «Чушь смешная и полностью бесперспективная», - безапелляционно заявлял Интернет. - «Тиражи «бумажных» книг нынче упали – ниже плинтуса. «Электронные» пираты безнаказанно зверствуют, наплевав на все и всяческие законы – совместно с многочисленными подзаконными актами. А все писатели-поэты-драматурги однозначно нищенствуют и воют от тоски. Кроме, понятное дело, общепризнанных монстров: Акунина, Прилепина, Донцовой и иже с ними. Да и Сан Саныч вчера толковал о том же самом…
Что там у нас следующее? Ага, журналистско-репортёрская деятельность. И здесь – по мнению Сергея – особых проблем не было: умел он ладить с людьми, в том плане, что мог кого угодно (за редчайшими исключениями), разговорить. Причём, на любую тематику. Или же почти на любую…. «Ха-ха-ха», - заходился в приступах идиотического смеха коварный Интернет. - «Да в России каждый второй журналист – безработный. А каждый третий по специальности, вообще, никогда не работал…. И на фига их в таких неслабых количествах ежегодно выпускают из профильных учебных заведений? А, блин горелый? Гробовая тишина – в ответ. Никто не знает. Очередная российская загадка, неподвластная наивным зарубежным мудрецам…. Стать питерским журналистом-репортёром, не имея авторитетных знакомых в этой специфической среде? Хватит смешить, мечтатель наивный и законченный. А также и бредить…».
Устроиться в какое-нибудь военное училище? Например, преподавателем по узконаправленной диверсионной деятельности? Или же инструктором по практическому ведению жёстких допросов – в условиях современных «гибридных» войн? «Ой, не могу! Держите меня семеро, пока не описался – длинной и широченной струёй…», - надрывался наглый и отвязанный Интернет. - «Ты, чудак одноглазый, хоть представляешь, какое количество действующих подполковников и полковников, разбросанных практически по всей нашей бескрайней стране, мечтают переехать в Питер – на халявные должности в местных военных училищах и академиях? А все – сколько их есть – и мечтают. И не просто мечтают, а решительно и целенаправленно действуют, плетя бесконечные и запутанные интриги. А также и красавиц-жён активно подключают к процессу передислокации – путём изощрённого ублажения нужных дяденек с генеральскими лампасами на форменных брюках. Так что, майор запаса, ничего тебе на этом поприще не светит. Ничего и даже меньше…».
Аналогично складывалась ситуация и со всеми другими вариантами, из нетленной серии: - «Ну, кому они нужны, эти сбитые лётчики? Тем более, если после нехилой контузии и без полноценного высшего образования? Чего-чего? Какие-то там ускоренные «грушные» курсы, дающие право на ношение майорских погон? Фи, как мелко и пошло. Не катит…».
Теперь про «единственный реальный вариант». Это вчера подполковник Сомов – во время дружеских алкогольных посиделок – предложил: - «Давай-ка, Серёжа, иди к нам в «пятнашку». Есть вакантная и козырная должность – «заместитель начальника по работе с личным составом». Интересуешься, почему вакантная? Так Наташка с неделю назад ушла в «декретный» отпуск. В том смысле, что капитан Соколова…. Чего морду-то одноглазую воротишь? Мол, политруки нынче не в почёте? Это, конечно, так. Спорить не буду. Но кто-то, ведь, должен – обучать молодёжь горячую и неразумную? Учить уму-разуму? Предостерегать от ошибок фатальных? Должен, ясен пень…. Вот, ты и будешь: обучать, учить и предостерегать. Если, конечно, согласишься. В том плане, что прививать моим орлам и орлицам «грушные» основы-навыки. Нет, понятное дело, без ярко-выраженной диверсионной направленности. Так, чисто по мелочам: психология там разная, действенная маскировка при проведении оперативных мероприятий, уменье грамотно вести допросы, хитрые приёмы рукопашного боя, прочее – на твоё усмотрение…. А чтобы не закиснуть от рутины повседневной, буду регулярно привлекать тебя к конкретным расследованиям – даже на правах «старшего по альтернативе». Ну, это когда надо, не пересекаясь с другими сотрудниками, тщательно отработать второстепенные и альтернативные версии…. Подумай, Серенький, подумай. Я плохого никогда не предложу. Особенно своим…. Что ты там бормочешь? Мол, сыскного опыта нет? Ерунда, во-первых, я тебе буду помогать-подсказывать. А, во-вторых, детективы почитаешь на досуге. Агату Кристи, к примеру. Или же Николая Леонова. Из их книжек много чего полезного можно почерпнуть…».
Вчера это предложение особого восторга у Сергея не вызвало, мол, абсолютно новый и непривычный вид деятельности: в ГРУ-то всё было завязано на динамике, быстроте и решительности, а тут, понимаешь, надо неустанно размышлять, анализировать и улики (включая сигаретные окурки), собирать. Несерьёзно как-то. Но это было вчера…
«Соглашаться надо, братец», - навязчиво бубнил надоедливый внутренний голос. - «Во-первых, ты девушке пообещал – по-быстрому определиться с дальнейшим жизненным Путём, включая серьёзную и приличную профессию. Во-вторых, работа, что называется, рядом с домом: от Шипкинского переулка до «пятнадцатого» отделения – рукой подать, три трамвайные остановки. В том смысле, что меньше двух километров. А, как известно, ходить пешком, оно очень даже полезно для здоровья. В-третьих, данная деятельность является – однозначно – общественно-полезной. В-четвёртых, говорят, что расследование преступлений – дело увлекательное и интересное. Более того, связанное с активной умственной деятельностью. В-пятых, Ольга будет под присмотром…. Как это зачем – за ней присматривать? Ты что, забыл о восьми расчленённых трупах? И о сегодняшнем убитом продавце из «наркотического» ларька? Неспокойно, братец, нынче в Купчино. Неспокойно. Поэтому и надо – старательно присматривать. И не только за симпатичной госпожой Гущиной, но и, вообще, за всеми хорошими людьми. А с погонами на плечах, между нами говоря, и присматривать гораздо сподручней, чем без оных…».
Поразмышлять о Будущем – под выкуренную сигаретку – он успел. А, вот, досконально изучить следы «купчинских йети» – уже нет.
Басовито загудели моторы, и рядом с Кирпичным прудом принялись – длинной чередой – останавливаться-парковаться многочисленные автомобили.
«Целая кавалькада, однако», - прокомментировал наблюдательный внутренний голос. - «В основном, конечно, «ментовские» машины: легковушки и фургоны. Но есть и два тёмно-зелёных «Уазика». Может, армейские? Или же «эмчээсовские»? А ещё присутствуют солидный кран и тягач с открытой платформой. Интересное кино, блин купчинский…. Ага, Павел Андреевич вылез из бело-голубого «Форда». Тебе, братец, рукой машет. Типа – зовёт…».
Он подошёл к подполковнику и поздоровался.
- Каким ветром, Серенький, тебя сюда занесло? - отвечая на рукопожатие, поинтересовался подполковник. - Ах, да. Возле Кирпичного пруда иногда гуляет с собакой Оля Гущина…. Встретились?
- Ага. Поболтали немного.
- И как оно?
- Нормально. Сразу не прогнала – уже хорошо.
- Это точно, - Сомов обернулся в сторону дороги и, властно махнув правой рукой, велел пожилому капитану, стоявшему рядом с «Уазиками»: - Давай, Семёныч, запускай водолазов. Вон – где следы на песке. Нечего время попусту терять. Следами, кстати, пусть эксперты займутся. Интересные такие следочки, с подтекстом.… Ещё красную ленту снова натяни от дороги. И постового выставь – праздных зевак отгонять…
- Водолазы будут пропавший «наркотический» ларёк искать? - предположил Сергей.
- Откуда знаешь про ларёк?
- Бабушки доложили об его исчезновении. И о самоубийстве продавца. А потом я на прибрежном песке пруда обнаружил характерные следы. Ну, и сопоставил одно с другим…. Стоп-стоп.
- Что такое? - насторожился подполковник.
- Тут такое дело….
Сергей рассказал о вчерашней утренней встрече со старушками.
- Значит, вчера в «Ленте» – якобы – была «скидочная» акция на куриные яйца? - задумался Сомов. - Ладно, проверим, не вопрос…. А бабульки, получается, мечтали о том, чтобы павильон «с дурью» затопили в Кирпичном пруду?
- Ага. Так и говорили, мол: - «Будь мы помоложе – подошли бы ночью к торговой «точке». Связали бы продавца. Потом подогнали бы кран и погрузили бы ларёк в прицеп. Отвезли бы его к Кирпичному пруду, да и, особо не сомневаясь, утопили бы…».
- А ты?
- Что – я? - непонимающе пожал плечами Сергей. - Не возражал…
- Да я не об этом…. Что думаешь – о данном происшествии? В целом, так сказать?
- Навороченная и отвязанная головоломка – если в целом.
- Вот и я про то же, - широко и белозубо улыбнулся Сомов. - Головоломка…. Хочешь, бродяга, её поразгадывать? В официальном статусе «майора российской полиции»? А также и моего полномочного заместителя? Да, соглашайся ты, чудак-человек. И работа интересная – в том плане, что скучать не придётся. И вообще…
- Что – вообще?
- То самое. Зазноба давняя тебя не прогнала…. Небось, и на вечернее свидание согласилась прийти?
- Согласилась.
- Следовательно – что?
- Что? - громко сглотнул слюну Сергей.
- Следовательно, ваши отношения могут, так сказать, расшириться и углубиться. По крайней мере, такой шанс имеет место быть. Реальный, замечу, шанс. Вот, только…
- Прекращай, Павел Андреевич, интриговать.
- Хорошо, не буду…. Ну, не станет Ольга Николаевна встречаться – абы с кем. В том плане, что с легкомысленным вертопрахом без крепкой жизненной позиции. Очень-очень серьёзная девушка. Серьёзней – просто-напросто – не бывает.
- А вы откуда про это знаете?
- Рассказывали.
- И кто же?
- Моя законная жена Александра, - мягко и мечтательно улыбнулся подполковник. - Она, видишь ли, трудится главным редактором районной купчинской газеты под названием – «Новейшие новости». Так что, обязана – по должности своей высокой – всё знать. В том плане, что Сашенция частенько посещает, ища материалы для еженедельных репортажей, всякие социально-значимые объекты. В том числе, и «двести пятую» школу…. Приятельствует моя супруга с твоей Олечкой, - ободряюще подмигнул. - И словечко нужное всегда сможет замолвить…. А родители у Ольги Николаевны, говорят, люди весьма-весьма консервативные и очень-очень старомодные. Значит, и зять им нужен соответствующий. И на обожаемую дочурку они большое влияние имеют…. Так как, Серенький, пойдёшь ко мне заместителем?
- Так я, собственно, уже и не против. После таких-то бронебойных аргументов. Согласен. Только закавыка одна имеется. Причём, очень и очень серьёзная.
- Какая конкретно?
- Моё здоровье, - смущённо шмыгнул носом Сергей. - Левый глаз практически ослеп. Координация движений нарушена…. А вредный Интернет утверждает, что сейчас с поступлением на службу в российскую полицию наблюдаются определённые сложности, мол, необходимо предварительно пройти сквозь жёсткие «сита»: аттестации там всякие, собеседования, плюсом – жёсткий медицинский контроль. Ну, не пройти мне медкомиссию. Обязательно завалят, эскулапы упёртые…
- Не надо ничего проходить, - заверил Сомов. - И «сит» никаких не будет. И сердитых врачей-докторов.
- Как же так?
- Обыкновенно. Я, видишь ли, в молодости тоже имел самое непосредственное отношение к славному российскому ГРУ. И друзей-приятелей у меня там много осталось. До сих пор служат. Причём, некоторые из них даже в генеральских званиях…. Короче говоря, я ещё вчера, не смотря на субботний день, сделал парочку полуофициальных запросов. А уже сегодня утром ведомственный курьер доставил все необходимые документы: твоё личное дело и папку с медицинскими освидетельствованиями. Естественно, что придётся немного сшельмовать: возьмём заключение медкомиссии, сделанное перед твоей служебной командировкой в Сомали, и заменим на нём титульный лист на другой – с более «свежей» датой…. Резюмирую. Примем тебя, майор Яковлев, на службу в «пятнадцатое» отделение по упрощённой схеме, что – в условиях чрезвычайной ситуации – допускается. Я так в своём рапорте (он, понятное дело, уже написан), на имя начальника ГУВД Санкт-Петербурга так и излагаю, мол: - «В связи с серией жестоких преступлений, совершённых на подведомственной мне территории, прошу провести – в срочном порядке – усиление списочного состава. Со своей стороны рекомендую на должность «заместителя начальника по работе с личным составом» майора запаса Яковлева С.С., входящего в действующий резерв ГРУ ГШ ВС РФ, и зарекомендовавшего себя за годы службы в российской армии с самой лучшей стороны». Ну, и так далее…. Положительную визу на рапорте генерал-лейтенант поставит, мол: - «Произвести усиление по упрощённой схеме…». Так что, Серенький, завтра с утра напишешь заявление. А со среды (или, к примеру, с четверга), можешь заступать на службу…. Вопросы?
- Получается, Павел Андреевич, что вы заранее были уверены в моём согласии? - уважительно хмыкнул Сергей. - Ну, раз даже моё личное дело запросили в ГРУ?
- Конечно, был уверен. Причём, на сто процентов из ста. Как же иначе? Чай, не первый день живу на этом Свете…
- Водолазы полезли в воду. И любопытствующие жители постепенно стекаются. То бишь, группируются-выстраиваются вдоль красной ленты…. Хм. А откуда стало известно, что «наркотический» киоск утопили в Кирпичном пруду?
- Девушка, живущая в соседнем доме, позвонила, - сообщил подполковник. - Мол, гуляла – уже за полночь – по берегу пруда вместе со своим молодым человеком, глядь: два здоровенных облома – в отблесках уличных фонарей – несут торговый павильон. Дотащили до берега, уложили на песок, а потом, войдя в воду, затащили его на глубину.
- Обломы были желтоглазые, полуголые и с тёмно-багровой кожей?
- В корень, Серенький, зришь. Похоже, те же самые, что позапрошлой ночью – по словам уважаемой Матрёны Ивановны – переносили брезентовые мешки с «расчленёнкой».
- Два человека (пусть и очень сильные), перетащили на полтора километра тяжёлый киоск? - засомневался Сергей. - Только с помощью рук и плеч? Без всяких вспомогательных средств и приспособлений? Или же это были не люди, а…м-м-м, некие существа? Особенно учитывая чётырёхпалые отпечатки босых подошв на песке?
- Вот, этими вопросами, майор Яковлев, ты и займёшься. То бишь, капитан Кукушкин – с группой сотрудников – будет отрабатывать стандартные и привычные версии: «бытовуху» по пьяной лавочке, разборки на почве торговли наркотиками, «маньячные» варианты, в конце-то концов. Ну, а ты – все остальные направления. Например, происки коварных инопланетных пришельцев. Или же идейных купчинских старушек, решивших реанимировать проверенные «сталинские» методы. Или их заграничных родственников. Или здешних доморощенных шутников-мистификаторов…
- Каких ещё – мистификаторов?
- Да есть тут у нас всякие и разные, обладающие нездоровой фантазией, - чуть смущённо улыбнулся Сомов. - Из знаменитой серии: - «Не оскудела ещё земля купчинская на юмористов и выдумщиков всех мастей…». Например, по позапрошлогоднему раннему лету мерзавец Сидоров старательно изображал из себя Привидение. Напялил, понимаешь, белый балахон, пошитый из старых простыней, забрался в рассветный час на плот и давай усердно рассекать – с помощью длинного шеста – по Кирпичному пруду. В то памятное утро, как назло, над водой тревожно клубилась метровая полоса густого тумана, поэтому с берега сам плот был невидим. И уже к обеду по доверчивому Купчино поползли упорные слухи, мол: - «По водной глади Кирпичного пруда самые натуральные Приведения – целыми стаями – разгуливают. Зубами, сволочи, скрежещут, утробно воют, нагло улюлюкают и грязно матерятся. Не к добру это, граждане и гражданки. Быть беде. Конец Света, так его и растак, приближается…». И в нашем случае что-то похожее запросто может быть. Например, злоумышленники облачились в маскарадные костюмы «монстров», включая ярко-жёлтые глаза-нашлёпки. А киоск они не на руках-плечах тащили, а на специальной тележке везли, которую влюблённая парочка в темноте не заметила. Следы же от колёс на песке они потом стёрли…. Четырёхпалые отпечатки? Ерунда, вырезали из осиновых досок некое подобие подошв, да к кроссовкам – с помощью обычной бечёвки – и примотали. В нашем Купчино умельцев и затейников хватает. Учти, Серенький, на будущее…. Пойдём-ка, брат Яковлев, к народу. Представлю тебя – в качестве своего будущего зама – подчинённым. Боевые заслуги обрисую. В общих чертах, понятное дело…
Ещё через полтора часа торговый павильон – с помощью водолазов, двух металлических тросов, тягача и крана – был вытащен из пруда и размещён на ровной площадке.
- Эх, надо бы его к нам в отделение отвезти, во внутренний дворик, и там уже вскрывать. Да, только, увы, ничего не получится, - запечалился подполковник. - Захламлён дворик – за долгие годы – всяким хламом. Воды, опять же, натечёт. Вот, из отверстий в днище так и сочится. Ладно, здесь будем вскрывать. В том смысле, раз дверь заварена…. Кукушкин.
- Я! - браво откликнулся пожилой капитан.
- Отгони-ка любопытное купчинское народонаселение подальше.
- Есть!
Капитан солидно откашлялся и, поднеся к губам помятый мегафон, выдал:
- Уважаемые граждане и гражданки! Земляки! Объявляется экстренная эвакуация! В извлечённой из пруда ёмкости могут находиться отравляющие вещества! Старший лейтенант Старшинов! Обеспечить – отход гражданских лиц! По паникёрам и вредителям – стрелять без предупреждения! Повторяю, мать вашу, для непонятливых…
«Толпа зевак поредела примерно раза в два», - отметил через пять минут Сергей. - «В каком-нибудь европейском городе – после упоминания об отравляющих веществах – все, наверняка, разбежались бы. Причём, толкаясь, суетясь и обгоняя друг друга. Здесь же такие штуки не проходят. Купчино, одним словом. Это вам ни хухры-мухры, салаги европейские…».
А, вот, «со вскрытием» выловленного из воды павильона откровенно не задалось. Водолазы (которые, как выяснилось, были приписаны к славному российскому МЧС), сбросили скафандры и, взяв в руки «болгарки», попытались аккуратно вырезать витринное стекло.
Почему – аккуратно? Так Сомов велел, мол: - «Странное какое-то стёклышко: тёмно-синее, матовое и непрозрачное. Не надо его разбивать и портить. Вдруг, что? Обвинят ещё, не дай Бог, конечно, в порче ценного имущества…».
Яркие разноцветные искры, летящие во все стороны, надсадный вой двух «болгарок».
- Ничего не получается, - доложил – через некоторое время – усатый «эмчээсник». - Очень прочный материал, даже диски «с алмазной крошкой» его не берут. Лишь царапины остаются, и не более того.
- Что же теперь делать? - нахмурился подполковник.
- Можно попробовать – «разварить» дверь: у нас в стандартном «спасательном» комплекте имеется несколько «термиток». Ну, это такие специальные «огневые шашки», при горении которых создаётся очень высокая температура. Они, кстати, и на ветру не тухнут, и воды почти не боятся…. Правда, мы с напарником знакомы с «термитками» только теоретически. Не приходилось ещё работать с ними на практике.
- Мне приходилось, - заверил Сергей. - Причём, неоднократно.
- А зачем в героическом ГРУ – «термитки? - удивился непосредственный Кукушкин. - С какими такими целями, задачами и функциями их употребляют?
- С разными и многогранными. В том плане, что как с оборонительными, так и с наступательными. Например, осуществлён успешный захват (в диких южноамериканских джунглях), базы местных наркобаронов. Загрузили ценные трофеи (совместно со связанными главарями преступного синдиката, ясен пень), под брезентовый тент грузовичка, да и тронулись, благословясь, по узким просёлкам к ближайшей дружеской армейской базе. Пока погоня не повисла «на хвосте»…. Оп, крутой горный перевал: буксует грузовик, не желает, сволочь, переваливать через водораздел. В этом случае за скальный выступ цепляется специальная лебёдка, ревёт мотор. Бзцинь…. Крюк из бампера грузовичка вырван с корнем. Что делать? Да, ничего особенного. В том плане, что берётся «термитка» и всё приваривается: крюк – к бамперу, бампер – к капоту…. Теперь – про наступательный вариант. Охранная группа, преследуя подлых «цэрушных» наймитов, загнала их в глубокую пещеру. Узкий и длинный коридор, проходящий через обширный подземный зал. И передовой боец чётко видел, как противник, пройдя через зал, в продолжение коридора и скрылся. Но в пещерной стене имеется непонятная железная дверь, запертая изнутри. Что спрятано за ней? Вдруг, отборный вражеский отряд, намеривающийся напасть-ударить в самый неподходящий и ответственный момент? Не-не, ну, её от греха. В том смысле, что достаём термитки и завариваем, чисто на всякий пожарный случай. После с дверкой разберёмся, в более мирной обстановке…
- Странные, однако, понятия в ГРУ – относительно оборонительных и наступательных принципов. В том смысле, что непривычные для обывательского восприятия.
- Что есть, то есть. Не отнять и не прибавить.
- Ладно, майор, заканчивай трепаться и приступай, - велел Сомов. - Лейтенант Кравченко.
- Я! - браво откликнулся молодой человек в штатском.
- Доставай камеру. Будешь видео-документированием заниматься. Чисто для порядка…
С поставленной задачей Сергей успешно справился за пятнадцать минут, использовав для этого три тёмно-серые «термитки»: по полторы на каждую дверную петлю.
Дверь вздрогнула и начала медленно «вываливаться» наружу.
- В сторону! - скомандовал подполковник. - Пока ботиночки со штанишками не замочили. А ты, лейтенант, снимай себе, снимай…
- Водица выносит из киоска всякую ерунду: упаковки с таблетками, обрывки упаковочной бумаги и пакетики с какой-то засушенной и мелко-порубленной травой, - заметил Сергей. - «Дурь»?
- Она самая…. Куда же без неё?
Когда светло-коричневая прудовая вода окончательно вылилась из ларька, шустрый Кукушкин первым заглянул внутрь и, брезгливо поморщившись, сообщил:
- На полу лежит труп: мужчина в шикарном чёрном костюме, на лацкане пиджака наличествует депутатский значок. Физиономия синюшная-синюшная и перекошенная – по самое не могу. Видимо, страшно умирал, бедолага, в мучениях жутких…. Ба, да это же Васька Харитонов, морда насквозь криминальная…. Что же это, Пал Андреевич, а? Сейчас начальство всякое появится? В том плане, что понаедет, наорёт и заставит спустить дело «на тормозах»?
- Не угадал ты, Семёныч, - вальяжно хмыкнул Сомов. - Никто из важных деятелей здесь не появится. Ни одной значимой персоны…. Зачем, спрашивается, мараться и «светиться»? Это когда Бес при делах был, и денежки по кабинетам исправно разносил, тогда-то он многим был интересен. Очень даже многим…. А теперь, попавшись «на наркоте»? Причём, в однозначно-мёртвом виде? Кому он такой нужен? А? Не слышу ответа…. Правильно, друзья мои, никому. Диалектика злая и голимая…. Лейтенант Кравченко.
- Я!
- Занимай, Петя, капитанское место. И снимай на видеокамеру содержимое павильончика. Дотошно снимай, не отвлекаясь и не суетясь. Мол, для служебного архива. Глядишь, да пригодится…
После завершения всех необходимых процедур, предусмотренных строгим российским Законодательством, участники мероприятия разъехались в разные стороны. Мёртвый Бес – в ведомственный полицейский морг. Водолазы-взломщики – на свою «эмчээсовскую» базу. Выловленный из пруда киоск со странным витринным стеклом – на платформе тягача и по решению Сомова – на ближайшую загородную точку ФСБ. Ну, а остальные (включая собранные улики и вещдоки), на оперативное совещание в «пятнашку».
- Проходим в мой служебный кабинет, - коротко щёлкнув ключом в замке, велел подполковник. - Проходим и рассаживаемся. Я, как и полагается, в торце: под портретом нашего Президента, в удобном кресле начальственном. Ну, а вы, господа подчинённые, по обе длинные стороны стола, на жёсткие стульчики…
«Кабинет, как кабинет», - машинально отметил Сергей. - «Я таких – в своё время – вдоволь насмотрелся. Даже с некоторым перебором. В том плане, что все «служебные» начальственные кабинеты – хоть в полиции, хоть в ГРУ – практически на одно лицо: потёртая красно-бордовая ковровая дорожка, стол буквой «Тэ» с телефонными «вертушками» и солидным кожаным креслом в дальнем торце, с десяток скромных стульев, солидные шкафы (неизвестно с чем), и высокие пластиковые стеллажи, плотно забитые разномастными папками-скоросшивателями. А на светлых оштукатуренных стенах, как и полагается, развешаны многочисленные дипломы и почётные грамоты, вставленные в симпатичные рамочки. Не говоря уже о поясных портретах Президента и действующего министра Внутренних дел…. Единственное отличие – сразу два плоских компьютерных монитора рядом с «хозяйским» местом. Следовательно, наш Павел Андреевич является мужчиной современным и продвинутым. Учтём, понятное дело…».
- Расселись? - угнездившись в удобном начальственном кресле, заботливо поинтересовался Сомов. - Вот, и молодцы…. Капитан Кукушкин.
- Я!
- Заканчивай орать. Чай, не на строевом плацу.
- Есть, не орать.
- То-то же…. Давай, Семёныч, докладывай. Что там эксперты накопали по массовой «расчленёнке»?
- Дык, это, служебные инструкции запрещают – при посторонних…
- Отставить – глупости! - повысил голос подполковник. - Инструкции, блин, понимаешь…. Будем считать – чисто для пользы общего дела – что майор Яковлев уже зачислен в наши славные и непогрешимые Ряды. В экстренном порядке. Допустим, в виду секретного указания генерал-лейтенанта Тургаева, переданного – мне лично – по телефону. Кроме того, Сергей Сергеевич займётся тщательной отработкой «альтернативы» по всем недавним купчинским преступлениям, не вмешиваясь, так сказать, в вашу следственную рутину…. Устраивает такой вариант?
- Совсем другое дело, - сразу же повеселел Кукушкин. - Эти твои, Павел Андреич, «альтернативные версии» кого угодно с ума сведут…. Майор возьмёт на себя данную головную боль? Просто замечательно. Заранее – огромное спасибо…. Значится, докладываю. Всего было убито и расчленено восемь человек: шесть мужчин и две женщины. Время убийства – позапрошлая ночь: от ноля до пяти часов, точнее, к сожалению, не установить. Орудие убийства (или же орудия), холодное. Возможно, кузнечные клещи. Или же огромные пассатижи. Или же острые клыки с не менее острыми когтями. Впрочем, когти-клыки – это теперь епархия Сергея Сергеевича, как и договаривались…. Теперь по потерпевших. Четыре личности (в прошлом судимые), уже установлены – по отпечаткам пальцев, имеющимся в нашей картотеке. Все – купчинские гопники среднего возраста и без определённого рода занятий: Дмитрий Замятин, Людмила Корытько, Всеволод Рыженков и Валерия Драгина. По остальным расчленённым трупам работа ведётся: устанавливаются лица, пропавшие без вести, – из числа ведущих «гопнический» образ жизни. Окончательно будем определяться уже с помощью ДНК-анализа…».
«Маразм – с каждой прожитой минутой – неуклонно крепчал и неизменно матерел», - принялся бестолково разглагольствовать сбитый с толка внутренний голос. - «Получается, что это засранца Зяму убили? Вместе со всеми его тогдашними собутыльниками? То есть, это ты на них, братец, в окошко посмотрел, чертыхнулся, а через час-другой их зверски порвали на части? Причём, где-то недалеко от нашего с тобой дома? Ситуация, однако…. А ещё их было восемь. Как и шведских драгун, погибших здесь в 1703-ем году…. Погибших? Оля говорила, что существует версия, мол, и шведов тогда расчленили. Причём, два здоровенных, клыкастых и желтоглазых монстра. Так его и растак. Держите меня семеро. В том плане, что срочно отведите в ближайший сумасшедший дом…. А ещё на месте Шипкинского переулка в начале восемнадцатого века располагалось капище Войпеля. И тебя, братец, в Коми величали этим же самым стрёмным имечком…. Совпадения, говоришь? Ну-ну…. Как же они надоели, эти странные совпадения и пересечения. Странные, мутные и, не побоюсь этого слова, мистические…».
- Э-э, майор запаса. Что с тобой? - забеспокоился голос Сомова. - Никак, заснул?
- Да, нет, - смущённо улыбнулся Сергей. - Просто…м-м-м, задумался слегка.
- И о чём же?
- Конечно, об альтернативных версиях.
- Хорошее дело, одобряю…. Старшинов.
- Я, - негромко отозвался щуплый старший лейтенант.
- Что там с трупом продавца из утопленного ларька?
- Вагиз Алекперов, уроженец солнечного Баку. Три с половиной года тому назад окончил – с «красным» дипломом – наш питерский Университет. Дипломированный филолог. Как попал к Бесу – пока неизвестно. Выясняем. Внешне всё выглядело так, что Алекперов покончил жизнь самоубийством. Но…э-э-э…
- Не жуй сопли зелёные, старлей. Не люблю. Докладывай коротко, сжато и по делу.
- Есть, не жевать. Есть, коротко и по делу…. В правой ладони покойного был зажат антикварный бельгийский револьвер: такими были вооружены – во времена Первой мировой войны – офицеры сразу нескольких европейских государств. Указательный палец покойного лежал на курке. Рядом со стеной дома, возле которой был обнаружен труп, лежала сплющенная пуля. Эксперты (медики совместно с баллистами), установили, что именно эта пуля вошла в правое ухо Алекперова, прошла через его голову, вышла через левое ухо, врезалась в стену ближайшего дома и расплющилась. Более того, наш опытный оружейник со стопроцентной гарантией утверждает, что означенная пуля – относительно конкретной модели револьвера – является «родной». Но он же сообщил и о нижеследующем, мол: - «Револьвер, зажатый в ладони пострадавшего, не имеет к этому роковому выстрелу ни малейшего отношения, так как у него напрочь сточен боёк. Когда – сточен? Судя по характерным признакам, лет так пятьдесят-шестьдесят тому назад…». Доклад закончен.
- Это что же у нас, братцы, получается? - задумался подполковник. - У злоумышленников было сразу два старинных револьвера одной и той же марки? Из одного – действующего – они застрелили Алекперова? А другой – бутафорский – вложили ему в ладонь? Для чего, почему и зачем? Перепутали в спешке? Или же, суки рваные, сознательно подменили – чтобы нас окончательно запутать? А, соратники? Молчите? И, ей-ей, правильно делаете…
Рабочее совещание продлилось до семнадцати шестнадцати тридцати.
Так, ничего особенного: сомнительные версии, неудобоваримые планы, неясные намётки и вялое переругивание.
А потом Сомов, мельком взглянув на наручные часы, объявил:
- Отбой, подчинённые. Воскресенье, как-никак. Надо и о семейных делах задуматься, то бишь, о крепком тыле…. Чего это – о крепком? О наикрепчайшем. Чтобы с понедельника ничто работе не мешало бы…. Разойтись и незамедлительно приступить – к усердному укреплению уз семейных. Я – сказал…
«И это – абсолютно правильно», - поддержал подполковника разумный внутренний голос. - «И у нас с тобой, братец, на восемь вечера намечено наиважнейшее личное мероприятие. Подготовиться надо. Например, душ принять. В приличные шмотки переодеться. Дезодорантом попрыскаться. Цветов купить…. Свидание с любимой девушкой – дело особенное, неповторимое и краеугольное. Хоть первое, хоть сто пятнадцатое. Блин горелый…
Глава седьмая
Нежность
Возле подъезда обнаружилась шикарная иномарка с зарубежными номерами.
- GMC, - прочитав логотип на капоте, негромко пробормотал Сергей. - В том смысле, что «Джи Эм Си»…. И что это такое? Хм. Э-э-э…. Ага, вспомнил. Это такая малоизвестная (с моей точки зрения), американская компания, производящая автомобили…. А номера на машине – литовские. Или же латвийские. Из серии: - «Не велика разница…». Запомним – чисто на всякий случай…
Он зашёл в парадную, поднялся на третий этаж и удивлённо хмыкнул: возле дверей его квартиры, на стареньком потрёпанном половичке сидел, задумчиво щуря огромные изумрудно-зелёные глазища, большой чёрно-белый кот.
- Привет, Иннокентий, - вежливо поздоровался Сергей. - Каким ветром, дружище, тебя сюда занесло?
- Мяу-у, - откликнулся кот, мол: - «И тебе, идейный путник, доброго вечера…. Каким, спрашиваешь, ветром? Попутным, стало быть. Проходил мимо, дай, думаю, загляну к Войпелю в гости…».
- И правильно сделал, - отпирая входную дверь, одобрил Сергей. - Благородный и добронравный гость – радость для каждого хозяина. Для думающего хозяина, я имею в виду…. Может, поживёшь у меня?
- Мяу-у-у, - мол: - «Почему бы, собственно, и нет? Отказываться от такого галантного и любезного приглашения – грех. Особенно, если кормить будут…».
- Буду, конечно. Не вопрос. Причём, с удовольствием…. Только, извини, особых разносолов не обещаю. По крайней мере, прямо сейчас. Могу предложить на ужин следующее: форельку холодного копчения, тушёную лосятину и вялено-копчёную грудинку молодого северного оленя. Ты, старина, что будешь?
- Мур-р-р, - зайдя на кухню, мечтательно муркнул Кешка: - «Обойдусь, пожалуй, без излишней экзотики. Это я тушёную лосятину имею в виду. А рыбку и грудинку давай. Сниму, так и быть, пробу…».
- Вот и замечательно…. Эти блюдечки – твои. Которое с парусным корабликом – под рыбу. А это – с бодрой пятнистой коровой – под мясные продукты, ясен пень. Под сметану же я тебе потом что-нибудь подходящее подберу.
- Мяу? - мол: - «Сметана? Это очень даже хорошо. Не откажусь, право слово…».
- Куплю-куплю, - улыбнувшись, заверил Сергей. - В обязательном порядке. Не сомневайся, Кеша.… А эта прозрачная пластиковая плошка – под воду. Наливаю…
Через пять минут котяра приступил к трапезе.
«Аккуратно, бродяга, ест», - одобрительно прокомментировал внутренний голос, слегка зацикленный на бытовой чистоплотности. - «По крайней мере, с чувством собственного достоинства и без излишней жадности. Да и кусочков-недоедков не разбрасывая по полу…. Странность странная, братец, наблюдается. Создаётся устойчивое впечатление, что мы с тобой прекрасно понимаем этого кота. Практически каждый его «мырк» и «мурк»…. Как такое может быть, а?».
- Не знаю, - усмехнулся Сергей. - Но, действительно, понимание присутствует. Однозначно и без всяческих сомнений…
- Мяу-у, - оторвавшись от поглощения грудинки, посоветовал Иннокентий, мол: - «Не парься, путник мнительный. Всё путём…». - А через пару секунд дополнил: - Мур-р-р…
- Ну, да, конечно. Как это я запамятовал? Надо же и «туалетный» вопрос решить. Сейчас всё устрою…
Он вышел на улицу и зашагал к перекрёстку Шипкинского и Будапештской.
«Чистоплотный какой, понимаешь», - похвалил справедливый внутренний голос. - «Это я про кота Иннокентия, ясный осенний вечерок…. А подозрительная машина с иностранными номерами так до сих пор и стоит у нашего подъезда. Не нравится мне она, честное и благородное слово. Почему – не нравится? Просто ощущения такие, что, согласись, немаловажно…. Братец, может, пивка выпьем? Ну, очень хочется. Очень-очень…. Свидание? Так потом можно будет мятную жевачку активно пожевать…. Нет? Решил поиграться в «хорошего и правильного мальчика»? Ладно, твои дела. Было бы, что называется, предложено…».
Он, перейдя дорогу, купил в зоомагазине туалетный лоток, кошачий наполнитель и килограммовый пакет с сухим кормом «для крупных пожилых котов». С кормом – это вездесущий внутренний голос насоветовал, мол: - «Явно пожилой. Потому что мудрый. В том плане, что истинная мудрость, она, как всем хорошо известно, только с возрастом приходит…».
А в обычном продуктовом магазине Сергей приобрёл большую банку сметаны и три телячьи почки.
Купил, вернулся домой, определил сметану и почки в холодильник, а после этого поместил лоток, предварительно засыпав в него гранулированный наполнитель, на полу ванной комнаты.
- Мяу, - пообещал Кешка, мол: - «Всё понял, путник. Чай, не тупее тупых. Не подгажу. В том плане, что буду гадить только в эту пластиковую штуковину…».
После этого Сергей занялся сборами, то бишь, подбором подходящей – для предстоящего свидания – одежды. Вернее, этим делом они занялись вдвоём. Сергей извлекал из шкафа вещи: рассматривал их, встряхивал и старательно разглаживал – за неимением утюга – ладонями. А кот, устроившись на широком подоконнике, давал дружеские советы:
- Мур-р-р, - мол: - «Драные джинсы, футболка под кожаной курткой и видавшие виды кроссовки? Нет, путник, не годится и не катит. Это, конечно, по молодёжному, но слегка, извини, по плебейски…». - Мяу-у, - мол: - «Чёрные брюки «со стрелками», светлая рубашечка, начищенные остроносые ботиночки и тёмное короткое пальтишко «а-ля матросский бушлат»? Нормальный такой вариант, без дешёвого выпендрежа. Целиком и полностью одобряю. То, что старенький очкастый доктор прописал…». - Мр-р-р, - мол: - «Модный галстук «в полосочку»? Бред бредовый и горячечный. Вид у тебя в нём будет – официальный до стойкой тошноты. Словно бы собрался делать официальное предложение…». - Мяу-у-у, - мол: - «Ты, чудак законченный, и на это готов? Рановато, родной. В том плане, что рановато – до пошлого неприличия. Пообщайся, для начала, с барышней. То, да сё…. Опять же, у тебя и кольца в коробочке нет. Как можно делать официальное предложение руки и сердца – без симпатичного колечка? Никак, ясные сливки средней жирности…». - Мр-р-р-р, - мол: - «Так что, галстук отменяется. Отложи-ка его в сторону. И не спорь со мной, пожалуйста, модник хренов…».
Наконец, Сергей полностью собрался-экипировался.
«Что это наш разговорчивый усатый приятель замолчал?», - насторожился мнительный внутренний голос. - «Не мырчит больше, понимаешь. Не урчит и не муркает…. Где он, вообще? Ага, всё там же, на подоконнике. Только развернулся к нам пушистым хвостом и, позабыв о делах текущих, внимательно смотрит на «купчинский Коллизей». А теперь правую переднюю лапу поднял и плавно водит ей возле оконного стекла. Словно бы сигнализирует кому-то…. Ну, и пусть себе дальше медитирует. Не будем, пожалуй, отвлекать. У каждого из нас, как известно, свои причуды, странности и шустрые тараканы в голове. Уходим тихо. Практически по-английски…
Он, купив в цветочном магазине букет белых и жёлтых хризантем, закурил и неторопливо зашагал по Будапештской улице – к давнему заветному месту.
Что ещё за место такое? Так, ничего особенного, заброшенная баскетбольная площадка возле их «двести пятой» школы.
Тут такая история. Когда-то – очень-очень давно, ещё до приснопамятной горбачёвской Перестройки, – баскетбол в Советском Союзе был очень популярен. Как же иначе – после легендарной победы нашей баскетбольной сборной на Олимпийских играх 1972-го года в немецком Мюнхене, когда на последней секунде матча Александр Белов забросил американцам (после дальней передачи Ивана Едешко), победный мяч? Поэтому рядом с «двести пятой» школой – в семидесятых годах прошлого столетия – и возвели именно площадку для игры в баскетбол…. Но Время шло. Вернее, летело, бежало и даже – иногда – неслось вскачь. И вскоре (относительно, конечно), на смену баскетбольным героям былых лет пришли иные кумиры. В частности, футбольные. И, в конечном итоге, перед главным входом «двести пятой» школы оборудовали футбольное поле (уменьшенное по размерам, конечно), а про старенькую баскетбольную площадку постепенно забыли…. Ещё у этой площадки имелись две безусловно-положительные особенности. Для молодёжи – положительные, естественно. Во-первых, площадка располагалась «с угла» – относительно школы. Поэтому из школьных окон (если, понятное дело, из них не высовываться), мало что на ней и рассмотришь. Во-вторых, за баскетбольной площадкой располагался – в несколько рядов – высокий и густой кустарник, отделявший её от «сетчатого» забора соседнего детского садика. А в этом самом кустарнике (кажется, боярышника), находилось несколько самодельных лавочек, словно бы изначально предназначенных для влюблённых парочек. Из серии: - «Располагайтесь и, не опасаясь посторонних нескромных глаз, целуйтесь-обнимайтесь всласть…».
Стемнело и похолодало. Вдоль Будапештской зажглись-загорелись светло-жёлтые уличные фонари.
«Как-то не особо людно сегодня», - отметил осторожный внутренний голос. - «К чему бы это, а? Впрочем, ничего странного – после массового убийства гопников и утопленного «наркотического» павильончика, я имею в виду. А по всему Купчино, наверняка, уже вовсю гуляют зловещие слухи о желтоглазых зубастых монстрах, обожающих разрывать мирных обывателей на составные части. Вот, народ и сторожится. Ничего хитрого…. Ох, братец, напрасно ты назначил Оле встречу возле заброшенной баскетбольной площадки. Напрасно, ей-ей. Больно уж укромное и безлюдное место. Даже на помощь – ежели что – никого не дозовёшься, сколько не зови. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. И вообще, надо было встретить девушку возле её подъезда. Да и выгулять – по хорошо-освещённым улицам и проспектам. В приличную кафешку, например, сводить. А ты, шалопай, даже номером Ольгиного мобильника не поинтересовался. Раздолбай легкомысленный и законченный. Учишь тебя, морду одноглазую, учишь. Всё без толку…».
Он перешёл на перекрёстке через улицу Димитрова и направился, лавируя между типовыми пятиэтажками, вглубь квартала: именно там – между Альпийским переулком и улицей Димитрова – и располагалась родная «двести пятая» школа.
Вокруг было очень тихо, безлюдно и откровенно темновато. Под подошвами ботинок задумчиво шелестели опавшие разноцветные листья, некоторые из которых были покрыты тоненьким слоем инея.
Сергей размеренно шагал и едва слышно бормотал под нос:
- Осень, она многолика. Скромный закат вдали. Теплится нежным криком. Полузабытой Любви. Теплится цветом синим. Бедам всем вопреки. Словно неяркий иней. На перекрёстках Любви. На перекрёстках коварных.
Осень. Печален Мир. Сон мой забытый, давний. Иней на кистях рябин. Кисти рябин и иней. Зябликов суета. Пусть будет так отныне. Ты у меня одна. Иней на сердце? Растает. Путь, как всегда, далёк. Гуси гогочут стаей. Парус – опять – одинок…. А, вот, есть ещё одно стихотворение про осень. Говорят, что осень бесконечна. И чиста – при этом – невзначай. В небе бьется призрачная Вечность. А Любовь – Начало всех Начал. Говорят, что осень безвозвратна. Нет Дороги призрачной назад. И Любовь – ни в чём не виновата. Да и я – ни в чём не виноват. Говорят, что осень безысходна. Листьев опадающий кошмар. Жёлтое исчадие природы. Северный заброшенный причал…. Ладно, будем надеяться, что нынешняя осень будет другой. Какой? Наверное, доброй и очень светлой. Ну, словно начало нового Пути. Тем более что и северный заброшенный причал остался в Прошлом. Там, на берегу суровой реки Печоры…
Впереди замаячило приземистое здание, лишь слегка освещённое редкими фонарями.
- Здравствуй, школа, - негромко поздоровался Сергей. - Спасибо тебе за всё. Хорошие тогда были Времена. Душевные…
Он повернул за угол и остановился на краю заброшенной баскетбольной площадки.
«Всё – как и тогда. Много-много лет тому назад», - печально выдохнул сентиментальный внутренний голос. - «Одинокий и мутный уличный фонарь, пожухлый пыльный бурьян, два хлипких некрашеных квадратных щита на покосившихся столбах – только, на этот раз, без баскетбольных колец. Ну, и густые кусты боярышника с противоположной стороны площадки…. А ещё здесь присутствует и чёткое ощущение опасности. Чёткое-чёткое. Я, братец, в этих делах никогда не ошибаюсь. Ощущается, и всё тут…. Так-с. Без семи минут восемь. Ну, ещё минут на десять-двенадцать Ольга опоздает, как это у симпатичных девчонок и заведено. Надо её обязательно встретить, что называется, на подходе. То бишь, «перехватить» и увести подальше от этого мрачного и небезопасного места…. Кстати, с какой стороны она может подойти? Или с этой. Или же, наоборот, с той. Вот же, блин горелый, незадача. Как бы ни ошибиться…. Стоп, не суетись. В кустах хрустнула сухая ветка. А теперь со скамейки поднимается невысокая стройная фигурка…».
- Оля? - быстрым шагом пересекая баскетбольную площадку, выдохнул Сергей. - Это ты?
- Конечно, я, - ответил мелодичный голосок. - Или ты, Яша, ещё кому-то свидание назначил?
- Нет-нет. Больше никому. Честное слово.
- Ха-ха-ха. Какой смешной…. Совсем шуток не понимаешь?
- Понимаю, - слегка засмущавшись, заверил Сергей. - Просто…. Просто здесь очень мрачно. А ты – одна, на скамеечке…
- Что в этом такого? - удивилась девушка. - Подумаешь, одна. Купчинские девчонки издавна славятся своей бесшабашной смелостью…. О, какие цветочки. Красивые. Мои любимые хризантемы, не забыл. Спасибо большое…. Э-э, странник нетерпеливый, остановись. Не надо спешить с поцелуйчиками. Рановато…. Достоин ли ты этого? Пока не знаю, честное слово…. Давай-ка, присядем на лавочку. Пообщаемся. Ты мне подробно расскажешь про свою жизнь – беспокойную и цветастую.
- Хорошо. Присядем. Пообщаемся…
Но пообщаться (по крайней мере, на тот конкретный момент), у них не получилось: раздались чьи-то грубые голоса и из-за угла школьного здания показались тёмные фигуры.
Показались и вошли в светло-жёлтый круг, образованный светом одинокого фонаря.
«Один, два, три…», - принялся невозмутимо считать хладнокровный внутренний голос. - «Всего восемь рыл. Причём, самого «гопнического» вида. У четверых наличествуют бейсбольные биты…. Ага, а вон того высокого парня я, вроде бы, знаю. Это – Бурый, дружбан покойного Зямы…. Ну-ну, деятели. Будем, что называется, посмотреть…».
- Серый, ты где? - достаточно громко спросил Бурый. - Отзовись.
- Здесь я. Что надо?
- А я что, мля, говорил? - обрадовался чей-то хриплый фальцет. - С девкой он встречается. Точняк. Все эти, которые «двести пятую» заканчивали, вечно здесь, мля, свиданки назначают…
- Прекращаем выражаться! - повысил голос Сергей. - Пока я окончательно не обиделся.
- Больше не будем, - заверил Бурый. - Не обижайся, земеля…. Давай-ка, Серенький, вылезай. Разговор есть. Тихий-тихий такой. Не для посторонних ушей.
- Сейчас подойду. Через пару минут.
- Ты что, с ума сошёл? - зашептала Ольга. - Никуда не пущу. Убегать надо. Забор детского сада, он не очень высокий.
- Оля.
- Не высокий. Переберёмся и убежим.
- О-ля.
- Что – Оля? Я уже почти как тридцать лет – Оля.
- Послушай меня, пожалуйста, - попросил Сергей. - Только внимательно. Без нервов.
- Хорошо, слушаю. Говори.
- Поверь, если бы они хотели нас с тобой убить (или, допустим, покалечить), то действовали бы совсем по-другому. Например, затаились бы за ближайшим углом, да и напали бы – в нужный момент – без всяких разговоров. Засада – дело эффективное. Значит, их сюда прислали с совсем другой целью.
- С какой?
- Передать мне что-то на словах. Например, какое-то важное деловое предложение. Или же, наоборот, пошлые угрозы. Подойду, выслушаю, вернусь и расскажу…. А? Так всё и будет. Обещаю. Поверь, уж, опытному человеку.
- Опытный, понимаешь, выискался, - проворчала девушка. - Ладно, иди. Только возвращайся, пожалуйста, побыстрей, пока я не поседела от переживаний…
Он остановился метрах в пяти-шести от группы гопников.
- А ты, Яковлев, изменился, - помолчав секунд пять-шесть, сообщил Бурый. - В том плане, что заматерел – по самое не балуйся. Солидно смотришься – с таким-то нехилым шрамом на щеке.
- Сам знаю. По делу говори.
- По делу, так по делу…. Не успел, Серенький, ты объявиться в Купчино, как тут же начались гадкие неприятности. Сперва Зяму, подельника моего верного, с пацанами насмерть порезали. Потом «бесовскую» точку – вместе с продавцом – ликвидировали. Нехорошо это. Подозрительно…. А ещё слушок мутный прошёл, что, мол, ты идёшь работать в «ментовку». Заместителем к Пашке Сомову. Плохо это.
- Что же здесь плохого? - хмуро усмехнулся Сергей.
- Я, брателло, не знаю – что тут плохого, - ласково поглаживая ладонью рукоятку бейсбольной биты, по-честному признался Бурый. - Но уважаемый и авторитетный человек сказал, мол, очень плохо. Значит, так оно всё и есть. Без базара.
- А ещё что он сказал?
- Что не нужен ты, Серенький, в Купчино. Не нужен, и всё тут. Совсем…. Уезжай отсюда. Причём, навсегда.
- Кто же это у нас – такой негостеприимный? - обиженно прищурился Сергей.
- А тебе-то – какая разница?
- Большая. Если твой человек, действительно, является авторитетным и заслуженным, то это одно. Можно над его предложением и задуматься. Что называется, не в падлу…. А если это какой-нибудь самозванец дешёвые понты колотит? А? Тогда что?
- Оттуда человек, - многозначительно махнул рукой на восток Бурый. - Из-за реки. Живёт вверх по течению от Вантового моста. Он в Купчино нынче будет вместо Беса покойного…. Устраивает?
- Буду думать.
- Думай, земеля со шрамом. Ровно сутки у тебя. Сам не боишься, так об училке своей подумай. А откажешься – не обессудь…
- У-у-у-у-у! - неожиданно полетел над округой утробный звериный вой. - У-у-у-у-у-у…
- Что это такое? - заволновались гопники. - А? Что это?
- Эт-т-то, мля, оно, - Бурый, выронив из ладони бейсбольную биту, указывал пальцем куда-то за спину Сергея. - Оно…. А-а-а!
- А-а-а!
- Уходим, мать его…
Гопники, отчаянно толкаясь и матерясь, убежали.
Сергей резко обернулся.
«Со стороны забора детского садика мелькнули два ярко-жёлтых прожектора», - дисциплинированно доложил верный внутренний голос. - «Мелькнули и погасли…. Или же это были чьи-то круглые глазища? Чёрт подери! Там же Ольга…».
Продравшись сквозь кусты, он оказался рядом со скамейкой и обеспокоенно забормотал:
- Оля, как ты? Сильно испугалась? А? Не молчи, пожалуйста…
- Знаешь, наверное, не очень, - вымученно улыбнулась девушка. - Вот, даже твои цветы в ладонях. Должна была – от страха – выронить их. Но не выронила…. Слышишь?
- Шлёп, шлёп, шлёп, - прошлёпали чьи-то удаляющиеся шаги.
- Это он уходит.
- Кто – он? - осторожно поинтересовался Сергей.
- Один из двух страхолюдных желтоглазых монстров, о которых судачит всё Купчино.
- И ты так спокойно об этом говоришь?
- Сама на себя удивляюсь, - зябко передёрнув узкими плечами, призналась Ольга. - Понимаешь, сперва за моей спиной раздался ужасный-ужасный вой. Я обернулась, а там – за сеткой забора – стоит кто-то очень большой и тёмный, с огромными жёлтыми глазами. Стоит и, задрав массивную голову, воет…. По идее, я тут же должна была грохнуться в обморок. Правда, ведь? Но почему-то не грохнулась…. Наоборот, тут же появилось (в Душе?), чёткое ощущение, что это существо нам с тобой не опасно. Более того, даже мысль промелькнула в голове, что, мол, оно сюда заявилось специально – как раз для того, чтобы нас защитить от неприятностей…. С чего появилось такое ощущение? Не знаю, честное слово. Появилось, и всё тут…. Серёжа, давай уйдём отсюда? Неуютно мне как-то. Даже слегка колотит…
И они ушли: сперва выбрались на Будапештскую улицу, а по ней – на проспект Славы, где было достаточно светло – от многочисленных фонарей и неоновых рекламных вывесок.
- Что от тебя хотели эти гопники? - спросила Ольга.
Сергей рассказал – что, не упомянув только об одних сутках, отведённых на размышления.
«И это правильно», - одобрил обстоятельный внутренний голос. - «Без этих суток всё выглядит достаточно невинно. Мол, некто авторитетный не доволен, что ты, братец, собрался стать заместителем подполковника Сомова. И не более того…».
- Ты, действительно, устраиваешься на работу в полицию? - обрадовалась девушка. - Заместителем Павла Андреевича? Это очень хорошо…. Авторитетный человек, живущий на правом берегу Невы недалеко от Вантового моста и торгующий наркотиками? А это, увы, очень плохо. Речь, наверняка, идёт о Бахтало.
- Кто это такой?
- Авторитетный цыганский барон. Мне про него Сашенька Сомова рассказывала…. Тут такое дело. Лет десять тому назад Бахтало появился в нашем Купчино и организовал широкомасштабную торговлю наркотиками, привлекая для этих целей цыганских женщин и даже детишек. И ничего с ним милиция не могла поделать. Или же не хотела, регулярно получая за это своё «нехотение» щедрую мзду. А потом освободился Бес и решительно выжил цыган из Купчино. То есть, заставил их перебраться на правый берег Невы. И, как утверждает информированная Александра, такой поворот событий многих устроил. Цыгане-то, они бесконтрольные и беспредельные. А Бес с депутатами и чиновниками дружил, то есть, прислушивался к их пожеланиям и – якобы – знал меру…. Теперь Бес мёртв, и Бахтало, естественно, хочет занять его место. Очень тревожная и непростая ситуация. Очень-очень. Надо будет об этом обязательно рассказать Павлу Андреевичу…. Ненавижу я всех этих наркоторговцев. Сволочи жадные и бесстыжие. Даже школьников «подсаживают» на свою «дурь». Эх, будь я зубастым желтоглазым монстром! Я бы тогда…
- Да-да? - заинтересовался Сергей. - Чтобы ты тогда делала?
- Откусывала бы, долго не думая, им головы. Откусывала бы и глотала. Откусывала бы и глотала. Вот.
- Кровожадная ты у меня.
- Только, к сожалению, на словах, - вздохнула Ольга. - Лишь, так сказать, в теоретическом плане…. Ладно, хватит о грустном. Расскажи-ка мне, друг Яша, о своих приключениях армейских. Где был? Что видел?
Они неторопливо шагали вдоль проспекта Славы, и Сергей увлечённо рассказывал: о Дагестане и Чечне, об Абхазии и Южной Осетии, о Никарагуа, Сирии и Афганистане. Только о Сомали не упомянул ни единого словечка. Во-первых, именно там он получил сильнейшую контузию, благодаря которой и был успешно «списан» в мирную гражданскую жизнь. Во-вторых, что можно интересного рассказать о сплошных зыбучих песках и пархатых двугорбых верблюдах? А, в-третьих, та их миссия в Сомали не отличалась трепетным человеколюбием. Не стоит о таком – лишний раз – вспоминать. Не стоит…
«Какая потрясающая девушка!», - без устали восхищался восторженный внутренний голос. - «Вот, информированный Интернет утверждает, что, мол, современные люди ко всему окружающему их Миру относятся сугубо потребительски. И интересы, мол, у них соответствующие: деньги, войны, автомобили, шикарные виллы, ювелирные украшения и секс. Ну, и всякие динамичные-динамичные истории, напоминающие простейшие компьютерные игры…. Ольга же про боевые действия вообще ничего не спрашивает. Наоборот, живо интересуется природой этих далёких стран, архитектурой, культурой и кулинарией. Нетипичный, честно говоря, случай…. Вот, я и говорю – восхитительная девушка. В том плане, что молодая и безумно-симпатичная женщина. Женщина, конечно…. Как же иначе – по нашим-то временам?».
В двадцать два сорок пять они подошли к приметной кирпичной девятиэтажке: стены у дома были тёмно-красными, а лоджии – светло-зелёными.
- Вот, Яшенька, мы и пришли, - пряча лицо в букете хризантем, вздохнула Оля. - Мне уже пора.
- А завтра мы увидимся?
- Не знаю. Рабочий день, как-никак. Уроки, факультативы, а на семь вечера назначено родительское собрание. Очень важное. Поэтому может слегка затянуться…
- Ты же у меня – училка, - по-доброму усмехнулся Сергей. - Ещё, небось, и классный руководитель?
- Ага. У пятого «А».
- А какая тема у этого «очень важного» родительского собрания?
- Э-э-э, - замялась Ольга. - Тема – педофилия. В последнее время в Питере совершается достаточно много гадких преступлений этой направленности. Наше Купчино, тьфу-тьфу-тьфу, Бог пока миловал. Но…. Короче говоря, хочу серьёзно потолковать с родителями моих подопечных. Чтобы не расслаблялись и не оставляли ребятишек без присмотра…. Эх, почему я – не зубастый желтоглазый монстр?
- И педофилам откусывала бы головы?
- Это точно…. А что, ты против?
- Ни капли, - пожал плечами Сергей. - Даже помог бы. Ну, в том плане, будь у меня острые зубы и ярко-жёлтые глаза…
А потом они поцеловались.
«Какие же у неё губы!», - не удержался от комментариев нескромный внутренний голос. - «Очень нежные, упругие и жадные. Но откровенно-неумелые. Обалденные и неповторимые, короче говоря…».
Впрочем, минуты через полторы поцелуй завершился.
Ольга, задействовав острые кулачки, неохотно отстранилась и, наспех восстановив дыхание, объявила:
- Цветы помялись…. Всё. Я пошла. Спокойной ночи.
- Подожди, - попросил Сергей. - Можно задать один вопрос?
- Задавай.
- У тебя…м-м-м, есть кто-нибудь? Ну, в том плане, что был?
- Дурак ты, Серенький, - серые глаза девушки обиженно заблестели. - И вопросы у тебя аналогичные.
- Дык…. Что тут такого? Ну, спросил. Дело-то житейское…
- Забыл, что я тебе обещала на выпускном вечере?
- Нет, э-э-э…. Не забыл.
- Тогда процитируй.
- Сейчас, - задумался Сергей. - Сейчас-сейчас…. Это, кажется, звучало так: - «Клянусь, что ни о ком другом – кроме тебя – даже думать не буду. Никогда и ни за что…».
- Вот, я и не думала, - шмыгнула носом Оля. - Ни о ком и никогда…. И ни с кем не встречалась. И ни с кем даже не целовалась. Всё тебя ждала. Так в «старых девах» и осталась. Только говорить об этом никому не надо – засмеют…. Да и в школу именно поэтому пошла работать. Из-за того «выпускного» обещания. Какие ещё, думаю, многомесячные археологические экспедиции? Ты вернёшься, а меня нет. Разминёмся ещё, не дай Бог…
Он неторопливо шагал по ночному Купчино.
«Да, дела-делишки», - жалостливо вздыхал растроганный внутренний голос. - «Ждала, понимаешь. Даже ни с кем не целовалась. Невероятная история для наших сексуально-раскованных времён…. Ты, вот, братец, верность-то школьной любви не соблюдал и романы-интрижки крутил регулярно…. Хотя, иначе и нельзя было. Боевой офицер российского ГРУ не интересующийся женским полом? Нонсенс, однако. Могли же заподозрить – чёрт знает в чём. В том плане, что в нездоровых наклонностях, недостойных высокого звания российского офицера…. Ладно, забыли напрочь обо всех этих доступных шалавах и фефёлах. Причём, навсегда. Забыли и растёрли…».
Сергей вернулся домой, заполнил кошачье блюдечко сметаной, вскрыл алюминиевую банку и от Души хлебнул пивка, а после этого сообщил:
- Знаешь, Кеша, а я влюбился. В том смысле, что в очередной раз и в ту же самую девушку. Вот, даже стишок, пока шёл к дому, по этому поводу сочинил.
- Мяу? - на время позабыв про вкусную сметану, откликнулся чёрно-белый кот. - Мур-р-р, - мол: - «Стишок? Это хорошо. Я, знаешь ли, люблю поэзию. Зачти-ка…».
- Хорошо, слушай:
Нежность – это просто молчание.
Закушенная губа, комок в горле.
Дождалась через столько лет? Сдержала обещание?
Было такое дело, помню.
Все эти годы – верила?
До сих пор – ещё девушка?
Братцы, да я козёл – попросту,
Старый и замудоханный,
Всеми Богами – оптом.
Те Боги – дядьки серьёзные, найдут везде – промежность.
Богам – богово. Чёрту – чёртово.
А у нас с тобой – только нежность….
- Ну, как тебе, приятель усатый?
- Мур-р, - одобрил Иннокентий, - мол: - «Зачётно и знаково…».
Глава восьмая
Ночные и утренние ужасы