Так вот и прошло пять долгих лет... Каждый день слушали радио с ужасом и надеждой. Часто приходили известия о потере близких - слезы детские, крики, бессонные ночи. Страх за будущее. Сестра моя младшенькая за несколько дней до войны отправлена была под Тулу, в Плавск, к родственникам по отцовой линии. И все пять лет - ни звука, ни слуха, ни весточки. Мать изводилась молча, плакала ночами. А я сама, когда думала про сестру, все уговаривала судьбу спрятать её от немцев, чтоб её не заметили и оставили в живых. Нина была такая бойкая, живая девочка, очень веселая и открытая. Ни за что бы не стерпела обиды или оскорбления молча. Так вот я очень за нее боялась и маму очень жалела.
Вообще я часто думаю о моей прекрасной, доброй и стойкой матери, как она гордо, с высоко поднятой головой пережила эту войну, разлуку с дочерью маленькой, которая попала в оккупацию, бесконечно долгую разлуку с отцом, который сидел по политической статье на северах. Всю войну от него - ни слуху ни духу. Но мать не сдалась, работала день и ночь, старалась, чтобы все дети выжили и получили образование. И ведь ни один ребенок не умер в те страшные годы! И Ниночка вернулась к нам после войны. И отца освободили и реабилитировали со временем. И они были безумно счастливы потом, когда съехались наконец вместе и стали жить в далекой Воркуте. А ведь было им уже около пятидесяти к тому времени :)) Я думаю, это мамина заслуга, что она всегда шла вперед, старалась всем помогать, не жалела сил и себя не щадила. Так она выпрямила свою судьбу и всех нас вывела на светлый путь, к нормальной жизни.
А день Победы… Я шла в Интернат, в школу. Мы уже жили не напротив Интерната, а пол деревни пройти. Там был казенный дом двухэтажный, на втором этаже у нас была комната. Ну, в общем, шла я в школу, карабкалась по заборам удмуртским, вдоль дороги...По дороге – то не пройти – грязь одна, просто море грязи! И вдруг кто-то бежит навстречу, кажется, это был заведующий удмуртской школой – Игнат Михалыч: «Галя, знаешь, где военрук живёт?» А военрук был – офицер с одной ногой, на конце деревни жил, ходил на костылях… «Беги, скажи ему, чтоб шёл на линейку в школу срочно! Война кончилась!» И я побежала назад – прямо по грязи! Вся до задницы грязная и мокрая была! Прибежала в нему в дом, он с печи спрыгнул на одной ноге. Я ему: «Игнатий Михалыч, Вас срочно на линейку требуют, война кончилась!». Он как побежал на костылях своих по этой грязи!!! Мне и не догнать его было!
Мы не учились в этот день. У мамы был особый фонд на дополнительное питание – шоколад, какао, тушенка, сахар…. Мама всё вывалила на завтрак. Я пошла к той хозяйке, где мы раньше жили, картошку мы по- прежнему у неё в погребе хранили. Я пошла к ней, набрала в подвале несколько ведер картошки, мальчишки мешки утащили в лес. И ребята – человек тридцать – все в лес пошли и пекли эту картошку – черные все… Ещё помню – все плакали, как при начале войны. Нам сказали, что скоро нас отправят обратно в Питер. Помню, что перед отъездом очень хорошо кормили нас – все запасы, сахар, шоколад, грибы – несколько бочек съели… Как же все были счастливы! Обнимались, целовались, плакали от счастья! Я и сейчас плачу, когда вспоминаю этот день! Лучше этого дня мало что мне посчастливилось пережить...