Так говорит Консинта

 
                Размышления о справедливости в двух частях

                Часть 1. Нравственность и закон
                Часть 2. Процессуальная (юридическая) справедливость 


                Часть 1. Нравственность и закон


Почти все философы, социологи и правоведы мира пытались выяснить, на чем основывается справедливость, и к ясности в этом вопросе так и не пришли.
Во многих конкретных случаях люди приходят к общему мнению насчет того было ли какое-то действие справедливым или несправедливым. Например, дети изгоняют престарелых родителей из собственного дома или судья выносит оправдательный приговор очевидному преступнику. Тут все и всем ясно. Однако абстрагируясь от реальности, для выявления корневых признаков справедливости, общее мнение в этом вопросе найти сложно. Разброс мнений велик и часто противоречив. Социализм, например, утверждает, что только справедливое общество ведет людей к прогрессу, а маржинализм (от лат. край) обосновывает несовместимость прогресса и справедливости.

Термин «справедливость» имеет два основных значения. В первом значении мы говорим о юридической (процессуальной) справедливости, которая связана с законами страны. Считается, что применение законов государства или мирового сообщества имеет целью достижение справедливости. Символом такой справедливости стала фигура с мечом, весами и повязкой на глазах. Во втором значении справедливость – это апелляция к ценностям, которые считаются более высокими, чем те, что нашли воплощение в законе. Такая справедливость выражает убеждение в том, что формальный закон может быть дополнен (исправен) своего рода моральным судом. В некоторых странах его роль выполняют суды присяжных.

С годами человек иногда  замечает, что что-то неуловимое вдруг покинуло его и он стал иным по сравнению с тем, кем был пять или десять лет назад. Слегка повозившись в себе, он приходит к выводу, что исчезла любовь к близкому человеку, бескорыстие, которым он всегда гордился, романтика и появилось (выделилось) себялюбие и цинизм. Как потерялись возвышенные чувства и почему остались низменные? Этим вопросом редко кто заморачивается, а если он и возникает, то, глядя на окружающих, которые часто  равнодушны и эгоистичны, ответ напрашивается сам собой: такова жизнь. А мне как-то захотелось подробнее ответить на этот вопрос, и вот что из этого получилось.

В этой части статьи мы поговорим о нравственности и ее соотношении с процессуальной справедливостью (законом),а во второй – о процессуальной (юридической) справедливости. В поисках ответа на  вопросы вокруг справедливости я постараюсь полагаться  на совесть,  в латинском произношении – Консинта, ибо все иные редакторы теорий справедливости  вольно или невольно находятся под влиянием несовершенного ума.
Основа низменного в человеке досталась ему по наследству от животного мира. Она связана с удовлетворением естественных потребностей живого существа. Развитый мозг человека  добавил к животным инстинктам некую изощренность, лоск, правила их удовлетворения и тем самым в чем-то, например, в этикете, поднялся над тварным миром, а в чем-то, например, в гомосексуализме, опустился ниже поведения зверья.

Поведение, целиком определяемое мыслью о собственной выгоде, называют эгоизмом.  Параллельно с расширением эго человека в нем развивались сугубо человеческие качества, связанные с нравственностью. В их основе тоже находится инстинкт, но не эгоистичный, а стадный. Этот инстинкт постепенно эволюционировал в человеке до возвышенных чувств – справедливости, милосердии, любви, бескорыстия, - которые входят в понятие альтруизм человека.

Итак, человек содержит в себе эгоистичную,   максимально приближенную к природной твари составляющую, и  альтруистическую,  максимально отдаленную от нее. Земля и небо, эгоизм и альтруизм борются в человеке за доминирование, но сам факт начала эволюции возвышенного в человеке утверждает о безусловной победе духовного над тварным.  Во-первых, потому что эволюция никогда и никому не проигрывает, начавшись она обязательно достигнет своей цели, во-вторых, нравственность является стержнем мирового порядка, и эволюционировать к нему  естественно и легко, так как мировая нравственная константа всячески помогает человеку в его одухотворении.
 Нравственный человек или не очень, определяется наличием совести у него. Без нее он, что бы  ни говорил, что бы  ни делал, остается безнравственным существом.

По словарям, совесть – это духовное свойство человека, общее для всех людей, непосредственно данное человеку в виде зародыша, выражающего высший субъект мироздания. Поэтому совесть многими мыслителями считается единственным мерилом верности принятия решений.
Чувство совести сформировалось в человеке из чувства стыда. Вл. Соловьев первым из философов заметил, что совесть есть  развитие стыда. Путем сложной дифференцировки чувство стыда поднялось до высоты чувства совести. 
В каббале совесть воспринимается как стыд перед людьми и самим собой за свой эгоизм. Федор Достоевский утверждал, что совесть - это суд Бога в человеке. В христианстве - совесть есть голос Бога. Однако если совесть есть голос (суд) Бога, то откуда появляются ошибки совести или ее отсутствие? Оказывается, по весьма прозаичным причинам.

Учеными недавно доказано, что центры возвышенных чувств, как и низменных, находятся в одном месте  тела человека - в его головном мозгу, и он выжигает те из них, которые заражены ложью. Сердце, в котором живет любовь, сострадание, милосердие и т.д.  оказалось всего лишь поэтическим образом местонахождения возвышенных чувств.
Основная задача человеческого мозга -  сохранить человеку жизнь при разных условиях его существования.
Иногда  в СМИ распространяются удивительные случаи неожиданного спасения человека в экстремальных условиях: кто-то, убегая от опасности перескакивает огромную пропасть, другой находится под завалами больше недели и остается живым, третьему отсекло две трети черепа, а он соображает как ни  в чем не бывало… Но мозг защищает жизнь человека не только в  экстремальных ситуациях, даже у лежащего на диване перед телевизором человека он бдительно следит за его самосохранением, и в случае малейшей угрозы для  жизни принимает меры, после которых утром телезритель может превратиться в совсем иного человека, чем был  вчера вечером. Конечно, экстрасенсорные способности, которые иногда появляются у некоторых людей в результате травмы головы, у него вряд ли обнаружатся, но кое-какие изменения в нем все же произойдут. И причина этих изменений может быть следствием дезинформационной атаки на мозг человека.

Обычно, одна и та же информация распространяется по всем центрам мозга человека. 
Тварная часть в человеке (эгоизм) воспринимает, например, дезинформацию прагматично, для нее хорошо все, что способствует его самосохранению. Воровство, предательство,  обман, равнодушие, способствующие укреплению тела человека, воспринимаются ею как благо. И наоборот, явная правда, несущая угрозу шкурным интересам, отторгается эгоизмом, словно катастрофа.
Дезинформация же, поступающая в духовные центры, какой бы замаскированной ни была, всегда и однозначно разгадывается подсознанием как ложь, потому что оно тесно связано с  нравственностью мира, который стоит на Правде, на истинных законах мироздания, и ему есть с чем сравнивать поток входящей информации.

Ложь и законы мироздания несовместимы, поэтому мозг человека, откликнувшегося, например, на чей-то возвышенный призыв, сверяет его с Правдой мира, и если он оказался конъюнктурным, корыстным, скрытно несущим вред, то есть неправдивым, то буквально, выжигает нейронные связи, зараженные ложью. В очаге лжи температура мозга поднимается чуть больше 42 градусов и нейроны погибают. Навсегда, так как нервные клетки не восстанавливаются.
Ложь уничтожается  ради  самосохранения человека, но теперь на более низкой,  тварной ступени его существования, потому что  выжиганию подвергаются  клетки высших, нравственных центров человека. Без этой меры все доверчивые люди навсегда стали бы марионетками и рабами в руках проходимцев.   Одновременно этот регресс кричит всем нам  о том, что природная эволюция в человеке давно  закончена, и он как биологический вид может прогрессировать только под руководством  нравственных принципов, то есть при помощи Правды и только Правды.

В многолетнем процессе  паления мозгом альтруистических центров протекает постепенный отрыв человека от Творца, от нравственного императива Вселенной, в результате у человека появляются ошибки совести,  а угрызения совести мучают его все реже. Со временем отрыв от мировой нравственной константы завершается полностью, и совесть исчезает совсем.  После этого поведение человека может быть все еще  социальным, но духовным уже никогда.
 Ближе остальных людей в отрыве от Творца (вселенской Правды) находятся главные рассадники лжи на земле – политики и их СМИ. Даже перед одним из президентов все остальные джеки-потрошители вместе взятые выглядят, как невинные ягнята. Причина – несопоставимые масштабы преступлений. Джеки убили сотни людей, власть, кроме массовых убийств в войнах,  своей ложью искореняет из миллиардов невинных землян все человеческое в них.

Когда  политик в своей программе утверждает, что после его победы на выборах власть больше не будет убивать своих сограждан, и полстраны верит этой лжи, то он на небольшой шажок, но приблизил своих избирателей и себя к состоянию скотины. А сколько было у него подобных шажков за публичную жизнь, и кто он теперь после них всех? 
Правительство, по своей сути, - это бригада работников, нанятая народом. Его правда, как у любых профессионалов, находится в успешных делах, а не в каких-то словах. Нет ожидаемых результатов – трудовую книжку, грубо говоря, в лоб, -  и рабочее место освобождается для других претендентов. В истории демократической Италии был продолжительный период, когда правительства менялись по несколько раз в году, и теперь у нее пятая экономика в Европе.

Нанимая бригаду сантехников,  мы ждем от них качественного труда, но если они вместо него начинают петь патриотические песни, декларировать  льстивые для нас   лозунги и пафосные обращения к сантехнику из другой бригады,  рассказывать о врагах, которые мешают им хорошо выполнять свою работу, то мы постараемся как можно быстрее  выпроводить их или… начинаем подпевать этим проходимцам.  Из многомиллионного населения  ради конкуренции правительственных бригад можно сколотить тысячи, но народ под влиянием  чиновничьей саморекламы даже явно непрофессиональную власть зачастую менять не спешит. Утопая вместе с экономикой в дерьме, он с мазохистским наслаждением скачет и подпевает рэпу   сантехников от власти.
Рано или поздно, но пение со скачками заканчивается, тогда скажут, что народ поумнел, а на самом деле он всего лишь деморализовался. И теперь будет проявлять нравственность, протестную активность, патриотизм и другие человеческие достоинства (все в кавычках), исходя  из меркантильных соображений или ради самосохранения.

Так заканчивается доверие человека ко  лжи, превращающей его в шуруп для укрепления  жизни чиновника, олигарха в ущерб личной. Но вместе с ложью в человеке исчезают все его добродетели, без которых он становится циничным эгоистом, то есть сам не зная как, превращается в двуногую скотину и потенциального маньяка.
Тенденция к обману и манипулированию другими людьми ради личной выгоды стара как мир, однако еще сто лет назад этот макиавеллизм растворялся в устойчивых нравственных традициях народов. В  обстановке же ослабления и низложения древних традиций на фоне современного коммутационного бума ложь мгновенно распространяется по земле, от этого свобода слова (достижение демократии), несущая в основном ложь, стала всепроникающей и опасной для благополучия людей.

В сущности, власть на земле из-за своей постоянной лжи превратилась в машину  по производству чикатил, и у большинства опаленных ложью обывателей просто недостает смелости,   сил, ума и времени для реализации своих крупномасштабных мерзких желаний.
Двойной стандарт, обман, сокрытие правды, ее подтасовки (известно любому ребенку) ведут к самому короткому пути при достижении целей в конкуренции,  гонке потребления или ином эгоистическом интересе. Трудно не воспользоваться ложью, если она фактически разрешена во всех демократических конституциях. Но обман затеняет совесть в человеке, после чего  ложь у двуногой твари почти искренне превращается в его личную правду. Две лжи в статусе личной или национальной правды никогда не приведут соперников к единому мнению. Так в условиях демократических свобод появились новые риски конфликтов и войн, формирующихся безответственностью ануприенизированного  общества, объявляющего легитимными свои шкурные интересы и ложными все чужие.

При свертывании свобод, цензуре и жестких мерах, применяемых к населению в целях предупреждения, например, терроризма,  эти риски все равно остаются, так как и власти большинства стран ануприенизированы. Что делали президенты США в Ливии, Югославии, Ираке, а власти Украины -  на Донбассе? Боролись и борются со злом. То же самое делал и маньяк Ануприенко. У всех маньяков - выборных, наследственных и самозваных - свой стиль борьбы со злом, своя правда, поэтому, ради справедливости господам президентам следует выпустить всех маньяков из тюрем или при первом своем убийстве невинного гражданина в какой-то  борьбе со злом добровольно сесть рядом с ними. Здесь нет ничего субъективного, просто почти все власть имущие, как и большинство людей на земле, ради легких путей к эгоистическим целям потеряли совесть. Любой иной человек на их месте действовал бы примерно так же. И не нужно хором наперебой восклицать: у него нет совести, а у меня есть! Не убедительно. Так как совесть ведет борьбу не со злом, но за добро, а борьба за добро среди нормальных людей предполагает не уничтожение городов, детей, стариков и их блокаду, а ненасильственное продвижение  Правды в города и страны, то есть такие  действия, которые  отредактированы совестью, частицей Творца в человеке.

Люди настолько привыкли ко лжи, что стали от нее психологически зависимыми. Нет лжи, и у них ломка, потому что все впервые вкусившие ложь инстинктивно хотят как можно быстрее занять более низкую, но и более, на их взгляд, защищенную ступень эволюции. В результате в развивающихся странах наблюдается огромная и ненормальная потребность во лжи, а журналисты с политиками ее с удовольствием удовлетворяют и перевыполняют. Все это проходит под лозунгами  демократизации общества. Но у эволюции нет дороги назад, человек уже никогда не возвратится к состоянию животного, зато разновидностью Ануприенко под прессом дезинформации может стать вполне.
Равнодушие и конформизм, присущие населению золотого миллиарда, -  это  поведение той же твари и тех же ануприенков, только более сытых, умиротворенных, чем в остальных частях света.

Каждый человек для себя знает, есть ли у него совесть или она отсутствует. В последнем случае, как говорят, поздно пить боржоми. Однако потерянному поколению следует оградить  от политики  хотя бы жизнь детей, иначе процесс ануприенизации населения проникнет в геном человека и станет необратимым.
Естественно, что в мире, построенном на лжи, самая изощренная и самая губительная спецпропаганда исходит от самой авторитетной и богатой страны. Не может бедная страна продуцировать ложь, которая успешно конкурирует с ложью процветающей. Тварь в человеке всегда склонится перед печенюшками авторитетного богача и отвергнет миллиардную помощь середняка, проголосует за богатого лгуна и пройдет мимо бедного правдолюбца. Таково поведение человека, опаленного ложью.

От всеобщей лжи мир  людей стал абсурдным.  Балбеса, подозреваемого в одном изнасиловании, проверяют на детекторе лжи, а политиков и редакторов своими тымчучками, каждый день и ночь насилующих миллиарды людей,  от этой процедуры освобождают.
Эффект плацебо от приятной и красивой лжи бесспорно    укрепляет физическое здоровье общества, но  на очень короткое время, зато навсегда подавляет нравственное. Отсюда, чем больше недостоверной информации гуляет по стране на фоне падения жизненного уровня (экономической лжи), тем быстрее происходит нравственное разложение в обществе. В этих условиях увеличение дезинформационного давления на население с помощью создания министерства пропаганды и захвата «оппозиционных» телевизионных каналов выглядит, мягко говоря, кощунственным.

В общем, власть «народа» в наши дни сильно  дискредитировала себя, и чтобы человечество под ее руководством совсем не потонуло во лжи, она  должна реформироваться…  хорошо бы в сторону  власти совести. Потому что при любой форме правления  власть, имеющая совесть,  только поступками под ее руководством без помощи  силового аппарата страны и при иностранной поддержке  делает практически невозможными какие-то революции, террор, сепаратизм и многие другие конфликты в стране.
Классическим примером деморализации общества под воздействием лживой информации, на мой взгляд, является нравственное состояние населения Германии в фашистский период ее истории. Он показывает, как далеко в бесчеловечность может опуститься целый народ, временно потерявший совесть. Тогда он   откровенно и цинично начинает навязывать всему миру «ценности» своего стадного эгоизма.

Фашизм часто сравнивают с коммунизмом. Некоторые политики ставят на одну ступень лидеров этих идеологий, и чем меньше остается в живых авторитетных свидетелей сталинизма и гитлеризма, тем труднее опровергать эту ложь. Гитлер репрессировал невинных людей и Сталин репрессировал невинных людей – этого достаточно, чтобы отождествить в массовом сознании две, по сути, противоположные идеологии.
Но для чего современные  демократы постоянно держат в своей повестке дела давно минувших лет, ведь история человечества не повторяется? Видимо, чтобы отвлечь мировую общественность от родства фашизма…   с демократией. Это родство раньше меня заметила и обосновала популярная американская  писательница и философ Айн Рэнд, которая в своем сборнике «Новые границы фашизма» сравнивала Джона Кеннеди с Адольфом Гитлером. Если это почти идеальное воплощение демократии отождествляется с Гитлером, то с кем или чем можно сравнить демократов из развивающихся стран?

Между демократией и фашизмом много чего общего негативного, но здесь, чтобы не отвлекаться от темы, я остановлюсь  на их родстве по линии затенения совести, основного признака, отличающего человека от животного.  Человек без совести -  тварь, несмотря на несколько дипломов престижных вузов, мировую славу, богатство, ежедневные пятиразовые молитвы  Богу, даже хуже нее, так как все эти достоинства без контроля совести играют роль гранаты в руках обезьяны.
Воинственное наступление демократов против коммунистического прошлого вытекает из их инстинктивной зависти по отношению к нормальным человеческим идеалам. Дело в том, что коммунистическая идеология, хотя и была оторвана от действительности, но не являлась лживой по отношению к вселенской Правде. Многие ее альтруистические идеи позаимствованы из христианства, остальные – из гуманистических этик гениальных сынов человечества, в результате она воздействовала на человека, как возвышенная религия, поэтому советский народ и под воздействием коммунистической пропаганды  большей частью оставался  совестливым. Да, были среди них швондеры, которых поддерживала и одновременно презирала коммунистическая власть, но этот род людей неистребим до тех пор, пока существует борьба за место под солнцем, поэтому их демократизированные потомки, шендеровичи ничем не лучше своих дедов и прадедов.

Однако атеист с чистой совестью (быть может, приверженец коммунистических идей) по факту  находится ближе к Творцу, чем религиозный человек (быть может, демократ), потерявший совесть, к своему Богу, то есть ближе к Богу, чем  зажиточные баптисты и белокурые бестии, могут находиться бедные наследники тоталитарных режимов, исламисты и прочие недочеловеки. Это неприемлемо для рациональных руководителей человечества,  и они  шевелятся для устранения этой «несправедливости».
Кроме этого, выстроить мировую иерархию эгоистических стад во главе с самым сильным стадом невозможно, если где-то еще живы альтруистические идеи. Поэтому в современных войнах и мировых конфликтах все явственнее проявляется (знают об этом участники или нет, это иной вопрос) борьба между приверженцами альтруизма и эгоизма. Западная демократия, построенная на разного рода эгоизмах, от индивидуальных до стадных, пока проигрывает эту борьбу, но агрессивно атакует. Одним из многочисленных средств в этой борьбе стал закон о запрете нацистской и коммунистической идеологии в Украине. Из-за лицемерия властей западных государств его невозможно принять в их странах, поэтому он введен в  филиале демократии марионеточным режимом, что не может, однако, скрыть истинного автора этого лживого политического акта.

На самом деле, влияние фашистской, демократической и коммунистической идеологии на человека можно  определить по их отдаленным последствиям для него. Если существует переселение душ, то  при прочих равных условиях существования  человека под воздействием нацистской пропаганды он может переселиться в шакала или иную тварь, демократической – в домашнее животное и только человек с чистой совестью -  опять в человека или сверхчеловека. При наличии  ада и рая все тоже  однозначно. Следовательно, нормальному обществу следует оплакивать жертвы, которые из-за действий властей потеряли свою совесть, а не просто умерли (все как-то умирают), и клеймить такую власть.

Если же из всего этого ничего нет, то к чему лить крокодиловы слезы по голодоморам и гулагам? Биологический вид гомо сапиенс и при них, начиная от Нерона, успешно размножается, и без правления какой-либо знаковой (демонической) фигуры еще более успешно нравственно деградирует. Политические беды, как тайфун, цунами или массовая дорожная авария, несут трагедию всего лишь конкретной семье и конкретному обществу, в котором она проживает. Новое поколение, конечно, должно помнить, например, о событиях второй мировой войны, но эта память не должна выходить за рамки истории, то есть иметь такое же место в сознании, как первая мировая война, первая отечественная или Куликовская битва. Излишняя помпезность при чествовании  одного события, унижает все остальные исторические события страны, предков, причастных к ним, по сути, является политической и воспитательной пиар-компанией, и от этого  лживой. Ложь по отношению к чему-то святому, как мы уже знаем, выгорает вместе с нравственным трепетом перед ним, и в сухом остатке от роскошного праздника мы имеем повышенный  рейтинг политиков и еще  более повышенный рост числа циников и равнодушных по отношению к этому событию. Хотели всем напомнить о трагедии, а получилось, что поспособствовали ее духовному забытью.

Каждый год на постсоветском пространстве из-за плохих дорог (по сути, одна из многочисленных форм репрессий властей по отношению к своему народу) гибнут десятки тысяч человек и все памятники им стоят на коммунальных кладбищах. Почему в унылые кладбища превращаются центры городов из-за сотни погибших при других обстоятельствах? Чем погибший на дорожных ухабах властей хуже того, кто умер, например, при митинговых? Первый ничего никогда не нарушал, второй пошел против закона и применил насилие, то есть заявил о себе, по меньшей мере, как бессовестный человек. Ответы на эти вопросы очевидны. Героизация нескольких безнравственных пашек морозовых необходима бессовестным властям для отвлечения общественности от своих массовых преступлений, главное из которых -  деморализация общества. Поэтому, не успев снести памятники  пашкам, работающим на канувшую в лету власть, свежеиспеченная спешит возвести мемориалы современным пашкам.

В нормальном обществе центр города должен какими-то креактивными развлечениями наполнять досуг горожан если не радостью, то хорошим настроением, а для памяти о мертвых должны существовать более тихие места, располагающие к соответствующему настроению. 
Читая этот текст, кто-то может возразить, мол, мало ли что могут утверждать ученные, а где факты расширения безнравственности среди населения  под воздействием неправдивой информации? Они находятся в статистике. Например, за один год участия Украины в информационной войне преступность в стране увеличилась в пять раз, при этом резко девальвировала мотивация преступлений, - грабят (иногда убивают) из-за 50 гривен (полтора доллара) знакомых и даже родственников. А военная прокуратура утверждает, что к концу года гражданской войны небоевые людские потери вооруженных сил страны увеличились в 50 раз. То ли еще будет…

Все желающие могут познакомиться с подобной статистикой в других странах, чтобы сравнить нравственный геноцид  народа, проводимый своим правительством и своими СМИ, с  истреблением совести в любых соседних и дальних странах.
Но что  предпринять отдельному человеку, существующему в условиях тотальной  лжи, спровоцированной свободой слова, чтобы не превратиться в скотину? Никому из политиков и прочих шарлатанов не верить и самому не лгать. Дело в том, что не всякая ложь убивает в двуногом существе человека. Чтобы ложь стала ядом, в нее нужно поверить. Без веры ложь не имеет доступа в подсознание человека, поэтому для достойной человеческой жизни  к любой поступающей информации следует относиться критически.  Это позволит избежать потери совести и под ее руководством прожить богоугодную жизнь.

Учитывая  разрушительное воздействие лжи на личность, с недоверием к речам политиков и их холуев  лучше переборщить. От этого перебора нигде ничего не ухудшится,  так как правдивая информация (совестливый поступок и даже мысль) от властей, и вообще от людей, сама без помощи министерств, объективных  СМИ, рекламы, пресс-атташе и веры в нее, часто незримо, находит дорогу к народу и улучшает  его жизнь. Это значит, что если сантехник (политик) делает свою работу на совесть, то в принципе он может не афишировать ее, и  быть неинтервьюированным. Публичность нужна проходимцам и тем, кто питается подле них,  всего лишь для того, чтобы за  словоблудием скрыть изъяны и воровство на своем рабочем месте, и при наличии этих  пороков как можно дольше  проработать в теплых местах.

Таким политикам, впрочем, как и всей демократической системе, для доступа к подсознанию человека пустопорожней риторики и лжи необходим троянский конь  доверия народа к ней, для строительства которого и требуются, естественно, за счет налогоплательщиков все новые и более изощренные дезинформационные  ресурсы и материалы.
Многие люди верят в разум и силу доказательности, основанной на знании, другие в своей жизни полагаются в основном на чувства. Первые, отстаивая свои убеждения, создали множество рационалистических теорий, вторые -  ссылаются на иррациональные течения в философии. И бесконечно спорят между собой. На самом деле, спорить не о чем. Человек познает мир и  с помощью интеллекта и при содействии ощущений. Чувства (эмоции) дают человеку размытое субъективными переживаниями интуитивное знание о мире, разум предполагает рациональное постижение действительности.

Всякое переживание уникально, поэтому плоды чувственной интуиции у всех различны. Пытаясь передать суть природы, художники с одной точки на местности нарисуют одну и ту же натуру  по-разному, даже относясь к одной школе живописи. Художественная правда у каждого окажется оригинальной. С  помощью же разума некоторые отражения свойств и состояний внешней среды у человека принимают форму физических законов.  Пейзаж, напротив которого столпились художники, в рациональном познании окажется однозначным, как фотографии.
Несмотря на эти различия, разделение познания мира на чувственное и интеллектуальное условно. Во Вселенной существует только закон, то есть все  состояния материи и любые процессы в ней можно описать математически, и только интеллектуальное познание, а чувства способствуют этим процессам.
 
В ощущениях скрытно находится полное знание Вселенной (закон), как в хаосе - возможность порядка. Хаос представляет себя в полном порядке, но неопределенно, и стремится преодолеть эту неопределенность, помогая развиваться локальному порядку. Эмоциональный человек усматривает в хаосе движений всякие беды – землетрясения, тайфуны, цунами, рациональный считает окружающий его хаос лучшим из миров. И каждый из них прав.
Ощущения, если сравнить их с сумерками,  направляют людей к свету рационального знания и сами при этом осветляются. Это происходит под воздействием внешней среды на психику человека, которая мотивируют и организует его  поведение  в сторону удовлетворения  все возрастающих   потребностей.
 Чувства,  наиболее возвышенно способствующие этому удовлетворению, называют нравственными.

Сократ отождествлял нравственность и закон, и был прав, имея в виду  неразделенность высшей морали и полного знания Вселенной, ибо абсолютная Истина есть высшее благо, а высшее благо есть абсолютная Истина. Но на пути к абсолютной Истине, и тут прав его критик Аристотель, разделение нравственности и закона логично и необходимо.
Если абсолютную Истину представить в виде прямой линии, все точки которой  содержат полное знание, тождественное высшему блаженству, то с первым появлением вещества во вселенной эта линия начинает преломляться, а знание и чувства поляризоваться. На одном луче возникшего угла, словно на магнитном полюсе, концентрируются частицы абсолютной Истины, то есть истины относительные, одним словом закон, а на другом – осколки высшего блаженства, различные проявления эмоций. Оба эти луча с развитием мира постепенно сходятся.

Тело  при своем зарождении получает, надо полагать, от первоисточника мира,  частицу абсолютной Истины, которая одновременно есть  высшее блаженство, в нем она тут же поляризируется на закон и ощущения. Этот импульс дает субъекту начальное  знание о мире, и его объем зависит от его места на шкале развития вселенной. Поэтому базовое генетическое знание человека, стоящего на вершине эволюции, более емкое, чем, например, у насекомого.
Какова природа  импульса жизни, нам достоверно не известно. В Библии он описывается символически: «вдунул в лице его (праха) дыхание жизни, и стал человек душею живою».
Те, кто вместо Бога первопричиной мира считает некое энергетическое поле или иную изначальную субстанцию,  могут дать свое пояснение «дыханию жизни». Однако  смысл частицы полного знания Вселенной в вещи  мне видится не столько в оживлении праха (при достаточных знаниях этот фокус могут показать многие и примитивные), сколько в табу на жизнь, даже  самую простую, вне первопричины мира.

Человек  может создавать клоны живых организмов и кое-что вдуть в них, но чтобы его творение оказалось жизнеспособным, наполнить  сосуд творения нужно единственным – абсолютной Истиной, и столько, сколько ее поместится в нем. Однако абсолютная Истина раскроется науке не скоро, следовательно, и человек не скоро станет   творцом, создающим истинную жизнь.  В познании ему  нужно достигнуть ступени первоисточника мира, и только после этого он обретет способность творить истинно живое.
На мой взгляд, базовый импульс жизни и  озарение при творческом вдохновении имеют одну и ту же природу. Она  связана с энергией первопричины мира, которую в христианстве аллегорически называют Святым Духом.

Согласно христианскому учению (быть может, только в моем понимании), Адам состоял из тела, души и духа. Дух поддерживал в нем вечную жизнь. Это могло произойти только в том случае, если Дух является синонимом полного знания Вселенной, и Адам обладал им. В раю он жил на линии абсолютной Истины и высшего блаженства. Согрешив, Адам потерял полное знание (силу Духа), его линия жизни преломилась, дух в нем раздвоился на ощущения и относительные истины, и он стал смертным. Иисус распял  грехи всех людей и показал человеку путь к вечной жизни. Он возможен только через распятие грехов, то есть через одухотворение мира и себя самого посредством познания. Так у человека появилось учение, при практическом воплощении которого он может наращивать в себе силу Святого Духа вплоть до полного слияния с ним и возвращения для себя  бессмертия когда-нибудь в будущем.

Благодаря изначальному  тождеству,  закон и чувства, несмотря на очевидную противоположность,  работают в тандеме. Всякое постижение знания всегда имеет в своей основе известное ощущение, а всякое ощущение несет в себе какое-то знание.
Познание развивает более возвышенные эмоции, а более возвышенные чувства способствуют более совершенному познанию. Мораль, следуя терминологии Гегеля, снимается новым законом (научным знанием), с которым общество делает очередной шаг в своем развитии, а этот закон снимается более возвышенной нравственностью, в которой достигается высокое, чем прежде, единство  морали с законом, личное сливается с достижениями общественного прогресса. Правильное поведение при этом регулируется первопричиной мира, что практически равносильно тому, что объективно нравственное в обществе управляется не нормами морали, а внутренней необходимостью жизни общества, сознательное следование которой и составляет нравственную свободу человека.

 Так поочередно возвышая друг друга, закон и чувства продвигают мир к его Творцу, который есть абсолютная Истина и одновременно высшее благо, то есть обладает высшим блаженством.
Из этой схемы видно, что без нравственности закон (науки и технологии) сам по себе не может привести человека к  высшему благу, то есть  бессмертию, а нравственность, игнорирующая научное знание, никогда не достигнет полного знания Вселенной, необходимого для бессмертия.
Кроме этого, очевидно, что высшее блаженство – это не последняя ступень в каскаде из расширяющихся (дальше-дальше, еще-еще) удовольствий, оно, по своему тождеству полному знанию, беспристрастно. Бог – это любовь, но Бог – это и абсолютная Истина, поэтому его любовь беспристрастна. Но как считать Бога беспристрастным, если в Библии он  на каждой странице то гневается на грешников, то милостив к кающимся, радуется добрым людям, а от злых отвращается? На этот  вопрос сторонников чувственных (страх, любовь,  и т.д.) отношений с Творцом исчерпывающий ответ дал основатель христианского монашества Антоний Великий: «Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит. Это мы, когда бываем добры,  вступаем в общение с ним, а когда становимся злыми, то отдаляемся от него. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми, становимся отверженными от него. Но сие не означает, что Бог гневается на нас, это грехи наши не пускают Богу воссиять в нас и с демонами соединяют. Став на путь праведный – это не значит, что Бога мы ублажили, посредством богоугодных дел мы всего лишь избавляемся от сущего в нас зла  и опять становимся способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, - есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения».

 На атеистический язык слова Антония  Великого можно перевести так, что соблюдая нравственные нормы, мы прикасаемся к высшему блаженству Вселенной, в результате у нас появляется мотивация сделать это прикосновение более плотным, что возможно, как уже отмечалось, только  углубляя познание мира. Игнорируя же нравственность, мы всегда творим зло, несмотря на то, что стремимся вроде бы даже к возвышенным целям.

Другие религии, наоборот, не активную нравственную позицию, а бесстрастие возводят в ранг смысла  жизни человека, мол, тогда он навечно сольется с бесстрастием Абсолюта. Однако человеческая речь вороны или элегантный костюм мартышки в цирке недостаточны для того, чтобы ввести этих животных в человеческое общество. Так и тут. Чтобы получить Божье бесстрастие, человек должен овладеть полным знанием Вселенной, из которого вытекает  отрешенность от материального мира и все остальные достоинства Творца.
Конечно, в интуитивном озарении можно прикоснуться к божественному и до реального вхождения в него, но смысл этого прикосновения находится всего лишь в указании направления развития жизни, а не в достижении  идеала, так как субъект  прикосновения абстрактен и при современном, да и в обозримом будущем, уровне знания     недостижим.

Из-за своей математической неопределимости  мораль пока может быть понята лишь с точки зрения эволюционного развития Вселенной, в основе которого лежит некая мировая цель. Эта цель  всю историю мира была закрыта для науки и, скорее всего, откроется ей только перед самым концом его, но благодаря чувствам она, пусть символически, давно известна религии, философии и искусству, поэтому многовековая идеологическая конфронтация между физиками и лириками, оказалась, мягко говоря,  бессмысленной. Все возвращается на круги своя, прах к праху… Поэтому, чтобы не спорить о сущности этой цели, смиримся с очевидным для всех глобальным течением – возвращением мира к своему истоку.  Атомы, галактики, люди, растения  и звезды появились и существуют ради этого возвращения.

Все, что делают животные, делают атомы, утверждал американский физик Ричард Фейнман. А для животных характерна система инстинктивных запретов, которую австрийский зоолог Конрад Лоренц назвал естественной моралью. Полагаясь на авторитет двух этих нобелевских лауреатов, можно прийти к заключению, что все тела во Вселенной обладают более или менее выраженной врожденной нравственностью.
Моральные правила появились в творении как нити, связывающие каждого из творения со своим Творцом. Все вместе эти нити переплелись в сложнейшую вселенскую сеть с бесчисленным числом ячеек разных размеров  и в форме ощущений стали инструментом бессознательного раскрытия потенциала Творца. Эти ощущения возникают в результате прохождения по сети божественного света Истины. Им наполнено все творение.

В машинообразном мышлении этот свет иногда называют программой Творца. Но божественный свет, в отличие от  какой-то программы, предполагает свободу в выборе его спектра (-ов), и чем сложнее субъект мироздания, тем большей свободой он обладает. Так человек в своей свободе может быть высоконравственным созданием, который по максимуму способствует продвижению мира к своему Творцу, существом, похожим на дикого животного, инстинктивно и бессознательно идущего к мировой цели или  выродком ниже зверя, выпадающим из этого процесса.

Наиболее возвышенную врожденную мораль эволюционный отбор выработал у животных. У них на уровне инстинктов существует запрет применять всю свою силу во внутривидовых стычках, в особенности, если побежденный демонстрирует покорность или, следуя врожденной морали, например, матерый волк не видит в лисице, у которой течка, брачного партнера, а в тесноте птичьих базаров отсутствуют межвидовые и однополые любовные  отношения. У амебы слабая врожденная мораль, поэтому для нее подобных запретов не существует.

Человек вышел из животного мира вместе с сильной врожденной моралью. В первобытном обществе и далее она развивалась, и к нам  эта мораль пришла в форме устойчивых традиций предков. Мы должны уважать традиции народов,  хотя некоторые из них могут противоречить научному знанию, потому что за врожденной моралью стоит эволюция всего вещества Вселенной. Однако современный человек более сложное (наукоемкое) существо, нежели животное, поэтому и его мораль должна быть более возвышенной, чем у твари. Человек, по сравнению с животными, совершил огромный скачок в познании, и если он не повторит такой же прорыв от врожденной морали к более  возвышенной и сознательной нравственности, то, безусловно, погибнет.

Нравственное содержание личности  не зависит от образования и воспитания. Воспитание или, в более общем смысле, среда проявляет  нравственное содержание личности, затеняет его или навсегда выкорчевывает из человека. 
Критерием нравственности является процесс развития, обнимающий весь мир; то, что способствует его прогрессу, есть добро, а то, что противодействует, – зло. В физическом смысле, зло – это нарушение самоорганизации системы и уменьшение ее способности к распространению (размножению), добро – это увеличение самоорганизации системы и ее способности к (распространению) размножению.

Как видим, существует только один источник нравственных норм, значимость которых универсальна и ничем не ограничена. Моральные законы являются составной частью законов Вселенной, природы человека и воли Бога или какого-либо другого фундаментального источника. Моральное поведение человека (животного, атома) -  это функция приспособления к окружающей среде, поэтому на будущее человечества можно смотреть с оптимизмом.
Однако у современного человечества пока нет  гармонии между нравственностью и законом, так как знание упразднило (сняло) многие древние запреты из врожденной морали, а новые, соответствующие научно-техническому прогрессу, человек вводить в свое правовое поле не поспешает. Так у человека появилась свобода от морали, и в нравственном смысле он опустился до уровня какой-то амебы.

Человек отвернулся от сильной врожденной морали, но более возвышенную не приобрел, и от этого рефлекторно чувствует приближение своего физического уничтожения. Что может противопоставить амеба этой угрозе? Интенсивное деление. Видимо, поэтому человечество по аналогии с простейшими и следуя инстинкту самосохранения перед угрозой неизбежного глобального катаклизма с середины прошлого века вошло в полосу демографического бума и никак  не может выйти из него.  Прячет голову в песок, так как перенаселение, в принципе, - это  тоже катастрофа.
Для его замедления богатые страусы закрывают глаза на распространение  наркотиков, поощряют алкоголизм, сохраняют нищету в отдельных людских заповедниках, разжигают войны, легализуют однополые браки и творят прочее зло, ограничивающее рост численности населения. Бедные страусы пытаются бороться с этим злом, вооружаясь, штампуя запретительные законы, обращаясь к религиозной нравственности, и прочими мерами, но богатый всегда побеждает более бедного, поэтому наступательное шествие, например, однополых браков по миру  им не остановить.

В каждом зле есть частица добра, ее можно отыскать и в лесбиянстве. С моей точки зрения, его легализация – это продолжение разделения самок гомо сапиенс на Матерей и рабочих женщин, начатая эмансипацией.
Все уже привыкли к женщинам на производстве, тягающим штанги и одновременно воспитывающих детей, но с точки зрения природной морали такие женщины безнравственны, так как  совмещение общественного труда с воспитанием детей негативно (всем видно) сказывается на нравственном качестве молодого поколения. Для человечества и всего мира профессиональная сварщица или поп-звезда, занимающаяся воспитанием детей, в последнем деле объективно несет зло. Лесбиянки тоже безнравственны, но  тем, что отказались от детородных функций. Сравнивая два этих зла, видно, что  не раскрыть в ребенке его моральное содержание более безнравственно, чем отойти от этого злодеяния. 

Во многих европейских странах для повышения рождаемости женщин стимулируют для увеличения  числа, по факту, безнравственных людей. Перед этим злом меркнут не только шалости лесбиянок.
Под  угрозы подобные демографическим (бедность, терроризм, мировая война и т.д.)  ООН и отдельные страны создают различные программы, на их выполнение затрачиваются огромные средства, но    они просто распыляются по ветру, так как все земные проблемы человечества являются следствиями космологической причины – несоответствия достижений научно-технического прогресса (закона) с состоянием нравственности в человеческом обществе. 
В демографии согласовать между собой современный закон и нравственность могла бы профессионализация материнства. Давно известно, что узкий специалист  более эффективен на производстве или науке, чем многопрофильный, а тем более, чем дилетант. Если мы действительно хотим получить от женщины качественный продукт под названием высоконравственный человек, то общество должно создать условия для этого, а мать – стать главным специалистом при производстве этого продукта.

Женщин, имеющих талант и внутреннюю потребность вырастить  детей нравственными существами, скорее всего, как раз столько, сколько необходимо для нормальной демографии в стране и мире. Остальные пусть летают в космос, боксируют, красуются на различных подмостках и телеэкранах наравне с мужчинами, но навсегда забудут о хобби деторождения. Никакой химик не занимается в свободное от работы время для повышения самооценки, удовольствия или меркантильных соображений производством серной кислоты, хотя мог бы, так как это дилетантское увлечение опасно для окружающих. Почему внерабочее и дилетантское занятие воспитанием ребенка повсюду разрешено? Пока люди не поймут, что Мать - это самая важная творческая профессия на земле, мир будет скатываться в пропасть, несмотря на любые иные реформы и любой технический прогресс. Основной смысл этой профессии -  раскрыть в детях нравственность и закрепить ее на всю жизнь - невозможно реализовать иными профессионалами или совместителями, потому что только у матери, свободной от иных забот, чувства к ребенку искренни, беспрерывны и имеют один и тот же чувственный код. Для Матери запрет на все иные профессии, кроме связанных с воспитанием детей, более необходим, чем для  банкира табу на подработку в ресторане поваром.

Нельзя утверждать, что эту стержневую проблему человечества никто не видит. Религии, философии и искусства   постоянно твердят о дисгармонии человеческого существования,  подробно высвечивают проблему и предлагают более или менее радикальный уход из античеловеческой действительности. Однако уйти, например, назад к дикой Природе можно и без романтических приглашений в прошлое, допустим, в результате гибели современной цивилизации от известных угроз.
Религиозные и иные коммуны, монастыри, толстовство, хиппи хороши на словах, на практике все они скучны, тщеславны, нравственно грязны и унизительны для человека. Глупо и высокомерно отказываться от   блага цивилизации только потому, что у руководителей человечества не хватает ума для правильного использования этого уникального и, по сути, божественного дара. Тем более, что тот, кто дал человеку современное знание, дал ему и защиту от его негативного (убийственного) использования, мораль, - самую  эффективную защиту человека от всех возможных  угроз. Однако эту защиту мало кто видит в себе, поэтому иногда человек отказывается от светской жизни и бежит от нее в Тибет или иную пустошь, вроде бы для служения Богу, а на самом деле ради эгоизма, так как в гордыне презирает  божественные дары человечеству и не верит в силу своей природной нравственности, которая способна оставить его в чистоте, даже находясь на самом дне  мирской скверны. Своим уходом в монастырь человек, по сути, показывает себя  атеистом в квадрате.

Ощущения являются основной характеристикой существования любого субъекта в мироздании, так как в них находится, хотя  бессознательно и абстрактно,   полное знание о мире, а закон на пути к Истине всегда частичен, поэтому мировой порядок основан на нравственности, а не законе, и поэтому  нравственность важнее закона. 
Закон пуст без нравственности, губителен, однако законсервировать какой-то хороший уровень нравственности, как предлагают религии и некоторые идеологии, невозможно, так как этот приличный уровень не только гармонизирует отношения людей с окружающей средой и Творцом, но и формирует климат для неизбежных молний научного озарения, пресекать которые аморально, то есть безбожно. А новое знание открывает новую, более возвышенную нравственность, предсказуемо конфликтующую с консервативной.

Наиболее рьяно религии пытались законсервировать нравственность своей паствы в средневековье, когда подвергались гонениям все мало-мальски  творческие люди. За костры и прочие изуверства  современные священники недавно извинились, но преступление их старших братьев состояло не только и не столько в жестокости. Мракобесие инквизиции оказалось лишь следствием буквального (примеры этого рассмотрим чуть позже) прочтения святых писаний. Поэтому костры исчезли, а мракобесие религий осталось в средневековой транскрипции.

 Еще одну бессмыслицу, заключающуюся в восстановлении утраченной человеком морали, видимо, в корыстных интересах эксплуатируют эти же идеологии. Однако в основе нравственности, знает об этом атеист или нет, лежит чувство к Творцу. Если  это чувство пропало, то никакой монастырь не сможет восстановить (перевоспитать) его. Да, умом он в нем научится отличать добро от зла, плохое от хорошего, но ум относится к закону (знанию), а не чувствам. Если утерянное чувство любви мужчины к женщине (или наоборот) обычно исчезает навсегда, то почему  чувства к Творцу подлежат реанимации? Утерянные чувства, как перемолотая в мясорубке рука, восстановятся только после воскресения, если оно когда-нибудь  произойдет, а до этого все нравственно исправленные -  это по своей сути приспособленцы, несущие окружающим скрытое зло. В эпоху перемен в их число входят многие политики, правозащитники, писатели, журналисты...  Для иллюстрации этого зла проследим за перерождением мелкого беса в «ангела» на примере какого-нибудь работника научного труда.

Известно, что любое знание имеет двойное предназначение, одно способствует развитию жизни, другое ведет к смерти. Первое возможно при дружбе ученого с моралью, второе при ее отсутствии. Создатель бомбы не может считаться нравственным человеком по определению, поэтому все его раскаяния приемлемы, но последующие за ними моральные поучения обществу опасны для него, так как неискренни и лживы.  Слова у него, быть может, иногда правильные, но контекст губителен для людей, следующих его наставлениям. Если бы он действительно раскаялся в своем изобретении, то должен был просто уйти от людей в монастырь, запой, коллекционирование марок. Сгинуть быстро и  навсегда, как Иуда – вот наибольшая польза от его раскаяния для общества, иначе его зло, совершенное в молодости, снежным комом будет нарастать и разрушать страну, великую идею, на худой конец род и семью до самой  кончины этого горе-изобретателя и «правдолюбца».

Нравственность – это естественный оборонный щит, и многие с этим, наверное, согласятся, однако тут же спросят: но как привить ее, в общем-то, безнравственном  обществе?
 Во-первых, оно даже в худших образцах не такое уж и безнравственное: будь таким, оно давно погибло бы. Безнравственны, в основном, верхи, пена общества – власти, олигархи,  их СМИ и прочие холуи, да и то уже их дети рождаются с врожденной моралью, которая закреплена в них эволюцией, и совсем не факт, что все дети идут по стопам своих, быть может, безнравственных родителей. Во-вторых, прививать человеку ничего не нужно. Закон и нравственность, как чеснок и лук, рядом идут. Новаторский закон мироздания, автоматически открывает в человеке более возвышенный потенциал нравственности. Поэтому после создания, например, теории относительности люди могли бы стать более нравственными, чем до него, однако вместо этого они кое-где увлеклись фашизмом.

Открытый закон – это надстройка над базовыми (генетическими) законами в человеке, и ему должна соответствовать правовая надстройка над врожденной моралью, но если этого практически нет, то происходит искусственное затенение нравственных качеств человека.  Упадок нравственности в свою очередь влечет за собой застой в науке и технологиях, для меня наиболее  заметный, после освоения мирного атома и выхода человека в космос, в последние полстолетия, так как и для прорыва в знании нужна самая высокая (последняя) опора в нравственности.

Человечеству, чтобы выжить и развиваться, все свои проблемы следует рассматривать сквозь призму нравственности. Это предупреждает болезнь – коррупцию, бедность, гонку вооружений, сверхпотребительство и т.д. – а не лечит ее.  Главную  угрозу, несомую безнравственностью - остановку в познании - никакими противоракетными и иными оборонами не устранить. Загрязненная питьевая вода, плохая экология, глобальное потепление, бедность, войны за природные ресурсы - все это и многое другое привычное и негативное не исчезает из-за застоя в науке и технологиях, причина которого - общественная безнравственность, а перенаселение, мировая коррупция, сверхпотребительство, однополые браки, наркомания и другие человеческие пороки –  следствия индивидуальной безнравственности.

В религиозных писаниях многие пророки материальные плоды человеческой деятельности называют плохими словами, и это иногда справедливо. Однако критики потребительства не замечают, что этот тлен  является естественным остатком и отходами в процессе одухотворения мира, не видят, что чем больше среди людей сложных вещей, тем возвышеннее становится мир вокруг, и тем самым выливают грязную воду из чана вместе с ребенком. 

Несомненно, вещи подавляют духовную сущность человека, но могут и не подавлять. Все зависит от условий его существования и точки зрения на жизнь. С высокой - видно, что природные ресурсы во время создания новой вещи отдали свой разум и свою нравственность творческому человеку, возвысили его дух и выпали в осадок какой-то безделушкой. С низменной -  заметно, как человек сильно увлечен отходами одухотворения, что, конечно, недостойно его, так как для этого существуют черви и микроорганизмы, возвращающие дерьмо в кругооборот природы. Но разве человек виновен в том, что он  часто может проявлять себя только как разумный червяк, тем более, что все мировые  авторитеты показывают примеры червячного поведения? Например, Папа римский, у которого, по его же утверждению, без воли Бога не выпадает ни один волосок, ездит, как мафиозный пахан, у которого руки по локоть в крови, в бронированном автомобиле, священники помельче – в дорогих джипах и носят швейцарские часы штучной сборки. 

Как бы власти, в том числе религиозные, ни хитрили, не искали врагов за  морями и океанами, когда-нибудь после долгих мытарств, быть может, когда петух клюнет, они поймут, что главный их враг находится внутри них, и захотят практическими делами вернуть своему червяку человеческую ипостась.
Но с чего обществу начать  путь к возвышенной нравственности? На этот счет существует множество, часто противоречивых, теорий и предложений. Одно из них находится здесь.
Решая задачу,  вспомним исходные данные проблемы.
Безнравственность – самое сильное средство массового уничтожения людей и в этой роли самое малозаметное.
Спастись от этой угрозы для жизни невозможно в бункере из индивидуальной нравственности или групповой. Катастрофа, спровоцированная чьей-то безнравственностью, поглощает всех.

Нравственность бессмысленно продвигать в другие страны, стучаться ею в чужие двери, так как наш мир, построенный на нравственности, можно сказать, автоматически, естественно, искренне и радостно воспринимает любую более возвышенную.
Нравственность, правильно насаждаемая в одной стране, способствует моральному возвышению общества во всех остальных странах без какой-либо пропаганды или информационной атаки. И напротив, система, экспортирующая безнравственность под видом нравственности,  сама становится аморальной.
Старая тема о важности нравственности в жизни человека и общества стала, наконец, содержательной после того, как моральные суждения (поступки) стали поддаваться верификации. Ученые не так давно определили в мозгу человека центры, отвечающие за состояние морали человека. Это означает, что для оценки нравственного потенциала человека, кроме авторитета святых писаний, философий, международных политических собраний  и бабушек, сидящих у подъезда, появился авторитет науки. Теперь у права есть опора в науке, и оно может стать объективно моральным без оговорок на индивидуальное понимание добра и зла. Делаясь моральным, право совпадает в тенденции со своей внутренней обязанностью, социальным долгом.  Государству стало возможным слить в органическое единство индивидуальную моральную волю и волю всеобщеправовую.

Итак, современное состояние науки и техники позволяет легко и недорого определять моральное состояние  у любого человека. Наличие чувства нравственной ответственности за свое поведение, которое есть совесть, можно определить у человека  со 100% гарантией. Но у всех подряд проверять мозги нет необходимости. Степень влияния индивидуальной безнравственности  на общество у разных людей различна. Для нравственного здоровья общества поведение руководителей важнее нравственных качеств остальных людей, поэтому нравственное оздоровление в обществе логично начать с претендентов на власть.

Есть много профессий, для которых обязателен регулярный медицинский контроль работников. Например, защищая жизнь военного летчика и сохранность дорогостоящего самолета,  вылет по инструкции отменяют всего лишь из-за повышения его пульса на несколько ударов в минуту. Чиновник управляет не самолетом, а армиями, некоторые всей страной или союзом государств, и ошибка в их управлении приводит к катастрофическим последствиям для многих народов, но доступ к этому управлению нигде и ничем не  ограничен. Деньги, блат и  хорошо подвешенный язык достаточны для продвижения любого мошенника в самые высокие эшелоны власти. Вместе с тем, многие конфликты и войны могли  вообще не начаться, если бы у чиновников регулярно проверяли пульс совести.
Медицинский контроль чиновников по  нравственному здоровью необходим во всех странах мира, так как принадлежность к демократии совсем не гарантирует чистую совесть властей. К примеру, их главный недостаток – коррупция - процветает во всех странах.

Прозападные политологи из бедных стран утверждают, что в развитых странах чиновники воруют меньше, чем в бедных. Это смотря как считать. Пять процентов, украденных у бюджета США, действительно, меньше семидесяти, допустим, распиленных в Украине, однако эти пять процентов составляют 120 процентов всего бюджета Украины, чиновников в бедных странах обычно больше, чем в богатых, поэтому учитывая эти и другие нюансы, видно, что во всех странах чиновники воруют примерно одинаково. А вина за это почти полностью лежит на властях западных стран, ибо они являются законодателями политической моды в современном мире и примером для подражания, в том числе и в порочных делах. Прилетает молодой политик с хорошим английским, но из плохой для проживания страны, в эконом-классе первый раз на прием к английской королеве. В городе в каждой лавке он видит сигареты со своей родной фабрики, на которой ему пришлось когда-то поработать, понимает, что в очень развитой и честной демократии они могли появиться только контрабандным путем, и уже на обратном пути  смело окунается в разработку  схем своего внедрения в преступный мировой бизнес.
 
Никто и нигде, кроме нескольких азиатских стран, с коррупцией по-настоящему не борется. Она была и есть всего лишь инструментом политического давления, так как более надежно, чем пуля, убивает строптивого политика. Смерть наверняка сделает из него героя, а обвинение в коррупции, рыльце-то у всех более или менее  в пушку, - в изгоя.
Так, убрали президента Януковича, но через полгода выяснилось, что новые власти воруют больше, чем прежние, и по логике борьбы с коррупцией против них должен подняться новый майдан с еще большим гневом за попранное человеческое достоинство. Однако его нет, и не будет до тех пор, пока новые воры устраивают тех, кто убрал старого.

В понятие коррупция входит не только взятки и воровство чиновников; всякое чрезмерное вознаграждение за труд, спекуляция, волютарное включение денежного станка коррупционны. В западных странах полицейские,  врачи,  мелкие чиновники взяток не берут, так как им  незаработанные деньги приплачивает коррупционная система страны. Например, военно-промышленный комплекс США разными вполне легальными способами подкупает всю верховную власть страны, эта коррупция в Америке называется лоббизмом, ради прибыли от военных заказов. Хозяева корпораций делятся своей сверхприбылью со всеми, в том числе и с простыми людьми, в результате рабочий на заводах по производству Боингов получает зарплату в 1о-30 раз больше, чем такой же специалист на украинском или китайском заводе. Или. Для чего американскому врачу брать взятки, если он вертит коррупционной медицинской страховкой, как цыган луной?   

На мой взгляд, все доходы человека, страны сверх тех, которые необходимы им для поддержки нравственной жизни,  воровские. Сорос сбил свои миллиарды, нагло спекулируя на биржах и своими играми разорил, сделал несчастными тысячи других   держателей акций. Теперь это мировое зло уважаемый «меценат», создатель фондов, продвигающих демократию в развивающие страны. На самом деле, он вынужден работать на Америку, впрочем, как и ПАСЕ, УЕФА и весь остальной мир, для того, чтобы кого-то из него не объявили коррупционной фифой.

Мировая коррупционная система давно проникла во все сферы человеческой жизни. Даже в научную среду. О Сколкове я не говорю. В мире есть множество  «законных» безнравственных обогащений. Например, знаменитый изобретатель Билл Гейтс  свои  миллиарды заработал на спекуляции коррупционной системой США  компьютерами, которые за пределами этой страны стоят в несколько раз дороже, чем внутри нее.
Коррупция, как хроническая болезнь, медленно, но верно убивает человечество. Эту болезнь можно назвать синдромом английской королевы. Потому что королева самая древняя из существующих чиновничьих профессий, она ничего не производит и, как тысячу лет назад, получает дань на свое содержание. Говорят, англичане содержат ее ради традиции, но можно придерживаться традиций и при этом не быть приживалкой с замороженными глазами. У королевской семьи скопилась огромная  недвижимость,  за счет которой она вполне могла бы существовать по-королевски без протянутой руки, например, занявшись музейными и иными услугами. Но для этого реформаторского шага нужно иметь королеву, обладающую совестью, подтвержденной медицинскими показаниями.

Синдром английской королевы буйствует в шоу-бизнесе, спорте, олигархической среде, им заражены все человеческие отношения. Борьба с коррупцией только расширяет ее, легализирует уродства (плати не врачу, а в кассу) общественной жизни и загоняют ее в тень, откуда она общественности не видна. Эту хроническую болезнь  бессовестных людей можно излечить единственным способом, отбирая претендентов на руководящие должности по нравственным критериям.
Начать обязательную проверку на совесть желательно с чиновников развивающихся стран. На Западе разворовывают и транжирят лишние деньги, в бедных странах таковых нет. Кроме этого, проверка чиновников на совесть - самая дешевая и самая эффективная мера против  революций и гражданских войн, обычно следующих за ними. Против совестливого чиновника народ не поднимется, он сам уйдет, если окажется бессильным и в одиночестве, а если весь аппарат власти окажется нравственным, то его реформы не могут быть не эффективными. Такая власть на обвинения в коррупции, голословно предъявленными  оппозицией,  обнародует акты независимых экспертов о своем положительном нравственном облике со встречным предложением о проверке на вшивость инициаторов обвинений. И внешняя и внутренняя оппозиция к этим властям тут же заткнутся.

Начать реальное очищение земли от коррупции нужно хотя бы с высших руководителей  развивающихся стран. Пройти тайную проверку у своих врачей, при положительном тесте, тоже не афишируя повторить ее у иностранных экспертов, а при отрицательном позаботиться о том, чтобы хотя бы будущая власть состояла из людей с чистой совестью.
Постепенно совесть от головы народа станет распространяться по всему его телу.
Переключиться на жизнь по совести после синдрома английской королевы, к сожалению, невозможно, горбатого только могила исправит, поэтому все реформы властей должны быть направлены не столько на уровень жизни английской королевы, сколько на создание условий для сохранения врожденной совести у молодого поколения страны, важнейшее из которых - профессионализация института материнства.

Жить по совести гораздо труднее, чем без нее, но чтобы выжить, любая страна должна иметь совестливое население, как реальную и главную защиту страны от любых угроз. Догадываясь об этом, власти поддерживают традиционные религии, национальные традиции,  фольклор и прочую духовность. Однако народу нужна  не просто совесть в массовом проявлении в любой среде - монастырской, первобытной, нищенской или невежественной, а ее сохранение  при  доступности для большинства населения соблазнов глянцевых журналов, то есть нравственность должна соответствовать современному уровню научно-технического прогресса, а чтобы это стало реальным, то этому уровню должна соответствовать жизнь в стране. Задача не так проста, как  поставить свечку в церкви перед телекамерами или выступить с дежурной патриотической речью.

Для решения этой задачи, быть может, и развалился СССР. Для многих это случилось неожиданно, бездарно, бессмысленно, катастрофично и даже трагично. Трагедия заключалась в том, что постсоветское пространство тут же превратилось в огромное корыто, к которому устремились все проходимцы мира – государственные, политические, религиозные, экономические, культурные, бытовые… К  этому корыту устремились и все доморощенные проходимцы. Они шли и идут с единственной целью - закрепиться (легализоваться) подле этого бесхозного корыта.
После десятилетней  вакханалии на постсоветском пространстве в некоторых странах поняли, что дешевле сдаться на милость зарубежным проходимцам, чем терпеть вместе с ними и своих, в других, наоборот,  от корыта начали отгонять иностранных прихлебателей,  однако простому человеку в принципе наплевать, кто вор его достояния, сосед или марсианин. Это среди воров  существует раздел  территорий по сферам влияния.

Для большинства населения вся эта возня подле корыта вылилась в огромные беды, но для оплакивающих СССР стоит заметить, что все новое зарождается в каких-то муках, однако они стократно увеличиваются, когда вместо нового из обломков разрушенного лепят привычное. Как на постсоветском пространстве. В этой лепке одни, как папуасы, овладевшие стеклянными бусами, радуются, что социалистический лагерь уменьшился до нескольких стран во главе с Россией, и мечтают о дальнейшем раздроблении преемницы СССР, другие пытаются восстановить былой авторитет СССР с пенька России. При любом итоге этого старого противостояния ничего нового в мире не появится. Изменится в сторону больше или меньше всего лишь количество прозападных  и пророссийских стран, но качественно мир останется таким же, каким был при СССР. Просто его место заняла Россия, после ее нейтрализации - займет  Китай, после него какой-то Халифат, марсиане и т.д. Все эти противостояния, словно  полыньи в вечном льду, дают надежду светолюбивым существам на окончание ледникового периода в их существовании, однако само по себе разрушение чего-то отжившего не гарантирует автоматическое появление нового. Это нормально, так как не всякое семя, погибая, дает новую жизнь.

 Но гибель СССР совпала с накоплением в человечестве множества проблем, решение которых зашло в тупик. Главная среди них – крах  мировой финансовой системы, основанной на коррупции, она не может ждать более отдаленных потрясений для толчка к настоящим социально-экономическим реформам. Поэтому у меня есть основание рассматривать смерть СССР как похороны всей существующей системы международных и человеческих отношений. Если я прав, то эти похороны, еще не закончившись, должны выявить страну, ставшую локомотивом мировых реформ. В новых условиях вес страны в мире  определяется не количеством государств-сателлитов в  обойме лидера и ядерных боеголовок, нацеленных на противника, и даже не экономическим могуществом и станком, делающим из воздуха деньги, то есть нефть и другие материальные блага, а стартом социально-экономических реформ, проводимых на базе нравственности. Очевидно, что лучшие  условия для настоящих реформ и  нравственного мирового лидерства после исчезновения СССР сложились для постсоветских государств, включая самые малые страны. Большой или малый – это не категории нравственности. Жизнь по совести соединяет микроскопичный субъект с первопричиной мира, и от этого он превращается в Давида, превосходящего любого Голиафа, существующего вне нравственности.

Трудно найти дату, после которой мир стал безнравственным, так как мораль и ее противоположность обычно уживаются в одном лице. На словах и по поведению человек вроде бы нравственный гражданин, а вдруг - бах, и против него начинается процедура импичмента.
Двуличие человека принято обществом по умолчанию, и потому оно само стало двуличным. Человеческое общество и не могло  не быть  фарисейским, так как даже из дюжины главных учеников Иисуса, по крайней мере, двое оказались безнравственными людьми. И они предали не просто кого-то -  бога!  Безнравственность Иуды привела Иисуса на Голгофу, а апостол Петр трижды за короткое время отрекся от него. Потом этот бессовестный человек учил нравственной жизни жителей многих городов и стран и учит до сих пор, своими посланиями занимая значительную часть Евангелия, а после своей смерти вроде бы занял высокую должность при Всевышнем.

До христианства мир, судя по великим личностям,  был более нравственным. Язычник Сократ  ради своего нравственного достоинства выпил яд, незаконно присужденный ему, а христианин Петр ради своего тела, которое по утверждению самого апостола есть  прах, отрекся от своего высшего нравственного авторитета.
Следуя апостолу, вот уже две тысячи лет иногда мальчик в воскресенье на церковной службе кротко общается с Богом, а в понедельник предает его, расстреливая школьных товарищей, а взрослые дяди президенты каждый день сплошь и рядом совмещают веру в Бога и мораль с бомбардировками мирных городов и прочими безнравственными поступками. Причина оправдания  крестовых, полумесячных и прочих  походов находится в круговой поруке, возможной из-за того, что и подавляющее большинство населения земли считает себя верующим в Бога, нравственным и одновременно имеет проблемы с совестью, то есть так же, как их лидеры, является двуличным.
 
Однако эта безнравственность когда-нибудь должна закончиться. Наша цивилизация  погибнет или станет нравственной. Второй вариант более подготовлен и поэтому более вероятен. В   христианстве давно заложена мораль, выше языческой, а в современном человеке она могла бы возвыситься до знания, доступного ему и стать возвышеннее даже  апостольской,  дело осталось за малым –  раскрыть ее в человеке для реальной нравственной жизни. Только вряд ли на это способны современные религии.
Если духовную пищу, несомую ими, сравнить с плодом смоковницы, то человек давно пережевал ее, она наполнила его организм необходимыми витаминами (нравственным содержанием), а непереваренные остатки (двуличие) готовы к выходу из организма. Продолжать пичкать его витаминами сверх необходимого - это все равно, что кормить человека отходами. Этим  и занялись религии ради обогащения, конкурируя друг с другом у разбитого советского корыта на постсоветском пространстве.

 Власти ради возрождения духовности активно помогают им, реконструируя старые церкви и строя новые. В некоторых местах заложили столько новых храмов, что на всех денег не хватает и многие из них превращаются в долгострои. Между тем самый красивый и богоугодный храм давно построен, чтобы попасть в него, не нужно ехать в Кельн, Москву, Грозный, Индию, Китай или строить на своем хуторе, он здесь, рядом, ближе некуда, так как находится внутри человека. Храм Божий в человеке - это реальная и самая весомая отдельная частица Бога во вселенной, несравненно более величественная, чем любое творение гениев человечества, а владыка этого храма – единственный наместник Бога на земле  -    ждет его открытия и никак не дождется.

Религии оказались суррогатными храмами для общения человека с Богом. Законная (природная) жена человека -  это храм Божий в нем, однако через него завязать какие-то возвышенные отношения с Творцом с некоторых пор (с развитием производства) стало невозможным. Жена в этом смысле стала бесплодной, вот и пришлось человеку, потерявшему природный контакт с Творцом, искать его через посредничество религий. На каком-то этапе существования институт суррогатных матерей даже необходим человеку, однако подходит время, когда его Храм Божий возможно излечить от  бесплодия и необходимость в суррогатных матерях-церквах отпадает.
Сложные отношения между этими храмами красной нитью проходят в Библии.

В ветхом завете при формировании идеологии монотеизма, описываются трудности централизации бесчисленных племенных божков в единого Бога. В конце концов она состоялась. Символом монотеизма стал храм Господень в Иерусалиме. Евреи восприняли эту централизацию буквально. Существует только один Бог, один избранный им народ, один храм Господень и один город, достойный храма Господнего. Но буквальное прочтение пророчеств всегда фантастично, поэтому в реальной жизни и сами евреи строят свои синагоги по всему миру, и другим народам разрешают иметь единого Бога. Прямое прочтение библейского символа об одном храме Божьем на весь мир оказалось ошибочным.
Конфликты между Богом и священниками возникают и на иной  почве, например, когда священники совмещают веру в единого Бога с верой в других кумиров или приносят на его жертвенник нечистый хлеб. Первого порока не избежал и сам Соломон, основатель того самого уникального храма в Иерусалиме, который, потакая своим разноплеменным  женам, разрешал им молиться на своих идолов, однако со временем монотеизм все же стал подавляющей религиозной силой на земле.

 Намного сложнее разрешить казалось бы более простой вопрос о чистой жертве для Бога, потому что он содержит в себе смысловой пласт, который, если не подрывает весь институт религий, то требует от них кардинальных реформ. Их необходимость вытекает из логики духовной жизни человечества. Сначала племенные, семейные и личные боги были упразднены в пользу единого Бога, однако этот процесс должен продолжиться, но теперь в обратном направлении, в сторону доступности единого Бога для каждого человека на земле. С этой ролью не могут справиться церкви, мечети, синагоги и никогда не справятся сколько бы их не было вокруг, потому что правильное общение с Богом, который есть все, не может быть частичным, то есть дозированным по времени и месту. Все требует всего человека, а не его часы жизни во время религиозных служб или  застолий. Все (нравственный идеал) может получить всего человека только при одном условии, если он того же поля ягода, то есть однозначно нравственное существо.  Такое, например, как Сократ, а не Петр.

Традиционный молитвенный дом похож на угол в огромном дворце, в котором приходится ютиться человеку, внимающему рассказы о чудесных свойствах этого дворца, но не способного практически воспользоваться его достоинствами. Многие бегут из этих углов к атеизму или  языческим богам, и это естественно, так как человеку намного комфортнее взаимодействовать с окружающим миром как с целым, чем с истинно целым, но почему-то преподносимым сказочно и разбросанным по разным углам. Недовольство Бога своими углами в этом контексте и отражено в Библии в символах о нечистой жертве.
Пророк Малахия посвятил этой теме целую книгу, правда, небольшую, состоящую всего из несколько страниц, и место ей нашлось в самом конце ветхого завета, что тоже символично.   При буквальном прочтении книги Малахии  суть конфликта между Богом и священниками замыливается. Читатели видят в нем пренебрежительное отношение священников к обрядам, обеславливание ими Господа и проблемы возвеличивания Господа над пределами Израиля. Но разве так уж трудно принести в жертву Господу Саваофу что-то не украденное,  не больное и не хромое сейчас или при жизни этого пророка? Казалось бы, никаких сверх усилий для чистой жертвы Богу не требуется, а Малахия пророчествует о времени отдаленном, когда (цитирую): «От востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву». Значит,  здесь все же пророчествуется не о жертве чистого барашка, опреснока,  фруктов или перебродившего сока  из них, но о чем-то ином, а «всякое место» означает не только места  занятые храмами, а любое иное, где ступает нога человека.

Но как здоровый, экологически чистый семидневный барашек из собственного стада может считаться украденным, больным и какая жертва полностью удовлетворяет Господа? В поисках ответа на этот вопрос я пришел к заключению, что жертвенный барашек из собственного стада действительно украден, во-первых, у матери его,  во-вторых, и вместе с остальными жертвоприношениями, он украден у матушки-природы. Хлебороб думает, что  он вырастил урожай в поле, а на самом деле он  украл его у нее. Да, он затратил на свое дело много времени, сил, знаний, но и на вскрытие банковского сейфа требуется тоже самое. Недаром воры свой промысел называют работой, бизнесом. Просто банкир кричит об ограблении на весь мир, а обворованная и изнасилованная Природа молчит. Если человек хочет жить не воруя, то пусть спустится в шахту и там, вдали от Природы, вырастит свой не украденный урожай, и попробует прокормиться им или построит честные партнерские отношения с нею. Естественно, что второй вариант более реалистичен. Его суть для хлебороба заключается в постоянном уменьшении площади пахотных земель. Сведя их к нулю и оставшись живым, хлебороб станет абсолютно честным по отношению к Природе, но этот фанатизм пока никому не нужен. Для нормальной жизни человеку вполне допустимо брать от Природы, но только на жизненно необходимое.

Однако  чистая жертва для Господа от этого ограничения не появится. Грабеж Природы остановится, но зависимость от нее останется. А Господу  необходима жертва, сотворенная самим человеком без каких-либо помощников. Исходя из этого, можно предположить, что ничем иным, кроме плодов духовной деятельности человека, чистая жертва Богу быть не может. Точнее, первого плода, так как второй уже хром, третий болен, а все остальные несут еще большие недостатки.  Изобретение колеса – это чистая жертва, потому что новатор придумал его сам, значит, не украл, идея колеса не хрома и больна, так как ничем не связана с материальным миром. Роскошный автомобиль или автобус не нужны Богу, ибо их идея украдена у изобретателя колеса (первого автомобиля), искалечена и заражена материальным наполнением.

Возвышенные и чистые жертвы Богу могут исходить только от человека творческого, в религиозной терминологии, находящегося в своем Храме Божьем. И Малахия пророчествует о времени массового открытия этих храмов на земле.
Храм Божий в человеке это и есть тот единственный в мире храм, символ которого храм Господень в Иерусалиме, для  продуктивного общения с Богом. И только народ, каждый  из которого обитает в своем Храме Божьем, есть, на мой взгляд, избранный Богом.
 Так пророк построил мост между ветхим и новым заветами. Однако христианство скрыло пророчество Малахии в новых религиозных символах для нового Бога, поэтому и Новый завет оказался, пусть и более емким, продвинутым по сравнению ветхозаветным, но символом, тайной для ее расшифровки когда-нибудь в будущем. Во всем остальном плохом и хорошем, христианство слепо наследует старый завет, что естественно для религии, отпочковавшейся от более древней и развившей ее, и строит по всему свету свои доходные углы.

Раскрыть связь человека с Творцом через личный  храм Божий– единственная задача совестливых духовных пастырей народа и его нравственных властей. Решение этой задачи убивает сразу двух зайцев – человек получает возможность  прямого и содержательного общения с Господом, а также  практически приближается к его достоинствам за счет своей духовной деятельности. 
Эту задачу когда-нибудь решит властелин с чистой совестью. Один, без помощи профессиональных духовников. Поэтому двусмысленный лозунг: «Богу – богово, кесарю – кесарево» в новых условиях управления упраздняется. Вместо него становится актуальным призыв: «Богово – всем!»
Нравственная власть автоматически соединяет в одном лице кесарево и богово. Это отнюдь не значит, что светская власть повсюду должна поменяться на   религиозную. Любая религия консервативна, а нравственность и жизнь постоянно находятся в динамике, поэтому религиозный человек во власти –  не самый удачный вариант в ее реформе. Об этом свидетельствует накопленный опыт. Чем чаще какие-то власти подчеркивают свою принадлежность к религии, а священники назойливо вмешиваются в мирские, и тем более в военные дела, тем глубже в беспросветном туннеле находится страна.

От самки богомола до современного человека нравственность возвышалась, обслуживая эгоистические интересы, индивидуальные и стадные. Подходит время, когда она может возвышаться, только ущемляя эгоистические интересы. Естественно, не  запретами, а открыв двери в храм Божий человека. Войдя в него, человек, как ребенок, впервые попавший в Диснейленд, забудет про изысканную еду, одежду, гламур и прочее сверхпотребительство, начнет освобождаться от   пороков, так как найдет в нем свое истинное творческое призвание.
Итак, на первом этапе по пути к нравственному оздоровлению общества необходим отбор на руководящие должности в стране людей совестливых  по объективным медицинским показаниям. Только чиновники, неспособные к сделкам с совестью, могут начать настоящие социально-экономические реформы (второй этап), раскрывающие творческие способности (храм Божий) у каждого человека в стране и умножающие число нравственных людей в  мире.

В заключение главы несколько слов о творчестве.
Творческая ситуация возникает лишь там, где человек эмоционально ощущает себя в пограничной между мирами идей и вещества обстановке, находится в своем храме Божьем. Там он пребывает в качестве самого себя в существовании. 
 В творческом процессе задействованы и чувства и знание человека, но только во вдохновении он находит тождество этих противоположностей и тогда на некоторое время становится подобным богу.
При помощи чувств человек  постигает  Абсолют и может описать (держать в своем сознании и подсознании) его в  идеальных символах. Художник переводит этот символ на холст, религия - в догму, где он благополучно или без широкой известности застывает. Чтобы оживить догму, нужно опять проявить воображение, дождаться вдохновения, но это уже новая творческая работа, ведущая к новой догме. В научном же познании окостеневают всего лишь отдельные открытые материальные аспекты Абсолюта, а сам он, как духовный идеал, незримый и часто отвергаемый, продолжает оставаться живым и невредимым.
 
В отличие от художественного (религиозного) познания, научное строит твердые ступени к Абсолюту, так как оно конкретно и вещественно, хотя ученый может и не верить в существование Творца, то есть считать себя атеистом. Кто же он, а также Папа римский, на самом деле,   определяется наличием или отсутствием у него совести, а не голословной верой или не верой в Бога.
Нравственные ученые, в том числе, идентифицирующие себя как атеисты, трудятся на ниве божьей больше и лучше, чем все художники и  священники, когда-либо жившие на земле. Это видно по плодам их трудов. Практическую ценность религий в наши дни можно увидеть разве что  в сохранении древних мудростей, да и то десятки раз отредактированных. В отличие от этих, застывших во времени заповедей, наука  находится в постоянном развитии, постигает мир в диалектике абстрактного и конкретного. Из этого нетрудно сделать вывод, что   научное познание есть основная форма жизни и деятельности людей, ведущая к Абсолюту, если, конечно, она находится в ладу с нравственностью.
 
Творческое постижение действительности  не обязывает конвейерного производства научных открытий, да такое и невозможно, так как их появление всегда дискретно. Непрерывное проявление человеком нравственных чувств   заполняет эти пробелы, так как оно тоже являются творческим процессом, который позволяет ему без шума и суеты находиться в постоянной  творческой деятельности (в своем Храме Божьем) по отношению к окружающему миру и самому  себе независимо от своих профессиональных талантов, возраста и  обстоятельств жизни. Поэтому теоретически священники могут трудиться на ниве божьей не хуже  ученых, но на практике они сами каждый день говорят о  постоянном падении нравов, то есть расписываются в своей беспомощности (нравы-то единственный удел их деятельности) и невольно признаются в отсутствии у себя совести, ибо у совестливого пастыря и паства в целом нравственна.  Получается, что и среде религиозных деятелей наравне с остальными профессионалами, работающими с людьми и для людей, тоже необходима реформа, основанная на приоритете нравственности.

Нравственность, гармоничная достигнутому знанию, без каких-либо усилий встроит человека в нравственность мира и от этого превратится в катализатор по его преобразованию. Человек станет наконечником стрелы мира, устремленной к своему Творцу. Сказки станут былью, так как все минералы и звезды, не говоря о букашках и таракашках, будут помогать ему на этом поприще. Но сначала нужно хотя бы у части людей на земле привить   нравственность, соответствующую современному состоянию научного знания и непоколебимую, как инстинкт. Без помощи процессуальной (правовой) справедливости эту задачу решить невозможно.



             Часть 2. Процессуальная (юридическая) справедливость

В основе юридической справедливости находятся отношения государства, физических  и юридических лиц между собой.
Вероятно, впервые правовые отношения появились в самых древних общинах, и с тех пор изменялись в зависимости от социально-экономического развития общества. Значительный вклад в развитие юридической справедливости внесла  философская мысль.

С точки зрения Платона, справедливое общество – то, в котором каждый человек в полной мере реализует данные ему от природы способности. Правитель-философ, по мнению Платона, от природы наделен способностью понимать, что такое справедливость и как ее достичь. Его задачей является распределение функций в государстве на основе принципа справедливости, определение с его помощью места в обществе обычного человека, природа которого не позволяет ему самостоятельно понять свое истинное назначение. Представления о моральной справедливости реализуются элитой в юридической справедливости.

Дальнейшее развитие идей справедливости принадлежит Риму, вернее, стоической философии. Она исходила из того, что Вселенной присуще рациональное устройство, и космос функционирует согласно универсальным рациональным законам. Поскольку человек – рациональное существо, он может познать эти законы и ему доступен идеал абсолютной, универсальной, рациональной справедливости, к которому и следует, насколько это возможно, стремиться в законодательстве. По сути, это было обращение к разуму как критерию справедливых отношений между людьми в сфере политики и права, и достижения римского права, проникнутого стоической философией, оказалось поворотным пунктом в историческом развитии человечества.

В христианстве под влиянием Фомы Аквинского сложилось теологическое понимание справедливости, Согласно его философии, естественный закон тождествен божественному закону, и толкование закона должно быть вынесено за сферу обычного человеческого разумения.
 В эпоху Возрождения были попытки установить при помощи разума универсальные принципы или аксиомы морали, политики и права. Декарт пытался построить теорию познания и систему философии  с помощью математического метода.  Спиноза опубликовал доказательства аксиоматической природы моральных и политических принципов. Весьма наивные. И после этого стала очевидной ошибочность идеи о выведении принципов естественного права с помощью некоего псевдоматематического метода.

Для Канта справедливость реализуется в таком общественном строе, где господствует признание следующего императива (требования) разума: оценкой поступка является приемлемость стоящего за ней принципа в качестве универсального принципа, подходящего для всего человечества; ничто иное не может быть оправданно с точки зрения разума.
Объединение людей под водительством законов добродетели  может существовать в среде политической общности, утверждал он, Если бы политическая общность не лежала в основе этической, люди не смогли бы осуществлять последнюю. Конечная цель юридической справедливости – сделать возможным осуществление моральной справедливости, однако юридическая справедливость не может принудить к моральной справедливости.

В утилитаризме нравственность связывается с принципом пользы. Благодаря Бентаму появился акцент на социальной справедливости, экономической, политической  и юридической справедливости. Его система доказывает, что можно достичь согласия о природе и функциях юридической справедливости и в то же время предоставить широкий выбор в осуществлении той свободы, которая становится возможной благодаря  юридической справедливости. Она является предпосылкой любого истинно морального деяния.

В современной мысли наиболее серьезные возражения против утилитаризма были высказаны Джоном Ролзом. Он воскрешает кантовское понятие общественного договора, согласно которому справедливость является априорным правом каждого индивидуума независимо от того, каковы его желания и интересы. Согласно утилитаризму, последние всегда должны играть решающую роль. Согласно Ролзу, они должны быть выверены по  идеалу справедливости, непосредственно без логического рассуждения, постигаемого философом. Любое  желание или любой интерес, которые ему противоречат, должны получить оценку не с точки зрения выгод или невыгод, получаемых сторонами, а с той рациональной точки зрения, согласно которой, например, рабство ввиду его несправедливости не может оцениваться по степени пользы, приносящей  рабовладельцу. Суждения о справедливом и несправедливом, основанные на принципах Ролза, остаются в значительной степени интуитивными, поэтому предполагается, что осуществлять их будут люди разумные, образованные и беспристрастные.

Нетрудно заметить, все принципы справедливости, следующие за высказываниями Платона, повторяют, расширяют и углубляют, как и многое иное в философии, точку зрения древнегреческого мыслителя. Платоновская концепция справедливости оказалась настолько убедительной, что ее в разных формулировках применяют по сегодняшний день.  Даже у нашего современника  Роуза, например, осуществление принципов справедливости возлагается на людей неординарных, очень похожих на платоновского правителя-философа. Поэтому и мы, ничего не меняя в наследии Платона,  попробуем раскрыть его принципы справедливости в соответствии с современным состоянием общества, как это делали наши предшественники.

Чувство справедливости можно сравнить с творческой одаренностью. Для своего проявления оно не нуждается в чьей-либо помощи, как для художника (изобретателя) не нужны помощники  во время вдохновения, поэтому единовластие, если оно справедливое, может быть успешным и в современной действительности. При этом, вся техническая работа управления – законодательная и исполнительная  на конкурсной основе -  передается частным юридическим конторам и иным профессионалам.
Чаяния людей о справедливом правителе формально   осуществляются в монархических странах и в бесконечных разговорах о возвращении самодержавия в иных. Они не стихают, потому что  гены людей, видимо, помнят о времени, когда где-то рядом правил справедливый самодержавец.
 
На Руси такое правление могло осуществляться в доязыческую пору, то есть больше пяти тысяч лет назад. Тогда правитель брал на себя всю ответственность за состояние  страны и жизни народа. Править безошибочно он мог только в том случае, если был справедливым.
Люди могут затрудняться в понимании истоков справедливости, но всякую несправедливость чувствуют остро, поэтому несколько ошибок в управлении -  и голова правителя расставалась со своим телом. Жестокий, но логичный барьер для проходимцев, стремящихся к власти. Другим препятствием для случайных людей в управлении мог быть институт династии, но не по крови, а по справедливости. Правитель был обязан позаботиться о преемниках -  образованных и справедливых. Чтобы было из кого выбирать, весь народ должен иметь доступ к образованию и возможности раскрыть свое нравственное содержание.

 Справедливый правитель также – это наместник Бога, поэтому он осуществляет и верховную религиозную власть в стране.
Со временем по каким-то причинам эта древняя  цивилизация исчезла с лица земли, вместе с нею скрылась и справедливость. Возможно, эти существа все еще остаются среди людей, но просто невидимы, так как перешли в своей эволюции на более тонкий уровень существования. Об этом косвенно могут свидетельствовать идеи об инопланетянах на земле, постоянно муссируемые среди людей. Однако, если какие-то сверхсущества на нашей планете и существуют, то они никак не вмешиваются в человеческую жизнь, ничего не воруют (людей, ресурсы) и ничем не помогают (разве, что  мыслями, которые не имеют границ), поэтому по факту правы и те, кто утверждает, что никаких инопланетян на земле нет.

Без примера этих  древних высших существ, кем-то называемых атлантами, а кем-то гипербореями  люди опять начали  жить без справедливости. Сначала в диких племенах под руководством вождей-жрецов, потом просто вождей, далее князей, царей, императоров и наконец президентов.  Власти, неспособные к справедливости,  стали подражать власти справедливой. Преемственность  справедливых людей в правлении подменили на родственную, выборы правителя из справедливых людей - на выборы из общей наличной массы. В результате народами стали править безнравственные кровосмесители, сифилитики, авантюристы, кухарки, а в новое время чаще всего проходимцы или их марионетки.

Для личной безопасности  несправедливая власть стала дробиться, и в конце этого процесса в форме самоуправления достигла отдельных хуторов. В итоге этого дробления появился многочисленный класс чиновников, паразитирующий на идеях о справедливом мире, называемый демократическим. Но демократия основывается на воле большинства, которое в принципе не может быть  справедливым, как не может быть гениальным художественное произведение, вымалеванное толпой. Электорат по поведению мало чем отличается от толпы, в нем всего лишь ниже градус накала страстей, поэтому и его выборные реакции основаны на популизме.
Современная демократия стала продолжением римского права, основанного на юридической справедливости, то есть разуме, но справедливость  - это, в основном, нравственное чувство, которое демократическим собранием (сообществом) никак не объективируется. Вместе с властью раздробилась ответственность за жизнь страны и ее народа. В демократии никто из власть имущих ни за что, по сути, не отвечает.

К примеру, за два последних года украинская власть совершила столько ошибок, за которые в справедливом государстве полетело бы полсотни голов высших руководителей страны, а тут тишь и блажь.
Демократическое, по сути, ублюдочное большинство в стране удовлетворяется россказнями правителей о мировом кризисе, воровстве прошлой власти,  внешней агрессии и прочих бедах, виновных в резком обеднении народа и страны, а кто не верит их  словам и считает агентами (марионетками) чужой страны, тот может обратиться в демократические суды или на очередных выборах избрать иных…  негодяев. На самом деле, большинство своих убийственных для страны  законов постмайданные власти принимают ради самосохранения. Например, в период разрухи и спада производства появилось решение об увеличении военного бюджета страны на 50 млрд. гривен в год, вроде бы для того, чтобы противостоять российской угрозе. Однако если такая угроза существует, то ею лучше воспользоваться до укрепления вооруженных сил противника, а не после него. Получается, что никакой угрозы похода на Киев от соседней страны не существует. Тогда возникает вопрос о настоящей цели непосильного для экономики и народа милитаристского бремени. Она, на мой взгляд, преследует реваншистские амбиции властей в угоду третьей стороны, невыполнение которых немедленно повлечет за собой устранение от власти нынешних чиновников.

Еще при  событиях в Крыму эта власть пыталась создать какой-то отпор антиукраинским действиям крымчан, но только в случае гарантий американской военной поддержки. Для Америки из-за катастрофической слабости ВСУ такой вариант вел  к прямой войне с Россией с вероятностью начала мировой войны, поэтому от него отказались.
Но  планы Америки и ее холуев ослабить Россию разного рода войнами для ее развала на мелкие части никто не отменял, и в этом  проекте самая грязная,  кровопролитная работа определена для украинцев, а чтобы они достойно справились со своим заданием, им необходима модернизация вооруженных сил и подъем милитаристского духа в стране до готовности многих пожертвовать своими жизнями  ради американских притязаниях. 

Быть может, Россия, действительно, является мировым злом, но почему в борьбе с ним свою кровь должны проливать только украинцы? По длиннущей границе России есть много других крымов и других поводов для реванша (Калининградская область, Курилы  и т.д.), но о них власти приграничных стран помалкивают или вспоминают в  период предвыборных кампаний. Разве непонятно, что Крым Россия будет защищать теми же средствами, включая ядерное оружие, что Рязань и другие земли, юридически входящие в  страну? Ответ на эти вопросы напрашивается прискорбный. Ослабляя Россию руками вооруженных украинцев, Америка стремится покончить со всей Русью полностью и навсегда.

Если бы украинские власти заботились о своем народе, а не американском, то эти 50 млрд. они направили бы на реформы, например, угольной отрасли, следующие 50 млрд. - на модернизацию… Вся социально-экономическая жизнь в стране требует немедленных изменений. Эти вложения, в отличие от военных расходов, привлекли бы в страну инвесторов и выросли бы во много  раз. Жизнь в стране начала бы улучшаться, и перед лицом реформаторского подвига украинской власти российская, быть может, лопнула бы от зависти на мелкие части. Или не лопнула, зажиточным украинцам, как нынешним  немцам, эта альтернатива стала бы по барабану.
В условиях демократической тотальной безответственности требование народа о справедливой власти трансформировалось в лозунг: «Каждый народ заслуживает ту власть, которую он избрал». Теперь власть может вытворять все, что угодно, а вина за их проделки всегда перекладывается на избирателя. Пар его возмущения властью выпускается при очередных демократических выборах, после которых электорат на некоторое время успокаивается, хотя справедливости во власти не прибавляется и на йоту.

Справедливость необходима не только человеку. Весь мир построен по справедливости, в том числе моральной. Где бы мы ни находили справедливость, она всегда есть результат, полученный за проявленную нравственность.  Просто из-за своего интеллектуального невежества и грубости чувств человек пока не отличает процессуальную справедливость (физические законы), допустим, в солнечной системе от моральной, но уже на уровне природы эти разграничения становятся более или менее  заметными. Многие видят проявления нравственности среди животных, а некоторые – даже у растений. Человек, по сравнению  с молекулами и звездами, у которых выпукла процессуальная справедливость и вогнута моральная, находится на противоположном полюсе эволюции, поэтому моральная справедливость в нем должна быть более выпуклой, чем юридическая. Можно согласиться с Кантом в вопросе реализации справедливости среди людей. Несомненно. она должна иметь правовую основу, однако толчком к какому-то пункту юридической справедливости, на мой взгляд, всегда находится моральная справедливость, которая отражается в совести человека. Юридическая справедливость не может принудить человека к моральной справедливости, это так, но она может создать условия для развития моральной справедливости в человеке, что можно считать одним из способов мягкого принуждения, единственно эффективного и нравственного.

Природа справедлива в случае своей эволюции. Внутри этого  процесса слабые погибают, а сильные выживают. Естественный отбор справедлив во всех отношениях, и чтобы не оказаться в числе слабых, люди должны правильно определить свое место  в эволюции, ее цель и жить в согласии с ними. Эта задача для обыкновенного ума  содержит некоторые трудности при ее решении, поэтому Платон  закрепил должность правителя за философами. Однако философских течений к сегодняшнему дню стало  больше, чем в мире стран, и многие враждуют между собой из-за принципиальных противоречий, то есть вариантов решений у этой задачи множество, поэтому философ во власти, опираясь на свою логику, здравый смысл и ум,  вряд ли будет править справедливо.
Вместе с тем, цель мироздания и место человека в нем интуитивно (неответчиво) известно любому нравственному человеку. Следовательно, обществу достаточно раскрыть нравственное содержание личности, и людей, способных  безошибочно и справедливо властвовать, станет предостаточно.

Справедливая власть должна быть образованной, но не менее важно, чтобы она была совестливой. В мире, где разум, даже философский, относительно слаб, что такое хорошо и что такое плохо для человека, страны, человечества и окружающего мира, верно может определить только  совесть.
Мир построен на гармонии разума и нравственности, поэтому он справедлив. В человеческом обществе во всех теориях справедливости и  во всех конституциях разум доминирует над нравственностью. Без участия в юридическом праве нравственных чувств  решение глобальных проблем человечества уходит в глубокую никому не видимую  тень, там же скрывается справедливость. Умные теории и умные практики  без контроля совести, по сути, легализуют  и поощряют несправедливость на земле. 

В  цепочке развития мира сторонники биологизма в социуме  усматривают несовместимость прогресса и справедливости. Эволюция не может быть справедливой, утверждал австрийский экономист и философ Фридрих Хайек, поскольку любые изменения приводят к выигрышу одних и проигрышу других, требование справедливости равносильно прекращению развития. Этот же принцип примеряется к рыночной экономике. На самом деле наличие эволюции в природе само по себе достаточный аргумент для того, чтобы признать ее справедливой. Справедливость, происходящая в природе, поддерживается инстинктом развития. В государстве этот инстинкт называется общественным договором.

В ходе эволюции кто-то выигрывает, кто-то проигрывает, однако высшая справедливость, на мой взгляд, тождественная с милосердием, предполагает, что все проигравшие когда-то свою борьбу (сражение) за выживание - хромые телята из дикого стада и бездарные предприниматели - при вступлении в мир высшей справедливости получат тот же билет, что и их более удачливые товарищи. Во вселенском пути к высшей справедливости проигравших нет и не будет. Понимая, что здесь немного попахивает религией, упоминание которой в прагматичной части рассуждений о справедливости нежелательно, приведу более рациональный аргумент в пользу несостоятельности естественного отбора в природе применительно к человеку.

Дело в том, что место человека в эволюции вселенной уже давно  находится вне естественного отбора природы.   Он вышел из него после того, как Прометей передал людям огонь, тогда они и  возвысились над естественным отбором в природе, как в прямом, так и в переносном смысле.  Вероятно, что после этого он включился в естественный отбор надприродного уровня, выживает или погибает от наличия или отсутствия каких-то новых качеств, но в любом случае  естественный отбор в природе к нему уже никак не относится. Теперь самый слабый человек с факелом в руке  получил надежную  защиту при нападении самого сильного зверя, а огонь мыслей  инвалида в коляске, например, Стивена Хокинга, который утратил способность говорить, и  подвижность его тела осталась лишь в мимической мышце щеки, (существо слабее него представить невозможно) способствует прогрессу человечества намного эффективнее, чем многие сильные из мира сего. Да и честный выигрыш в рыночной экономике основан на новых технологиях и иных новациях  мысли, а не материальной силе. Из этого очевидно, что развитие среди людей фактически протекает на пространстве духа (мыслей), а не плоти (инстинктов), и примерять к нему естественный отбор в природе некорректно.

Мысль развивается в тесном содружестве с другими мыслями, а не их конкуренцией. Среди мыслей нет слабых, и самая ничтожная всегда находит свое место в более сложной идее.  Без меркантильных,  пьяных, порочных или преступных  фантазий художников  мир не увидел бы гения Мусорского, Эдисона, Чайковского, Дали, Достоевского и всех остальных творцов, да и судьба человечества почти полностью зависит от  помыслов людей, а не от игры их мускулов.
Общество, как природа для своих чад, обязано предоставить условия, при которых каждый человек в полной мере реализует данные ему мыслительные способности.  Только в этом случае государство можно считать справедливым. А пока первая искра огня, подаренная людям богом, уже достаточная для их биологической безопасности, бессмысленно и опасно разгорается в пожары от напалмов и ядерных бомб, спасающих их от мифических угроз, за уши притянутых к естественному отбору в природе. Нет у человека врагов, кроме самого человека!

Внутри этого  братоубийства не может быть никакой справедливости и будущего, как нет их в гипотетическом стаде, где бычки  какое-то время готовят себя к поеданию, в другое -  едят  друг друга. Справедливости нет  и в самых развитых демократиях.
Платон верно подметил, что если взять все виды государственного строя (монархия, диктатура и т.д.) в образцовом состоянии, то худшей окажется демократия, но если взять их же в испорченном состоянии, то она -  наилучшая. Демократия лучшая среди остальных правлений, потому что опирается на здравый смысл и эгоистические интересы большинства из толпы, но  даже эта пародия на разумные решения и истинные интересы человека отсутствует в тоталитарных и олигархических режимах. Однако власть в последних централизована, и если в одно прекрасное утро все власти мира вдруг проснутся совестливыми, то есть образцовыми, то более эффективным окажется единоличное управление страной.

Все  виды государственного строя в современном мире находятся в испорченном состоянии из-за отсутствия у правителей совести, то есть отсутствия моральной справедливости. Без стержня моральной справедливости юридическое право становится подверженным конъюнктуре, несправедливым. Все чаще появляются двойные стандарты управления, лицемерие, ложь и человеческое общество все больше становится похожим на стаю шакалов, раздирающих друг друга из-за какой-то падали. Вина за это унижение человеческого достоинства перекладывается на Дарвина, но у человека нет естественно отборочной  задачи существования, ученый вел речь  о естественном отборе в природе, поэтому  не мог включить надприродное существо в этот отбор.

Мелкие рыбешки в океане миллионы лет живут тем, что чистят разные части тел более крупных рыб, волк - санитар леса  и т.д.  Все места для гармоничного развития природы давно заняты в ней, давно известен и венец природы, а политики и социологи все еще не видят  человека вне  естественного отбора в природе. В результате появилось существо без своего места в мироздании  и вместе с ним - элементарные проблемы жизнеобеспечения, связанные с   чистой водой, едой, жильем, чистым воздухом и т.д.
Человечество обязательно избавится от многих своих проблем, когда правильно ответят на вопрос, в чем заключается справедливость по отношению к человеку.
Мне кажется, к ответу на этот вопрос подталкивает   людей (в наши дни особенно энергично) природа, состояние мировой экономики и нравственности, и, наверное, вся вселенная, потому что в 21 веке, в любом случае, гибелью нашей цивилизации или справедливыми реформами заканчивается на земле  жизнь животного, называемого гомо сапиенс, и начинается, при благоприятном исходе, эпоха Человека. Эта эпоха характеризуется отменой последней разновидности рабства среди людей, проявляемой господством государства над человеком.

Идея о том, что интересы государства важнее интересов отдельного человека, возникла в древнегреческой философии. Для того времени она была актуальной, так как свобода древнегреческих граждан прямо зависела от силы государства. Слабые страны обычно подпадали под власть сильных, и народы, проигравшие войну становились рабами выигравших ее. Такое положение более или менее выражено сохранялось на земле тысячелетиями вплоть до окончания второй мировой войны. После нее войны между народами, распады стран и империй, аннексия чужих территорий и прочие переделы мира никак не влияют на степень свободы простого человека. Меняется имя хозяина-рабовладельца, то есть государства, а права граждан поддерживаются новыми хозяевами не хуже, чем прежними. Правда, расширяется или сужается культурное пространство вокруг человека, но культура не имеет границ и при желании даже в таком пигмейском  государстве как Черногория с населением 0,6 млн. человек можно с помощью библиотек и интернета развивать свой культурный уровень не хуже, чем находясь под флагом  Югославии или Сербии.

Какие новые свободы приобрели простые люди в суверенных государствах, появившихся в результате распада СССР? Никакие. То, что имеет украинец, казах, армянин с небольшим плюс-минусом доступно и гражданину, проживающему в преемнице СССР, России. Что не имеют простые крымские татары при новой российской власти, имевшееся при старой, украинской? Ничего.
И с другой стороны. Что потеряли простые русские, простые сербы, простые французы  и простые украинцы в результате уменьшения площади их стран. Практически ничего. Разве что украинцы потеряли зону массового отдыха, да и то только потому, что власти (свои, не российские) вопреки здравому смыслу, значит ненадолго, запретили своим гражданам поездки в Крым. Нигде заметно не прибавится и не убавится свобод для простых людей, если на отдельные малые страны распадется Китай, Россия, США, Украина и любые иные страны или любые – объединятся.

Но центробежные силы в мире явно превалируют над центростремительными, потому что эгоистические интересы в человеке преобладают над альтруистскими. Украинцы проголосовали за независимость в полной уверенности, что в суверенной тарелке борщ будет более наваристым, чем из общего котла, а через двадцать лет уровень жизни на их территории понизился до последнего в Европе и приближается до крайнего в Африке. Донбасс  поднялся с тем же меркантильным мотивом: мы кормим.. В результате и те и другие «кормильцы» без внешней поддержки очень вероятно, вскоре ели бы собак и крыс.
Мировой парад суверенитетов невозможно остановить патриотическими лозунгами, националистическими идеями, непрерывным  распеванием гимна страны, навязчивой  пропаганды единства, соборности и прочей мишуры. Вся она пробуждает в человеке личную истинную идентичность к чему-то возвышенному, совсем не похожую на пропагандируемую. В результате он, вместо единения с пропагандистом, начинает в отдалении от него искать товарищей для своей туманной внутренней идентичности и вроде бы находит ее теперь уже в речах (мишуре) сепаратистских политиков.

В этих условиях наиболее  действенным способом замедления  (не остановки!) центробежных процессов во всех странах нужно признать развенчание  существующего подавляющего личность института национальных государств на земле. Не в отдельной стране,  вообще. Критикуя соседнюю страну или свою, активист, сам того не подозревая, по закону о переливающихся сосудах подрывает и то государство (политическую систему), которое считает более справедливым. Это происходит потому, что из государства в государство переливается теория и  практика  приоритета государства над человеком, что не может не вызвать бессознательный протест у свободного по рождению человека, который в условиях тотального господства государства над индивидуумом, в конце концов, подпитывает поиски все новых и новых форм (сосудов) власти. Иными словами, чем чаще члены общества хором и поодиночке восклицают, допустим: слава Америке! тем быстрее она развалится, потому что ради соборности верующим президентам и  их кликам славить необходимо исключительно Бога, а рациональным - только  его подобие на земле.

Окончательно остановить процесс распада стран способна  реформа государственного устройства, смена системы, в которой человек  существует для государства, на государство для человека. Этой идее не меньше двухсот лет, и с тех пор «государства для человека» появились в Европе и Америке, как грибы после дождя, но все они оказались фальшивками. Подделки оказались столь мастерскими, что стали эталонами для всех развивающихся стран и иногда неглупых людей. Я здесь не буду подробно излагать все различия между истинным государством для человека от ложным,  только замечу, что государство не может быть не рабовладельческим, если в нем разгуливают сепаратистские настроения. От добра добра не ищут. Техас, Чечня, Тибет, Курдистан, Шотландия, Донбасс, Каталония лучше многих критических томов свидетельствуют, что на земле нет ни одного государства для человека. Просто в одних странах рабы ездят на собственных автомобилях, в других  не могут заплатить даже за проезд в общественном транспорте, одни едят гамбургеры и пьют пиво, другие пьют самогон и закусывают кислыми огурцами.

Конечно, быть  сытым лучше, чем быть голодным, но отожествлять сытость с политическими и нравственными ценностями сытого недальновидно, ибо  в богатых странах реформа государственной системы столь же необходима, как в бедных. Богатство, сытость консервативны, и с этой позиции для изменения существующего положения не только что-то предпринимать, даже мечтать человеку затруднительно.
Вместе с полным освобождением человека от государственного рабства начнется строительство первого справедливого государства на земле и естественная глобализация мира. Нынешняя глобализация пытается загнать человека в ярмо государственной неволи навсегда. Сепаратизм -  это уродливое, но все-таки препятствие для превращения людей в одномерное мировое быдло, и возможность, пока глобалисты возятся с ним, вызревания новой философии государства и ее претворения в реальность в какой-нибудь стране.

Однако прежде чем поворачивать государство лицом к человеку, нужно решить,  к кому вы желаете применить справедливость, то есть кто такой человек. Если он животное, то какое, - и справедливость по отношению к конкретному животному  будет одной, если он является представителем существ  над животного происхождения, то справедливость по отношению к нему будет совершенно иной.  От определенного места человека на земле зависит основа настоящих реформ. Для кротообразных, очевидно,  вместо небоскребов лучше строить землескребы, а если он ангел во плоти, на что власти постоянно намекают  во время избирательных кампаний и частых торжеств, зардевшемуся от смущения неопределенному существу,  называя его освободителем, спасителем, покорителем, созидателем, хранителем,  и т.д., то ему действительно не нужна чистая вода, жилье, полноценная пища, работа и все остальное земное. Давайте, наконец, выясним, кто же это неопределенное существо, и именно под него конкретного начнем свои реформы.

Как известно, эволюция природы закончилась созданием разумного животного, оно наиболее развитый из вида приматов, и как автомобиль из последнего салона, напичканный электроникой, сильно отличается от  первого автомобиля, так и он отличается от какой-то мартышки, но не принципиально. Разумное животное назвало себя человеком и тут же забыло, что оно примат, и  оскорбляется, когда его называют обезьяной и даже негром, а некоторые стали выводить свое родство прямо из рук  Бога. Все это так же тщеславно, глупо и смешно как если бы какая-то Хонда отказалась  от своей принадлежности к известному  виду транспорта, и назвалась летающей тарелкой, способной без топлива мгновенно преодолевать огромные расстояния.

В качестве прямого божественного  творения человек наделил себя возвышенными чувствами, например, любовью, по-обезьяньи скопировав его у Творца, но Хонда к любви неспособна. Она может привлечь к себе комфортом, какими-то удовольствиями от прибамбасов, но как проститутка или кокотка. В первом случае  «любовью»  движет материальная выгода, во втором – чувственные удовольствия. Зачастую они находятся в одном флаконе. Такие отношения скоротечны, и их нельзя назвать любовью, хотя бы потому, что она вечна. Животному, пусть и разумному, любовь недоступна. Ум старается превратить инстинкт размножения в  чувство любви, но лучше бы он это не делал. Разум и чувства – две противоположные разновидности познания. Лед никогда не сотворит пламя. От  стараний ума мир людей всего лишь превратился в сообщество лжецов, лицемеров, плутов и проходимцев.
Человек – кентаврическое существо. Это видно даже из его названия в классификации животных, которое состоит из двух слов.

Разумный человек –  тавтология, ибо человек с точки зрения физиологии не бывает неразумным, поэтому правильный перевод словосочетания гомо сапиенс по смыслу  означает разумное животное. В нем разум соединяется с природными инстинктами. Пока искусственно. В результате получился кентавр, химера, смесь возвышенного с низменным, несовместимая с продолжительной жизнью. И он убивает себя, иногда так изощренно, что думает, что совершает подвиги, то есть способствует развитию жизни. Братоубийственные войны, суициды, пьянство, наркомания, сверхпотребительство, гомосексуализм, гонка вооружений, терроризм –  это (и почти все остальные уродства в человеческих отношениях) появилось результат борьбы в кентавре двух противоположностей. Жизнь общества кое-как поддерживается собственно человеческими качествами, сполохами творческих озарений в науке и изобретательстве. Но это и самый верный способ избавить мир от человеческой, вернее, разумно животной опухоли на его теле. Научно-технический прогресс (разум), в конце концов, убьет кентавра или преобразует его в нормальное существо. Человечество как никогда ранее близко к этому этапу в эволюции или отсеву из нее.
 
Итак, мы вспомнили, что человек -  это, всего лишь, разумное животное, Но в нем заключен потенциал для зарождения принципиально нового вида существ, на мой взгляд, начинающегося с человека нравственного или просто человека, но с большой буквы, так как с малой присвоено животными. А что он представляет собой с нравственной стороны?
В стихийном творчестве природы, где сравнительно мало свободы у разума и бесконечно много у нравственности, мораль оказалась единственным критерием развития, то есть физические изменения в ней становятся  прогрессивными, пройдя тест на нравственность. 

У разумного животного, в отличие от какой-то амебы, врожденная нравственность стала быстро подменяться рациональной. Что такое хорошо, а что такое плохо, решает разум, а не чувства. Но в чувствах заложено интуитивное знание о конечной цели мироздания, а разум не видит дальше своего носа,  поэтому отказ от интуитивного знания, проявляемого нравственным выбором, останавливает развитие, поворачивает  вспять или делает его случайным.
Человеческий разум предполагает, что он открывает какие-то физические и иные законы, на самом деле он всего лишь описывает (осознает) более возвышенную нравственность, точнее справедливость. Последняя входит в число нравственных чувств, что нравственно, то справедливо, и наоборот. Но справедливость выделяется из остальных нравственных чувств тем, что тесно контактирует  с разумом и благодаря этому становится законом. Под милосердие, дружбу, благородство пока нельзя подвести  какой-то закон, а под справедливость – сколько угодно. Однако через  справедливость силу закона постепенно приобретают и все остальные нравственные чувства. 

Возвышенная нравственность в форме справедливых законов способствует новым открытиям, описаниям разума, то есть новому уровню сознания, которое способно увидеть новый уровень справедливости, а за ней и более возвышенную нравственность  и т. д. Об этом подробно написано во второй главе. Здесь я только напомнил о гармонии нравственности и разума, точнее, справедливости и разума, так как иные  нравственные чувства  он попросту не «видит».  Эта гармония наглядно проявляется в природе, где невозможно перепрыгнуть от врожденной нравственности к возвышенной, минуя справедливость для существа с низкой нравственностью.

Яйцекладущие более примитивные существа, чем млекопитающие, и чтобы у какой-то самки, несущей яйца, со временем, быть может, через миллион лет, появилось вымя, она не должна всю жизнь примерять воображаемое или искусственное вымя к разным частям своего тела. Для ее эволюции вполне достаточно, не заморачиваясь молочными берегами,  просто  нести яйца, высиживать из них птенцов, воспитывать и содержать потомство. Все остальное за нее сделает окружающий мир. Человеческие же курочки, те же животные, благодаря своим мозгам и конституциям примеряют к себе равенство с самцами, любовь, романтику и все остальное, свойственное возвышенным существам,   делают все вообразимое и невообразимое для того, чтобы увильнуть от рутины полного цикла животного воспроизводства потомства.

Известно, что в стадии зародыша человек, да и не только он, как бы повторяет весь эволюционный путь своего развития, который не заканчивается с рождением ребенка, а продолжается, как это мы видим в дикой природе, до его совершеннолетия. Прервать становление особи в полноценного представителя своего вида в любой фазе ее развития, означает смерть для нее, а в массовом случае -  исчезновение всего вида. В природе невозможно увидеть, чтобы самка покинула вылупившихся птенцов для того, чтобы таскать веточки (шпалы) для какой-то лесной стройки века, потому что она своим трудовым подвигом убьет своих птенцов и вычеркнет свой вид жизни из вселенской эволюции. Самки разумных животных тоже останавливают развитие своего вида, когда мадоннят вместо младенцев, эстрадные подмостки,  бизнес, политику, СМИ, бухгалтерию, но это не так очевидно, как в природе. Благодаря изворотливости ума человеческий род погибает так медленно, что у него остается шанс для осознания своего смертельного пути и возвращения на путь к  развитию. 

Очевидно, что человек, раз он по сути является животным, то и начинать свою жизнь   должен по примеру животных. В детстве малыш   должен иметь все инструменты развития, доступные другим высшим млекопитающим, а взрослые - честно и творчески работать с этими инструментами.  Развитие ребенка должно протекать на  основе животных инстинктов и врожденной нравственности, к которой постепенно примешиваются его разумные способности. 
Продолжая эволюционный путь зародыша, зачатый человек обязательно должен родиться, получать известное время еду только в виде материнского (женского) молока, заботу и воспитание нравственных чувств только от матери. Вокруг него должно быть чисто, сухо и тепло. Эта фаза маугли в воспитании, за которую ответственны мать и отец ребенка, дополняется социальными обязательствами государства, способствующими  безболезненному и естественному вхождения молодого человека в общественные джунгли. Так он возвратится к природной справедливости, то есть дополнит свою рациональную (инкубаторскую) действительность дикими, но живительными энергиями окружающего мира и вернется на путь  эволюции в сторону действительно возвышенной жизни, образно говоря, к будущему вымени.

В реформе образования, на мой взгляд, следует снизить обязательное образование детей с 10-12 до шести классов, и все предметы по возможности преподавать в форме игр. Основной смысл функционирования начальных школ должен заключаться в определении природных способностей детей. Все хотят, чтобы дети, а за ними и общество были справедливыми, но этого можно добиться единственным способом, приведя в соответствие получаемое ребенком знание  с раскрываемым в нем нравственным содержанием.
Знания развивают ум ребенка, но мерой ума мы определили нравственность. Излишний, не связанный с нравственностью, ум делает человека хитрым, подверженным страхам, завистливым, в общем, неполноценным. Излишний ум вредит  профессиональным качествам человека, позволяет халтуру, безответственность и все остальное негативное, что мы видели на советском производстве, и от него или независимо от него распространилось по всему миру.

Задача начальной школы можно считать выполненной, если ее выпускник без принуждения определился со своим профессиональным выбором, физически и нравственно здоров, хотя может  временно и уступать в объеме усвоенных знаний современному третьекласснику.  Начальная школа с игровой формой обучения гармонизирует ум ребенка с врожденной нравственностью, раскрываемой в нем матерью.  В дальнейшем за счет специализации в обучении он обязательно  перегонит по объему усвоенных знаний выпускников нынешних средних школ, но при этом сохранит связь между своим умом и своей нравственностью.

Незаметно мы стали наполнять реформу института государственности на земле конкретным содержанием, и нам ничего не остается, как продолжить начатое.
Начальное шестиклассное образование обязательно для всех детей, поэтому оно бесплатное. После его окончания все дети получают от государства единовременное и одинаковое для всех пособие для обучения выбранной профессии в профессионально-технических, гуманитарных и прочих училищах, колледжах или курсах. Предполагаемый срок обучения в них до трех лет. Обучение в низшей профессиональной школе  ради справедливости платное, ибо при бесплатном в проигрыше остались бы те, кто не воспользуется услугами училищ, а сразу включится в трудовую деятельность, например, станет курьером или кем-то иным, в профессии, не требующей интеллектуальных способностей и долгих навыков в обучении. Таких детей окажется немного, но достаточно для того, чтобы   заменить на неквалифицированных работах иммигрантов с высшим образованием.

Дети, не начавшие  обучение в профессиональной школе, останавливаются в интеллектуальном и нравственном развитии, но их ума и нравственности достаточно для того, чтобы быть полезными и полноценными членами общества. Их карьерный рост чаще всего может быть связан  с малым или   средним бизнесом. От преступного пути в нем их остановит врожденная мораль, а также недостаток хитрости и других пороков, порождаемых излишком ума.
В древних кастовых обществах торговцы вместе с крестьянами относились к низшему сословию, которое находилось рядом с рабочим (последним) сословием, но из-за автоматизации производства  сословие рабочих постепенно исчезает из человеческого общества. Оно трансформируется в работников различных услуг и сливается с сословием землевладельцев, торговцев и прочих предпринимателей, для трудовой деятельности которых достаточны минимальные интеллектуальные способности.

Остальные дети продолжат свое развитие в низшей профессиональной школе. Через три года после окончания начальной школы все дети становятся обладателями одной или нескольких профессий низшего звена, и опять-таки все, включая разносчиков пиццы, получают от государства стартовый капитал для безболезненного вхождения во взрослую жизнь. Его можно использовать для получения беспроцентного кредита, начала (развития) какого-то бизнеса, учебы на первом курсе  высшей школы, обучение в которой платное, или как угодно иначе по своему усмотрению.
Так мы получим природное развитие разумного животного, называемого гомо сапиенс, от его зачатия до нормально сформированной особи, как птенец, вылетевший из гнезда, готовой к самостоятельной жизни, а также естественную социальную базу для продолжения настоящих  реформ.

 Возвращение человеку природной нравственности не может протекать без каких-либо запретов, но все ограничения по возможности должны сопровождаться приемлемыми альтернативами.  К примеру, очевидно, что аборты безнравственны, поэтому их следует запретить. Насколько сурово? Решайте сами, но сначала познакомьтесь со случаем бытового преступления. Вор вошел в квартиру и неожиданно увидел в кровати человека, который открыл глаза, Из-за паники, страха или еще чего-то он перерезал  ему горло. При расследовании этого преступления выяснилось, что вор убил совершенно неподвижного человечка - без рук, ног, гениталий, почек, речи, эмоций – паралитика, жить которому осталось несколько недель, но суд приговорил вора, как за убийство полноценного человека.  Зародыш тоже неполноценный человек, и ничем не хуже этого паралитика, но даже, наоборот,   у зародыша до гибели в результате аборта, в отличие от инвалида, было будущее. Он  мог бы стать мастером в каком-то деле, полететь в космос, написать гениальную книгу, просто наслаждаться жизнью. Поэтому справедливость требует, чтобы аборт был приравнен к групповому убийству человека.

Далее. От этого запрета случаи нежелательной беременности вряд ли сильно сократятся, просто аборты начнут делать нелегально, появится новый преступный бизнес, смерти от непрофессионального удаления плода и прочие беды. Поэтому этому запрету должна сопутствовать альтернатива. В справедливом государстве вместо аборта и уголовного или нравственного наказания за него женщины с нежелательной беременностью до рождения ребенка могут воспользоваться услугами  специализированных медицинских учреждений, в зависимости от  обстоятельств жизни беременной закрытых, полуоткрытых или открытых.
Как видим, проявление нравственности -  дело иногда затратное, поэтому рациональное мышление экономит на нем, то есть сеет безнравственность, которая создает проблемы, несравненно более дорогостоящие, чем забота государства о зародышах, находящихся в зоне риска.

Однако такая инициатива может превратить целые страны в сплошные инкубаторы, возникнут проблемы перенаселения, поэтому для естественного регулирования численности населения возвращается понятие дом. Глава семьи должен быть состоятельным человеком, иметь дом и средства на содержание семьи. Разрешается многоженство. Его жены должны быть профессиональными матерями, то есть  с детства проявлять склонность к семейному очагу, иметь талант материнства и обучаться воспитанию детей с простых азов до высшей школы.

Мать в семье почти все время может быть беременной, поэтому, ограждая плод от вредных для него эмоциональных, физических и иных воздействий, секс между супругами должен быть только ради зачатия. Излишние сексуальные потребности матери сублимируются в любовь к своим детям, плоду, отца – в свою работу. При нежданной нимфомании женщина должна покинуть  семью и жить как все остальные социальные работники, мужчина для удовлетворения своих, быть может, необузданных сексуальных потребностей пользуется услугами легальных проституток. Для нормальной демографии в стране достаточно вовлечь в институт дома до трети женщин. Остальные могут жить в разнополых и однополых браках, но без права иметь детей. Качество нового поколения   для жизнеспособности биологического вида (генофонда страны) важнее прихотей старого. Мужчина, участвующий в зачатии нежелательного ребенка награждается алиментами, женщина, непрофессиональная мать – донашивает плод в спецучреждении, назовем его домом женщины и плода, а потом тоже всю жизнь платит алименты. После рождения ребенок через опекунский совет переходит в нормальную семью. Биологические родители знают, в какую, могут издали наблюдать за ним,  но познакомиться с ним при желании смогут только после его совершеннолетия.

Изменения отношений женщин к ребенку имеют и общий эволюционный смысл.
Эволюция биологической жизни на земле началась с бесполых существ, ими же она, по всей видимости,  и закончится, но, конечно, на новом уровне развития. Тенденция такова, что на этом пути сначала исчезнут все мужчины, и только после длительного амазонского периода -  женщины. Очевидно, потому что женщины оказались более сильным звеном в этой цепи, чем мужчины. Сильные существа без нравственного стержня сознательно или  бессознательно стремятся убить (унизить)  слабых. Среди людей не так открыто, как самка богомола, но так же неумолимо и безжалостно. 
Говорят, что  мужчины умирают раньше женщин из-за вредных привычек, а какие могут быть вредные привычки у зародыша мужского пола, который имеет шанс выжить два раза меньше,  чем зародыш женского пола? И эта закономерность растет так заметно, что ученые уже вычислили, что через четверть миллиона лет мужчин на земле не останется вовсе. На самом деле, это произойдет гораздо раньше, так как не только беременные женщины чаще выкидывают из своего чрева мертвых мальчиков, чем девочек, но из-за инстинктивной вражды с мужчинами за место под солнцем женщины укорачивают жизнь и родившимся особям мужского рода. Малыша, находящегося в утробе женщины, убивают или делают калекой на всю жизнь  бурные эмоции, в том числе положительные, включая сексуальные,  особенно в начальный период беременности, который для обыкновенной женщины скрыт не менее месяца, потому что у мужчин совершенно иные ощущения жизни, чем у женщин. Коротко говоря, душа у женщин - театр, у мужчин - реальность.  Тот, кто выжил в девятимесячной атаке на мужской генотип часто превращается в оно. А мы потом удивляемся: откуда так много вокруг развелось голубых.
 
Родившись, это оно получает от женщин театральное клеймо сильного пола, и с перенапряжением для организма честно преодолевая свою природную неполноценность, оно всю жизнь следует вырубленным на этом клейме заповедям. В постели он должен быть половым гигантом, сил у него должно быть столько, что никакими излишествами (курение, алкоголь, наркотики и прочее) они не иссякнут, он должен содержать женщину, носить ее на руках и т.д. Все это непосильное бремя для оно вместе с последствиями от стрессов  внутриутробного развития ослабляет силу его семени, в результате  мужское потомство рождается все более ононизированым, а женское - все более мужеподобным. Посмотрите на семью человекообразных обезьян, во всех самец гораздо крупнее самки, а среди людей? Сплошь и рядом «сильный» Шукшин плюс «слабая» Федосеева или Высоцкий и Влади, а в деревнях, где женщины не пользуются диетами, скрадывающими природный объем женщин, супружеские пары из-за нарушения природной половой гармонии выглядят совсем карикатурно.

Возвращение естественного  материнства  не преследует цели защиты мужчин от коварства женщин. Оно необходимо ради справедливости, чтобы мужчина и женщина продвигались в своем развитии к бесполому существу вместе. В свою очередь, эта справедливость необходима для развития человечества. Когда-нибудь мои догадки относительно бессознательных посягательств женщин на жизнь мужчин  научно и безоговорочно подтвердятся,  голубое оно наберется женского коварства и получит методику продления своего рода без помощи женщин, тогда неминуемо начнется открытая война полов, которая может прекратить эволюцию человека, но в любом случае закончится поражением и исчезновением женщин. А это несправедливо теперь уже по отношению к женщинам. Об этом намекает один из древних мифов, в котором Юпитер распорол живот беременной от него женщины, нагло претендующей на свое равенство с ним, зашил зародыш  будущего ребенка в своем бедре, проглотил эту женщину и вынашивал  зародыш в своем бедре до полного его развития. Да и без мифов видно, что мужчины гораздо талантливее женщин, очевидно, из-за того, что первые физически слабеют, а вторые – мужают, а в войне полов победит тот, кто овладеет более совершенной технологией, но не дальше плюнет. Вернувшись к своим природным материнским обязанностям, женщина начнет физически слабеть и возвращать свою гениальность. В общем, реформа материнства справедлива как для развития мужчин, так и для долгого процветания женщин. 

Несправедливость по отношению к малышам усугубляется из-за того, что отживающее поколение подгребает всю возможную справедливость под себя, оставляя для новой жизни смерть, насилие и полную зависимость -  сначала от родителей, потом от государства. Миллионы зачатых детей на земле погибают при абортах, сотни миллионов появляются на свет в случайных, значит травмирующих  плод, связях, миллиарды детей сталкиваются с  неустроенным детством, бесправием и, если повезет, то  пользуются объедками от справедливости, которую добились взрослые.
Пособия на детей, материнский капитал направляется в карман родителей, которые распоряжаются им по своему, часто эгоистическому,  усмотрению. В лучшем случае деньги ребенка распределяются на всю семью. Это несправедливо. Несправедливость по отношению к детям  ширится адресной помощью семьям, за которой остаются действительно бедствующие дети, по формальным признакам благополучные. Наконец, пособия на детей несправедливы и по отношению к детям из благополучных семей. Справедливое распределение государственного бюджета должно охватывать весь слой населения, а не какой-то процент от него. Дети находятся вне избирательного права. Инвалид, неграмотный, алкоголик, наркоман  имеют право избирать власть, а школьник, знающий несколько иностранных языков, но главное, обладающий чистой совестью, лишен избирательного права. Наверное, потому что его трудно подкупить и обмануть, так как без пропагандистской обработки (естественно, она должна пресекаться законом относительно детей и всего дома) он выбирал бы при помощи интуиции, а не ума.

На стартовом капитале для молодого поколения социальный пакет государства по отношению к своим гражданам почти заканчивается. Упраздняются все государственные пенсии, пособия и льготы, адресованные каким-то категориям граждан, ибо они не охватывают все население, значит, несправедливы. До конца жизни у человека сохраняется единственная льгота – государственное медицинское страхование, средства которого в целях распространения здорового образа жизни могут конвертироваться в моральные и материальные стимулы. Медицинское обслуживание в стране платное.
Средства на старческий отдых человек копит сам, наиболее выгодное и безопасное накопление – это инвестиции в своих детей. Однако, чтобы эти инвестиции не пропали, дети должны воспитываться так, чтобы,  взрослея, превращаться в нравственных существ.

Получается, что мужчине для благополучной старости нужно иметь много детей (ради уменьшения нагрузки среди них на его содержание), чтобы иметь много детей, нужно иметь просторный дом, чтобы построить дом - нужно качественно и творчески работать, качественно и творчески работая, способствуешь быстрому росту благосостояния страны. Женщине  проще материально в молодости, но сложнее в старости. Будет ли обеспеченной ее старость, теперь зависит только от ее профессионализма. Окажутся  ее дети нравственными людьми -  будут содержать ее в преклонном возрасте, нет – весь мир увидит ее брак в работе. Впрочем, кое-что накопить на старость сможет и она, увидев свой брак при тестировании своих детей на нравственность.

Хорошо бы после реформы материнства принять закон, позволяющий привлекать к уголовной ответственности  за тяжкие преступления и матерей, воспитавших преступников, например,  на скамью подсудимых вместе с террористом, или, вместо его погибшего, сажать  и  мать. Это отпугнет женщин с иждивенческой натурой от соблазна стать профессиональной матерью,  снизит популярность терроризма и прочих преступлений среди молодежи, позволит отличить качественный труд матери от «воспитала десять детей и сорок внуков». Сколько террористов выводит в свет мать-героиня, всем наплевать. Конечно, не только современная мать виновата в преступном поведении своих детей; отец, общество, бедность, школа, телевизор, интернет, религия, улица тоже приложились к дурному воспитанию ребенка, потому то и предлагается все это распыление ответственности сконцентрировать в одном профессионале. Трудно, но нужно. Способ появления человека в обществе – шир, пыр получайте  новенького – явно устарел. Нужны новые, быть может, хорошо забытые старые, методы воспитания молодого поколения, исходящие из критериев справедливого общества. 

Для построения такого общества Джон Роуз предложил идею исходной позиции. Эта идея предлагает представить себе группу мужчин и женщин, которые сошлись, чтобы заключить общественный договор. От классических теорий общественного договора исходная позиция отличается описанием участников. Это мужчины и женщины с обычными склонностями, дарованиями и убеждениями, но каждый пребывает во временном неведении об этих черта своей личности и должен согласиться с договором до того, как к нему вернется знание о себе. Роуз уверен, что если эти мужчины и женщины рациональны и эгоистичны, то они выберут два его принципа справедливости. Первый – каждый человек должен иметь максимальную политическую свободу, совместимую с подобной свободой для всех остальных, второй – неравенство в распределении власти, богатства, доходов и прочих ресурсов не должно существовать, кроме как в той мере, в какой оно способствует абсолютной выгоде наименее преуспевающих членов общества. 

Быть может, концепция Роуза о справедливости верна, однако уже почти полвека ни в какой стране никто не пробует претворить ее в жизнь, видимо, потому, что в ней существуют непреодолимые барьеры. В исходной позиции он предлагает мужчинам и женщинам заключить общественный договор втемную, без учета обстоятельств жизни, склонностей и убеждений человека.  Но это утопия. Вернув знание о себе, многие сразу же увидят несправедливость по отношению к себе. Например, договорившись, что каждый гражданин имеет равные возможности с остальными для предпринимательства,  многие дети бедных родителей проснувшись после подписания договора, увидят, что для этого у них, в отличие от детей богатых родителей, нет стартового капитала. Сказка про журавля и лисицу, в которой хитрецы потчевали друг друга практически недоступными блюдами продолжается в образовании, юридической помощи и прочих социальных благах. Исходная позиция Роуза оказалась искусственной.
 
Более естественной выглядит исходная позиция, при которой человек действительно пребывает в неведении о своих чертах, способностях, убеждениях. Она находится перед зачатием человека, и я называю ее естественной позицией. Только с этой позиции общественный договор может быть справедливым. В первом принципе справедливости, по Роузу, «каждый человек должен иметь максимальную политическую свободу», ничего менять не нужно, только напомнить господам разумным животным, что ребенок тоже человек. Во втором - он заботится о выгоде наименее преуспевающих членов общества, если бы он имел в виду младенцев (а  они и есть наиболее беспомощная часть населения), то его труд приобрел бы совсем иной уровень справедливости.
Для естественной позиции достаточен один принцип справедливости: каждый человек должен иметь условия для реализации в полной мере данные ему от природы способности. Этот принцип так очевиден, что ему, наверное, десятки тысяч лет, но к нам он пришел от Платона. После него он стал  дробиться, растекаться новыми мыслями, то есть  подробно пересказываться иными, часто высокопарными и многочисленными словами. У одного Локка, например, около десяти принципов справедливости, но Роуз уже ограничился двумя. Это обнадеживает. Время долгих рассуждений о справедливости заканчивается, наступает эра практической реализации  наставлений мудрецов.

Стержнем государственности должен стать справедливый домострой, тогда никакие реализованные права меньшинств - национальные, митинговые, религиозные, сексуальные, демократические или монархические - не пошатнут государство, зато без этого стержня оно может развалиться даже от хлопка при сдутии какого-то пузыря где-то за океаном.
Возвышение разума и затенение нравственности, которое мы наблюдаем среди людей, в общем, объективный процесс. Он характеризуется накоплением количественных характеристик для скачка к качественной. В Европе перекос в сторону прагматизма начался в Римской империи, продолжился в эпоху Просвещения, затем - по итогам французской и русской революций и, надеюсь, заканчивается в наши дни в американизме.
В 21 столетии люди готовы стать более возвышенными существами, чем были римляне, так как у них для этого выстроена материальная база, но еще сто лет назад это желание было утопией.

Октябрьская революция круто и рационально (научно) повернула разумное животное в сторону человека нравственного, и весь остальной мир  стал копировать ее поступки. Проект превращения разумного животного в человека нравственного на основе разума и теории марксизма-ленинизма, как известно, провалился.  Но от этого проекта миру достались ее  социальные достижения, непринужденно присвоенные демократией. Доступность образования, лечения, пенсии для всех стариков, эмансипация, нормированный рабочий день, отпуска, плановая экономика… Неизвестно  когда и после каких людских жертв появились бы в человечестве эти блага для простых людей в демократическом обществе без наглядного советского примера. В этом смысле все земляне, родившиеся после Октября, дети рациональной советской общественной системы, и это США, а не Россия, на самом деле, являются правопреемниками СССР как в гуманитарных достижениях, так и в отрыве разума от нравственности, ибо только в них из всех стран  переплелись воедино и Рим, и Просвещение, и французская демократия, и  советское наследие.

Рационалистические системы мышления, как бы они не назывались, неизбежно становятся орудием для завоевания мирового господства.  Экспансия Рима, татаро-монгольской Орды, наполеоновской Франции, СССР, фашистской Германии,  в наши дни США, а после них (Китай, Халифат…) еще кого-то иного основывается на рациональном продвижении своего образа мышления (жизни) по всему миру.
Однако рациональные системы мышления несовершенны, поэтому их носители, обычно сознательно, совершают преступления против человечности, при этом все они, покоряя мир, искренне верят, что заботятся о правах человека. Этот парадокс в рамках разума избежать невозможно. У Юлия Цезаря, Чингисхана, Наполеона, Сталина, Гитлера и, допустим, Трумэна понятие о правах человека различно, иногда противоположно, отсюда, и летят в никуда несхожие друг на друга щепки при продвижении их идеологий по миру. Рабство, дань, концлагеря, шпиономания, крематории, ядерное оружие против мирных граждан, охота на ведьм, смещение неугодных режимов, загадочные падения гражданских самолетов… стоп! Не так уж несхожи ошибки этих и иных вождей, если говорить об истинных и фундаментальных правах человека, и в первую очередь о праве любого человека на жизнь. Не злодеяния у вождей народов разные, времена. А парадоксальные действия властей появляются из-за отсутствия нравственной составляющей при том или ином рациональном продвижении по миру  точки зрения относительно прав человека, то есть из-за отсутствия совести.

В результате возвышения разума над нравственностью был спровоцирован неконтролируемый совестью научно-технический прогресс и материальные блага обрушились на разумное животное, как комфорт зверинца на дикого зверя. Пока разумному животному его положение доставляет удовольствие, он чувствует себя победителем, хотя никакой орангутанг с ним не соревновался, но если достижения научно-технического прогресса не совместить с естественной позицией человека в мире, то его победа окажется пирровой.
В экономике справедливость поначалу достигается на основе законов джунглей, то есть по правилам свободной конкуренции. Однако их сначала нужно принять, и только после этого лезть в эти джунгли. На постсоветском пространстве делали наоборот. Законы о свободной экономической  конкуренции должны начинаться с детей, как основы видового выживания, и только  потом касаться правил выживания взрослых людей. Что необходимо совершить государству для рыночной экономики относительно детей, мы только что выяснили, а  по отношению к взрослым - давно известно из трудов экономистов, отстаивающих свободные рыночные отношения, например, нобелевского лауреата  Милтона Фридмана. Однако их рекомендации нигде не выполняются.

Даже в США из 14  условий для перехода к рыночной экономике  по Фридману выполняется только один: контрактная служба в армии. Да и то потому, что этот пункт плановый. Фридман в условиях холодной войны допустил затраты  на вооруженные силы, которые для экономики означают выброс значительных средств на ветер. На самом деле, в свободной экономической конкуренции нет места для затрат на войну, так как эти затраты не производственные. Освободить экономику от этих затрат помогло бы состояние нравственности у наших современников, хотя бы на уровне животного, ибо никакие твари, кроме людей, не находятся в беспрерывном  состоянии подготовки для преднамеренного убийства особей своего вида.
Налог на оборону непременно начнет заметно сокращаться при поколении, воспитанном матерями по призванию, и, в конце концов, в реформируемой под простого человека стране государственная армия  будет расформирована. В  период ожидания того же от остальных стран можно при необходимости воспользоваться услугами частных армий.
 
Идеи великих экономистов о полном невмешательстве государства в экономику не могут быть реализованы ни в одной стране по одной общей причине: переизбытке в экономике нечестных людей. Рынок может быть свободным только при честной конкуренции. Как только на нем появляется хотя бы один  аферист, свобода рынка испаряется, и в него  чем раньше, тем лучше для  стабилизации ситуации должно вмешаться государство. Фактически рынок делают централизованным нечестные предприниматели, а  государство берет их вину на себя. В современном мире честные люди если и появляются, то они держаться подальше от бизнеса, политики, СМИ и прочих скопищ проходимцев, то есть ни на что не влияют, поэтому можно утверждать, что в современных обществах нет честных людей, и как следствие - нет свободных рынков.

Существуют законы, принуждающие человека к честности, и весь западный мир построен и стоит на них, а восточный – инстинктивно не воспринимает западные ценности, потому что они построены на голом разуме, категории ограниченной, несовершенной. Полностью полагаясь на него, невозможно быть честным по отношению к своему окружению. К своему эго -  пожалуйста. Так появилась рыцарская честность, клановая, национальная. Последняя реализуется в так называемом национальном интересе. Ради него люди убивают друг друга в войнах или унижают в самовосхвалениях, шлагбаумами на границах, квотами, санкциями и т.д.

Нет такого политика, который хотя бы на словах не позаботился о национальном интересе, а ведь он по своей сути есть откровенное и юридически оформленное проявление шовинизма. Национальный интерес  поддерживается демократическими законами, которые  возвышают один народ над остальными (если все народы страны на земле равны, то преступно даже упоминать о национальном интересе), тогда чем демократия отличается от фашизма? Всего лишь лицемерием. Фашизм прямо и грубо делит народы по сортам и  самые неполноценные отправляет в крематории, а демократия делает то же самое, но «интересно», то есть  по негласному согласованию сторон – вот тебе моя правая рука для твоего крематория, а ты дай мне свою левую для моего. Подробности этих взаимоотношений (сколько пальцев, фалангов и каких) долго обговариваются на экспертом уровне, а потом в помпезной обстановке договоренности скрепляются подписями высших чиновников страны.  На самом деле, в крематорий своими частями всегда идет только тот, кто беспомощнее, слабее.

Меня всегда поражали фотографии, на которых голые люди спокойно стоят в длинной очереди в крематорий. На 90 процентов они знали, что идут на смерть, и должны были бы по мере сил как-то сопротивляться этому,  но они даже не пытаются покинуть свою очередь. В очереди верили, что их интересы (жизни) находятся под защитой разумных законов, палачи  тоже придерживались каких-то законов, поэтому узники шли на свою гибель по негласному согласованию сторон. Слабые не хотят понять очевидное, что закон, высосанный из разума ради их интереса, когда угодно можно повернуть в любую сторону или найти лазейки для его опять-таки законного обхода.
 Юнца из-за озорства и винных паров в голове, а в общем, из-за проблем в воспитании, то есть по вине взрослых, молча выкинувшего на футбольное поле банан, сажают в тюрьму, а политикам речами и указами о национальном интересе, реально и до смерти унижающим целые народы, как власти США, или часть своего народа, как власти Украины, рукоплещет весь «цивилизованный» мир вместе с гаагским трибуналом. А может по правилу дышла и не рукоплескать, как в Сирии, а наоборот, трибуналить.

Перефразируя Канта, можно с уверенностью утверждать, что интерес человека (народа) может быть справедливым только в случае, если он справедлив для всего человечества. Радость от бед в соседней стране, заокеанской или какого-то политического выигрыша у нее - это даже не чувство удовлетворения животного, это сумасшествие  (бешенство) зверя, обреченного на заклание.
Разум, свободный от одежд морали,  медленно, но уверенно ведет человечество в крематорий, построенный самими узниками. Никто не кричит об этом, не сопротивляется, потому что все голые (некоторые с горстями пепла, добытого в результате национального интереса) идут к своему будущему в целом, не нарушая законов и нравственных правил общества, то есть в согласии со своим и общественным разумом. И это справедливо, так как существа, отвергающие в своей жизни  нравственность, не имеют право на жизнь, а разум без содружества с моралью становится молохом, санитаром космического леса, который не может не  уничтожать  выродков  вселенной.

Честность необходима не только для функционирования свободного рынка. Без нее не может быть свободным ни человек, ни общество. Свобода в рациональном (читай:  плутовском) западном обществе, это иллюзия, а стремление к этой иллюзии – глупость. «США – это олигархическая, а вовсе не демократическая страна, - заявил экс-президент Джимми Картер в августе 2015 года. – Американская демократия – это подделка, вне зависимости от того, сколько денег в нее вкачивают олигархи, которые контролируют страну и национальные СМИ»,  Глупость состоит в том, что расточительно и бессмысленно использовать разум только для того, что имеют существа без мозгов. Посмотрите на жизнь рифа или муравейника и существование человечества. Там -  гармония, у нас -  простые проблемы существования, связанные с жильем, едой, чистой водой для большинства людей.

Двойной иллюзией оказалась свобода в социалистическом обществе, поэтому стремление к ней стало не глупостью, а возвышенной чушью, что тоже является нелепостью, хотя и более высокого полета мысли. Коммунисты наивно полагали, что можно подняться к высшей справедливости, минуя природную.
Моралисты правильно рассуждают, когда говорят, что труд есть единственное средство приобретения имущества, и труд возможен только благодаря пище; всякая же пища обязана своим происхождением земле. Из этого следует, что с нравственной точки зрения  не только земля, но и любой материальный предмет не могут находиться в частной собственности. Верные слова, но к этой возвышенной нравственности,  предполагающей тотальное обобществление собственности,  нужно идти естественным путем, стартуя к ней с врожденной нравственности и частной собственности.

Право частной собственности не есть открытие человеческой мысли. Собственные гнезда, норы, муравейники,  меченые территории, склады пищи, выпасы и прочая неприкосновенная собственность появились в природе гораздо раньше Адама Смита. Он просто применил известную любой зверюшке данность в экономические отношения людей. Однако в результате капиталистических отношений среди них обострилась несправедливость, значит, право частной собственности оказалось вырванным из контекста их существования. Марксистская  идеология нашла причину этой несправедливости в частной собственности, но она на самом деле находится всего лишь в нечестном отношении к праву собственности, то есть относится к нравственной сфере.
Чтобы право частной собственности было справедливым, оно должно распространяться на всех рождающихся людей, в которых некто, естественно, только мать, должен раскрыть нравственное содержание ребенка. Нравственных  людей много и в современном мире, но все они нравственны по  уму, а не чувствам, то есть, по сути, безнравственны. Крошка сын пришел к отцу и спросила кроха… В нравственном обществе такие вопросы неуместны, так как любая крошка, благодаря матери, интуитивно знает, что такое хорошо, а что такое плохо, не хуже своих родителей.

Общественная собственность в форме бесхозного корыта, «охраняемого»  безнравственными государственными служащими, превращает свободного по рождению человека в раба государства, в зависимости от наглости более или менее сытно хлебающего из него. Взамен он становится безвольным исполнителем (винтиком) прожектов аморальных чиновников.
 Две формы собственности - частная и общественная - одновременно могут реализоваться в справедливом государстве, когда частная собственность естественно и эволюционно переходит к ее обобществлению на принципах добровольного слияния. Вплоть до единственной монополии на планете, включающей в себя не только экономические отношения, но и общественные. Этот принцип должен соблюдаться до полного вырождения эгоистических устремлений в человеке, на которое понадобится, быть может, много тысячелетий кропотливого труда.  Наглядным примером успешного функционирования мировой монополии на земле является природа. В ней через раскрытие оригинальных свойств различных видов животных, растений и всех остальных  членов природы достигается общая гармония. Общество для человека должно быть как природа для зверя и травинки, так как законы гармонии универсальны и обязательны для всех устойчивых скоплений – атомов, молекул, звездных систем, галактик,  биосистем или людей.

Итак, две несправедливые крайности в современной общественной жизни – аморальная частная собственность и аморальная общественная собственность лечатся одним и тем же лекарством: возвращением  каждому человеку на земле природных частнособственнических и природных нравственных прав. Право человека быть нравственным существом, как повсюду в природе, реализуется через институт материнства. Право на собственность осуществляется в понятии стартовый капитал для молодого поколения. В него входит клочок земли не менее одного гектара и наличные, в сумме, достаточной для оплаты обучения на первом курсе высшей школы или для открытия малого бизнеса. Его фонд формируется распродажей общественной собственности, без привлечения в него средств от налоговых поступлений.

Если мы говорим о честности, как главной составляющей свободного рынка, то и налог на прибыль должен быть честным. Когда затраты государства сократятся до содержания начальных школ, полиции, чиновников, дорог,   пособий детям для овладения профессиями низшего звена и еще нескольких жизненно необходимых, то налог с прибыли не превысит пяти процентов. Честный банковский кредит тоже  должен подешеветь и стоить не дороже одного процента в год. Честная банковская система должна функционировать на основе безналичного расчета.  Статус современных банков, приравненный к производству, например, нефтеперерабатывающему,  должен понизиться до статуса нефтебазы. 
 
Деньги - это мера стоимости товара, а не сам товар. Финансовый  капитал (по сути, ничто) по своей природе должен постоянно расти по принципу финансовой пирамиды, по нему же разрушаться и вновь строить очередную финансовую пирамиду.
Валюта в качестве товара превращает его обладателя в рантье (тунеядца), безбедно живущего, нигде не работая. Судя по реакции властей на МММ и на все иные региональные финансовые пирамидки во всем мире, превращение денег в товар – это уголовное преступление, но почему-то кураторы мировой финансовой пирамиды не сидят в тюрьме рядом с каким-то Мавроди.  Быть может, потому что они через  своих «экспертов», последний раз при помощи французского экономиста Тома Пикетти, который предложил облагать рантье  прогрессивным подоходным налогом в размере до 80 процентов от полученного дохода, вместо вывода этого незаконного товара с экономических рынков, время от времени популистски увеличивают основание  пирамиды, трепетно оберегая  саму, родную. На мой взгляд, причина распространения этого «товара» не экономическая, а нравственная, и если нравы, не дай Бог, изменятся, то ротшильды из властелинов мира превратятся в простых владельцев контор, похожих на бензоколонки.

Деньги необходимо выключить из списка товаров, но, учитывая природную склонность человека к накопительству (жадности), это можно сделать только в случае полного изъятия их из экономики.
От этого зла ее можно освободить  в ходе справедливых реформ примерно в такой последовательности.
Очевидно, что они начнутся в стране, где финансовый капитал находится в дефиците. Чтобы он появился в количестве, необходимом  для резкого роста благосостояния народа, требуется массовая приватизация государственной собственности. Зная, что капитал, который вливается в страну, ничем не обеспечен, реформа наполняет его реальным содержанием. В дополнение к существующим, принимается новый эквивалент валют -  освоенный участок земли, морского дна, луны и т.д., но не включенный в хозяйственный оборот. Включили – ввели в оборот порцию денег, выключили из хозяйственного оборота - изъяли из обращения валюту на ту же сумму.  С этим эквивалентом гораздо сложнее, хлопотнее работать, чем, например, с золотом, зато его во вселенной немеряно, и он стимулирует освоение и расширение жизненного пространства человека.

Для того, чтобы этот, в общем-то, доступный эквивалент не разрушил финансовую систему страны, вся недвижимость, под которую можно взять кредит, акционируется. Акции печатает только государство, им соответствует электронная валюта. Стоимость одной акции во всех отраслях экономики должна соответствовать одному и тому же эталону.   
Для обслуживания этого массового эквивалента создается земельный банк, назовем его Терра, с филиалами по всей стране. Земельный банк работает только с электронной валютой, жестко связанной со стоимостью  акций.
 
За счет стабилизации финансовой системы реформируемой страны стоимость кредитов и  проценты по депозитным вкладам устремятся к нулю. Держать деньги в банках станет невыгодно. Финансовые учреждения превратятся в слабейшее звено в экономике. Но от этого в выигрыше окажется земельный банк.  Свободные деньги станут перетекать в акции, дивиденды по которым связаны с чистой прибылью на производстве. От этого оттока уменьшатся возможности валютного кредитования. Для рынка идеально, когда все свободные деньги находятся в акциях, и дорога к этому благу для него раскроется. Терра введет беспроцентное  кредитование и возможность расчетов купли-продажи электронными деньгами, по сути,  напрямую акциями. Естественно, что кредит на соответствующую сумму доступен только держателю акций. Выгода кредитора состоит в получении дивидендов от прибыли, полученной в результате кредитования. Акции уберут посредника между товаром и покупателем, и сами станут исполнять роль валют. Постепенно акции вытеснят валюту  из всех сфер деятельности человека. Это окончательно  похоронит валютную банковскую систему. Всякий доход человека будет начисляться на его карточки  акциями, ими же он станет рассчитываться при любых покупках.

Кредитование акциями - это самые дешевые и самые длинные деньги. По обыкновению, большая часть акций какого-нибудь, допустим, автомобильного завода лежат мертвым грузом десятилетиями. Кредитование этим грузом позволит оживить их при строительстве нового производства или расширении старого. При кредитовании по принципу матрешки пропадет стимул для сбережений и резко увеличится интенсивность всей экономики.  Как следствие, инфляция, сопровождающая обмен товаров и услуг еще со времен Соломона сменится на постоянную дефляцию, отпадет необходимость в стимуляции роста расходов, потребительской гонке. Рост ВВП страны станет зависеть  только от роста численности населения. Вот когда государство реально, то есть экономически обоснованно, повернется лицом к человеку.

Рыночная экономика обладает более полной информацией о рынке, чем централизованная, но всей информацией о нем может владеть только полностью компьютеризованная экономика. Однако при наличии на рынке такого переменчивого и легкодоступного для кое-кого товара, как деньги, построить до конца обозримую экономику  невозможно даже теоретически. Поэтому мною   предлагается безграничный электронный, то есть сверхбыстрый, но фактически  бартер в экономике, абсолютно все товары которой доступны для выбора и оценки любому потребителю. Собственно ПК и интернет даны человеку для подобных целей, а не для того, чтобы министры и президенты с чувством выполненного долга в рабочее время лайкали и выдавали твиты  в социальных сетях в содружестве с прыщавыми недорослями и взрослыми идиотами.
По мере освобождения экономики от денег акции перестанут наследоваться.  К этому времени заметно истощатся разведанные природные  ресурсы страны, используемые для обеспечения  стартового капитала молодого поколения, и ненаследуемые капиталы окажутся равнозначной заменой этих ресурсов.
В главную обязанность родителей входит воспитание ребенка в нравственное существо, тогда он при помощи общества  в любом случае успешно начнет свою жизнь, если же нравственное содержание ребенка по каким-то причинам не раскрыто, то никакими миллионами за это преступление никому не откупиться. Семья для ребенка заканчивается с достижением совершеннолетия, после него он индивидуальность, свободная личность, а не гриб, паразитирующий на древе семьи. Справедливость требует, чтобы каждый молодой человек входил во взрослую жизнь без помощи семьи.

После окончательного  упразднения денег исчезнет и необходимость в каких-либо эквивалентах валют.
Предлагаемая реформа финансовой системы сменит современную модель государства, в которой оно  для гражданина благодетель, кормилец и смысл его жизни, на государство по типу акционерного общества. Только тогда человек в стране станет истинно свободным, сепаратизм станет невозможным даже теоретически, а глобализация - естественной и необходимой для всех. 
Нечто качественно новое не может строиться десятилетиями, как экономические реформы западного образца где-то в Африке или на постсоветском пространстве. Новое появляется, как взрыв, поэтому для перехода к справедливому обществу за короткое время необходимо освоить много ресурсов и  инвестиций. Пока не развалилась германская империя  под названием ЕС и не распался остаток российской, вырисовываются два параллельные  пути к справедливости на земле - русско-американский и саксоно-африканский.

Россия богата природным ресурсами, деньги и технологии находятся в США. Кроме этого, у этих стран общая граница. Перекликаясь друг с другом по-европейски, то есть через океан, все забыли о возможностях формирования прямых добрососедских отношений между этими странами. Кроме общей границы, у России и США есть кое-что более существенное для близких связей. Это разнополюсная, то есть притягательная друг для друга, энергия юности.
Американский народ сформировался путем перемешивания в общем котле представителей многих народов и племен, также появился и советский народ. Оба эти народа молоды (о зарождении советского народа глупые люди еще даже не догадываются, а хитроумные  не желают признавать этот факт), поэтому ментально два эти народа ближе  друг к  другу, чем к любому европейскому.

Американцы  родственны с той частью русских, которые идентифицируют себя как советские люди, и только советские  России по-настоящему близки с американцами. Это правило распространяется и на постсоветское пространство, поэтому среди, например, русских и белорусов близки между собой только те, кто  считает себя советскими людьми. Братство русских и белорусов на этнической основе -  блеф, жульничество, не потому что  такого родства никогда не существовало, а по причине исчезновения предметов национального братства.
Можно изучить этрусский язык, говорить на нем со своими детьми и внуками, считать себя этруском и претендовать на  территорию, занятую древними этрусками. Никто это запретить не может. При популярности этрусского движения через несколько веков появится этрусский народ ничем не хуже еврейского, украинского или французского, так как и все остальные народы земли идентифицируют себя   с призраками из прошлого. И тут же у этого призрачного (этрусского) народа появятся братья, враги и все остальные цепи, сковывающие людей для доминирования государства над человеком.

Любой национальный фантом можно поддерживать и эксплуатировать, вкладывая в него деньги и используя все остальные возможности государственной машины, но это обман народа и пустая трата финансовых и иных ресурсов. На самом деле,  все  национальные сообщества на земле, кроме нескольких изолированных племен, несмотря, к примеру, на подавляющее большинство в стране титульной нации, политические, типа американского, просто их власти в своих действиях настолько ограничены, что не могут без ущерба для себя оторваться от своих «этрусских» корней.
Разница между политической общностью в государстве и национальной огромна, и о них нужно говорить отдельно. Здесь  же заметим, что на земле всего два больших народа, которые осознают национальную общность, как чисто политическую, это американский и советский народы. Первый сформировался на основе рационализации права человека на частную собственность, второй – на основе интуитивного стремления к собственности общественной.

Мечта американца – миллион, выгода, и для его достижения он проворнее остальных народов использует человеческий разум; мечта советского человека – равенство (справедливость) между всеми людьми на земле, одним словом – бескорыстие, и для его достижения он заметнее остальных народов сверяет справедливость на земле со своей совестью. Человек с американской мечтой или бескорыстный может проживать в любой стране, но в США и СССР эти мечты стали идеологиями государств и охватили большинство населения каждой из этих стран.

Россия стала преемницей СССР по всем экономическим и общественно-политическим вопросам и отказалась только от одного, но государство образующего, не заметила на своей территории советский народ, который на момент распада по численности составлял большинство населения страны. Вернее, заметила, но постеснялась (не смогла) объявить об этом в полный голос и  на весь мир, то есть совершает геноцид против него. (Не пора ли заявить, господа правозащитники, об этом преступлении против человечности в гаагский трибунал?)  Это злодеяние не только против человечности, всего космоса, поэтому вселенское правосудие, в отличие от  «демократических» правозащитников, не может оставить его без внимания. Его наказание состоит в том, что пока Россия  утверждает себя как фантомное многонациональное государство или центр фантомного русского мира и защищает по всему миру «национальные» интересы, все ее исторические беды будут продолжаться. Внешне ее будут   считать (хоть из кожи лезь) агрессивной невежественной империей зла и унижать по малейшему поводу и без повода, внутри страны никогда не закончится нищета, коррупция,  самодовольное господство национальных кланов и несвобода для простых людей. Труднейшие тактические победы будут продлевать ее жалкое существование, но стратегически распад  страны, игнорирующей (запрещающей) самоидентификацию своего народа, неизбежен.

Огромные средства, десятилетиями затрачиваемые по всему миру на то, чтобы приобрести лояльность нескольких новых стран, доказать «не виноватая я», уходят и будут уходить в песок, потому что Россия виновата всего лишь тем, что прагматизму хочется кушать. Здесь нет ничего личного. Россия богата, прагматизм всегда голоден. Прагматизм, ни от кого не скрывая свои намерения, банально хочет войти в ее тело. Кто-то (Ельцин) с этим был согласен, как пьяная потастушка, другой тоже согласен, но как чопорная фрау, а  итог будет один и тот же, потому что прагматизм  не различает шлюху от леди, он видит только их богатства.

Трудность вхождения России в «цивилизованный» мир, на мой взгляд, заключена в том, что  для советских людей прагматизм по большому счету не интересен. Прагматизм воспринимает это пренебрежение, как волк -  хромого теленка из дикого стада, и включается в процедуру естественного отбора. Однако этот теленок наделен прагматизмом не менее, чем волк, и, загнанный в угол, он может убийственно ответить, поэтому, в конце концов, получается, что демократический прагматизм, борющийся с тоталитарными режимами, на самом деле, хочет не столько кушать, сколько ищет  способ для самоубийства прагматического, считай всего, мира.
В этих условиях, очевидно, что спасти Россию смогут не тысячи крылатых ракет и ядерное оружие, а общественно-экономическая реформа, адекватная чаяниям существующей на данный момент нации.  Суть этих упований в нескольких словах означает жизнь по совести.

Для начала экономической жизни по совести, на мой взгляд, необходим конституционный закон о стартовом капитале для молодого поколения, а так как молодым был каждый старик в стране, то объявляется всенародная приватизация. Однако этот закон могут инициировать только совестливые правители (остальных жаба задавит), поэтому прежде чем говорить о какой-то настоящей реформе, следует вовлечь во власть совестливых людей. Это можно сделать при помощи медицинской проверки на наличие совести для всех претендентов во властные структуры. О механизме такой проверки подробно написано в первой главе.

Россия обязана начать строительство  реально справедливого мира для реально существующего народа с самой себя, не обращая внимания на происки внешних  врагов, внутренних (наци), не поучая других правильной жизни  и не ища по всему свету друзей и партнеров. Последние  сами прилетят, приползут, как мухи на мед, и она должна принять их такими, какие они есть, естественно, соблюдающими ее законы. Ее реформы не должны чураться  существующей мировой финансовой системы. Она не должна выставлять свой деревянный рубль в качестве альтернативы необеспеченному доллару или евро, а аккумулировать это дерево и эту необеспеченность в каком-то хранилище, как макулатуру, для того, чтобы со временем залить всю эту макулатуру оргстеклом и в форме художественных произведений  выставить на всеобщее обозрение, как памятники…

Начав честную и массовую приватизацию, Россия сможет избежать разрушительных домогательств прагматизма:  хромой из человеческого стада вдруг станет лидером в гонке, и, значит, для прагматизма невидимым. Спасая себя, Россия в своей национальной идее соединит две противоположности в человеке – стремление к выгоде и бескорыстие, прагматизм и совесть, и если это у нее получится, то она спасет не только себя, но и всю современную цивилизацию.
Если такое произойдет, то любители повозиться в национальных корнях без дела не останутся и по  категории совести смогут построить родословную (ветвь человечества) вплоть до семьи Ноя, а пророки -  спрогнозировать будущее совестливого народа хоть до его слияния с Богом.
Все, что только что говорилось о России, с небольшими поправками относится ко многим иным постсоветским и социалистическим странам.

Россия никогда не будет в стареющей Европе, сколько бы окон в нее ни прорубали, и она никогда не станет частью  еще более возрастной Азии, несмотря на дружбу с многими азиатскими странами, потому что у нее иная геополитическая роль.
Она потенциально - центр советского мира на земле и ее притяжение не европейский или азиатский миры, но американский.
Американский индивидуализм (европейский, украинский и прочие индивидуализмы нельзя считать личностными, так как все они завязаны на  этнических, пусть и призрачных, стадах) по историческим меркам не может быть жизнеспособным, если он не стремится к здоровому коллективизму. Советский коллективизм, как показала практика, еще более уязвим, когда он не опирается на здоровый индивидуализм.

Здоровье того и иного невозможно безошибочно определить каким-то научным или философским методом, поэтому придется воспользоваться нравственным. Мне кажется, только совесть правителя может определить тот баланс между индивидуальным и коллективным, который необходим человеку и обществу для гармонизации текущей жизни и возможности ее развития.
В стране, управляемой по совести, государственная собственность станет приватизироваться (распределяться) не по блату, коррупции и родственным связям или ради известной выгоды для продавца и покупателя, а в связи с рождением гражданина и ради него. Человек впервые в своей истории получит материальную базу для проявления индивидуальных творческих способностей, а институт материнства станет инструментом их раскрытия.

В творчестве  любой человек, даже приверженец американской мечты (художник, ученый), всегда бескорыстен. Жажда спекулятивной  наживы у него может появиться потом, после окончания  работы над своим открытием, но во время вдохновения он чист, как играющий ребенок. Вместе с тем, проявление нравственности к своему окружению, то есть жизнь по совести, тоже есть разновидность творчества,  которая, в отличие от, допустим, научного озарения, непрерывна, а это означает, что  с укреплением совести  человека у него непременно возрастает и  тяга к непрерывному бескорыстию.
Справедливые (проводимые под контролем совести) реформы не могут быть неудачными, поэтому ими, а также своими ресурсами Россия привлечет к себе некоторые приграничные  страны или их провинции настолько, что они добровольно войдут в ее состав. Увидев преимущества честной экономики и быстро перетекающий в Россию свой основной капитал, США вместе с  Канадой объединятся с Россией в одно государство, чтобы вместе  продвигать  реформы справедливости по западному полушарию.

Параллельно с русско-американским союзом, допустим, в ЮАР при финансовой поддержке ЕС  сформируется африканский центр справедливых реформ.
Европейцы когда-то настолько полюбили африканцев, что жили у них веками; в наши дни, наоборот, африканцы сильно полюбили европейцев, и готовы ради этой любви навсегда покинуть свои родные места. Для торжества справедливости по отношению к этим возлюбленным и предупреждая очевидные двухсторонние унижения от неразделенной любви африканцев, Европа должна будет ради реформ и противовеса русско-американскому союзу объединиться с Африкой и Австралией в одно государство. Страны Азии будут свободны в своем выборе между русско-американским союзом  и саксоно-африканским. При вовлечении в жизнь по совести двух третьих населения земли оставшаяся треть реформируется в одном, всеобщем государстве. Конечно, эта схема продвижения  реформ по земле условна,  просто она показывает жизнеспособную, на мой взгляд, основу глобализации мира.

 Итак, благодаря массовой приватизации в какой-нибудь развивающейся стране в ней появятся живые (относительно, конечно) деньги, в худшем случае, способствующие быстрому росту благосостояния народа до европейского уровня, в лучшем – началу эволюции разумного животного в человека нравственного.  Разве нормальный человек может быть против такой приватизации? Очень даже может. И причины этому очевидно будут тяжеловесные: ограбление потомков, нарушение суверенитета страны, обогащение второй волны олигархов, размывание национальной идентичности этрусского народа шумерами и прочими пришельцами, ринувшимися  к суверенным богатствам страны, гиперинфляция, хаос в стране и т.д. Со всеми этими гирями экспертного сообщества и обывательского более или менее легко можно справиться при помощи логики, но если за ними стоит вера (скорее всего так и окажется), то тут придется отступить. Вера – чувство святое. Переубеждать кого-то изменить своим убеждениям - дело неблагодарное, на мой взгляд, низкое, поэтому я не могу настаивать на немедленной массовой приватизации и прочих последующих за ней реформах, тем более, что  могу и ошибаться.

Деньги и зажиточность в бедной стране как-то могут появиться и без массовой приватизации, женщины могут воспитывать своих детей по старинке в свободное от работы время, вон доярка и ударник социалистического труда воспитала Юрия Гагарина, другая – нобелевского лауреата Иосифа Бродского, поэтесса Марина Цветаева..., а что, остальные женщины хуже? Видно, что не хуже, потому что дети вокруг все воспитанные, ухоженные, а будут еще более ухоженными, когда правительство выполнит послание Петра к этрускам или Павла, а может Иуды или вступит в какое-то.., Господи прости! за то, что светлое будущее назвал в своих мыслях плохим словом. Перспективы у этрусского народа  несомненно есть, и они огромны, сказал бы Михаил Жванецкий, жаль, что этрусского народа нет. Но так только я думаю, спросите об этом любого на улице, там сначала даже вопрос не поймут, а когда поймут, многие и бить начнут, а то и расстреливать и по новой моде посыпать бедолагу укропом.

Предвидя все это, прошу считать все мои недавние суждения о реформах субъективным представлением, и вместо его желчной или  снисходительной критики читателям предлагаю сосредоточиться на более простом моем предложении – введении нравственной аттестации для всех  ветвей власти, включая СМИ, а также для абитуриентов соответствующих профильных факультетов учебных заведений.  Какая петрушка возразит этому предложению? Никакая. Потому что это дешево, люстрация власти становится внятной и по одному и тому же  критерию, бесплатно разрешается борьба с коррупцией, рудники страны остаются в первозданной сохранности, появляется доверие к СМИ,  властям и их реформам. Сценарий реформ совестливых властей может совпадать с моим или кардинально отличаться - это для меня не имеет никакого значения, так как совесть, я убежден, не может причинить худого ни народу, ни отдельному человеку.

Несмотря на внешнюю незамысловатость, вопрос нравственной аттестации властей  имеет глубокую мировоззренческую подоплеку. Он показывает, на каком расстоянии от своей свободы находятся рабы в государстве.
Простые люди часто завидуют олигархам, властям, футболистам, эстрадным исполнителям, считая, что они могут пользоваться свободами, которых  у них  нет. На самом деле истинной свободы нет у большинства людей. В рабовладельческом государстве (мире) все рабы, только на разных должностях. Снизу кажется, что достигнув верхов, обретешь свободу, а достигнув, видишь то же самое рабство. Большинство людей  стремится к верхотуре, это нормально, однако мест там на всех не хватает. Представьте, что желания фанатов эстрады, религий, кошек или собак исполнились  и все люди стали певцами или монахами или фанатичными любителями домашних животных, очень скоро мир захлебнулся бы от зловоний и погиб бы от голода, потому что кто-то должен кормить (обслуживать) всю эту ораву, но низы ради «справедливости» упразднены.

Однако, на самом деле низы нигде не упразднены, поэтому эта угроза для мира маловероятна. Верхи тоже стремятся к «справедливости», но тем, что всем своим существом крепко держатся за свое законное теплое место (из больших чинов в Европе за тысячу лет только император Александр Павлович, победитель Наполеона,  ушел с трона добровольно и не попрощавшись), не могут опуститься до равенства с низами. С их позиции «справедливость» проявляется в узаконивании неравенства  среди людей, незыблемости  кастовости общества. Конечно, человек не закреплен пожизненно в своем низком сословии, при каких-то обстоятельствах он может оказаться в верхах, но о всеобщем равенстве между низами и верхами нужно забыть навсегда. Забыли еще в библейские времена. С тех пор действует негласный договор между низами и верхами – низы не требуют всеобщего равенства (справедливости), верхи медленно, но постоянно приближают уровень жизни низов к своему. При нарушении этого договора и возникают революции.

Вышеупомянутый философ Фридрих Хайек, многие руководители человечества и обыватели считают, что справедливости нет и человек обречен выживать в условиях несправедливости, как-то приспосабливаться к ней, но это утверждение ошибочно. На мой взгляд, наоборот, это несправедливости нет. Вообще. В мире существует  только справедливость. Справедливость бесконечна, как только мы замыкаем ее на себя, появляются утверждения о несправедливости, хотя справедливость никуда не исчезла,   просто она стала дурной. Как в бесконечности. Мы принимаем, утверждаем, миримся, боремся с несправедливостью в мире, а на самом деле стремимся к дурной справедливости. С нею легче жить, понятнее.  Стремление низов наверх или снобизм верхов –  примеры дурной справедливости. Большинство людей, как белка в колесе, крутятся в  дурной справедливости и обвиняют мир в несправедливости.

Западная цивилизация, воспитанная Кантом и его последователями, видит справедливость там, где она освещена светом разума, все остальное темное относится к несправедливости, но это путь лощенной и умной белки, бегущей в колесе, путь в никуда.
Колесо дурной справедливости у восточной цивилизации гораздо больше, чем у западной, потому что построено на чувствах. Оно перетирает в бессмыслицу не одну единственную жизнь, а целую цепь человеческих жизней, в которую впрессованы звенья  из разных иных видов жизни. Чувственное колесо может быть как угодно большим, но оно, так же как разумное, вертится в дурной справедливости.
После взаимопроникновения западной и восточной культур появилось множество гибридных колес (Шопенгауэр, Ницше, экзистенциалисты и т.д.), но принцип их действия так и не освободился от дурной справедливости. Неизбежный крах, гибель, иллюзия существования человека и мира теперь доказаны со всех возможных сторон, но в рамках дурной справедливости, а ведь еще существует истинная (линейная) справедливость или просто справедливость. Вся жизнь природы и общества подчинена ей. Она для жизни как воздух. Ее не замечают, о ней не говорят (все хотят, жаждут дурной справедливости), не пишут книги, потому что на утверждениях о громадном значении воздуха для человека не заработаешь, а если и пишут, то  рано или поздно непременно сворачивают в сторону,  к началу своего мысленного потока, то есть замыкая его, быть может, в сверхгигантском, но все-таки маховике.

Даже такие глыбы мысли как Гегель или Кьеркегор, ознакомившись с восточным чувственным восприятием мира, не смогли разорвать колесо разума,   чтобы превратить  дурную справедливость в линейную. Потому что любая общественная глыба – это стенограф или пожарник истории, который описывает то, что подожжено, или копается в обгоревших головешках случившегося,  а не ее творец. Роль известной личности в истории имеет точно такое же значение, как неизвестной. Со стороны кажется, что это власть при помощи гигантов мысли переселяет народы, изменяет границы, преодолевает экономические кризисы и повышает благосостояние народа, на самом деле, будущее людей пишется самописцем колеса дурной справедливости, а все они исполнители, ничтожнее рабов, так как часто не догадываются о своем беличьем положении. Мир земли изменяют не личности (особи), а виды жизни, среди людей - цивилизации. Но западная цивилизация никогда не разорвет свое колесо, построенное на разуме, потому что тот слеп, она всего лишь способна совершенствовать свою карусель, то есть приближать всеобщую гибель. То же самое относится и к колесу восточной цивилизации, которая основывается на чувствах, обуздываемых умом, то есть опять-таки слепцом.

Как можно  догадаться, человечество спасет третья цивилизация, которая разорвет  колеса дурной справедливости. Она может зародиться где угодно, в том числе и в Украине. Скорее всего, на Украине, так как в ней недавно произошел государственный переворот, в ходе которого революционеры впервые в истории заговорили о человеческом достоинстве.
Все революции были, есть и будут живот-ного происхождения, но по своему крохоборству майдан намного перещеголял все остальные. Недавние аутсайдеры жизни вошли во власть, что не удивительно при любой успешной революции,  согнувшись, а многие и на карачках от груза награбленного. На фоне глубокого экономического спада, вызванного массовым грабежом государственного и частного имущества, финансовой зависимости от США, которые легко посадили страну на иглу кредитного доллара и нравственного разложения общества, говорить, что все это итог поворота революционеров к человеческому достоинству, не приходится. Однако впервые в истории мятежей человеческое достоинство прозвучало, как мотив восстания. Конечно, лицемерно. А землей и властью рабочих и крестьян сто лет назад мотивировали народ, чтобы их честно и навсегда отдать? Дудки. Все революции требуют многого, а получают прожиточный минимум, да и то не сразу. Но слово достоинство впервые прозвучало  на майдане, поэтому кому как не Украине стать очагом новой цивилизации на земле? Впрочем, это возвышенное слово, вылетев из чьих-то уст, полетело по всему миру, как семя жизни, чтобы приземлиться на той земле, где его  взрастят  реальным содержанием, поэтому шансы стать очагом новой цивилизации у всех развивающихся стран примерно равны.

 У человека много видовых достоинств, но под теми, что требовали реализовать люди майдана, подпишется  любой шакал из зоопарка и озвучит любой говорящий попугай из коллекции Геннадия Хазанова. Конечно, за меркантильными реверансами в сторону богатых стран проглядывается, особенно у рядовых майдановцев, смутная потребность в реализации истинных человеческих достоинств, но что они собой представляют и как их достигнуть в стане майдана, арабской весны и т.д. никому неизвестно. Не претендуя на абсолютную  правоту, поделюсь своим мнение о том, с чего начинается человеческое достоинство.

Данность такова, что гомо сапиенс – это разумное, социальное, но животное, поэтому первый шаг к человеку это животное может совершить, проявив достоинство, близкое к животным качествам и одновременно  в принципе недоступное братьям меньшим. Например, творческие способности – сугубо человеческое качество, но относительно каких-то созидательных способностей животных  талант – это иная вселенная, для реализации которого нужна социальная среда, речь, воспитание обучение, какие-то материалы и знания. Сознательное творчество недоступно животным и далеко от любых их качеств,  поэтому первое и базовое человеческое достоинство у гомо сапиенс очевидно начинается не с него. Или другой пример – изысканное блюдо. Оно состоит из продуктов, которые взятые по отдельности, едят и люди и звери, а в смеси только посетители дорогого ресторана, но и… свиньи. Прически – тут и там шерсть, но под котовского стригут и овец, а домашним животным из их шерсти иногда вытворяют такие шедевры парикмахерского искусства, которые не по карману большинству из людей. Человека с животными роднит много общих качеств, и, перебирая их, я нашел единственное человеческое достоинство, удовлетворяющее заявленным требованиям. Первое достоинство, отличающее человека от животного и  стоящее рядом с ним, на мой взгляд, это совесть. В  основе совести находятся нравственные чувства, которыми, как известно, от природы наделены все животные, а сама совесть недоступна им.

 Булыжники революции, шины, оружие - все это инструменты животного переустройства мира. Сколько бы ни свершалось животных революций под лозунгами о свободе, равенстве и достоинстве, все они работают на какого-то дядю в звериной шкуре, а не человека. Конечно, революции не бывают бесполезными, но у каждой своя роль, обычно далекая от агитируемой.
Свой первый шаг в сторону человека, а тем более последующие, гомо сапиенс совершит без революционных порывов, тихо и рутинно, приняв закон о нравственной аттестации в сонном парламенте.  Этот закон животным непонятен, не нужен дяде в звериной шкуре, поэтому они ради него не станут строить баррикады. Его необходимость возникает при  реальном созревании гомо сапиенса для перехода к новому виду жизни на земле, к человеку, но и здесь строить баррикады бессмысленно, так как нравственное    состояние наличного общества легко можно определить простым голосованием по этому вопросу. 

Жизнь по совести превращает гомо сапиенс в человека, а людское общество в истинно человеческое. Совесть разрывает колесо дурной справедливости, построенного на разуме, то же самое делает с колесом дурной справедливости, основанной на чувствах, соединяет разум и нравственность для линейного, то есть справедливого, значит, бесконечного развития человечества. 


                ноябрь 2015 г.