Эта девушка вновь пробежала за дверьми зала, сама того не понимая, осветила это помещение на мгновение. Свет, шедший от нее, каждый раз заставлял нашу маленькую кучку восторженно смотреть ему вслед, будя каждого хоть на минуту. Эта хрупкая на вид девушка, но божественно прекрасная, вызывала у меня кучу вопросов. Я никак не мог понять, откуда здесь такая необычная особа. Она была властна с виду, с прямой спиной, а руки всегда невольно вздымались к груди, будто защищаясь от чего-то. Прекрасные глаза бегло пробегались по нам, подобно тому, как она пробегала мимо нас каждый раз. Я отметил один раз отношение Антаная к ней. Он смотрел на нее завороженно, а спросив совета, не смел перебить. В том, что эта девушка играла какую-то свою определенную роль, я был уверен.
Однажды в теплый и солнечный день, когда мы вновь были призваны на общественные работы на заднем дворе замка, мне представился шанс познакомиться с ней.
На складе мне выдали пластмассовый лоток, в котором лежали небольшие семена. Спросив, что с ними делать, мне дали невнятный ответ. Я должен их был просто посадить на заднем дворе в каком-нибудь уютном месте.
«Здесь разве есть уютные места?»
Поддерживая одной рукой лоток, а другой, поправляя огромных размеров свой комбинезон, я пошел во двор и стал гадать, что за растение у меня в руках и почему мне дали такую простую работу. Чуть поодаль я увидел Шерилл, носящую воду в ведрах и решил быстро спросить ее.
- Не знаю, Меттью… Я не садовод. - У подруги были огромные синяки под глазами, а губы ссохлись. Все мы выглядели ужасно и противно.
Шерилл побрела дальше, изнывая от тяжести ведер.
Оглядевшись вокруг, я не сразу нашел место для будущей посадки. Здесь кругом была взрытая земля, словно после бомбежки, а деревья как стояли давно засохшие, так и стоят, пугая окружающих. И всё-таки мои глаза уловили небольшую кочку. Решив, что это будет подходящим местом, я пошел туда, в мыслях молясь, чтобы мне потом за это не сделали выговор.
Голыми руками я выдрал траву, разрыхлил землю, раня руки об острые корни. Было не больно, но в мыслях помнил, что это было бы неприятно живому человеку. К концу работы по обработке места, я ужаснулся своим рукам. Они были настолько грязными и сморщенными, что я не хотел кого-нибудь касаться. Странно, но я подумал о Мирабелль. О ее возмущенном взгляде от моей неряшливости, усмехнулся сердитому голосу. Она непременно надула бы губы и сморщила брови.
Тяжело выдохнув, я потянулся к лотку, но вдруг остановился. Рядом стояла высокая девушка, одетая в темно-бирюзовое платье с вышивкой из золотого бисера, волосы ее были собраны в неряшливую кучку на голове. Незнакомка смотрела на меня с прищуром, поджав губы. Вдруг из ее уст раздался прекрасный для слуха голос:
- Ты выбрал хорошее место для посадки лилий.
- Лилий? - вырвалось у меня.
Я стоял на коленях, погрязший в грязи, но смело смотрел на эту девушку без зазрения совести.
- Да. Я попросила посадить их. - Она наклонилась и взяла лоток, стала перебирать в руках семена. - Вот уж не думала, что это поручат мальчишке.
Я покраснел. Пусть по мне этого было не видно, но внутри я задрожал.
- Кто вы?
Девушка лишь отмахнулась и тихо произнесла:
- Елена.
Поставив на этом точку, она сама присела на корточки, не боясь запачкать платье, и принялась аккуратно сажать семена. Елена смело запустила белоснежные руки в грязную землю.
Я грустно смотрел на ее действия, мне хотелось с ней поговорить. И тут она сама начинает:
- Лилия с древних времен считается цветком богов. Она настолько чиста, что способна очистить даже самую оскверненную душу.
- Но почему они должны здесь расти? Здесь ужасно.
Руки ее на мгновение останавливаются, но тут же продолжают работу.
- Как тебя зовут? - Елена не оборачиваясь, спрашивает.
- Меттью.
- Хм… - она поджимает губы и прикрывает глаза. - Знаешь, Меттью, твое имя означает «дар Божий».
Я напряженно улыбнулся, обдумывая эту информацию.
- А цветы способны расти где угодно, лишь бы правильно за ними ухаживали. Конечно им нужна земля, вода и солнце, но ласковое отношение его хозяина стоит на первом месте.
- Вы будете за ними ухаживать?
- Да. Надеюсь, и ты присмотришь за ними.
Я согласился. У меня на языке вертелись вопросы по поводу Антаная, но я не мог решиться спросить ее.
- Что тебя тревожит?
- Зачем вы это спрашиваете? - тихо возмущаюсь. - Я не тревожен - я разбит. Моя жизнь разрушена из-за этого Антаная. Я потерян, не имея права на выбор.
Елена снова не смотрит на меня, но сдержано отвечает:
- Антанай не плохой. Он не разрушал вашу жизнь. Нет. Я живу в его атмосфере уже много лет и с легкостью отвечу тебе, что он не то чем кажется, - сбоку я вижу ее легкую ухмылку. - Еще раз повторюсь: ласковое отношение хозяина и тогда цветок взойдёт.
- Но…
- Нет, Меттью. Это не он ваш враг. - Тихо произносит она и бегло закидывает последнее семечко землей, встает, отряхивается и уходит. - Прошу, полей их и… - останавливается и оборачивается, - посмотри в душу этого человека, и ты поймешь.
Я не послушал ее, так как не мог понять с чего это Антанай мог быть хорошим. Возможно, Елена была под его влиянием и просто была одной из слуг. Но ее глаза говорили совершенную правду. Они как зеркало души человека, что не возможно было что-то утаить в них.
Тем временем, когда наступал ночной отбой, мы собирали тайное собрание в нашем отсеке. Я был уверен, что и остальные камеры сейчас обсуждают наш план. Мы не нашли того человека, который смог бы выкрасть книгу у Антаная. Мы даже не знали, как она выглядит. Выходя многочисленное количество раз на поверхность, никто не видел его за чтением какой-нибудь книги. Анатанай все время парировал над нами и давал резкие указания. А также проклятие все продолжалось и люди умирали, после перерождаясь в неупокоенные создания.
На таких собраниях мы обсуждали все, что знаем о символах на стене нашего отсека. Сейчас их не было видно, но когда смерть забирала кого-то на дню, эти знаки проявлялись всего на несколько минут, будто подтверждая смерть человека. Человек, который будет читать на латыни, не заставил себя долго ждать. Это случилось в самый необычный момент, когда я отчаянно возмущался на себя за то, что не знаю этого языка. Тони как всегда не при делах выдал дурацкое выражение лица и еще не менее глупо спросил:
- Вам нужен кто-то, кто умеет читать на латыни?
Все, кто остались еще в выживших, уставились на него.
- Да! - Ответил я.
- Я вообще-то умею… - почесал он затылок.
- Но откуда?
- Я учился в языковой школе. Латынь там один из важных языков.
Нет смысла объяснять то, как я возмущался на него. Но это было долго и сильно, однако обижаться на друга не было смысла. Тони решил уладить все мирным и простым способом. Он отшутился, что туго соображает. Позитив этого человека, заставляет меня держать себя в руках.
Прошло еще два долгих и томительных месяца. Количество человек с двухсот уменьшилось до ста семидесяти.
Все или нечего.
Я начал быть параноиком. Жизнь в страхе за завтрашний день сильно била по моим нервам. А еще мои два самых важных человека могли покинуть меня, а я даже мог не узнать этого. Поэтому Шерилл и Антонио пытались держаться всегда вместе. На протяжении наших общественных работ эти двое заметно сблизились. Антонио не скрывая своей симпатии к Шерилл, держался молодцом. Он делал работу за себя и за нее, ухитряясь скрывать это от слуг Антаная. А она начала улыбаться, приглаживала выбившиеся волосы из косы каждый раз, когда Тони приближался к ней. А как он тосковал по ночам по ней! Я иногда выглядывал из своей ячейки, расположенной под самым потолком и видел его нахмуренный, но мечтательный взгляд, уставленный в противоположную стену, за которой находилась Шерилл. Он заметил меня и обернулся. Вяло улыбнулся и покачал головой. Я прекрасно понимал его состояние. Однако я немного и завидовал ему, ведь дорогой ему человек был рядом и, несмотря на весь ужас кругом, они могли быть счастливы. Я тоже был счастлив, потому что еще сильнее и страстнее полюбил Мирабелль. Расстояние пусть и разлучает людей, но для влюбленных это всего лишь пара каких-то цифр, разделяющих их.
Елена, та самая незнакомка, стала чаще выходить во двор, общаясь с нами. Но подолгу проводила время близ меня. Несмотря на ее молодость, она оказалась очень мудрой и умной. В основном она рассказывала о природе и о своем хобби. Тему про Антаная она никогда не заводила, и я тоже. Но я очень хотел, потому что у меня созрел план.
- Меттью, а чем ты занимался раньше? - она очень любила ранить меня вот этими ненавязчивыми фразами в прошедшем времени.
Я отвечал, не обращая внимания:
- Я был обычным парнем: учился, состоял в баскетбольной команде, любил театр.
- Театр?
- Да.
- Ты, наверное, романтик. = Елена усмехнулась.
- Наверное.
- Почему ты здесь?
- Как и все. Я необычный человек.
- Нет.
- Что? - я не понял.
- Ты не необычный. Ты не родился таким и дар приобрел иным способом.
Под ее строгим взглядом мне пришлось сознаться и рассказать всю правду о своем необычном перерождении. Елена была очень удивлена и немного напугана. Такого как я не встретишь в природе.
- Ничего в этом страшного нет, Меттью. Я столько повидала за свою жизнь, что твое положение еще не самое ужасное.
- Что вы имеете в виду?
- Ты, наверное, задаешься вопросом, почему я в этой обители страха и ужаса? Я отвечу тебе.
Я не напрашивался, но и отказаться не мог.
- Я хочу помочь повелителю. Я пошла за ним с самой нашей первой встречи. В его глазах была какая-то неведомая боль, будто его принуждают делать все это. И тогда я решила ему помочь.
- О чем вы?
- Им управляют.
Я уронил инструменты на землю и расширил глаза. А Елена стояла и не выдавала никаких эмоций.
- Что вы такое говорите? Он убил столько людей, а вы хотите ему помочь? Елена, одумайтесь!
Она улыбается и мотает головой.
- Я не одобряю его ритуалов. Я горячо умоляла его не делать больно твоим погибшим друзьям. И вроде бы накануне перед нападением на деревню Инког он одумался. Но вот словно как по щелчку на утро он стал снова тираном, и, не слушая меня, пошел в атаку на вас. Им кто-то владеет, переключая в самый неподходящий момент.
Я стою и не верю, начинаю трястись от злости.
«Все эти люди погибли только потому, что у Антаная какие-то заскоки?»
- Он и в правду хочет подчинить этот мир?
Елена кивает, и тут же чуть ли не плача смотрит на меня.
- И вы одобряете это?
- Нет, нет и нет!
- Тогда почему вы не остановите его?! - возмущенно прикрикиваю я на нее. - Вы столько наблюдаете у него эти перемены, вы только можете уловить момент и спасти его.
Она подносит руку ко рту.
- Но я не знаю как!
- Вы должны остановить этот ритуал! Должны прервать его сделку!
- Откуда ты зн…
- Знаю!
Я беру ее за плечо и отвожу за угол замка, потому что появляются слуги.
- Меттью, невозможно отменить сделку с Минотавром! Антанай продал ваши души.
- Нет. Любая ловушка разрушима. Помогите нам! Помогите сбежать, и тогда вы сумеете спасти его, прежде чем он полностью будет ослеплен властью.
Она кивает и тревожно осматривается кругом. А я ослепленный внезапным порывом счастья, что эта девушка является нашим ключом к побегу, не обращаю внимания на все происходящее вокруг нас.
- Что я могу сделать для вас?
- Книга, Елена.
Она выдает себя при первом же моргании глаз и сжимании губ. Она знает, что эта за книга.
- Вы должны достать ее для нас и передать.
- Но что вы с ней сделаете?
- Там есть, уверен, заклинание по разрушению ловушки.
- Не будь так уверен, Меттью.
- Мне больше не в чем быть уверенным.
После окончания дня я поведал своим сокамерникам чудесную новость. Видели бы вы, как их глаза загорелись, а лица засияли. Все стали молиться на Елену и ждать ее скорейшего визита с ключом от нашей свободы.
Шли дни, а Елена нигде не появлялась: она не выходила во двор и не появлялась неожиданно в дверях зала. Мы не теряли надежду, а наоборот крепились. Люди стали умирать все меньше, но этого хватило для того, чтобы отмечать крестиком символы, проявляющиеся на стене. Шерилл и ее третий отсек действовали также, остальные три не отставали. Работа проводилась ночью, когда не было ни единого источника света - мы могли ошибаться.
- Вы все еще живы? - Антанай самонадеянно смотрел на нас.
Мы вновь стояли в этом зале, вновь терпели его насмешки и укоры. Я видел за его маской сильную ненависть, которая жаждет вырваться и напасть на нас. Мы были живы. Его план еще не осуществился, и любой промах мог испортить все. К примеру, наш скорейший побег.
Между тем его армия росла прямо на глазах. Грешники становились в ряды, не смея противостоять.
Я не слушал его, а смотрел за окно, откуда только можно было посмотреть на мир. Немного улыбнулся себе, вспоминая будоражащие полеты. Если я мог растолкать всю эту армию и вырваться в окно, невзирая на все кругом. Но я не мог. Я не один выживший, а значит, моим товарищам тоже нужна помощь. Таков я.
Я вздрогнул, когда голос Антаная прервал громкий звук. В двери вошла Елена. Она шла выпрямившись, смотря прямо перед собой из-под прикрытых глаз. Если она отведет глаза, все ее планы разрушаться. Повелитель поймет. Она дрогнет и уже никогда не сообщит новость, которую небольшая кучка запуганных людей ждет уже неделю.
Антанай раздражённо смотрит сначала на слуг, потом на нее. Он никогда не позволял себе кричать на Елену в присутствии посторонних. По крайней мере, я так знал.
Она плавно подходит справа от Антаная и быстро говорит ему что-то. Тот приподнимает брови и ухмыляется.
- Эта девушка хочет кое-что вам сказать! - сказав эти слова как отбросам, Антанай отворачивается к окну и облокачивает голову на руку.
Моя знакомая, игнорируя посторонние взгляды, выступает в центр зала, в паре метров от нас, и закладывает руки за спину.
Я начинаю нервничать, потому что ее вдруг возникший холод, пугает меня.
- Выжившие. - Выговорив это, она делает паузу, опускает глаза и вдыхает воздух.
Проходит минута. Елена яростно вскидывает глаза и начинает кричать. Ее звонкий голос превращается в ожесточенный, гневный вопль:
- Сдайтесь и подчинитесь повелителю! Встаньте в его ряды и обретите намного больше, чем имеете. У вас нет шанса на спасение: наша охрана увеличивается, стены вашей тюрьмы крепче мрамора, ваши души проданы одному из великих властелинов Преисподней. - Елена смотрит в глаза каждому из нас. - Хватит бороться и пытаться сохранить свою душу!
Я вижу, как Антанай выпрямляется в троне и пытается утаить улыбку.
- Повелитель создаст новую эру, и вы будете жить там. Вы увидите новый рассвет и получите новый дом. Дом, где будет каждый в согласии с природой, где не будет ни одного слабого человека. Представьте!
Елена выкрикивает это и взмахивает руками. По залу разбегается феруна. Я не могу поверить в то, что говорит она. Я просто отказываюсь. Между тем ее феруна создает картинки, от которых невозможно отвернуться.
Мир, где река, словно кристалл, течет через равнину заселенную прекрасными цветами и вековыми деревьями. Переливистое пение птиц ласкает слух и успокаивает нервы. Солнце такое яркое и теплое.
Я забываю про все вокруг и желаю оказаться там.
- Это прекрасно! - рядом со мной шепчет Антонио.
- Восхитительно! - позади кто-то вдохновленно вздыхает.
- Это новая эра! Ни войн, ни всемирных бедствий, ни токсичных отходов и заводов. - Голос Елены плавно обобщает это ведение. - Мир наконец-то будет в равновесии, а человек больше никогда не завладеет им. Он будет лишь одним звеном в цепочке цивилизации. Как и должно это было быть с самого начала.
Ведение растворяется. Я осматриваюсь и понимаю, что снова стою в зале.
- Поймите, вас никто уже не ждет!
Я очухиваюсь от этих слов, забываю про прекрасное ведение и смотрю вновь на Елену.
- Никто уже не положит лилий на вашу могилу!
На этих словах она смотрит на меня и быстро дергает уголком губ, далее отворачивается. И я понял. Понял все!
Антанай пораженно смотрит на нее. Со спины я не могу понять, что она чувствует. Елена, воспрянув, выбегает в другой выход, расположенный за троном Антная и погружает зал снова в тишину.
***
Увидев как один из слуг, имевший полное телосложение, уходит от меня, я бросаю молоток и готовлюсь к следующему шагу. Рывком бегу за угол замка, где даю отдышаться. Бегло осматриваю пространство и нахожу кочку, где давно вышли ростки лилий. Держу смех, подступающий в горле, и бегу на всех порах к тому месту.
Елена! Она спасла нас, выбрав удачную тактику.
«Да, она несказанно умна!»
Грузно упав на колени, яростно начинаю разрывать землю под ростками. Рою, до тех пор, пока руки не впиваются в твердый предмет. Я хватаюсь за него крепко и с корнями вырываю заодно и лилии.
Книга, вся перепачканная, но такая драгоценная, лежала у меня в ладонях. Я хотел плакать, очень сильно хотел. Но я не мог.
«Бесчувственный призрак!»
Я прячу предмет внутрь своего огромного комбинезона, плотно прижав локтем к оголенной груди. Страшный предмет лежал прямо под моим ледяным сердцем. Я дрожал от счастья и страха одновременно.
Найдя своих сокамерников, тихо сообщил о находке и попросил, чтобы они прикрыли меня. Люди обступили и зажали меня со всех сторон. Так я чудом добрался до своей камеры. Это было непередаваемо. Я чувствовал, как стал революционером, ломая все ужасное на своем пути. И я готов был произвести этот существенный поворот в жизнях моих друзей и товарищей, я готов был нести ответственность за открытие нашей свободы. Я готов был отдать жизнь за их своду, за их слово и главное, за спасение душ.
Когда только прозвенел гонг об отбое, люди, стараясь как можно тише, бросились ко мне. Они обнимали меня, гладили по голове. Но это не важно. Их радостные слезы, катящиеся по щекам, разрывали меня от радости.
- А ведь я поверил в ее дурацкое ведение! Вод хитрая девка! - шутил мужчина с длинным носом.
- Она обхитрила всех! - Тони широко улыбался, даже в темноте можно было увидеть его белоснежные зубы.
Книгу мы спрятали в мешок Джессики. Она отвела меня в угол и лично похвалила за сообразительность.
Открыть книгу мы решили на следующий вечер. Да, это случилось. Книга оказалась простой, без всяких ловушек. Содержание ее было написано от руки, черными чернилами. Тут в роль вступает Антонио. Могу сказать, что он интересно говорит на латыни, пусть я и не знаю этого языка. Заклинание все никак не находилось: попадались все какие-то совершенно нескладные и неподходящие. Но вот оно нашлось. Тони прочел его еще так быстро, что сам потом перечитал и подтвердил.
- Тут есть заклинание вызова и… - переворачивает страницу, - и разрушения.
Он быстро приказывает людям в камере разместиться каждому к любому крестику, означающему символ с заклятием. Тони подходит к первому, крепко держа книгу в одной руке.
- Готовы? - он оборачивается и дрогнувшим голосом спрашивает нас.
Его подбадривают, а я киваю.
Из уст друга вырываются первые слова на пути к нашему спасению. Не понимая их, я только смотрю на Тони и иногда на крестик перед ним. Голос друга набирает скорость, он не поворачивается и вообще не смотрит на нас.
Спустя минут десять Тони захлопывает книгу и поднимает голову к верху.
- Я закончил. Заклятие снято, - оборачивается с улыбкой. - Правда, только одн…
Тони не договаривает, а падает на пол. Я подбегаю к нему и скорее перетаскиваю на койку. Стало жутко страшно, что свело все мышцы. Тони дышал, но не очухивался от шлепков и призывов.
Никто не ушел по своим ячейкам. Все провели ночь вблизи Антонио. Каждый молился и призывал его. Мне даже показалось, что частично он здесь, но кто-то удерживает его, не давая проснуться.
- Тони! Тони!
А в ответ тишина.