***
Из романа ОДНА — ЭТО ТОЛПА НАРОДА или
ЖЕНЩИНА — ЭТО МНОГО ЛЮДЕЙ
(РОМАН В ОТРЫВКАХ)
ОНА И МОДА
Вчера вечером в программе «Школа злословия», что ведут Татьяна Толстая и Дуня (Евдокия) Смирнова, гостем был теоретик и практик, всемирно известный человек в мире моды, Александр Васильев.
Вот уж кто-кто, а я здесь – вообще не в теме!!! Я могу прообщаться с кем-то весь вечер, а потом мучительно вспоминать, а в чем же она была: в брюках или юбке? Цвет, украшения… Просто не вижу.
Тем не менее, мода цепляла и цепляет и меня, эдакая мощная, грубая и бестолковая огромная шаткая тележища, которая мчится по дороге и по бездорожью.
Мотает ее из стороны в сторону, давит зевак, цепляя торчащими из нее рекламными щитами тех, кто стоит даже на самой обочине, и таща их за собою.
Но какая масса народу, всех возрастов и обоих полов, желающих влезть в эту телегу, и уже крепко ухватившись за что пришлось, расталкивая остальных, задыхаясь в жуткой давке, все ровно обуяны одним общим страхом – страхом отстать от этой самой телеги МОДЫ!
Но как бы я ни жила, словно не существует этого монстра МОДЫ… То есть живу же я, никак не охваченная и не поглощенная массой того, что кому-то любо и дорого: без украшений, собственных дворцов и особняков, без личных автомобилей, без наркотиков и прочего, прочего.
Но все равно оказываюсь в мире всеобъемлющем этой самой моды. Элементарно покупая какой-то предмет гардероба, выбираешь из того, что продается. А продается как раз то, что сейчас наиболее актуально.
Зато сколько всего самого модного у меня бывало за мою жизнь, особенно в годы молодые. Оказавшись в Ленинграде году в 1979-м, мои мама и младшая сестра полдня провели в очереди за «дефицитом». Естественно, перед ними все закончилось. Все, кроме маленьких размеров, как всегда. Но не зря же стояли!!! Купили мне платье (размер 42, рост 152). Привозят, преподносят торжественно мне эти осколки своей неслучившейся мечты. Я, как человек, так и проживший свой советский отрезок без стояния в очередях (без всего всегда можно обойтись, даже хлеб я пекла в домашних условиях, когда надо было), не смогла оценить их жертвенного подвига. Покрутив в руках наимоднейшую вещицу, лишь уточнила, скромно ли будет в «этом» ходить на занятия в университет. Аляповато для математика…
Аналогичным же способом в начале восьмидесятых из Одессы мне привезли (как известно, в те годы весь импорт пошивали на Арнаутской, с необходимой фурнитурой, этикетками, нашивками и всем необходимым быть приложенным к барахлу), ой, не помню уже «чей», но самый заграничный плащ.
И пошло!!! Подруги младшей сестры, все, как и она, барышни человеческого роста и телосложения, выстаивали в очередях, перекупали через третьи руки у спекулянтов, то есть выполняя все манипуляции, что объединялись волшебным, произносимым с растяжкой и придыханием, словом «достать», эхо самого последнего писка Моды, обнаруживали на финише жертвенной гонки перед собой то, что им оказывалось мало, или, о, ужас, безнадежно коротко…
Отрыдав, они многие годы пополняли мой гардероб, умоляя буквально спасти их: спортивный костюм, несколько платьев, юбку, сапоги... Всего и не вспомнишь. Я вынуждена была их выручать.
Осознавая, что я добровольно никогда не купила бы себе принесенный ими мне шик и блеск, совершенно не соответствующий моему представлению о приличном виде, отдавали мне по их настоящей цене, то есть теряя переплаты за дефицит, радуясь возврату хотя бы основной части безнадежно потраченных денег.
Но какую забаву я себе обеспечила, выйдя замуж на втором курсе, беря у родителей «вторую стипендию», ни копеечкой больше, потому одеваясь через Детский мир и магазин уцененных товаров!!! (Даст Бог, погори магазинов секонд-хенда я никогда не переступлю...)
В советских магазинах уцененных товаров появлялись вещи с мелким дефектом или с потерянными пуговицами, и, главное «мерный лоскут». То есть за копейки я покупала ткань на юбку, которую шила потом сама, плащ, который обрезала, заменяла пуговицы и пряжку, купленные там же за бесценок, шарфик на шею...
- Конечно, можно быть всегда самой нарядной, - с завистью назавтра выдыхали однокурсницы, - она же подполковничья дочка...
Моя же любимая учительница с модой обходилась уникально никак, избрав для себя девизом «Предпочитаю блистать, нежели блестеть!».
ДИЕТА
Если парочку пирожных
Скушать в дружеской беседе,
В необидно осторожных
Фразах о нужде в диете,
Иль с «Наполеоном» вечер,
С тем, что торт, не Бонапарт,
Скоротать, коль больше не с чем
Утолить в еде азарт.
То фигуру обретаешь
Не для подиумов, скажем,
Притягательною станешь
Для любителя со стажем.
Формы те пока рассмотришь,
Скоротал, глядишь досуг.
Выделяешься, как роскошь,
Средь засушенных подруг.
СПОСОБ ПОХУДЕНИЯ
Встречаю молодую женщину, с которой давно не виделись. В детстве и лет до двадцати пяти она была очень полненькая. Удивлённо- восхищенная её стройностью, спрашиваю, что тому причиной. «Ой, диета! Запоминайте, очень просто! Два дня в неделю – только кефир, по…»
Не помню уже сколько раз и по сколько грамм надо пить кефир. «Да мне не надо, у меня и терпения не хватит на эти диеты. Расскажи лучше, как ты, где ты…» .
Она возбуждённо, всё ещё радуясь нашей неожиданной встрече, тараторит: «Да нам же родители помогли, мы квартиру обменяли на частный дом, завели хозяйство, 30 га огорода…». «А для похудения - кефир», - улыбаясь, перебиваю я!
ЖЕНЩИНА НЕИСТРЕБИМАЯ
В парикмахерскую входит чистенькая бабулечка – поистине, божий одуванчик: махонькая, ей почти девяносто лет, сухонькая, опирается на палочку, но как изящно.
То есть родилась она где-то перед 1890-м годом, и по всем приметам – не из холопов. Ей помогают взобраться в кресло, парикмахер необычайно любезно, нежно глядя на ее реденькие старческие волосики-пушок, спрашивает:
- Как бы Вы хотели постричься?
Клиентка, картинно-неопределенно взмахивая ручкой возле головы, произносит:
- Ну, так, чтобы живенько…