- Иван, просыпайся. Просыпайся, Иван! Иван вставай, рыло ты пьяное!
- Муууу. .
Человек трясёт Ивана за плечо, нервничает. Но Иван, щедро раздавая запах густого перегара и дырявых носков, отстаивает свое право на сладкий похмельный сон.
- Иван, скотина! Ну-ка просыпайся! - бьёт Ивана по лицу изящной рукой с длинными пальцами, - Вставай, животное!
- Уууу, оооо, ээээ. Ооох ты бля! - тараща мутные глаза на человека, - А ты кто? Ты белка?
- Я часть той силы, что вечно хочет зла и совершает бла...
- Мужик, а ты проще быть не пробовал? По-русски говори. А то я вчера этого, того, немного в общем. Туго понимаю сегодня.
- Я дух, злой дух.
- На хрена?
- Что на хрена? На хрена злой?
- На хрена дух.
- Работа такая.
- И чо дальше.
- Я пришел сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
- Пиво что-ли?
- О Господи! - злой дух по сатанински, снизу вверх, крестится, - С каким материалом приходится работать! И пиво тоже.
- И что надо.
- Подписываешь бумагу и получаешь новый телевизор, сапоги для жены, может и тебя во что-то приличное оденут.
- Ты пиво забыл.
- Ладно, пускай будет ещё и пиво.
- Холодное.
- Хорошо, холодное.
- Много.
- Да что-же это такое?! - возмущается нечисть, - Будет тебе много холодного пива! Что ещё?
- Мужик, а ты не еврей? А то какой-то ты хитрый и нос вон у тебя.
- А ты антисемит?
- Нет, но...
- Никаких но! Не еврей я, - и тщательно проговаривая каждую букву, - н е е в р е й, я дух, ты понимаешь - злой дух!
- А то прям большая разница. Ладно, а от меня то что надо?
- Будешь ходить на митинги и марши.
- На какие на хер марши? У меня сейчас сил нет за пивом сходить, а он марши.
- На протестные и правозащитные.
- Дух, ты откуда упал? Я же сантехник! Я всем доволен.
- Нам нужны простые русские лица, под них гранты хорошо дают.
- Ну да, если там у всех такие морды, как у тебя - много не заработаешь.
- Иван! Ты всё-таки антисемит.
- Ладно, Дух, не кипятись, скажи лучше, чего это у тебя глаза красные?
- Это в них адский пламень.
- А руки чего трясутся, как у грешники на Страшном суде?
Злой дух смотрит на свои покрытые неприятным, липким потом руки, они и в самом деле трясутся, вспоминает, что ему дурно, тошнит, очень хочется пить много воды и понимает, что он Иваном раскрыт.
- Видишь ли, Иван, мы тоже живые, - Иван в это время смотрит на духа и саркастически кивает головой, - вчера встретил знакомого ангела на улице, давно не виделись, слово за слово, туда сюда...
- И в общем нажрались. - мудро догадался Иван, - Ладно, пойдём выпьем, может полегчает.
- Иван, да ты в своём ли уме?! Я злой и гордый дух ночи, я, в конце концов, на работе не последний демон и меня уважают. Я при исполнении, если тебе угодно! А есть?
- Обижаешь, я же сантехник.
- Пошли.
Мужчины проходят на кухню, Иван достаёт банку чистейшего и ароматнейшего самогона, приглашает беса к столу, наливает полные стаканы.
Выпивают.
Иван пьёт умело, молодецки закинув голову, крякнув и занюхав крупной чищеной луковицей.
У демона получается не так гладко. Он не может проглотить бодрящую влагу, борется, подавляет рвотные позывы, но в итоге справляется и закусывает луковицей, проглотив её целиком не жуя.
Закуривают.
Через несколько минут, щеки Ивана покрываются здоровым румянцем, он заметно веселеет, а у демона глаза начинают смотреть в разные стороны и ему явно хорошо.
Нет смысла не выпить по второй, что немедленно реализуется в стаканах налитых до краёв.
Ещё несколько минут спустя, пьющие начинают испытывать расположение к друг другу,а еще позже непобедимую симпатию и острое желание поговорить.
- Дух, вот ты скажи мне, если ты такой дух, то поди можешь там колдовать, там всякое такое, переделывать всё. Можешь?
- Иван, я всесильный и, без ложной скромности, скажу - я могу всё. Ну практически всё.
- Ну так ты это, только не смейся, а мог бы ты и из меня еврея сделать?
- Нет, Ваня, из русского сделать еврея, не могу даже я.
- А если наоборот?
- Что наоборот?
- Ну из еврея русского.
- Иван, из еврея, что не делай, всегда получится еврей. Пора бы это знать, не маленький.
- Надо-же, как всё запутанно.
- А тебе зачем, Иван, в евреи то приспичило?
- Да опостылело уже всё. Ну сколько можно в сантехниках ходить? Другого уже чего-то хочется, да вон хоть гинекологом стать. Что мне - всю жизнь в говне ковыряться?
- Хочешь всю жизнь в п... е ковыряться? Ну ну. Нет, Ваня, оставайся ка ты простым русским сантехником, нам ещё гранты отрабатывать.
- Слышь, Дух, а зовут то тебя как?
- Иван, ты всё рано не запомнишь, это длинно и сложно.
- Ну, а как мама звала?
- А мама звала, - тут Дух надолго задумался грустно улыбаясь, видимо вспоминая своё далёкое детство и любимую маму, а потом, ласково и тихо, - мама звала меня Солнышко.
- Кхм, кх. - Иван поперхнулся дымом. - Дух, мне кажется тут твоя мама погорячилась. Слушай, Солнце моё, а как она тебя по имени звала?
- А по имени, - дух вдруг покраснел, потупился и почти шёпотом, - а по имени звала Изя.
- Вот и хорошо, Изя, а то сидим тут, как не русские, даже имени твоего не знаю. Давай выпьем.
Друзья опять выпили. Выпитое сделало Ивана совершенно пьяным, а Дух вдруг начал расплываться по кухне клочками разноцветного тумана, потом опять сгущаться, и всякий раз, когда опять сгущался - не попадал задом на табуретку.
- Хороший ты мужик, Ваня, - заметно заплетающимся языком, - но на хрена ты на бабе своей женился. Ну дура же, злая, как сатана! Что, баб нормальных не было? Всё у тебя каким-то местом.
- Изя, у нас, у Иванов, этим местом вообще всё делается, привыкай. И её я с пьяну этим местом, а потом поздно, потом никуда не денешься.
- Ну мог же, блин, мог же правильную жену взять? Такую, чтобы с перспективой. В Израиль бы тебя перевезла, катался бы там как сыр в масле, на руках бы тебя там носили...
- Чего бы меня, простого сантехника на руках то?
- Ох и дурак ты Иван, прям и есть Иван дурак, как в сказке. Ты бы там один сантехник на всю страну был! Там же все евреи! Или ты еврея сантехника видел? А давай, Иван, я твоей бабе характер переколдую? На получше.
- Изя, угомонись, легче из русского еврея сделать.
- А если в ад её послать?
- У тебя все грешники со страху оттуда сбегут. Где ты их потом собирать будешь? Нет, брат, пусть со мной остаётся, я привык, я переживу.
- Суровый ты мужик, Иван, нравишся мне. Давай ка я тебя поцелую.
Слюняво и пьяно целует собутыльника в лицо, чуть не выбив Ванин глаз носом.
- Иван, давай еще выпьем?
- Изя, куда тебе там ещё пить? Ты же интеллигент, силы то не те. Вон, в кучу собраться уже не можешь. Да и пойду я, на марш к правозащитникам.
- Да пошли они маршем на хер! Правозащитники твои. Морды жидовские, тошнит уже от них.
- Ооох, Изя, а ты у нас оказывается антисемит.
- А давай, Иван к бабам пойдем? Купим водки и пойдём. Есть у меня тут два ангела молодых. Ваня, они так озоруют, такое творят...
- Ты это, ты стой. Они у тебя кто, ангелы или ангелицы?
- Тут у них, Иван, всё сложно - когда надо ангелы, а когда надо ангелицы.
- Трансвеститы что-ли! Нет, Изя, к ним не пойду. С пьяну перепутают и оприходуют по всей программе. Мне такой грех, на старости лет... Лучше к Маньке с сестрой. Если водки принести - такие демоны, что твоим ангелам и не снилось!
- А пойдём к твоей Маньке!
- А с бабой моей что делать.
- Да делов то - пелену наложу и всё.
- Ну если пелену - пойдём.
- Только ты платишь, а то я деньги в аду забыл. Старый, ума совсем не осталось.
- Ну ты, Солнышко, и жид. Ладно, пойдём. Хромаешь то чего?
- Да ерунда, ногу подвернул.