Секрет Черного озера..

            

1.

- Ээээээх! – и граната с длинной ручкой полетела с высокого обрыва прямо в затон. Этот левый затон у Черного озера был мелким и проточным, а потому рыба частенько собиралась в нём и грелась на солнышке. Идеальное место для её ловли.

Но сегодня времени на удочки не было, и атаманшей Варькой была пущена в ход крайне неодобряемая взрослыми уловка, за которую ребят могли хорошенько взгреть. Только, кто же им об этом скажет?

Бабах, и поверхность воды враз усеялась оглушенной рыбой. Взжииик, и вылетая из под воды, просвистели и врезались в обрыв осколки гранаты разлетаясь во все стороны. Через минуту, когда эхо взрыва поутихло, над краем обрыва показались семь детских голов.

- Собирайте рыбу и быстро чешем отсюда, пока кто на взрыв никто из немцев не прибежал, - скомандовала Варька мальчишкам из её ватаги. Сама же осталась на бугре присматривать за окрестностями. Пятеро пацанов, мигом спустившись к воде скинули штаны и рубахи, голышом бросились в воду. Шлёп, шлёп, это западала  выброшенная мальчиками на берег подобранная с поверхности рыба. Семилетняя Анька тут же стала сноровисто скидывать улов в двуручную корзину. Вскоре сбор был закончен, и огольцы повылезали на берег одеваться.

И тут произошло непонятное. Мальчишки уже почти оделись, и самые сильные уже было потащили корзину с рыбой наверх, когда на горизонте в полной тишине буквально из ничего вдруг вырос большущий огненный купол, похожий на половинку огромного футбольного мяча. Ребята и Варька ахнули, и все застыв на местах как вкопанные, стали смотреть на это огненное диво.

А мяч из красных сполохов с минуту постоял, попереливался всеми оттенками красного заходящего солнца, и медленно беззвучно опал, оставив после себя пару красных языков. Это горели деревья.

- Вот паразиты, - ругнулся кто-то из пацанов. – Мало этим фрицам того, что всё кругом пограбили, так они ещё и леса жечь принялись.

Варя посмотрела на своё окружение, и подумав, высказала своё мнение. – Не-е ребята, тут явно что-то другое. Похоже, у них там что-то крупно погорело. Мабуть, даже сам хутор тётки Боравки, или рядом чего. Они же его ещё вчера. ну как метеор туда упал, кучей постов огородили.  Шлагбаумов на дорогах понаставили и всех наших местных, враз оттуда прогнали.  Но сами видите, как полыхнуло. Точно, пожар у них вышел. Ладно, это их заботы, а нам пора бежать  отсюда, и побыстрее.  Уверена, у них сейчас там и своих забот полон рот, но на звук взрыва могут и заглянуть. Айда скорее, и потом все по домам, только сначала рыбу надо спрятать. Иначе отнимут опять. Дармоеды!

Ватага ребят спустившись с обрыва скорым шагом пошла вдоль берега к тропинке ведущей к их деревне. И тут, прямо на входе в лес они увидели девочку, ничком лежащую без сознания поперёк дорожки. Вся правая сторона её головы  была в крови.

- Ёлки зелёные, - воскликнула младшая Анька. – Кто же её так?

- Кто? Кто? Да мы! – быстро нашла объяснение происходящему Варька. – Точно, это наша граната её осколком по голове шибанула. Хорошо, что осколок уже на излёте был, и просто по голове чиркнул.

- И что теперь? Здесь её тут оставлять нельзя, но и в деревню её нести тоже. Одета она вишь, больно по-чудному. Мамка, да и полицай, они же враз заинтересуются, что да как, – выдал на всеуслышание Варькин помощник Ванька.

- Тогда делаем так. Митя и Кеша, вы тащите корзину до лесного погреба, он холодный, рыбу почистите потом сами, остальным придти и помогать. Ну а мы,  мы сейчас утащим девчонку в наш шалаш, больше некуда. Ты Анька, дуй до бабки Ефросиньи и расскажи про неё, ну и про её голову. Да-а, а вот про гранату ей ни слова, нишкни! Поняла? Выпорют всех. Мы все просто ловили рыбу, и потом на пути домой нашли девчонку.  И всё!

- Ладно, не маленькая, сама понимаю, - ответила ей сестра и бегом рванула в деревню.


- Баба Фрося, баба Фрося, - с криком вбежав в хату, закричала Анька, но увидев сидящего на лавке мужчину,  смутившись остановилась. За столом без рубашки сидел их деревенский староста, а бабка Фрося перевязывала ему плечо.

- Так  и сделаем, - остановившись на полу слове, замолчал тот и строго посмотрел на девочку.

- Чего кричишь егоза, чего всех гоношишь? И постучаться забыла, мало ли тут к лекарке кто полечиться зашёл, и раздетый сидит. Значится так, пойду я Фрося. А ты пигалица ничего не видела. Поняла? – староста надел рубашку, накинул поверх пиджак и вышел из хаты.

- Ну и чего тебе егоза? - укладывая бинт и принадлежности в маленький сундучок, спросила женщина девочку.

- Баба Фрося. Дело у меня к тебе наисекретнейшее, – зашептала ей Анька.

- Ай, Нюрка, не томи душу, давай рассказывай уже свою тайну. У меня ещё по хозяйству дел полно.

- Мы тут с ребятами по рыбу на Черное озеро ходили,  ну и ….  потом смотрим, а на тропке девчонка лежит. Без сознания. На голове кровь. Надо бы помочь, а как?  Ну, мы её в деревню тащить не стали. Нельзя. На ней вся одежда какая-то непонятная. Я такую одёжку вообще в первый раз вижу. Ну, а ежели Пашка полицай али немцы её в таком увидят, то уж точно привяжутся.  В общем, снесли мы находку нашу в шалаш, что в балке, отлежаться. Баба Фрося, ты не могла бы со мной сходить и посмотреть? Ну, что там с её головой?

- О как? Городская, да ещё одна в лесу. Беженцы они уже в прошлом годе вроде все по округе растряслись. Ладно, я сейчас соберу свою медицину, и пойдём. А ты пока ….. .

- А чо я?

А ну скажи, сколько лет той девчонке. Ну, хоть примерно?

- М-м, ей лет поди 14 или 15, как нашей Варьке. 

- Тогда давай беги домой к мамке, и  объясни ей про эту ситуацию. Пусть она, какое-никакое Варькино платьице и прочее даст, и на ноги чего. Скажи, я просила. Раз одежда такая необычная, значит переодеть ту девчонку надо, в простое.  Тогда её потом и в деревню запросто привести можно будет,  типа из города моя племяшка приехала.  Даже если её и увидит кто, всё равно про неё никто ничего и не поймёт.  А я покамест, ещё и одеялко с собой возьму, сколько ей там, в шалаше отлёживаться придётся, бог его знает. Обратно беги огородами, встретимся у околицы,  да платье, чтоб не видал никто, в тряпку заверните.


Когда лекарка в сопровождении Аньки пришла к шалашу она застала там уже одну Варьку, та всех остальных ребят уже отправила по домам. Забрав у Аньки мешок с одеждой, она тут же отправила ту восвояси. Не стоит матери давать повод волноваться лишний раз. Да и мала она ещё.

- Сначала давай-ка развернём её к входу головой, к свету, – скомандовала она Варе. - Вот. Кожу просекло, но мы её сейчас аккуратно обратно приложим. Только хорошо бы вокруг обмыть. Вода есть? Нет, тогда бери, что тут у вас есть, чайник, и дуй на ручей, а я пока обработаю рану, - и она ласково погладила лежащую девочку по длинным волосам. Н-да, а одёжка на ней не для деревни, да и для города явно необычная.

В этот момент та, видимо почувствовав  прикосновение к себе, приоткрыла глаза и внимательно, словно заглядывая в душу, посмотрела в глаза женщине.

Ефросинья же взяла её за отворот одежды, потом за своё платье и сказала, - Это надо снять, немцы увидят, точно привяжутся. Вот! – женщина, вытащила из мешка принесённое для неё, Анькой платье, и показала его лежащей.

– Переодеть тебя надо. А это всё, - Фрося снова потрепала девочку за одежду, -  спрятать. Понимаешь?

Девчонка устало кивнула, и закрыв глаза снова отключилась. Фрося же не стала терять времени и помудрив пару минут, кое как расстегнула её пояс с какими-то коробочками, который утягивал девчоночью талию. Так. А что дальше, как снять остальное?  Это её одеяние просто не имело пуговиц, карманов или замочков, оно было практически сплошным. Перебирая ворот и пытаясь его растянуть, рука женщины случайно задела за жёлтую пимпочку, и тут, костюм буквально сам слез с тела девочки. Он просто исчез в самом натуральном смысле этого слова. Чудеса подумала Ефросинья. Странно, но на девочке больше не оказалось ничего, даже белья, также исчезла и обувь.

Но вот, что действительно поразило взрослую женщину, повидавшую в жизни многое, так это то, что пропорции тела у лежащего тела были точно девчоночьи, но на причинном месте был мужской причиндал, небольших размеров.  Да-да! Были длинные волосы, была грудь почти второго размера, узкая талия, женские округлости бёдер и вдруг  ….. предмет от другого пола. Как? Откуда? Почему? Чудны же шутки твои господи.

Но, всё потом, а сначала надо обработать ранку, решила лекарка. Так, перекись, слегка йодом, и аккуратно соединить края. Теперь наложить тампон, перебинтовать, и будет порядок.

- А вот и вода, - у шалаша раздались Варькины шаги. Ефросинья выскользнула из шалаша и загородила собой вход.

- Так Варь, я тут подумала, платье и одеяло у неё теперь есть, но тут в овраге всё равно прохладно, особенно вечером и ночью.  В общем так, ей нужна кофта, и наверно плотные чулки. Комары её  вечером тут точно заедят. Короче, ты беги за чулками, а я пока займусь переодеванием. Да и пялиться ребёнку на голую, хоть и девочку, всё равно не гоже. Иди, но оглядывайся. Мало ли кто увидит, как ты туда-сюда ходишь.

- Я уже не ребёнок, а она не старше меня будет! Подумаешь, я уже в бане голышом и не таких как она, а и постарше, уже видела, - выдала бабке своё мнение Варька. Но  прихлопнув на себе очередного летающего кровопийцу,  подумала, что баба Фрося права. Кофта, и чулки  тут точно будут не лишними. 

- И ещё, плащик там или накидку для себя тоже прихвати. Видимо придётся тебе с ней на ночь остаться, мало ли чего станется. И хлеба поесть возьми, – добавила ей вслед женщина.

– Хорошо, я скоро буду, - выпалила Варька и снова убежала.

Ефросинья же снова забралась в шалаш и положила руку на лоб девочки-мальчика. Вроде нормально. И тут, ниоткуда, вдруг в её голове появился образ пояса с коробками, что она сняла, и в голове четко позвучала мысль, о том, что его срочно нужно спрятать.

- Хорошо, -  с удивлением посмотрела она на лежащую, - поняла я твои мысли, поняла, но сначала давай обмоем твою голову от крови и оденемся.  Где там чайник….. .

Ефросинья отмыла волосы от грязи и крови, обтёрла чистой тряпицей тонкую шею и наложила перевязку.  Посмотрев на спокойное лицо, принялась одевать лежащую, или правильнее лежащего? А собственно говоря, какая разница, он это или она? В любом случае перед ней  лежал ребёнок, которому была нужна её помощь. И вообще, если внешне есть девичья стать и прочее, то наверное будет лучше и дальше привыкнуть говорить о ней как о девочке. Да и ребятишки пусть так считают, ни к чему им пока такие подробности знать.

Варькины панталоны пришлись девочке-мальчику в пору, потом нижняя сорочка и наконец, последним было на неё одето платье.  Кстати, платье Варькина мать дала Аньке длинное, на вырост, что в этом комарином царстве было явно не лишним. Хотя если приглядеться, то комары почему-то старались облетать лежащую на сене фигуру.

Снова проверив повязку на голове девочки, не сползла ли, Ефросинья укрыла ту одеялом. Сон это сейчас именно то, что той нужно. Ранка на голове хоть и кровоточила, но была не опасна, тут главным был удар, и вследствие чего потеря сознания. А после удара по голове сон лучшее лекарство. И где там Варька с чулками ходит? Хотя, вот вроде и она.

- Варюша, теперь так, ты остаёшься с девочкой, она очнулась и сейчас просто спит. Завтра я приду вас проведать, и принесу вам поесть. Я же сейчас пойду и по деревне пройдусь, посмотрю, что там деется.  В деревню пока не приходи, тут сиди. А ну как немцы облаву по деревне устроить захотят? Чулки на неё поддень и резинки натяни, тогда они не сползут. Всё, я пошагала. И ещё, вот тебе спички, костерок ближе к ночи сваргань, шалаш ваш он в низинке, и огонёк ваш не увидит никто, а дым за ветками и сам разойдётся.

Женщина погладила Варьку по голове, и прихватив с собой пояс незнакомки, пошла до дому, надеясь по пути найти место куда тот можно будет спрятать.




2.

- Гюнтер. Что там  у вас произошло? Генерал в ярости, он дал вам три роты из формирующегося полка для охраны русского самолёта, и вдруг я слышу сразу о семидесяти восьми погибших солдатах. И не убитых в бою, а просто погибших!

- Герр штурмбанфюрер, докладываю по порядку. Вчера вечером ездовые солдаты ушедшие искать лошадь увидели снижающийся на поляну в лесу самолёт. Это недалеко, где-то в трёх километрах севернее от деревни Медвежья падь. Тут же по моему приказу место его приземления было отцеплено имеющимся в моём распоряжении взводом охраны. Утром я сам приехал на место посадки и понял, что этот самолёт являет собой нечто необычное и тут же поспешил доложить наверх. По прибытии откомандированных к нам солдат, мы выкинули из этой зоны всех русских, и прочесали местность. Нами были перекрыты все подступы и дороги к месту посадки этого летательного аппарата. По моей команде самолёт дополнительно был отцеплен кольцом из солдат в радиусе ста метров. Это было уже в семнадцать тридцать. Затем, в восемнадцать тридцать пять я направил двоих солдат и фельдфебеля с инструментами, фотокамерой и рацией к самолёту.  Им был дан приказ открыть и заглянуть ему внутрь.  Наблюдая за ними в свой бинокль, я успел увидеть только как рядовой Габель приложил свою руку к выемке рядом с люком…..  .  А дальше, - докладывающий примолк видимо собираясь с мыслями.

- Ай, да не молчите Гюнтер, что было дальше?

- Не знаю, господин штурмбанфюрер. На месте самолёта вдруг мгновенно возник огненный купол, который в секунды расширился почти до моих ног, я потом сам померил этот круглый кусок выгоревшей земли.  Этот купол вырос до диаметра в 250 метров. ……  Там не осталось ничего. Одна голая выгоревшая земля. Ни самолёта, ни его частей, ни травы, ни кустов или деревьев, ни тел моих людей и солдат оцепления. Никого и ничего! Из этого круга никто не вышел.

- А пилоты?

- Нет, их вообще никто не видел. Ни до взрыва, ни после. Если они и ушли, то сразу после приземления, но опять же собаки след не взяли. Возможно, что пилоты, видя, что окружены, просто самоуничтожились вместе с самолётом? Коммунисты простых людей в такую вещь уж точно не посадят. Ответов у меня нет.

- Успокойтесь Гюнтер, вы же солдат великой Германии, а не какой ни будь там слезливый итальяшка-макаронник. Высылаю вам ещё роту, нет, две роты и …. Приказываю. Прямо с утра переверните все окружающие деревни до последней овощной ямы. Потом прочешите местность в радиусе десяти километров вокруг. Если летчики ушли, то вы обязаны найти их следы. Нужно допросить местных. А иначе …..  Иначе Гюнтер, всем нам будет плохо. За такие промахи принято разжаловать и отправлять на восточный фронт. И даже ваш папа, генерал, помочь вам уже не сможет. Удачи. У вас есть максимум три дня. И действуйте, действуйте Гюнтер.

И колесо поиска пилотов закрутилось. Срочно были выделены досмотровые команды для обыска домов в деревнях. Из местных полицаев им были приданы люди для контактов со старостами. Те собирали население на сход, где переводчики задавали толпе вопросы. Не видел ли кто неизвестных людей и если видел, то куда те шли. Но время шло, а результатов и толку от допросов этих тупых русских баб и детишек со стариками, не было ни какого. О неизвестных в военной форме, никто ни чего не знал, и таковых не видел.

Крупномасштабное прочесывание леса планировалось начать с утра следующего дня, а для этого надо было распределить все имеющиеся силы вокруг зоны из которой лётчики без чужой помощи и документов выйти никак не могли.  Пока же солдаты в основном были заняты облавами в деревнях. Полицаев было решено на прочесывание леса не брать вообще, а оставить их на местах. Лишний глаз в каждой деревеньке мог сослужить свою службу. В лес должны пойти только солдаты вермахта.

После того как немцы опросили баб и старух и осмотрели в селе каждую избу от чердака до подпола, Ефросинья  прихватив свой сундучок, пошла и постучалась  в избу старосты.

- Ну, что Панкрат, давай снова твой радикулит лечить попробуем, - громко, для того чтобы её услышали соседи и поняли её приход к старосте как нужно, сказала ему Ефросинья и прошла в дом.

Войдя в горницу, они ещё раз посмотрели в окна, и присели за стол.

- Так что происходит староста? Чего это немцы по деревне бегают и в каждый угол нос суют? Слава богу, продукты партизанам мы с тобой вчера успели отправить, а то бы точно загребли они всё, что мы припасли для наших, при этом чертовом обыске. Чего они сейчас-то рыщут?

- Знать не знаю. Но краем уха слыхал я, как ихний толмач, с нашим  старшим полицаем с центральной усадьбы, по пьяни, толковали про какой-то упавший в лесу самолёт. Когда немцы в него сунулись, так тот при обыске, возьми да и взорвись.  И взрывом своим, самолёт этот под сотню фрицев враз ухайдокал. Представляешь, зараз! Так они всех своих погибших прямо там, на месте взрыва вроде и схоронили, никаких тел никуда не вывозили. Ей богу не вру. Только если это в самолёте такая здоровая бомба была, и бумкнула, то почему звука от еёного взрыва никто не слышал? Огненный шар был, его многие наши видели, и я сам видал, но он был без звука. В общем, ищут немцы теперь лётчиков с того самолёта. Потому как никто не знает, ушли они раньше, или с самолётом подорвались. И облава завтра в лес пойдёт. И решили немцы её с внешнего круга начать, весь район окружить и потом в соседней Измайловке, сойтись. Потому и солдаты уехали. Кольцо будут делать.  Хорошо наш партизанский отряд за кольцом свой лагерь устроил, иначе могли немцы и его обнаружить. Точно.

- Вот значит в чем дело. А теперь Панкратушка слушай мой рассказ. Ты в чудеса веришь? Нет? А я своими глазами видела. В общем, такие дела, ватага Варькина надысь в лесу нашла девочку. Я сначала по неё как про городскую подумала, типа заблудилась. Они её оглушенную нашли, на голове кожу содрало. Кожа так ерунда, я ранку обработала, а вот от удара она пока только сейчас отходить начинает. И вот что в этом деле самое интересное. Ребятня наша унесла её в шалаш. Молодцы, сообразили. Ну, тот шалашик. что в овраге, помнишь, мы его с тобой ещё в детстве слепили и забросили, а они нашли и каждый год теперь подновляют. Дело Панкратушка в другом. Одёжа, на той девочке дюже чудная была, сплошная да блестящая. Видны из неё только руки и голова. Как комбинезон без карманов. Я её когда переодевать в Варькино платье стала, поначалу даже как расстегнуть сообразить не могла.  И не вру, сама видела, не знамо как, но одёжка эта с неё словно скатёрка со стола, когда резко сдёрнешь, сама исчезла. Пояс тоже был, и он тоже непонятно как расстегнулся. Он с коробочками разными гладкими был. Ну, это ладно. Я когда к ней, к девчонке нагнулась, глянула она на меня и ….  Ты Панкрат не поверишь ….  Голос у меня в голове зазвучал. Голос сказал мне, что срочно пояс этот надо спрятать. Ей богу не выдумываю! Прямо в голове моей еёный голос звучал. Есть и другая особенность в ней, но как сказать тебе мужику об этом, я даже и не знаю. Стесняюсь.

- Да уж говори как есть. Я теперь Фрося уже ничему не удивляюсь.

- Она ….. , - Ефросинья оглянулась на икону и перекрестилась и громко прошептала. – Она и девочка и мальчишка одновременно! Вот как, не сойти мне с места.

- Да ну, привиделось тебе. Хотя слышал я о таких детях-уродах. Большая редкость их появление. А всё равно, тоже божье создание, как и мы с тобой. Так ты собственно о чём?

- А то, что лётчик, которого везде немцы ищут, как раз она, наверное, и есть. Или одна из них! И костюм на ней необычный, и пояс с коробочками чудной. И на голове рана, может при приземлении пострадала. И опять же мыслями она говорит. Она это, Панкрат. Точно она!

- Погоди, Фрось, не спеши. Дай с начала прикинуть, как и что.  А ну, опиши мне её.

- Росточком она чуть выше Варьки будет, лицом кругленькая. Телом поплотнее, не худая, значит и не голодала. Глаза большие, чуть на выкате, хотя это её не портит. Цвет глаз я толком и не видела. В шалаше сумрачно. Фигурка у неё, ну что сказать …..  полностью девичья. И грудки есть, и бёдра, и попа.  Всё, в самом что ни на есть женском аккурате. И прочее, про что я тебе Панкрат уже говорила, тоже в наличии! Одела я её покамест, в Варькины одёжки. Самой Варьке я ничего не сказала, незачем её детский ум такими вещами смущать. С такой фигурой кем ей ещё как не девчонкой быть, и на чужие глаза одеваться? Сегодня я в шалаш пока не ходила, сам видел, какая каватасия в деревне творилась. Сейчас повечереет, я и пойду. Надо бы её в деревню снести,  в шалаше её немцы при прочесывании  точно найдут.  Ко мне и понесу.  Если кто потом спросит, то скажу что это  племяшка мол моя вчерась пришла со станции, сиротою осталась. А голова? Так с поезда спрыгнула, поторопилась, ну и расшиблась.

- Хорошо, идея с племяшкой мне нравится, но пойдём мы вместе. Я сам её унесу, если ещё сама не встала, а ты подберёшься там. Тряпки с кровью отнеси подальше в лес, и в землю зарой. Пару игрушек в шалаше оставь. Старый детский шалаш с лесу и всё. Ничейный. Так и сделаем, ты пока иди домой, до вечера немного осталось. А я покамест посижу и ещё подумаю…..  .



3.

Варька завесила своим плащиком вход в шалаш и залезла внутрь. Посмотрев на найдёну, она положила спящей свою ладошку на лоб.  Вроде ничего, температуры нет, дыхание ровное, нормальное. И угораздило же её под их с ребятами гранатный осколок угодить! Варя натянула на девчонку свои чулки, сверху резинки одела, и поправив подол платья снова закрыла ту одеялом. Скучно. Чем заняться? Она решила немного поваляться, а потом пойти и насобирать сухих веток для ночного костра. Да, так и надо сделать, а пока Варька прилегла рядом со спящей, и постепенно тоже погрузилась в сон.

Сначала не было ничего. А потом сон вдруг обрёл свои очертания  и перед девочкой стали открываться невиданные картины. Ей виделись то огромные высокие здания, с которых взлетали птицы-самолёты, то наползала темнота со множеством мерцающих звёзд.  Чудно, но там она шагала по длинным коридорам или её вёзла стеклянная бутылка по длинным прозрачным трубам.  Это было так чудесно и интересно, что когда всё вдруг внезапно погасло, она даже испытала досаду. Мало! Ей так хотелось бы снова увидеть эту волшебную страну.

Варя повернулась, и открыв глаза встретилась с взглядом проснувшейся девочки. Странно, но ей показалось, что в глазах той, она увидела заботу и мудрость взрослого человека?

Хорош лежать скомандовала она себе, а ну марш за дровами. Сухих веток близь оврага оказалось много, и с задачей запаса дров на ночь она справилась быстро. Когда Варя снова влезла в шалаш, девчонка уже сидела, и судя по её виду, чувствовала себя довольно неплохо.

- Есть хочешь? - достала Варька из мешка кусок хлеба, - давай пополам. Я тоже уже основательно проголодалась, утром всего пару картошек с хлебом проглотила и с ребятами на рыбалку убежала.

Она разломила кусок ситного, и положив сверху на каждую его половинку тонкий ломтик сала протянула её часть соседке, - Ешь.

Та взяла, посмотрела на Варьку и принялась откусывать того и другого по маленькому кусочку.

У Вари же в голове вдруг возник образ цветка.

- Ух ты! И как ты это делаешь? Этот цветок твоя  благодарность? А просто говорить ты можешь?

Варя ткнула пальцем в себя и сказала, - Варя.

Потом тихонько коснулась груди девочки и вопросительно посмотрела на неё. – А ты?

Та тоже коснулась себя и помедлив,  ответила слегка распевая слово, -  Атлаус.

Варька рассмеялась, - Какое интересное имя, но постой, оно же вроде мужское. Мальчишеское. Хотя кто знает. Ты откуда? Как сюда попала?

У Вари в голове снова появилась картинка. Сначала была темнота. В ней неизвестно на чем всё в огнях висело что-то огромное, и вдруг из него вылетела зелёная звёздочка и полетела к серебристо-голубому шару. Потом она увидела небо, облака, вид земли с огромной высоты. Потом был удар, падающие вниз обломки крыльев с крестами и быстро надвигающаяся земля.

- Ух ты, выходит, ты прилетела издалека, и совершив таран немецкого самолёта упала с неба? Здорово. Хотя чего тут радоваться, слава богу, хоть цела осталась. Погоди, так это что, это твой самолёт в лесу взорвался с таким красным шаром?  Теперь тебе уже точно надо к нашим.  Сначала к партизанам, а потом через фронт, в Москву. В самый главный штаб.

И в ответ перед глазами снова появилась картинка.  Что-то огромное выворотив землю, оставляя огненный след, взлетело и растаяло в небе.

- Тебе надо домой? Туда? – Варька показала пальцем в небо.

- Атлаус. Дом, – медленно произнесла Атлаус, и в голове Вари появилась баба Фрося с поясом девочки в руках. – Дом.

- Поняла. Надо взять у бабы Фроси твой пояс. Ну что, вот когда она придёт, мы и спросим её про него. А пока, айда наружу, костёрчик запалим, темнеет уже, да и прохладнее стаёт.

Они вылезли из шалаша, и сложив из прутиков домик на обложенным камнями закопченном углями пятне, запалив газету сунули её ему во внутрь. 

- Ну вот. Теперь легче жить. И теплее и комары не так липнуть будут, - Варя вытащила из шалаша одеяло и закутав им сидящую Атлаус присела с ней рядом на брёвнышко-скамейку.

- Слушай Атлаус, а тебе сколько лет, ты же наверно тоже кщё в школе учишься? Какой класс? Удивительно, ты маленькая как я, а уже гляди-ка, лётчица.

Атлаус посмотрела на девочку и вытащив руку провела той по волосам.

- Опять будут картинки? Ну, давай, я уже привыкла, - Варька накрыла соседку и себя плащом и привалилась к её плечу.

 И у неё перед глазами снова открылась волшебная страна. Эта тоже была земля, только дома были простыми и невысокими, были сады с деревьями, странного вида веранды, машины летающие над дорогами. Картина поменялась и вскоре остановилась на виде одного дома. В его дворе Варя увидела  Атлаус.  Та стояла возле дома в своём блестящем костюме, а рядом с ней была похожая на неё девочка одетая в простое похожее на Варькины, платье.  Эта девочка стояла обняв Атлаус, и гладила её по волосам. Видение сильно было похоже на прощание. Тут к этим двоим из дверей дома выбежали три совсем маленькие девочки, и тоже обняв Атлаус, прижались к ней. Они что-то беззвучно говорили, а младшая, даже заплакала. Атлаус подняла и взяла её на руки и стала шептать ей что-то на ухо. Вскоре поцеловав всех, Атлаус  передала малышку стоящей рядом девочке, и помахав рукой вышла на дорогу.  Там она села в большой зелёный машинолёт, в котором уже сидели другие девочки. Все они были одеты в одинаковую облегающую одежду. Напоследок на миг показалась большая комната-зал где козырнув левой рукой кому-то большому в красном костюме, Атлаус села в свой самолёт и через дыру открывшуюся прямо в темноту, вылетела в пустоту со звёздами.

- Погоди, так ты что, не человек. Ты не с нашей Земли? – подняв голову и посмотрев подруге в глаза, спросила Атлаус, Варя. - И там, там была твоя подруга или сестра? А маленькие девочки …  это её или твои дети?

И перед её глазами снова расцвёл цветок.

- Но так не бывает?  Да нет, это же просто не возможно, - и ошеломлённая осознанной правдой помолчав, спросила Варя. – И ты даже не с нашей Луны?

Атлаус кивнула, и снова погладила Варьку по голове.

- А как значит, ты …… ты, выходит совсем-совсем взрослая?

Цветок согласия расцвел снова.

- Взрослая …..  , разочаровано протянула слово Варька. -  Я понимаю. Дом это дом, туда всех тянет. Но как ты туда вернёшься?

Видение пояса показалось и растаяло.

- Понятно. А могла бы ты помочь нам фашистов прогнать?  Хотя я понимаю, твой самолёт взорвался, и взлететь теперь тебе не на чем. А в поясе что, рация? Подашь сигнал, и за тобой прилетят?

Странно, но на этот раз цветок не появился. Перед Варькиными глазами вдруг нарисовалась Кречетовая Гора и нечто огромное ломающее её.

- Непонятно. Видимо гора тебе поможет, сказала Варька. Она погладила Атлаус по плечу, и показав той на шалаш, зевнула. – Поздно уже, айда-ка спать, гостья со звёзд. В любом случае надо начала выспаться и от немцев спрятаться. Завтра будет завтра.




4.

Когда Панкрат и Ефросиньей на следующий день пришли к шалашу, уже смеркалось. На шум их шагов из шалаша появились две фигуры и застыли в ожидании.

- О, я вижу, вчерашняя находка уже оклемалась, - обрадовалась увиденному, лекарка. – Отлично, значится, тогда прямо сейчас и переедем ко мне домой. Варь, ты как думаешь, хватит у нашей гостьи сил до деревни дойти?

- Хватит, она уже прилично двигается и голова вроде наладилась. Только баба Фрося, я тут поговорила с ней и выяснила, что она к нам …  короче она со звёзд прилетела. Не землянка она. Еёный самолёт в небе с немецким столкнулся, вот и она в наш лес и спланировала. И ей возвращаться надо. Домой. Туда.

Варя подняла свою руку к верху и показала на первые, уже загоревшие на небе, звёздочки.

- Ладно, все догадки и домыслы о «Туда», пока оставим на потом, тут не небо. Тут фашисты, и ей сначала спрятаться надо, и выжить, - прервал Варьку  Панкрат, и подойдя к найдёне, для убедительности положил той руку на плечо.

- Давай знакомиться. Я дед Панкрат, назначенный немцами над всей деревней старостой. Но я, - он ткнул себе в грудь палец. – Я свой, и меня даже можно назвать партизаном, мы вон с Фросей продукты и прочее им заготавливаем, и в отряд отправляем. И тебя, надо будет, тоже к ним отправим. Но не сразу, сначала надо чтобы немцы успокоились и перестали искать лётчиков.

Он оглянулся на Варьку и спросил, - как думаешь, поняла она меня?

Тут видимо и в его голове появилась какая-то картинка, - Ого, цветок.

- Цветок, это её знак согласия дядя Панкрат. Она поняла. Атлаус и говорить может, только плохо и мало. Атлаус, это её имя такое. И ещё, она мне показала, что у неё там, дома, есть сестра и трое девочек, видимо её дочки.

- Стоп, давайте на этом и остановимся. Уже стемнело, и нам пора идти. Фрося, ты как давеча договорились, прибери всё тут, а я сейчас девчонок отведу в твою хату. Варя, …. Атлас …  короче … Атла! Айда обе со мной. – Он показал девчонкам жестом, что мол  идите за мной, и зашагал прочь из оврага стараясь не шуметь и не ломать ветки.

Панкрат проводил девчонок до дому Ефросиньи, и запустив их в хату, наказал им огня не жечь и ждать хозяйку, а сам сразу ушёл. Варька как завсегдайка, мигом организовала быстрый ужин на двоих из четырёх варёных картошек с солью и хлебом, а потом  велела Атлаус залезть на печку, и укрывшись полушубком попробовать заснуть. Сама же Варька присела на лавку у окна и стала наблюдать за ночной улицей.

Часа через полтора пришла хозяйка и прогнала Варьку домой.  Пора девочке и дома показаться, дело делом, а мать надо успокоить. Посмотрев на спящую на печке гостью, Ефросинья заперла на засов двери и тоже прилегла, но сон которого вроде чаяло её старое тело вдруг ушёл, и разные мысли  одолели её пожилую голову.

«Неисповедимы помыслы господа нашего, мысленно говорила она с собой. С неба. Со звезд. Это-же из каких таких далей прилетел … ла ты к нам Атлаус? И на чем? А как управляла таким вот аэропланом?  Сколько и какие знания надо для этого в голове иметь? А росточком-то ведь малым мала, а туда же, в небо. Господи, кои веки прилетела гостья черт знает откуда, а у нас тута война, кровь и смерть. Страх какой! И ведь сказать-то никому ничего нельзя. Ой, нельзя. Заарестуют зараз всех и расстреляют. Полицаи сволочи, ходят всё вынюхивают и грабят. Своих грабят, прикрываясь чужой силой. Уж год как война идёт, а конца и краю ей так и не видать.  Но раз о победах больше не трубят и о конце войны тоже, значится, не победили они нас. Нет не победили! Партизаны, те нет-нет да и свою листовку на забор наклеют. Прочитаешь и душу порадуешь. Стоит Москва. Упёрлася рогом, и стоит, родимая. Ох, а мы под немцем выживаем, как можем. Хорошо огород есть, картоху в лесу сажаем, ребятня тайком рыбу ловит, ягоды, грибы собирают, а то ведь хоть ложись да помирай.  Прости меня господи и спаси страну нашу от напастей. Прости нас  и спаси …..  .



5.

Утром после завтрака Ефросинья принялась за выполнение плана по показу Атлаус населению деревни.  Для простоты она решила принять к сведению пожелание Панкрата об укорачивании иммени Атлаус, до простого и более менее понятного бабам Атла, с чем её новая родственница согласилась. Надо так надо. Заодно новоявленной племяннице было запрещено показывать свои картинки, кому бы ни было ещё кроме Ефросиньи и Вари.  Это было бы чудом, о котором местные бабы, уж  точно стали бы болтать всем и каждому. А такой слух уж точно не прошёл бы мимо полицаев. В любом случае местным нужно было показать девочку, как приехавшую к ней племянницу.

Выбрав время, когда у колодца собралось почти всё местное женское население, они с Атлой взяли вёдра с коромыслами и отправились по воду. Колодец для деревенских был именно тем пятачком, на котором завсегда распространялись  все местные новости. Ещё с довоенного времени около него были врыты скамеечки для отдыха, на которых всегда можно было посидеть и поболтать про жизнь.

На удивление всё прошло довольно  гладко, бабы посмотрели на Атлу, поудивлялись чудным городским именам и снова вернулись к теме вчерашнего обыска деревни.  Тем более, что девочка своей немотой лишила их возможности получить ответы на вопросы, которые могли бы посыпаться на неё.

Посидев  и послушав деревенских сплетен и слухов, Ефросинья с племяшкой набрали воды и вскоре отправились домой. Попавшийся им на встречу местный полицай Пашка, бывший плотник и пьяница, тоже задал им пару вопросов.  Получив от Ефросиньи исчерпывающий рассказ о судьбе появившейся в деревне девчонки из города, он пошел себе дальше искать самогон на другом конце деревни.

- Ну, Атла, кажется мне, что твоё появление, прошло удачно. Даст бог, если и поговорит народ пару дней о твоём приезде, то вскоре переключится на другие дела и заботы.  Давай-ка пока мы с тобой посидим  на лавке у ворот, пусть мимо ходящие привыкнут к тебе. А мы посидим и  поговорим с тобой о твоём поясе. Значит ставим ведра в сени и сами айда на улицу. 

И тётка с племянницей,  приняв расслабленные позы, уселись под окнами  у всех на виду, и принялись неспешно щелкать семечки из подсолнуха.

- Пояс твой я спрятала в расщелине Каменного пальца, ты, когда в деревню вчера шла, должна была его видеть. Высокая, как ствол дерева и чуток кривая скала, выходящая из земли. Вот там со стороны деревни есть расщелина, в неё я твой пояс и положила, а саму расщелину камнем и землёй заткнула.

Пред её глазами появилась картинка со скалой.

- Да, она, вот только идти сейчас днём за поясом не стоит. Полицай, ты сама видела по деревне ходит, и пока он выпить не найдёт, то так и будет туда-сюда ходить. Мало ли чего, ещё и привяжется. После. Да уж, вот проведут немцы свою облаву, успокоится народ, тогда  пойдём и достанем его. А сейчас, кто знает, что может быть? И потом, куда ты с ним одна пойдёшь, да по лесу, ещё не дай бог нарвёшься на немцев. Нет, уж лучше пока выждать чуток, а мы тебя потом и проводим куда надо. И ещё,  ты всё таки подумай, может лучше сразу к партизанам податься? Ну как этот пояс тебя  в небо сможет отправить?

Атлаус улыбнулась и тихо пропела, - отправит, но не он.

- Ой ты! А ты я смотрю, осваиваешься и вроде бодрее говорить начала. Молодец. Но всё равно с местными пока не говори. У нас пословица есть – Молчание золото! Незачем людям про тебя много знать, да и для Варьки и Ани тебе лучше остаться просто девчонкой со звезд. Не со зла сболтнут при ком не надо, и поминай человека как звали.

- А война у вас, она тут почему?

- Тяжелый вопрос это вопрос Атла. Есть много-много стран. Моя страна это СССР, страна простых людей тружеников. Мы русские.  И есть страна Германия, там живут немцы, тоже народ, но им хочется, чтобы им подчинялся весь мир. Они уже захватили много стран, и год назад напали на нас. Но моя страна большая и мы сопротивляемся. Нашу деревню захватили ещё в начале войны, но остальная часть СССР сопротивляется.  Да и тут, те кто может, объединяются в партизанские отряды и воюют с немцами.

- А полицаи это кто?

- Это тоже русские, из наших, но они решили подчиниться и верно служить немцам. Как рабы. Я вот верю, что рано или поздно, но мы немцев победим. А у вас, там, - Ефросинья показала пальцем на облака. – Что, совсем не воюют?

- Воюют. Но у нас воюют за целые миры и планеты. Я ведь тоже солдат, и многое понимаю.

- Ты Атла, солдат? Но ты же маленькая …. .

- Размером? В нашей войне рост вовсе не главное. Основа победителя, это его боевой дух, вера в свою правоту и умение сражаться основанный на знаниях. Между прочим, мои далёкие предки именно с этой твоей планеты. Это для вас она Земля, а мы её называем Эвландия, что значит мать.

- Как так?

- А просто. Когда-то много-много оборотов этой планеты вокруг вашего солнца, сюда прилетели Горреи.

Перед глазами Ефросиньи появилось существо с коричневой кожей, квадратными чертами тела и тремя глазами одетое в красную одежду.

- Горреи прилетели с исследовательской миссией и надеждой найти здесь нужные минералы. Они приземлились и наткнулись на наше племя.  Мы всегда были воинственны и никому из чужаков не позволяли посягать на наши земли. Вот и тогда тоже, мы собрали всё своё войско и окружили их корабль. Мы стреляли в них из луков и метали свои копья. Горреи же копали землю и не обращали на нас внимания. Они не стали воевать с нами, да и кто мы были для них? Так, кучка дикарей на лошадях с примитивным оружием. Наши стрелы долетев до их невидимого охранного щита, всегда теряли силу и падали на землю. Нечто не пропускало и смельчаков желающих проникнуть за эту невидимую стену. За пару лет живя рядом с ними, мы наконец поверили в их добрые намерения и даже подружились. И вот однажды вождь Горреев пригласил к себе нашего вождя Оэору и сказал, что они вскоре улетают. Им было приятно иметь нас друзьями и он хочет предупредить нас о смертельной опасности.  Вождь Горреев показал на волшебной стене, что на нашу маленькую страну движется огромное войско. Вступи с которыми мы в битву, шансов на победу у нас нет. Да, мы были обречены на поражение и смерть. Наш предок гордо ответил ему, что мы готовы умереть, но не отступить. И тогда от вождя Герреев прозвучало особое предложение.

- Какое же? Он вам предложил защиту?

- Нет. Горреи не хотят вмешиваться в жизнь и историческое развитие чужих планет. Всё проще. Их вождь предложил нашему вождю собрать весь свой народ, а тогда мы насчитывали около пятисот человек, и полететь с Горреями на другую землю. Там почти такая же природа и немного другие звери, но нет других племён.  Мы станем её владельцами и единственным населением. Слово «землю» мы восприняли как пустое без людей место в другой части у нас тут, но где-то рядом. И вождь согласился. Только увидев нашу планету оттуда, с неба, мы поняли, как велик мир. Но была и ещё одна причина, по которой Горреи сделали нам это предложение. В нас были зачатки понятий управления чем-то мысленно. За тысячи лет развития нашей цивилизации, мы под управлением Горрев совершенствовались и развивали эти свои способности. И теперь, мы можем общаться и управлять нашей техникой с помощью мыслей, как и многое другое.

- Хорошо. Я это поняла. У меня остался последний вопрос. Вот ты всё время говорила мы, мы, мы. А мы это кто?

- У нас не принято вслух называть название своего  народа просто так. Но тебе я скажу. Мы, это народ Лаойя. Ты и сама поняла, что я сильно отличаюсь от людей бывшей нашей, а ныне вашей планеты. Когда-то давно, когда мы жили тут, нас изгнали за непохожесть на остальных людей. В нас есть одновременно и женское и мужское. А людей всегда пугало непонятное. Но я не считаю это уродством, во всём остальном мы такие же, как и вы. У нас тоже  рождаются и девочки и мальчики. Но все наши мужчины внешне неотличимы от женщин. Внешне. Но это не делает нас менее мужественными. Кстати, наши женщины, со временем, перестали стремиться быть воинственными.  Когда нет врагов, нужда быть воином для них просто отпала.  Они как вы, самые обыкновенные и просто хотят быть счастливыми. Иметь семью и детей.

- Но ты назвала себя солдатом, что и вас там война идёт?

- Там, - Атла показала в небо, - тоже есть свои Германии, претендующие на господство, и для защиты от них, лигой защиты планетарного содружества создана армия из представителей разных рас.  И я на Земле не просто так. У меня есть задача, которую мне нужно ещё выполнить …..  .

Атла не закончила, в этот момент к дому Ефросиньи подошёл полицай Пашка с немецкими солдатами.




6.

Ещё в полдень в деревню Медвежья Падь вошли солдаты. Они вошли в деревню и на их лицах были видны одни раздражение и усталость. Судя по настроению, охота на лётчиков не заладилась. Лес был пуст.

Этот же мелкий населённый пункт был не самой последней точкой похода, и до Измайловки, где ждало результатов их начальство,  было ещё ой как далеко. Посреди деревни немецкие солдаты наткнулись на спящего пьяного полицая, который должен был курсировать по деревне и наблюдать за её жителями.

Тот же, вместо службы, подложив свою винтовку под голову, мирно спал на траве прямо посреди лужка у дома старосты. Рядом  с ним, валялась пустая бутылка.

- Ферфлюхте русиш швайн, - увидев такое отношение к службе, прокричал уставший от шагания по русским лесам офицер, и велел паре солдат разбудить русского пьяницу. Те не долго думая, набрали из ближнего колодца воды и окатили ею лежащего полицая.

- Почему ты валяться тут и не ходить наблюдать, где есть партизан? - приподняв за шкирку пьяного полицая, переводчик задал тому вопрос офицера. – За такой плохаю службу, тебе положено наказание. Кнут! Ты спал. Партизаны ходил черес деревня. Где есть он?

- Нет партизанов, герр офицер, нету, и не было.  Клянусь, не было никого чужого в деревне.  Девчонка, одна, маленькая, племяшка появилась у Ефросиньи. С городу пришла, немая, повязка на голове. С вагона прыгала и зашиблась. Так ей 14 или 15 лет всего. Там они живут, туда идти, – и полицай показал на  другой конец деревни.

Офицер выслушал переводчика и приказал полицейскому проводить пятерых солдат к этой бабе Ефрасинье, и привести всех, кто будет в её доме, к нему для допроса. Полицай, с трудом поднялся, повесил винтовку на плечо, и постоянно оглядываясь на следующих за ним солдат, едва-едва перебирая пьяными ногами, повёл за собой немцев.

Когда они подошли к дому, Ефросинья с девочкой спокойно сидели на лавке у палисадника и грелись на солнышке.

- Вот.  Вот они обе тут сидят, – указал солдатам и переводчику на них, Пашка. – Эта девчонка новая, только она немая, не говорит.

Переводчик махнул солдатам на дом и трое ринулись в хату и сарай, досматривать.

- Ты, - указал он на Ефросинью, - и ты, ткнул он пальцем на Атлу, - идти со мной. Быстро. Вас будет спрашивать, ты отвечать. Скоро.

Переводчик повернулся и пошёл по улице назад, и Ефросинье с Атлой, под конвоем двух остальных конвоиров тоже пришлось шагать к дому старосты.  Вскоре из избы вышли делавшие обыск солдаты, двое шли с курицами в руках, третий что-то засовывал себе за пазуху. Увидев, что их не стали ждать, они кинулись догонять своих ушедших вперёд солдат.

Дойдя до дома старосты, бывшего правления колхоза, Ефросинья и Атла увидели, как на поляне в окружении солдат уже толпились все остальные жители деревни.

Солдаты подвели женщину и девочку к офицеру, тот окинул их взглядом и спросил что-то у Ефросиньи. Переводчик тут же подсуетился.

- Бистро отвечать. Эта есть кто? – он показал на стоящую рядом с женщиной девочку.

- Племянница это моя. Давеча приехала, звать Атла. С подножки вагона упала, поторопилась спрыгнуть. Упала и голову пробила. Да если надо вот, посмотрите сами. – И Ефросинья развязала на Атле платок и показала повязку.

Офицер что-то буркнул солдату и тот скомандовал. - Снять!

Делать нечего Женщина принялась разматывать бинт, когда она закончила офицер подошёл брезгливо отогнул на голове девочки волосы и посмотрев на начинающий заживать шрам махнул рукой, прочь. Ефросинья и Атла отошли к остальному народу. Сделав из бинтов прокладку, Ефросинья положила её девочке на ранку, и повязала платок обратно той на голову. – Потом, домой придём и перевяжем.

И тут, полицай видя, что отвлечь внимание немцев от своего проступка, ему так  и не удалось, снова подошёл к переводчику и начал быстро шептать ему что-то в ухо.  Тот кивнул и махнул рукой. Пашка же прыгнул в толпу баб и за руку вытащил в центр Акулину, мать Варьки.

- Вот она. Это еёный мужик в красных командирах до войны состоял. Партейный. И поговаривают, нынче опять же в партизанах ходит. Да. Если кто чего и знает про лётчиков, то только она. Говори, Акулька, куда летчики сховались?

Та посмотрела на предателя и отвернулась.

И Пашка опять запрыгал около офицера и переводчика. – У неё две дочери есть. Во-он стоят, если ими пристращать, то Акулька точно всё вам расскажет.

Офицер похлопал Пашку по плечу, и дал команду. Двое солдат ринулись в толпу женщин и вытащив двух девчонок, поставили их к забору. Акулина попыталась пройти к дочерям, но солдаты прикладами оттолкнули её обратно. Младшая девочка заплакала, и обняв старшую, зарылась лицом в её живот. Варька же обняла сестру,  но головы не опустила, и бросила на полицая ненавидящий взгляд. – Предатель! Наши придут и отомстят тебе за нас.

На что полицай глумливо ответил, - Ага, ваши отомстят. Лениград вон уже пал, Москву давеча объявили, взяли. Немцы уже давно за Уралом, к самой Сибири подходят. Отомстят? Нетушки! Хана пришла вашей СССР, немецкий порядок теперича навсегда будет. Так что ты головку-то и глазки опусти, привыкай повиноваться. Ты теперь не пионерка, а просто девка. Куда скажут, туда и пойдёшь. И сделаешь, что прикажут, поняла? А я жить буду, и лучше вас всех вместе взятых, потому как верно служу господам немцам. Так герр офицер? – оглянулся он на переводчика, но того уже рядом не было. Он вернулся обратно к офицеру, который вознамерился продолжить допрос Акулины.

- Господин обер-лейтенант спрашивать тебя, баба в последний раз, куда пошёл лётчики?

Акулина посмотрела на своих дочерей, но помотала немцу головой. Слов не было, но и слёз тоже.

По команде офицера пятеро солдат выстроились в ряд перед забором со стоящими детьми и замерли в ожидании приказа.

Вышедший с боку фельдфебель, что-то скомандовал им, и солдаты подняли винтовки. Ещё команда и те прицелились  в девочек…..  .

Немец переводчик снова обернулся к замершей от предчувствия беды женщине, - Крайний тебе баба спрос, последний! Где есть лётчики? Как найти твой муж? Отвечать, или солдат будут открыть огонь. У тебя есть один минут. Время ходить.

Акулина невидящими глазами посмотрела на дочерей и до крови закусила губу.




7.

И тут случилось непонятное, немецкий офицер как-то лениво, не торопясь, достал из кобуры свой черный пистолет и подставив его дуло под собственный подбородок вдруг нажал на курок.

Женщины, увидев, как его фуражка с высокой тульей, вдруг подпрыгнула и упала на землю, враз закричали и бросились  бежать в рассыпную. Солдаты не понимая, что происходит,  расступились, и никем более не сдерживаемая  женская толпа побежала в разные стороны. С ними рванули домой Ефросинья и Атла.

Солдаты же расстрельной команды растерянно повернулись к лежащему на земле командиру, чем успешно воспользовались стоящие у забора сёстры. Оценив момент, не растерявшаяся Варя быстро схватила младшую сестрёнку за руку и потащила её за собой в ближайшую заборную дыру. Минута, и девочки тоже исчезли зарослях крыжовника.

На пятачке остался полицай Пашка, староста и солдаты. Фельдфебель подбежал к лежащему офицеру, повернул того на спину и убедившись, что тот мёртв, что-то гаркнул рядовым.

Панкрат с удивлением увидел, как трое солдат подскочили к оторопевшему полицаю и стали проверять его винтовку. Вытащив из неё все патроны, пересчитали. Обойма была полной. Было ясно, это не выстрел со стороны и офицер не хотел почесать стволом подбородок, а намеренно, сам поднёс своё оружие к голове и выстрелил. Как, почему, зачем? Переводчик подошёл к старосте и спросил, куда можно запереть арестованную бабу? Тот подумав мгновение, показал ему на свой давно пустующий амбарчик.

- Открыть! – услышал он, и достав ключи Панкрат открыл висящий на амбаре замок. Акулину втолкнули внутрь и двери снова заперли.

- Ключи отдать! – ключ из его рук услужливо вырвал Пашка, и передал переводчику. Тот посмотрел на  полицая, подумал  и ткнув ему в грудь пальцем, скомандовал. – Стоять. Пост. Ты!

Между тем трое солдат подняли и положили застрелившегося офицера на телегу стоящую у амбара, и закрыв тело плащ палаткой, отошли.

Потом фельдфебель и переводчик о чем-то поговорили и дали остальным солдатам какую-то новую команду. Немцы построились в колонну и потянулись к выходу из деревни. На околице же они принялись снова  строиться в широкую цепь. Видимо оставшиеся на командовании, решили, что разбираться с самострелом офицера должны другие люди, а старый приказ о прочесывании леса им никто не отменил, значит, в любом случае его придётся выполнять.

Староста, постояв минутку и решив, что его функция на сегодня тоже уже исчерпана, повернулся и просто ушёл в дом, а на пятачке остался один полицай, наблюдающий за дверью амбара, да стоящая в его тени телега с телом самоубийцы.


Добравшись до дому, запыхавшаяся Ефросинья присела отдохнуть на ту же лавку, с которой их с Атлой недавно немцы увели.

- Ёшкин кот, что же это было Атла? Хотя, это его самоубийство, оно случилось как никогда кстати. Ещё минута и девчонок бы точно расстреляли.

- Тётка Фрося. Можно я буду обращаться так?

- Лучше тётя Фрося. И что?

- Это тётя Фрося, и есть часть моих специальных военных возможностей. Остановить происходящее по-другому было нельзя. К тому же, как человека и живое существо, мне этого солдата совсем не жаль.  Я прочел  его мысли, и они меня поразили. Для него, убийство двух девочек было привычным и даже рутинным делом. Что ещё? А, оказывается в его глазах все вы, любой не немецкий народ. Вы все для него вовсе не люди или достойные уважения  существа. Аксель Круг, так его завали отдал приказ расстрелять практически детей, и его абсолютно не волновала их смерть. Для него это просто выполнение работы. Ни эмоций, ни мыслей о том, что он делает. Ничего! Круг думал как ему сегодня жарко и о чем он будет докладывать начальству.

- Спасибо тебе Атлушка за спасение, чудеса конечно, но теперь вот что.  Ты давай пока посиди тут. А я побегу найду Варьку с сестрой, и надо будет думать, как освободить их мать.

Атла задумалась, и прикрыла на секунду глаза.

- Они там, - показала она Ефросинье направление рукой. – Кусты. Высокое сухое дерево. Ямка в корнях. Они говорят о маме. Да, там.

- Спасибо. Я знаю, где это. Ты тогда тут пока сиди, а я скоро.

И точно, на окраине в ямке в корнях высохшего тополя, она и нашла обеих сестёр.

- Так девоньки, немцы из деревни ушли, но они обязательно вернутся. И нам ждать их прихода, никакого  резону нет.  Не успели они расстрелять вас сегодня, значит придут дострелят  мамку и вас потом. В любом случае придётся бросать всё и срочно уходить из деревни, но сначала ты Варь беги к моей хате, там Атла у ворот сидит. Бери её за руку и огородами веди к дому старосты. Чего смотришь? К старосте, к  дядьке Панкрату. Он у нас тут настоящая власть и выход на партизан имеет. Возможно, Панкрат нам поможет освободить твою маму и в лес уйти. Оставаться же в деревне бесполезно, не верю я, что после допроса о лётчиках и вашем папе, они от вас так просто отстанут. Такие вот дела. Беги.

Варька кивнула и быстро скрылась из виду, Ефросинья же взяв Аньку за руку, задами повела ту, к дому дядьки  Панкрата.



8.

Они зашли в дом Панкрата через двор и постучали в окно, тот выглянул и узнав Аньку и Ефросинью, приглашающее махнул рукой, заходите мол быстрей.

- Вот что, - доставая из кармана наган, сказал он им, - делать нечего. Сейчас я выйду и застрелю Пашку. Оставлять этого предателя в живых всё равно нельзя. Но тогда  за происходящее тут, уже спросят с меня как со старосты и отделаться заверениями, что ничего дескать я не видел, не удастся. Можно выдумать что-то про партизан, но немцы не дураки, и скоро поймут, что я вожу их за нос.   И тогда поплатится уже вся деревня. Значит, придётся взять отвлечение немцев от народа на себя. И нам с вами женщины дорогие вместе всем уходить. Тебе, мне, Акулине с девчонками, ну и Атле. К партизанам пойдём, кольцо немецкое через деревню уже прошло, до Алексеевки им по лесу под каждый куст заглядывая, идти времени до вечеру. Значит, пока доклад, раздумья и прочее, явятся они сюда только утром.

- Да уж Панкратушка, уходить точно придётся, ты прав. А людей в деревне надо научить, чтобы когда их немцы спрашивать будут, всё спирали на нас. Как на тайных партизан. Может повезёт, и отведут люди от себя беду. А вот палить прямо сейчас погоди, успеется.  Пашка, аспид ещё не устал, вон как конь круги у амбара нарезает. Злой он сейчас и может что-нито заподозрить. Давай подождём немного, сейчас Атла с Варькой подойдут, а я домой побегу. В дорогу соберусь. Ты старый тоже себе котомку собери. Вернусь, вот и сотворим суд над предателем. Я его отвлеку, ну а ты его …..  , - и повернувши лицо к образам она перекрестилась. – Собирайся. Так, ты Ань иди и сядь у окна и за Пашкой неотрывно наблюдай.  Вдруг этому паразиту зайти за чем захочется. Поняла?

Анька кивнула и пошла занимать свой пост. Ефросинья же окинула избу потерянным взглядом, вздохнула  и сказала, - Эх, пожгут же всё ироды. Всё, я ушла, скоро буду.

Вскоре пришли Атла и Варя. Панкрат разъяснил Варьке что делать и та махом кинулась домой собираться в дорогу.

Атла в ожидании присела на стул и вдруг спросила Панкрата.

- Я вижу, что вы в своей жизни уже воевали, и сегодня снова готовы  убить человека, хотя это дело вам не по душе. Но ведь он заслуживает своей судьбы.

- Откуда тебе знать на что я решился и на что готов? Тут, либо они нас уничтожат, либо мы их. Ну, а Пашка-полицай? Это просто предатель, ты же сама видела, на что он пошёл, чтобы немцам глаза от себя отвести. Трёх человек сразу под расстрел подвёл, и душа его не ёкнула.  А скольких ёщё выдаст, кто знает? Нет Атлочка, он иуда, и свою пулю точно заслужил.

- Вы, дед Панкрат, можно я вас так звать буду, наказать Пашку сможете, но шрам на вашем сердце останется, поэтому я предлагаю сделать это руками самих немцев.  Я могу усыпить его на некоторое время.  И ещё, я думаю, что у вас, как у хорошего хозяина уж точно есть запасной ключ к амбарному замку. Мы освободим маму Вари и Ани, и снова повесим замок на место. Пусть полицай просыпается и охраняет себе амбар дальше. Когда немцы приедут, они удивятся его службе. А награда? Я уже понял, она у них одна – жизнь, и за проступок тоже - жизнь. Вот и пусть наказывают.

- Ты можешь его усыпить, не подходя к нему и не треская его чем-то тяжелым по голове? – удивлённо переспросил его староста. - А этот, немецкий самострел, тоже твоих рук дело, это что тоже твоих рук дело ….. .

- Да. Я тоже солдат. Только масштабы и методы её ведения у нас несколько другие. А вот вера в человечность, порядочность поступков и добро, у нас одинаковые.

- Однако. Вот тогда тебе точно надо за фронт, к нашим, научить других, так воевать. Мы с такими солдатами мигом немцев с России погоним.

- А вот этого никак нельзя дядя Панкрат.  Нам запрещено вмешиваться в чужую историю и изменять исход событий. Я думаю, что немцев со своей земли вы и так погоните, правда, дорого заплатив за победу. Но сами. И потом, ответьте мне честно, разве у вас, среди тех кто стоит у власти, разве не найдутся желающие получив в руки такую силу, применить её не там где нужно? Я уже убедился, ваше общество далеко не идеально. Если есть такие как Пашка тут, то наверняка есть и другие  желающие только власти и по ту сторону огня. На моей планете вот уже три сотни столетий через намеренную смерть ни умер ни один человек моего народа. Несчастные случаи при проведении опасных работ бывают, но намеренных убийств  ради власти или выгод, ни-ког-да. Мы умеем отражать нападения врагов приносящих смерть и разорение, пытающихся захватить миры и поработить народы, но дома это недопустимо. Мы как и вы, не лишены эмоций и многое переживаем, но все вопросы мы решаем через вынос проблемы на общее мнение высшего круга и всегда выполняем то, как он нам предписывает поступить. Всегда. Может поэтому наши семьи никогда не распадаются через измены. У нас нет борьбы за выгоды. В обычной жизни, люди попадающие на один год в высший круг, не имеют никаких привилегий. Они просто служат своему народу и живут как остальные.

- Вот значит как.  Н-да, нам бы ваше устроение власти. И с наукой воевать, значит тоже никак. Жаль, хотя в чем-то ты Атла права. Не в каждые руки такую силу стоит давать. Ну и значится, не будем больше об этом и толковать. А вот и Фрося пришла.

Ефросинья прошла к столу и присела, - Я к соседкам забежала и велела им вечером из моей хаты, кому что понадобится, потихоньку поразобрать, в хозяйстве сгодится. Ну и что надо по поводу нашего отсутствия  они народу расскажут. С этим порядок. Ну что, пойдём Акулину освобождать, время пришло.

- Да, - посмотрев на ходики согласился Панкрат, - айда. Так что Атла, я согласен, действуй! Если тебе твой финт удастся пусть этот гад до немцев поживет.

Панкрат отыскал в комоде запасной ключ от амбара и они вышли на двор. Атла подошла к забору и Панкрат с Ефросиньей увидели, как её фигурка медленно оторвалась от земли и стала подниматься. Когда голова Атлы выставилась над краем забора, она замерла, и стала просто смотреть на полицая стоящего и курившего у дверей амбара. Тот постоял, потом потушил цигарку, и не сняв винтовки присел к стене. Глаза его стали слипаться, и через минуту он уже заснул, расслабленно свесив голову на бок.

- Всё, он спит. Можно идти открывать, - Атла плавно опустилась на землю и вместе со всеми вышла на пятачок. Панкрат быстро открыл замок, и распахнув створки позвал, - Акулина. Где ты тут, выходи давай. Отменяется твой расстрел и допросы.

- Мама! Мамочка, как мы за тебя боялись, - Варька с Аней обняли вышедшую на свет мать.

- Спасибо тебе Панкрат, за дочерей, за жизнь.

- Ну мне пожалуй  в малой степени, вот твоя спасительница, зовут её Атла. Но сейчас не до благодарностей, времени у нас только до утра. Поэтому дуйте-ка с дочками домой. Варька уже ходила, но тебе виднее. Берите самое нужное и что унести по силам, уходить будем. К партизанам. И скоренько, скоренько.

Панкрат снова запер амбар на замок и подумав, засунул ключ  Пашке во внутренний карман френча. Так он его не почувствует.  Спички и кисет у него в боковых карманах, значит и внутрь он не полезет. Панкрат поправил на рукаве повязку с надписью «Полиция» и мысленно прокляв предателя, отошёл.




9.

Панкрат, снова проверил наган и сунул его в карман пиджака.  Перед ним стояли пятеро.  Две женщины и трое девчонок. У женщин и двух девочек за спиной мешки со скарбом, но у всех в глазах горит твердость.

- Значится так, сейчас идём к каменному пальцу, а потом мимо Черного озера, где от нас ….. отделится Атла. У неё там своё задание. А мы идём дальше, через совиный лес, потом через клюквенное болото, я в нём проход знаю, в соседний район. Это почти 50 километров пути, легко не будет. Но партизанский отряд там. Так как точного его места нахождения я сам не знаю, придется по приметам искать место их почтового ящика. Туда приходят связные, пароль для них у меня есть. Они и проведут нас в отряд. Всё ясно? Тогда вперёд…. .

У Каменного пальца задержались только на минуту. Ефросинья достала из расщелины пояс и отдала его Атле. Та не глядя привычным движением защёлкнула его на себе и достав из маленького отделения две таблетки похожие на монеты в пять копеек, прикрепила их к вискам.

- Можем идти. Это расширители дипазона моего внутреннего чувства пространства. Мы сможем узнать обо все живых существах в радиусе километра. Кстати, за нами уже идут двое людей, они спрятались вон в тех кустах. Но это не взрослые.

Панкрат, прошел к кустам и извлёк из них двоих пацанов. Четырнадцатилетнего Митю и его друга Кешку. Оба тоже были с мешками.

- Ну, а вы ребятки куда собрались?

- А мы ….  мы с вами. В партизаны.

- Тааак, Варька. А ну, поди быстро сюда. Это же твои архаровцы, откуда им про наш уход известно?

- Да не говорила я им ничего, только когда встретились, я попрощалась и велела, когда немцы придут, если кто спросит, говорить, что мы пугали их расправой партизан.  И всё.

- Ребятки, ну поймите, не можем мы вас собой взять, возраст воевать у вас ещё не вышел.

- Да? А в Германию ехать, на немца вкалывать, вышел? – Митя с обидой в голосе заявил. - Два дня назад Пашка напился и проговорился  бабке Марфе, что скоро всех кому от двенадцати до тридцати лет, в Германию отправят, на работу. И парней и девчонок. Мы с мамками оба поговорили и они вовсе не против нашего ухода в партизаны. Вот. Так что, нам назад идти дядя Панкрат?

- Ох, ребята. За живое берёте! Ладно, пойдёте с нами. Теперь правила, в дороге не болтать. Слушать округу. Вопросами, даже если и увидите что-то необычное не донимать. Ты Кеша идёшь рядом с Варькой и Анькой.  Митя замыкающий. Ясно?

- Ясно.

- Тогда пошли.

Маленький отряд выстроился цепочкой и скрылся в лесу. За ночь Панкрат рассчитывал дойти до Черного озера и там на его берегу устроить дневной привал. Всё таки его женщины не солдаты, и без отдыха долго шагать не смогут.  Днёвку он задумал сделать в пещерке  случайно откопанной студентами в поисках каких-то старинных зверей. В ней и костёр развести можно и на берегу никто маячить не будет.

И вот, под утро, когда солнце уже поднялось над лесом, а до пещерки осталось только пара сотен метров, из-за  верхушек деревьев почти бесшумно вдруг выскочил маленький самолётик.  Видимо, увидев идущую по берегу цепочку людей, лётчик заинтересовался происходящим,  и сделал над этим местом круг, а потом стрекоча моторчиком улетел себе дальше.

Панкрат обеспокоился полётом этого самолёта на озером, но сделать всё равно ничего было нельзя и дневку на отдых, отменять тоже. Женщины явно выдохлись и три-четыре часа сна после брожения по ночным буеракам им были просто необходимы. Может и обойдёт их беда стороной.

Зайдя в пещерку, они привалили вход ветками и повалились на месте. Первым дежурить остался Митька.


- Господин штурмбанфюрер, докладывает обер-лейтенант Гюнтер Майер.  К сожалению, наше прочесывание леса, как и обыск в деревнях, ни каких результатов не дали. Но есть ещё один интересный факт необъяснимого самоубийства моего помощника Клейна. Не знаю почему, но лично у меня это событие идёт вровень с чудо самолётом. Там чудо и тут чудо. Сейчас сразу после завтрака я беру взвод, который уже там был и хочу ехать в эту деревню, чтобы разобраться  с этой загадкой.

- Хорошо обер-лейтенант, поезжайте. Правда, я сомневаюсь, что вы нароете что-то необычное в этой деревне. Напомню, время на поиски лётчиков  у вас заканчивается. Хайль Гитлер.



Посреди деревни в кольце солдат снова стояла кучка женщин и детей.  У амбара стоял полицай, а двое солдат и переводчик отпирали его двери. Наконец замок упал на землю и двери амбара открылись. Переводчик сделал шаг внутрь и резким голосом скомандовал в темноту. – Баба Акулина выходить. Быстро!

Тишина сумрака не нарушилась ни чьими шагами.  Включив фонарики пара солдат зашла внутрь и стали осматривать амбар. Спустя минуту другую оба вышли и доложили, что в амбаре никого нет. Нет и следов подкопа или повреждений в крыше. Похоже, что женщина вышла из амбара, как и вошла, через двери.

Переводчик подошёл к полицейскому и спросил того, - где есть баба? Если ты стоял на посту и никуда не ходить, почему её нет?

У Пашки подкосились ноги, - вот те крест, господин хороший, богом клянусь, не спал. Никуда не отходил, всю ночь ту стоял.

Офицеру наблюдавшему за допросом со стороны надоело ждать и он скомандовал солдатам, чтобы те обыскали этого полицая, и те сняв с его плеча винтовку стали сноровисто выворачивать у того карманы. Все находки ими складывались в его же фуражку. Когда в неё упал ключ, переводчик встрепенулся, и подобрав с земли снятый замок вытащил из него ключ, который пролежал эту ночь в его кармане. Повертев его, он взял члюч, что достали солдаты из кармана полицейского.  Сравнивал их он недолго, - прицокнув языком переводчик хитро посмотрел на Пашку,  и отнёс оба ключа на показ офицеру. Ключи были копиями друг друга. Тот взял оба ключа и подойдя к полицаю, спросил того, что-то по-немецки. Переводчик тут же услужливо перевёл ошарашенному Пашке его вопрос.

- Откуда у тебья второй улючь и почему ты отпустиль  бабу Акулину.

И тут Пашка понял, ему и его жизни пришёл край, ибо объяснить случившееся ему никак не удастся. Он бы и сам в такое не поверил.

- Подсунули! Точно! Мне подсунули мне этот ключ пока я задремал ночью. Сморило меня. Аааа …..   второй ключ от замка мог быть только у старосты, у Панкрата Мокрого. Боле ни как. Замок! Замок то евоный, и стало быть и ключи его же. А я ….  прикорнул, не выдержал. Я же вчерась крепко выпимши был, - как последний оправдательный аргумент заявил переводчику Пашка. -  Ааааа. Простите меня немчики. Я отслужу.

Переводчик махнул рукой и дал команду. Десяток солдат кинулись в дом старосты, но вскоре вышли, доложив, что тот пуст.

- Где есть дом баба Акулин. Ты показывать, - получил команду Пашка, и теперь уже не получив обратно винтовку, снова повёл солдат по деревне.

Тем временем фельдфебель медик осмотрел тело самоубийцы лежащее на телеге, и подойдя к офицеру доложил, что в таких полевых условиях сделать вывод о физических причинах самоубийства просто невозможно. Тело надо везти в морг на вскрытие. Если же дело в мозгах, то скорее всего, то тут вообще вряд ли что-то разъяснится.

Солдаты и Пашка вернулись назад, старший из солдат доложил, что дом Акулины тоже пуст. Ни её, ни детей  в доме нет. По пути зашли к бабе Еврасинии, но и там ни её,  ни племянницы тоже дома не было.

Переводчик обратился к толпе, -  Кто знать, где есть баба Акулина, баба Ефроиния и их детки, и староста Панкрат? Вы выходить в перёд и говорить. Сюда, к офицер, и рассказывать правда. За это будет награда – 500 марок Германиия.

Но стоящие молча бабы только разводили руками. Крайняя старуха выступила на шаг и сказала.

- Ну откуда же мы можем знать, кто и куда исчез, мы с детишками спим по ночам, по деревне один Пашка полицай ходит. Отпустил бы ты нас мил человек, не знаем мы ничего.

Переводчик перевел офицеру сказанное, на что тот дал команду разогнать это русское стадо. И тут с докладом к обер-лейтенанту подбежал радист.

- Сообщение от штурмбанфюрера Майбаха. Утром лётчик связного самолёта  видел, как по берегу Черного озера шла цепочка людей с мешками. Приказ срочно догнать и проверить кто это, а вдруг это уходящие к фронту лётчики?

Двоим солдатам был дан приказ, погрузить тело  убившего себя офицера в грузовик и доставить в морг.

Пашку подвели к переводчику и обер-лейтенанту.

- Ты знать короткий дорога к Чорный озеро?

- Конечно господин офицер, я местный и все тут тропки как свои пять пальцев ….

- Гут. Так вот еслтли мы будем идти медленно и опоздать, то мы тебья паф-паф, – объявил ему переводчик. – Форверст. Шагать!

И скоро немцы, построившись в походную колонну, ведомые полицаем скрылись в лесу.



Панкрат проснулся и посмотрел на часы, он проспал пять часов, время уже минуло полдень. Хочешь не хочешь, а пора вставать и выступать. Он тихонько прокашлял, люди завозились открывая глаза и разминая затекшие суставы.

Они вышли на берег. Поднялись на самую высокую точку горы и приготовились спускаться в низину, где за леском почти на три километра простирались Клюквенные болота.

- Смотрите. Вон там, позади, - все оглянулись на Аньку и увидели, как ещё далеко из леса выходит серая лента немецких солдат, а спереди идёт в черном бушлате полицая, предатель  Пашка.

- Тьфу, зараза, не расстреляли они этого гада. Ну ладно, он хоть и местный, но толком лес однова не знает, эвон он их куда вывел, теперь им по берегу да по кустам, сюда почти километр с лишним чапать. А мы за это время должны вооон до того островка на долоте дойти и там замаскироваться. Тогда они нам с этой горки и в бинокли не увидят.

Панкрат оглянулся и нашел взглядом Атлу. – Ну так как, может всё же с нами?

- Нет, вот спустимся сейчас до воды и разойдёмся, мне чуть назад и в само озеро. Там на глубине ста метров, лежит то, за чем меня сюда отправили.

- Батюшки, 100 метров, это же глубина какая, обратно уже воздуху выплыть не станет, - высказала своё удивление Варя.

- А мне и не придётся, – весело посмотрев на  ребят заявила Атла. – Ну, в путь, вам ещё шагать и шагать.

Когда они добрались до воды, Атла по очереди обняла каждого своего спутника, потом отошла в сторонку за кусты и полностью разделась. Достав из очередного кубика на поясе желтую полоску она  обернула её вокруг шеи и вмиг её тело облегло новым желтым комбинезоном с ластами. Она достала фильтры, вставила их в уши и нос и направилась в воду. Погрузившись по шею она ещё раз оглянулась на новых друзей и махнув им на прощание рукой, булькнула ластами и скрылась в синеве озёрной воды.

- Всё, однако и нам пора, немцы ждать не будут.

И поредевшая цепочка быстрым шагом пошла искать тропинку через болото.




10.

 
Атлаус погрузился уже почти до самого дна, когда в его ухе пропищал сигнал о том, что заданная глубина достигнута. Осталось найти вход. Проведя рукой по сторонам, он по дуге послал сигнал запроса и вскоре уловил ответный сигнал. Отлично, подумалось ему, всё идёт по плану, и он быстро поплыл в ту сторону. Вскоре путь его закончился у мерцающего огонька. Под ним была панелька с выдавленным следом руки, Атлаус вложил в него свою ладонь и слегка утопил панельку. По её квадрату пробежала световая волна определителя статуса.  Через пару секунд с правой стороны откатился кусок скалы и  открылся круглый люк. Атлаус вплыл внутрь, и найдя светящийся квадрат панели управления закрыл на ней пальцем мерцающий в темноте желтый огонёк. Дверь позади него плавно закрылась, зажёгся свет, и вода стала быстро уходить. Минута другая и в тамбуре переходника на полу остались только пара капель воды.  Закрыв на панели красный огонёк, он открыл выход в базу, и вышел в длинный коридор, в котором уже начали загораться лампы.

Достав из пояса синюю полоску, он освободился от костюма для подводного плавания и переоделся. Так. Теперь можно идти дальше.

Коридор привел его в огромный зал, посреди которого,  доставая кабиной почти до верха, стоял многофункциональный боевой комплекс класса «Фенирокс – 5»  способный на действия в космосе и планетах с силой тяжести до 18 иетов.

Он простоял тут уже почти 5 000 облётов этой планеты вокруг светила этой системы.  «Феникс»  конечно уже устарел, и во многом уступал последним моделям, но его поражающая мощь могла ещё хорошо послужить в качестве удерживающей силы, где ни будь там, на границе астероидных полей, откуда нет-нет да пробовали делать свои набеги на планеты содружества некоторые воинственные не гуманоидные расы.

Но самая главная причина скрывалась в другом. Цивилизация Земли вплотную приблизилась к точке развития  способной, попади он в руки людей, разобраться в его системах и применить силу «Фенирокса» против самих себя. Нет, такое оружие опасно оставлять среди людей способных ради власти стереть другие народы. Поэтому было принято решение забрать его с планеты.

«Фенирокс» управляемый Атлаус, должен был покинуть планету и прибыть на ожидающий его крейсер ещё два дня назад. Но в силу причин, время ожидания окончилось ещё утром, и возможно, что не дождавшись Атлаус с «Фенироксом», крейсер уже ушёл по маршруту без него. Сейчас это предстояло выяснить. Если крейсер улетел, то после сеанса связи Атлаусу придётся провести в ожидании прилёта другого корабля некоторое время тут, в его ангаре. Если крейсер ещё ждет, то уже через два гама времени после проверки готовности комплекса, можно будет стартовать с Земли.

Атлаус вошёл в комнату управления и включил систему связи. Заработала и система отладки и проверки, а пока на ожившие экраны начали поступать различные данные о погоде, состоянии и работоспособности систем жизнеобеспечения ангара, запасах энергии и так далее. Экран связи пока молчал, планета примет нужное положение для прямого контакта с крейсером через три пати.  Пока Атлаус смотрел как выполняется комплекс мер по приготовлению с запуску сердца «Фенирокса -5».  Центр управления посылал запросы в разные его узлы и получал ответы. Процесс запуска после расконсервации шел в нормальном режиме. Неполадок и сбоев почти не было, а если что-то и  не срабатывало, то тут же в работу включались резервные системы, а отказавшими узлами начинали заниматься роботы наладчики.

И тут когда он понял, что в принципе, все системы отлично работают и без его вмешательства  ему подумалось, что хорошо бы узнать, как там идут дела у тех, кого он оставил на берегу. Подойдя к пульту управления охраны ангара, он ввел приказ о вылете шара наблюдения. Прошла минута, другая и вот уже на экране дисплея с километровой высоты он видит гору с ангаром, озеро и болото, простирающееся в стороне. Атлаус дал приказ на обнаружение жизненных форм и вскоре он увидел своих друзей находящихся на маленьком острове среди болота и отряд немецких солдат жердями прощупывающих дно по его краю в поисках прохода по нему. Похоже, что немцы не хотят отступаться от своих намерений и возможно тропа вскоре будет ими обнаружена. Как не хотелось бы ему лишний раз привлекать к району базы внимания, но и дать немцам расправиться с людьми, которые стали его друзьями, Атлаус тоже  не мог.

- Центр! Приготовить к работе малый боевой каркас, - громко скомандовал он компьютерному мозгу управляющему работой базы, - в быстром режиме проверить его боевые системы и систему невидимости.

 Ещё раз бросив взгляд на экраны и убедившись, что всё идёт нормально, он направился в ангар вооружения.

Когда он в него вошел, роботы проверяющие уже как раз закончили подготовку малого каркаса к выходу и прошли в свои ниши. Малый каркас, в действительности был малым по сравнению с остальными боевыми машинами содружества, но в сложенном для обслуживания состоянии имел высоту трёх этажного дома, а при приведении его режим передвижения, к ним добавлялись ещё два.  Атлаус вошёл в лифт внутри корпуса и вскоре оказался в боевой рубке каркаса. Встав в раму управления, он одел шлем и подключил себя к компьютеру каркаса. Показатели и энергия в норме, оружие комплект, все режимы от полёта да невидимости к функционированию готовы.

-  Центр! Выпустить каркас со мной через большой шлюз. Ожидаемое время возвращения один пати. Загрузку каркаса в шлюз начинаю, - и каркас управляемый Атлаус, гулко топая по полу, мерно зашагал в открывшиеся створки шлюза.

Аккуратно, не расплескав озеро Атлаус взлетел над верхушками деревьев и медленно полетел по большому кругу. На отряд немцев он решил выйти через болото, мимо островка, на котором затаились его сбежавшие из деревни друзья.

Вряд ли получив ощутимый огневой удар из неизвестного оружия, уцелевшие после обстрела немцы, решатся продолжить преследование кучки партизан.   Тут важнее уцелеть самим, дойти и доложить. А значит, Панкрат вполне успеет увести Ефросинью и детей достаточно далеко, чтобы их не смогли отследить.

Атлаус аккуратно приземлился на противоположном краю болота, включил режим невидимости, и каркас расталкивая жижу металлическими конечностями, мерно двинулся к островку.

Панкрат, Ефросинья и остальные успели добраться до каменного островка, где в его середине был сгоревший остов от когда-то стоявшей на островке охотничьей заимки. Тут в её развалинах заросших кустами, они все и спрятались. С одной стороны остров был довольно далеко от основания горы, а с другой  болото с его редкими кустиками позволяло врагам хорошо его просматривать. Вот и выходило, что продолжить свой путь им пока не было никакой возможности.  Двинься они дальше, из автоматов на таком расстоянии немцам их было конечно было не достать, а вот хороший стрелок с винтовкой, тот положил бы их всех за пять минут. Оставалось надеяться, что немцы, потыкавшись в топь, не найдут Панкратовской тропы и уйдут. Было слышно, как офицер своим лающим языком всё время что-то кричал солдатам. Видя же с каким упрямством немецкие солдаты тыкают срубленными деревцами в болотную грязь, надежда на их уход, в душах спрятавшихся постепенно уменьшалась. И вот, в очередной раз выглянув в щель между брёвнами, Панкрат увидел как распалившийся офицер приказал полицаю лезть в болото и искать тропу. Тот отказался и тогда четверо солдат просто столкнули  того в болотную жижу. Пашка пройдя от силы десять метров, провалился в трясину по шею и принялся умолять немцев спасти его. Офицер что-то скомандовал переводчику, и тот подняв автомат, дал пару очередей. Пашкины вопли прекратились.  Со смертью предателя немцы поисков тропы не прекратили. Было понятно ещё немного и они нащупают гать…..  .


И тут где-то позади, в той стороне куда Панкрат и остальные хотели уйти, вдруг что-то зачавкало. Было полное ощущение, что по болоту прямо на остров идёт что-то огромное. Колыхалась вода, мелко подрагивала почва, но кроме звуков практически ничего не было видно. Все с напряжением и опаской смотрели в разные стороны. Что ещё за напасть свалилась на их несчастные головы?

А между тем метров за сто от острова, звуки шагов этого хлюпающего и непонятного вдруг остановились.  Это что-то постояло и изменив своё направление, обошло их островок по правую руку и направилось  дальше ….. в сторону немцев. Находящиеся на острове видели ямы-следы, оставляемые неизвестной штукой или зверем, быстро заполняемые болотной жижей, и гадали, что же это такое может быть?

Между тем уже и немцы в свою очередь услышав  и почувствовав колебания почвы встали на берегу болота направив  на него всё своё оружие. А звуки приближались.

И тут, родившись просто ниоткуда, вдруг появился луч зелёного цвета и словно косой прошёлся по берегу. Трава и вообще всё, что попало, под эту ослепляющую смерть буквально на глазах стало черным или коричневым. Стоящие на берегу болота немецкие солдаты, попавшие под луч,  не успев даже вскрикнуть, просто упали на землю. Деревянные части их винтовок рассыпались в труху. Тела, ткань формы, ремни и пряжки по местам прохода луча практически исчезли. Немецкий офицер стоявший на взгорке и которого луч задел только по пальцам ноги упал и завопил от боли. Большая часть фашисткого отряда погибла мгновенно, и о погоне, уже больше уже никто не думал. Оставшиеся же в живых, действуя словно во сне, вдруг принялись бросать остатки тел своих погибших товарищей в болото и вскоре на берегу стояли оставшихся в живых три солдата и раненый офицер.

Словно удовлетворившись результатом, это что-то страшное с шумом развернулось и стало без спешки уходить обратно в болото.  Солдаты же соорудили носилки, положили на них своего офицера и двинулись в обратный путь. И никто из уходящих немцев, даже в мыслях не пожелал оглянуться на оставшееся позади страшное место. Они быстро уходили словно боясь того, что оглянись они, и это непонятное и жуткое вернётся, и снова включит свой страшный и убийственный луч. На сегодня смертей хватит.




12.

Увидев, что немцы, закончив свои страшные похороны, ушли, Панкрат разрешил всем встать и размять ноги. В этот момент они все услышали что странные шаги хлюпающие по болоту, снова стали приближаться к их островку. Наконец когда уже всем показалось, что это что-то сейчас вступит прямо на сам остров, оно затихло и все …. увидели как в воздухе стало появляться что-то огромное, до колен погруженное в болото. Оно проявилось словно изображение на фотографии. Зелёное, яркое и довольно жуткое.  Оно же стояло, молчало  и словно смотрело на стоящих внизу людей.

И тут где-то наверху послышался звук открывания двери и на плече этого монстра все увидели маленькую фигурку покинувшей их, Атлаус.

- Дядя Панкрат, тётя Ефросинья, ребята, прокричала она стоящим внизу. -  Вы как там, все целы? Я не хотела напугать вас и ждала, когда из виду скроется последний солдат. Только после этого выключила невидимость.

Народ, ошарашенный увиденным, удивлённо  рассматривал это, оказавшимся не животным, а машиной, и мялся в стеснении не понимая до конца как теперь заговорить с тем, кто был рядом с ними в роли простой девчонки. Правда поражала  воображение людей своей действительностью.

Поняв, что народ надо как-то расшевелить, Атлаус скомандовал.

- Ну и всё. Хватит уже меня рассматривать, пора вам всем топать на тот берег. Дядя Панкрат, возможно, я пройдя по болоту повредил вашу тропку по нему. А значит, сейчас мы сделаем так. Я опущу руку, - он показал вниз на руку робота, - и вы все на неё зайдёте, там есть перила. Держитесь за них. Я перенесу вас прямо к лесу, и далее вы отправитесь своим путём. Хорошо?

Атлаус снова забрался в кабину и опустил руку робота на остров.  Беглецы, не веря своим глазам, взошли на огромную металлическую ладонь, прошли к перилам, идущим по руке и прокричали, что они готовы к движению. Махина тут же поднялась, земля стремительно ушла вниз, и через пять минут небольшой качки болото с его жуткими топями  осталось позади. Механическая рука снова опустилась, и туристы с удовольствием покинули свой необычный  вездеход.

Атлаус спустился, и на прощанье каждому землянину подарил по небольшому кулону на красивой ленте.

- Это вам от меня. На память. Вы друзья.

На глазах Ефросиньи появились слёзы. Панкрат снова  подошел к Атлаус и сказал.

- Ты такая  …..  такой …. наш.  Как все мы. Всего день-два и я стал думать  о  вас, не таких совсем по-другому ….  теперь я отметаю всякие глупости  и мысли о наших различиях. Разве только внешность определяет  наличие души  порядочности в человеке? Его одежда? Нет! Человек может одеваться как угодно, выглядеть не так, главное же это что он несёт внутри. Ты человек и настоящий воин Атла …. Атлаус.  Не забывай нас там в своём далеке, теперь у тебя  на нашей земле есть друзья. Может ….  мы ещё и встретимся, кто знает. Удачи тебе и …..  уводи своё оружие, оно на земле с плохих руках может принести очень большие несчастья, а уж желающих повоевать, у нас найдётся ещё очень много.

Панкрат оглянулся на своё окружение, и показав рукой на Атлаус, громко приказал.

- О том, что мы все встречали Атлаус, никому ничего и никогда. Не было её-его в деревне, не слышали и не видели. Даже там, в партизанском отряде. Пока идём, я всем вам расскажу, что и кому можно рассказывать о нашем спасении. Всем ясно? А уж об этой штуке, что нас через болото перенесла, тем более молчок. За одни рассказы о нём, нас всех мигом в тюрьму отправят.  Почему? А потому, что мы все умереть должны были, а такое оружие своим передать должны были. Только сами знаете, если оно есть у одной стороны, значит, скоро оно будет у всех, а против кого его направить надо, решать уже будем не мы с вами. Поэтому! Спаслись все мы, уйдя от немцев через болото. И всё! Никаких намеков и фантазирования на эту тему.  Теперь прощайтесь и айда. В путь пора.

Панкрат ещё раз обнял и прижал Атлаус к груди, и повернувшись, пошагал в глубь леса. Остальные, они прощались по разному. Мальчишки потрясли Атлаус руку, Варька с сестрой по-девчоночьи обняли и пустив слезу, просто поцеловали девочку-мальчика в обе щёки, разом повернулись и побежали за Панкратом. Ефросинья с Акулиной те подошли, перекрестили маленького воина и по очереди притиснув того к груди  зашагали за остальными.

Атлаус дождавшись пока последний из уходящих скрылся из виду, поднялся в кабину и развернув робота стартовал к себе на базу.

Странно, но на сердце было и грустно и радостно одновременно. У него появилось несколько очень дорогих друзей, которых он возможно уже никогда больше не увидит …..  .




12.

Шестидесятипятилетняя Варвара Брюквина держа за руку свою внучку, которая весело размахивала флажком, шагала по площади в праздничной колонне. На её груди гордо сияли две медали полученные ею за подвиги взрывника в её партизанской юности. Она шла и видела лица людей с уважением смотрящих на неё и людей идущих рядом с нею. И вдруг её взгляд остановился на девочке, лет пятнадцати,  стоящей с краю тротуара и восхищенно рассматривающую проходящую мимо толпу солдат партизанского фронта. Девочка же, словно поняв, что на неё кто-то смотрит, тоже стала искать смотрящую на неё Варвару.  И когда их взгляды встретились, сердце Варвары  екнуло, ей показалось или почудилось, что она снова видит Атлаус. Тот словно поняв смятение и сомнение женщины, вдруг достал из ворота своего почти детского платья копию кулона, который Варвара носит на груди по сей день, и весело показал его ей. И перед глазами Варвары снова пролетели мгновения чуда из детства. Атлаус же прощально помахал ей рукой, и оглянувшись на кого-то позади, повернулся и исчез в толпе народа празднующего день победы …… .



++++++++++++++++++++++++++++++++
Кто может знать, какими мы можем встретить гостей  с других планет.  Главное оно в другом, готовы ли мы принять этих других существ, если сами на своей собственной Земле отрицаем право быть собой, у таких же людей как мы, но думающих иначе?





/// Если щёлкнуть по моему нику под фото вы попадёте на мою страничку \\\.