Сорок сороков
Часть 9
Мы видим огонь запредельный воочию.
Извозчика конь до утра довези
того, кто не спит опустевшею ночью,
пытаясь найти возвышенье в грязи.
Для нас обличенье - святых житие,
ведь совесть всеобщая спит. Неужели
мы так ненавидим законы ее,
и служим Царю в бытовом отражении?
***
Работает сердце - палач боковой,
мои одноверцы лишь те, для кого
распятия милость предстала судом,
и жизнь разделилась на «после» и «до».
Прошедшее – тьма, грядущее – свет,
и лишь настоящего нет.
***
Под вечер ярче чувство плахи,
воздух тревогой обуян.
Для пресмыкающихся в прахе
высокий слог таит обман.
Стихи сиренами напеты,
вдохновлены тоскою тли.
Ведь группа риска лишь поэты -
пророки царствия Земли.
Нельзя найти ничего противоположнее девяти заповедям блаженства, чем служба воина и работа шута. Но предание Церкви сохранило память о двух иноках и благоверном князе Дмитрии Донском, благословенном игуменом земли русской Сергием Радонежским на битву. В народной памяти инок Илия Муромский остался как витязь далекий от подвига Бориса и Глеба. Да и те отказывались отвечать силой на зло только в отношении своего брата. Образ витязя, или по западному рыцаря, несет в себе «Слово о полку Игореве», который отправился на битву, вдохновившись образом Богородицы.
Недаром в житии Николая Мирликийского упоминается не совсем миротворческий его поступок. Защита православия на Руси почиталась не менее иноческого подвига. Но есть еще один образ мира, который выступает в положительном качестве у русского народа. Это юродивый. Светлый юмор, в отличие от злой сатиры, хранит черты самого русского типа – святых юродивых. Даже, так называемое, двоеверие Русского народа несет на себе отпечаток языческих забав и развлечений, а вовсе не печать мрачного сатанизма, как, например, в католической инквизиции Европы, или отпущения грехов за участие в крестовых походах
Осада города приблизилась к финалу,
на тело скоро соберется воронье,
в долине смерти золота немало,
путем войны захватишь ты ее.
Исполнится заветное желание,
И небо над дорогою закружится.
Не просто в ежедневном выживании
Облечься в целомудрие и мужество.
Смех и гнев - антиподы духовности и смирению. Но мы живем там и тогда, когда от уныния и депрессии спасает или последование Христу или спиртное, цинизм и юмор. И если сравнить греховные и экзальтированные слезы и не злой смех, стоит выбрать последний. И если сопоставить праведный гнев и равнодушие, стоит остановиться на первом.
Есть храм и келейник,
нет духа на двух,
и в мир запредельный
возводят воздух,
входящие в онь
славословья пустые.
Пасхальный огонь -
воскресенье в пустыне.