Сорок сороков
Часть 7
Равноапостольный Кирилл
Язычникам лепо поведать о Нем -
завет любомудрия Бога таков.
Горит изумрудным духовным огнем
надмысленный крест четырех языков.
Легко тяготеет Землею под ним
блаженный церковнословенский закон,
четвертого царства языческий Рим
круженьем созиждет второй Вавилон.
В русской православной традиции иконописное изображение Софии — премудрости Божией, в образе женщины этнически правомерно. Отношение к вселенной как к неразумной, но одушевленной силе, управляемой Божественными законами, издревле присутствовало у народов Руси. Что же это за Божественные законы? Их три, как отражение в воспринимаемом чувственном мире тайны Всеблагого непостижимого Творца — вера, надежда, любовь. Человек, не любящий жизнь, пока открывающуюся в материальном мире, не будет иметь любовь к горнему. Он будет не православным христианином, а скорее, манихеем с дуализмом и неприятием красоты добра и истины. Наиболее духовным отображением в чувственном мире красоты горнего является поэтический язык, и это язык церковнославянский.
Звездами храма не украсить,
не лечит мир мгновений бег,
но упоительно бесстрастен
пустой, никчемный человек.
Пьянящий стих дошел до точки,
власть упоенья злобной воли,
а вдохновенье одиночки
творит порыв душевной боли.
Умом и бытом плоским важен,
что создает житейский тон,
на площади старинных башен
стрекочет аглицкий жаргон.
А время ночи вертит сальто,
перед огнем склоняясь ниц.
Не отыскать в краю асфальта
плодов восточных смоковниц.
Но закален татарской данью
церковный слог из рода в род.
Язык в словенском пониманьи
есть богоизбранный народ.