Забери мое тепло

Это лето выдалось на редкость холодным и дождливым. Поэтому дом, что впитал в себя всю горесть вьюг, заставлял кутаться ни в одно одеяло. Не спасали ни свитер, ни поминутный горячий чай. Мне нужно было тепло, но я не знал, где его искать. И потому, оно нашло меня само. Я встретил ее мокнущей под проливным дождем, у ряда фонарей железнодорожного вокзала. Она стояла одна, без вещей, зонта и промокшая до нитки. Но всем своим видом она показывала то, что ей не нужна была помощь. Ее гордость зацепила меня. И после недолгих разговоров я уговорил ее пойти со мной. Девушка представилась Хлоей. Я не стал расспрашивать ее ни о чем, просто счел ненужными все эти горы вопросов. К тому же расспросам, как я успел понять, она была бы явно не рада. Я напоил ее горячим чаем, дал сменную одежду, и случилось так, что она задержалась у меня ни на одну ночь. Между нами не было ничего, не подумайте. Дни мы проводили за книгами и разговорами, ночи за чаем и черно-белыми фильмами. Хлоя  была на удивление интересным собеседником. Много знала о искусстве и литературе, книги были ее любовью, о них она могла говорить часами, а мне нравилось ее слушать, нравилось наблюдать за ней. Ее большие карие глаза буквально пылали интересом, а непослушные каштановые волосы, она то и дело заправляла за ухо. Хлоя была хорошим рассказчиком, мечтала сама однажды стать писателем. И я думаю, у нее все обязательно вышло бы. Мы провели в болтовне ни один день и в стенах моего дома она, кажется, становилась прекраснее. Я нашел ее мокрым, но очень смелым котенком на улице. А сейчас же она походила на цветущую вишню, что пробилась сквозь толщу асфальта и только она сама решала, где ей цвести. Я не говорил ничего, мне просто нравилось наблюдать. Когда она говорила о книгах, то больше походила на ребенка, очарованного сказкой, но когда она хлопотала на кухне, превращалась в приятную юную девушку. Длинные вьющиеся волосы она собирала в хвост, рукава моей рубашки туго закатывала и всегда хмурила тонкие брови, стараясь казаться серьезнее. День ото дня она привлекала меня. В один из дней с работы я вернулся раньше обычного и прихватил с собой немного шотландского виски. На экране мелькал Чарли Чаплин, комната утопала в робком свете настольной лампы, один стакан сменялся другим и эту ночную идиллию разбавлял звонкий смех Хлои. Она смеялась, как дитя, размахивая стаканом с виски в разные стороны. И в этот момент я был очарован ей. Она была такой искренней, и так отличалось от той, что я встретил в дождливый вечер. Я взял ее за руку. Она была такой теплой, нет, даже горячей. Чего нельзя было сказать обо мне. В ту ночь мои руки были еще холоднее обычного, мой организм как бы намекал на то, что я вовсе не жилец и требовал тепла, ее тепла. Я обнял ее, по инерции, крепко прижал к себе. Жар ее тела медленно обволакивал меня и я согревался, чувствуя ее дыхание на своей шее. Я помню линии ее тела, ее заплетающийся язык в непонятных кратковременных спорах, горячие губы, чувственные стоны. Ни с одной женщиной мне не было так тепло. Утром я проснулся лежа на ее животе, она ласково гладила меня по голове, а справа от меня стояла яичница и свежезаваренный травяной чай. После ее ухода, мой дом вновь наполнился старым добрым дыханием февральских вьюг и я совсем позабыл о том, как можно согреться, используя три одеяла и чашку с горячим чаем.