Служебная “Ауди” плавно покачиваясь на упругих амортизаторах, отмеряла второй десяток километров загородной трассы. К счастью, ранним утром трасса еще не была забита транспортом, и водитель иномарки мог без опасений предаться свободному скоростному вождению и, в кои веки, ощутить приятную легкость в расслабленных руках, вращающих небольшой руль послушной машины.
“Да-а, это не Москва, с ее вечно забитыми транспортом и перегороженными светофорами улицами. Все же, как приятно управлять машиной, а не послушно вести ее в веренице нескончаемого потока. Да-а, хорошо. Вот только спать хочется…”
Семенов при одной только мысли о сне, глубоко зевнул и, чтобы хоть как-то разогнать сонливость, посильней надавил на педаль газа. Машина пошла на разгон и холодный утренний воздух с шумом ворвался в приоткрытое боковое окно. Но рожденные спортивной манерой езды чувства и ощущения ненадолго отвлекли ведущего инженера “Росвооружения” от желания сомкнуть веки. В очередной раз, зевнув, он крепким словом вспомнил вчерашнее, точнее уже сегодняшнее, заседание в кабинете премьер-министра, затянувшееся до раннего утра.
“Все конечно хорошо. Нам зажгли зеленый свет и пообещали всестороннюю помощь, дабы мы заработали им кучу “зеленых”. Но куда такая спешка? Зачем премьеру экстренно понадобилось заключение по “Орлу”? Даже если она будет подобна хвалебной оде, все равно “Орел” останется в единственном, опытном образце и до принятия его на вооружение и развертывания выпуска - ни одного бакса с него они не получат. На все это уйдет как минимум года два-три. Так какого черта, нужно гнать меня с утра пораньше на танкодром?! Чтобы выиграть пару лишних часов, что ли?! Не понимаю!”
Меж тем ведущий инженер, за думами и упоением спортивной ездой, сам того не замечая, преодолевал один за другим десятки километров подмосковного шоссе и вот-вот должен был въехать в Кубинку – город живущий и работающий на главный танкодром страны, больше известный в среде специалистов как “площадка номер сто”. На этом танкодроме, принадлежавшем НИИ БТТ (*), вот уже более полувека, проходили окончательную обкатку все создаваемые российской военной промышленностью бронемашины и танки.
“Что за черт...?! Ты, что не видишь номеров?!” - наблюдая как от стоящей на обочине машины ГИБДД, маша жезлом, отделился “гаишник”, выругался Семенов, с неохотой тормозя свой четырехколесный болид.
- Здравия желаю, – козырнул подошедший капитан, с заметным любопытством осматривавший салон остановившейся машины.
- Что случилось капитан?
- Вы случаем не Семенов Георгий Владимирович?
- Он самый. А в чем дело?
- Нам приказано встретить вас и сопроводить на танкодром.
- Да-а? – еще больше удивился Семенов. – А зачем тогда так разглядывать мою машину?
- Прошу прощения. Я думал, что у такого как вы должен быть водитель, поэтому ожидал увидеть вас на заднем сиденье.
- Спящим? – уже с улыбкой на губах спросил Семенов, мгновенно нахмурившегося после первых его слов капитана.
- Как-то раз, я видел, как сам министр обороны спал на заднем сиденье своего “членовоза”.
- Ну, я не министр. Да и спать некогда. Поехали капитан.
“Ну, надо же, какая честь. Они бы еще от Москвы меня с эскортом провожали!” - впервые видя такую заботу к собственной персоне, подивился Семенов.
За ДПСовским “УАЗиком” пришлось разве что не плестись. Стрелка спидометра зависла на семидесяти-семидесяти пяти километрах в час, и двигатель, урчащий под капотом, практически перестал быть слышен. Зато стало прекрасно слышно рык “движка” впереди идущего “УАЗика”.
Семенову, быстро привыкшему к езде, со стрелкой спидометра дрожащей на цифрах сто пятьдесят – сто шестьдесят, казалось, что теперь машины идут не намного быстрей пешехода. Но в столь ранний час пешеходов на улицах Кубинки не было, и сравнивать скорость своего движения было не с кем.
Миновав городок, не останавливаясь, проехав мимо комплекса зданий НИИ БТТ, ФСБ, армейского представительства и представительства “РосВооружения”, кортеж проследовал на окраину города в сторону танкодрома.
О том, что “УАЗик” ГИБДД вел его в верном направлении, у Семенова сомнения не возникало. Более, менее сносно положенное асфальтовое полотно городской дороги, на котором “Ауди” время от времени подпрыгивало и поскрипывало, кончилось вместе с городом. Точнее сказать его прикончили траки тяжелых гусеничных машин, превративших дорогу в подобие стиральной доски.
Машина нервно задребезжала, при каждом вздрагивании издавая жалобный стон пластиковых панелей.
“Ну и ну! Блин, местные знают, что здесь лучше ездить на “УАЗе”. Вон как идет “козленок” по гусеничной колее, – если не завидуя водителю “УАЗика” то, по крайней мере, признавая большую приспособленностью его машины для визитов на танкодром, думал Семенов, видя как уверенно идет по разбитой дороге коробкообразный желто-синий “русский джип”. – Интересно, а на чем приедет на полигон кубинское начальство? Уж не на своем БМВ, точно, а на каком-нибудь стареньком “Паджеро”. Эх, надо было и мне сесть на свой “Ренглер”, а не кататься на офисном “членовозе”.”
Долго мучаться догадками, об автомобильных пристрастиях начальства Кубинского НИИ БТТ Семенову не пришлось. Темно-синий большой БМВ, выкатил на “шоссе” с проселочной дороги и перегородил небольшому картежу путь.
- Георгий Владимирович, здравствуй, здравствуй.
- Здравствуй Сергей Николаевич.
После сдержанного приветствия и недолгой беседы с “гостем” хозяин шикарного БМВ пересел из своей машины в машину Семенова, и кавалькада тронулась дальше.
- Я так и думал, что “фирма” пришлет именно тебя.
- А ты рассчитывал, что пришлют стороннего человека, который “Орла” только на картинке и видел?
- На конечных испытаниях обычно так и делается. Причем присылается ни один такой человек, а целая комиссия…
- Знаю, знаю. Для соблюдения непредвзятости, – отмахнулся, от читаемых собеседником прописных истин, Семенов.
- У твоего начальства и у наших, министерских, какой-то нездоровый интерес к “Орлу”.
- Почему нездоровый?
- Когда мы обкатывали первого “Орла”, никто, из наших, а тем более из ваших, даже не интересовался, что это у нас здесь ездит и стреляет. Сейчас же в конце дня звонки, каждое утро селектор. Всем нужен “Орел”.
- Что ты хочешь, Сергей Николаевич? Появились деньги, сменилась концепция, армии стал нужен “Орел”.
- Чьей армии? Турецкой? Или арабской?
- Ну-у, Сергей Николаевич, что за мысли? Прежде всего “Орел” нужен нашей армии.
- Послушай Семенов, - отбросив ненужный в таком разговоре официоз, начальник танкодрома не успокаивался и продолжал настаивать на своем. – Нашей армии этого танка не видать как обещанного коммунизма.
- Что? Это почему?
- Раз сидящие в министерстве ребята передоверили испытания “Орла” вашей фирме, значит не иначе, как видит в нем ни что иное, как выгодный товар. Ни больше, ни меньше! И ни о каких поставках для нашей армии речь не идет!
- А ты как думал. Да! Прежде всего “Орел” выгодный товар. В государстве нет денег, чтобы развернуть его производство. А раз их нет у нас, то пусть на это скинуться богатые иностранцы. А там уж и им и нам танков наделаем...
- Если так, то ответь мне, почему им не предложить “оплатить” производство модернизированных “восьмидесяток” и “девяностых”? Ты Семенов умный человек и должен понимать, что все разговоры о недостатке денег в казне ни что иное как ложь. Деньги есть, нет людей на нужных местах в правительстве и в министерстве заинтересованных в глубоком перевооружении армии. Если все и произойдет, так как ты говоришь, то для армии купят десяток таких танков, а то и меньше. На большее денег, оставшихся после прохождения оплаты за поставку “Орлов” через вашу фирму, правительство и посредников, не хватит. В то же время модернизированных машин, на эти деньги можно было бы приобрести сотню.
- Возможно. Но что стоят эти машины в сравнении с “Орлом”? Каковы их шансы…?
Семенову была явно не по душе тема разговора. Он хоть и хорошо знал генерал-майора Машкова, сидящего в его машине, и за все это время ни разу не заподозрил его в неискренности, но одно дело - встречи в нейтральной рабочей обстановке, и совсем другое в условиях начавшейся межведомственной борьбы.
Недавно реконструированный и расширенный танкодром НИИ БТТ представлял собой несколько огромных полей, оборудованных развитой системой инженерных заграждений, бетонное кольцо скоростного трека, искусственное озеро с несколькими типами донных грунтов и два стрельбища – одно для танкистов и одно для противотанкистов. Именно здесь – на “площадке номер сто” вот уже пятьдесят лет проходили испытание огнем и километрами бездорожья все советские и российские танки. И если машина с честью проходила испытание Кубинкой, то и все другие театры военных действий ей становились по плечу.
- Что “Орел” уже на полигоне?
- Угу. Уже третьи сутки, накручиваем километраж, – указал рукой куда-то в сторону ближайшего леска Машков. – Скоро его станет слышно.
Впереди идущая машина, обозначив свои намерения загоревшимся стоп-сигналом, остановилась. Дальше дорога, ведущая к танкодрому, обрывалась. КПП и тянущиеся от него в стороны полосы колючей проволоки, преградили путь машине ГИБДД.
“Что за черт…?” – не поняв причины остановки, выругался Машков и хотел, было уже выйти из машины.
Но к еще только приоткрывшейся двери “Ауди” подлетел какой-то лейтенант и, козырнув своему начальнику, произнес:
- Товарищ генерал.… Там это…. Снова… - украдкой покосив свой взгляд на Семенова, не говоря самого главного, лейтенант вдруг набрался смелости давать советы генерал-майору. – Вам лучше сейчас туда не ездить.
- Понятно, – в один миг, раздумав покидать машину Семенова, Машков зло хлопнул дверью. – Черт тебя подери! Разворачивай, Георгий Владимирович машину. Поедем ко мне.
- Что-то случилось?
- Да, в общем-то, нет. Обычные муки рождения.
- Ну, ну…. Смотри, чтобы твои «акушеры» младенца не угробили.
- Нужно посмотреть, кто кого еще угробит…. Поехали!
- Может, все-таки, посмотрим танк? Чего я в твоем кабинете не видел? А эдак увидим, что случилось с танком.
- Да что там смотреть?! Просто с него опять сорвало гусеницы! Поехали ко мне домой. Там уже супруга заждалась. Оладушками потчевать обещала.
- Супругу, если помню, зовут Зинаида Сергеевна? – внутренне уже согласившись с предложением Машкова, поинтересовался Семенов.
- Какая Зинаида Сергеевна?! – голос Машкова наполнился показным возмущеньем. – Просто Зиночка. Она у меня моложе тебя будет.
- Ну, раз просто Зиночка…! Молодая…! Да еще и с оладьями, тогда поехали!
Хозяйка большего коттеджа, построенного из красного кирпича, украшавшего своим незатейливым фасадом одну из главных улиц Кубинки, не дожидаясь звонка, вышла встречать подъехавшую к воротам машину.
- Здравствуйте Зинаида Сергеевна, - не смотря на предупреждение Машкова, Семенов остался джентльменом, и не воспользовался разрешением, называть хозяйку Зиночкой.
- Семенов? Ты?
- Он, он…. – встрял ее супруг. – Свалился на мою голову с утра пораньше… Зиночка, а что у тебя есть на покушать?
- Сейчас что-нибудь придумаю, - залепетала сразу засуетившаяся супруга генерала. – Ты бы позвонил что ли, а то трое суток на полигоне…. И не знаешь - когда тебя ждать.
- Ты что трое суток не вылизал с танкодрома? – услышав причитания хозяйки, Семенов удивленно воззрился на Машкова.
- Угу, – кратко бросил тот и вышел из машины. – Я сейчас открою ворота. Загонишь машину во двор. А то либо угонят, либо разбомбят.
Обещанных Машковым оладушков попробовать не удалось, но и без них завтрак оказался не менее приятным. Семенову, который полночи провел в кабинете премьера, а поутру, глотнув чашку горького черного кофе, сразу же выехал из Москвы, горячие гренки и бутерброды с маслом были как нельзя кстати.
- Ну, так, что там с “Орлом”? – насытившись и дав, насытится гостеприимному хозяину, поинтересовался Семенов.
- Да все, в общем-то, нормально.
- Да? – недоверчиво посмотрел на генерала, Семенов.
Генерал же, словно нарочно, выбрав самый большой бутерброд с огромным куском ветчины, принялся за его поглощение и явно не собирался продолжать диалог с набитым ртом. Семенову оставалось лишь ждать, когда он прожует.
- Мальчики, да вы все съели?! – войдя в гостиную с подносом в руках, воскликнула супруга Машкова. - Оголодали, вояки? Еще будете?
- Нет, Зиночка, еще это не съели. Наш гость очень торопится и рассиживаться ему некогда. Убирай все. Спасибо.
Быстренько очистив журнальный столик, и сменив опустевший чайник полным, Зинаида поспешно удалилась на кухню.
- Значит все хорошо, говоришь?
- Говорил...
- То есть?
- Пока не вмешался ваш офис, дела шли неплохо. Мы уже готовили акт по результатам второго этапа испытаний. Но ваши ребята все испортили, спустив в унитаз полгода наших трудов.
- Так уж и в унитаз?
- А ты, что не согласен со мной?! Ты читал их отзыв на наш первый акт?!
- Да. Поэтому сюда и приехал.
- Тоже хочешь поскорее угробить “Орла”?
- Да, ты что?! Мы вложили в машину бешеные деньги, и в этом совсем не заинтересованы. Да и для меня он как родной ребенок.
- Что-то не чувствуется. Пойми Семенов, этот танк в первую очередь нужен России, а не какой-нибудь Турции. Он создан не столько для большой войны, сколько для таких кампаний как чеченская или афганская. В которые мы ввязываемся из года в год. Но для того чтобы “Орел” на деле обрел все те качества, которые в него заложены, его еще надо доводить и доводить. А вы со своей спешкой в желании поскорее его продать только гробите машину.
- Я знаю “второго-Орла”, и так не думаю. Мне кажется, вы просто не смогли за “детскими болезнями” разглядеть его нынешнего потенциала, который уже сейчас позволяет начать серийное производство.
- Чушь! Машина сырая! И пока еще не совсем соответствует концепции применения наших бронетанковых частей!
- То, что сырая, я согласен. Но это излечимо. А ваше недоверие к машине рождено тем, что при ее создании использованы технологии высокой степени риска.
- Конечно! Танк напичкали электроникой, как космический корабль! При всем, при том, что ни надежность, ни стоимость этой электроники, нас - армию не устроит.
- Армейским чинам придется с этим смириться, если они хотят видеть армию соответствующую современным требованиям. Время стальных коробок прошло!
- Но тогда дайте нам время довести ее до совершенства! - произнеся последнюю фразу Машков, еще секунду назад, яростно отстаивавший свое мнение, вдруг расслабился, провалился в кресло и, давая понять, что дискуссия окончена, выдохнул. - Я уже слышал идею по поводу того, что обеспечить защиту танка дальнейшим совершенствованием брони дорого и бессмысленно…
- Вот, именно! – перебил его Семенов. - Вы пробовали обстреливать “Орла”?
- Ты что Семенов? Стрелять в машину стоимостью в тринадцать миллионов долларов?!
- Ну и что?! Только так, а не иначе можно подтвердить или опровергнуть теоретические выкладки на практике.
- Танк защищен тонкой сорокамиллиметровой монолитной броней. Даже лобовой лист "Орла" с его семьюдесятью миллиметрами, не выдержит удара бронебойного снаряда. После первого же выстрела вся ваша “технология с высокой степенью риска” перейдет в разряд очень дорого металлолома.
- А ты попробуй, – Семенов своей настойчивостью в требовании скорейшего обстрела “Орла”, втянул генерала в давний спор по поводу дальнейшего хода испытаний.
- У меня есть утвержденная программа испытаний и в ней обстрел “Орла” не значится! Кстати эту программу разрабатывал ваш офис.
- Считай, что теперь значится. Мне даны самые широкие полномочия, и я волен править программу испытаний, по своему усмотрению.
- Извини Семенов, а у тебя есть полномочия на вот такое вольное изменение программы испытаний? Если нет - то разговор окончен.
- Есть, Сергей Николаевич, – и полковник вынул из своей кожаной папки несколько свежеотпечатанных страниц с бесчисленным количеством подписей высоких чинов и несколькими печатями от кабинета министров и министерства обороны.
Внимательно изучив документ и убедившись в широких полномочиях столичного “варяга”, генерал ненадолго задумался. Внутренне Машков уже был согласен подчиниться требованиям заезжего столичного “варяга”, но для проформы он должен был потянуть резину, чтобы не получилось так, что простой полковник отдает приказания генерал-майору, а тот их безропотно выполняет.
- Все равно нужно будет переделать и согласовать уйму документов, постановлений и всевозможных бумаг. Обойти кучу всяких министерских кабинетов. И пока будет длиться вся эта бумаготворческая волокита, испытания придется заморозить. У меня на это просто нет времени. И вместо того чтобы ускорить их ход, ваш офис добьется того, что мы окончательно выбьемся из сроков.
- Не выбьемся. У тебя будет время Сергей Николаевич.
- Ну, если только к суткам прибавить еще несколько часов. Мы и так работаем в таком режиме, о каком я слышал лишь в рассказах ветеранов, трудившихся здесь во время войны.
- Предоставь это дело мне. Пока же продолжай свои испытания. Я сам оформлю все бумажки, и как только ты кончишь кататься по полигону, привезу пушки. Согласен?
- И тебе не жалко такую машину? Настоящую модель для съемок фантастического фильма.
- Нет, не жалко...
- Что ж, опять на полигон? – недовольно простонал Машков, не желая покидать свое удобное кресло.
- Да, – Семенов остался непреклонным, хоть и попытался изобразить подобие сострадальчески понимающего взгляда. – Надо, Николаич, надо...
“Ну, что ж, раз надо так надо...” - словно вторя словам гостя, отозвался показывавший очередной блок рекламы телевизор.
И Машков и Семенов в едином порыве обернулись в сторону “голубого экрана”, улыбнулись, и от нависших меж ними туч раздора не осталось и следа.
- Ты словно никогда не видел “Орла”?
- Видел. Но давно, еще до его полной сборки, – ответил Семенов, действительно, еще ни разу не видевший “Орла” в его полном боевом снаряжении.
- А-а. Действительно тебе стоит посмотреть на это “чудо”,– зло и многозначительно произнес Машков и еще более многозначительно добавил. – Может быть, найдешь пару отличий, от того, что видел на заводском стапеле.
(*) НИИ БТТ - Полигон (официальное название: 38-й Научно-исследовательский испытательный ордена Октябрьской революции Краснознамённый институт бронетанковой техники имени Маршала бронетанковых войск Федоренко Я. Н., НИИБТ, 38 НИИ Минобороны России) — единственная научно-исследовательская испытательная организация Министерства обороны Российской Федерации (Минобороны России) в области бронетанковой техники. Институт решает задачи по обоснованию основных направлений развития бронетанковых вооружений и техники (БТВТ), по разработке проектов тактико-технических требований к перспективным образцам, по поиску путей повышения боевых и эксплуатационных свойств объектов БТВТ, а также путей совершенствования системы танкотехнического обеспечения войск в мирное и военное время. С 2010 года структурно входит в 3 ЦНИИ Минобороны России.
В институте накоплен богатый опыт организации и постановки научных исследований и проведения испытаний. Институт располагает уникальным, единственным в России и СНГ, комплексом современного экспериментального оборудования для проведения научных исследований и испытаний как бронетанковых вооружений и техники, так и военной техники на их базе, а также народнохозяйственных гусеничных и колёсных машин.
На территории действующей войсковой части при НИИБТ Полигоне расположен один из крупнейших в мире музеев бронетехники — Военно-исторический музей бронетанкового вооружения и техники в Кубинке. Экспозиция музея включает в себя большую коллекцию танков, САУ, бронеавтомобилей различных стран мира и временных периодов.