Возвращалась я из отпуска в Германию, к Сереже.
Через Москву. В Москве мы с Валерой Ржевским провели непередаваемые два дня, в один из которых я умудрилась оставить в фотоателье сумочку с загранпаспортом, валютой, билетами и пр...
Мы с Валерой, исчерпав запас матюгов, примчались через два часа в это чертово ателье, ни на что не надеясь: паспорт, деньги, билеты... Скандал.
И, представьте, в самом центре Москвы, на Воздвиженке, мне еврей, хозяин ателье, возвращает мою сумку со всем содержимым. Бывает же... Моя благодарность не знала границ.
Успели на вокзал. Ни поесть, ни попить, ни с собой купить я не успела. Валера меня запихал на ходу. Уф!
Поезд Москва-Берлин.
В душном купе три мужика. Везет же!
Один лысый щуплый неопределенного возраста, с портфелем, фининспектор, в очках, ни то-ни сё.
Другой - прапорщик Лёха, как он сразу представился, винницкий, кто бы сомневался - мировой оказался парень, кормил всю дорогу. Анекдотами сорил, смешил, словом. Шикарный мужик. Два метра росту, черные вихры, глаза как у кобылы.
Третий - майор, весь седой. Сергей. И всё. Молчал всю дорогу. Я к нему на Вы. На вторые сутки выяснила - он в 1,5 раза меня младше. Просто досрочно состарился. Горячие точки. Дослуживал в ГСВГ в комфорте. Дослужил...
Мне все "ты", я всем -"вы". Как всегда.
Тот, лысый, вялый - до Франкфурта, эти - нормальные мужики - со мной до Берлина.
Поезд идет, Леха разбирает свои мешки. А там... Мать честная! Ну, хохол! С таким количеством еды можно ехать хоть до Владивостока! Товарищи дорогие!
Он вывалил из хрустящей фольги волшебную курицу, он стучал вареными яйцами об стол, хрустел луком, вытащил какие-то драникии и пирожки с котятами. И помидорчики-перчики-огурчики-котлетки...
А также - не какую-нибудь пошлость - самогон. Это он тащил почему-то через Москву.
Мы с майором сначала прятались по углам, а потом осмелели. Осмелел и финиспектор, периодически проверяя свой портфель и всё время подчеркивая, что он не пьет. Однако, пил, как мы заметили с майором. Раскатали потом и его коньяк, и майора. Запасливые все. Финиинспектор всё пытался мне шоколадку скормить. Ну, не ем я их!
Леха только наливал и казалось, там было нескончаемо. Нам было весело. Даже майору.
Леха финиинспектора подначивал насчет портфеля:
- Хошь скажу, что там? Кто скока наворовал. Не так что ли?
Лысый вдавливался в решетку за головой:
- Почему Вы со мной на "ты" и что Вы такое говорите?
А время было, когда растаскивали имущество ГСВГ эшелонами.
Потом мы начали петь. Мы с Лехой. И русские, и украинские, и Битлов, и Песняров, Самоцветов, Цветов... Пока соседи терпели.
Майор слушал, улыбался, ходил курить, финиинспектор брезгливо морщился. Хотя иногда вставлял. Голос сифилитичный, как и всё остальное.
Время спать. Моя полка верхняя. Подо мной - финиинспектор бесполый, внизу наискосок - майор, напротив - Леха.
Готовлюсь. Попробуйте кто-нибудь без потерь. Думаю, Леха. Ну, или майор. Тоже глаз положил.
Ложусь спиной к стене, не раздеваясь. Пока не сплю. Все улеглись. Полчаса - купе спит. Мужики все мирно посапывают. Леха начинает брать верхи. Придется пинать через проход.
Расслабляюсь. Поворачиваюсь к стене. Засыпаю.
Просыпаюсь оттого, что по мне кто-то ползает. Червяки? В гробу? Нет, однако.
Это чьи-то шаловливые ручки шарят по моей заднице и норовят пролезть между ног.
О-па! Резко переворачиваюсь и хватаю эти ручки за запястья. Слабенькие. О-о-о... Это фининспектор снизу секса захотел! Мужской пол в нем проснулся.
Я подтягиваю эти вялые, в рыжих крапинах, ручки резко вверх и стучу финиинспектора головой об полку. Раз, еще раз, еще несколько раз. Руки у меня сильные, я много работала ломом и кувалдой, ну, хотя бы на севере Карелии, в лоухском районе, на укладке ж/д полотна. Так что...
От воплей финиинспектора проснулся майор, стал смеяться, наблюдая. Леха продолжал храпеть.
Я постучала неудавшегося любовника еще несколько раз, несильно, так, для острастки, и отпустила. Он свалился в проход кульком, но как-то быстро подобрался и убежал.
Он убежал, собака, ябедать, а мы с майором думали - в туалет. Переживать пережитое. Недооценили. Нет, к бригадиру. Я, говорит, убить его хотела.
Консилиум собрался из местного желдор начальства. Доказали мы им с майором, тут даже Леха проснулся, что я на него не нападала. Ошибка вышла, сон приснился страшный. Говорить правду - мы с майором даже друг на друга смотреть не могли - смех раздирал.
Вообщем, увел его бригадир, как он просил, даже из этого вагона. А то я его убью, а майор с Лехой закопают. Банда. Вот, блин, такого бы в окоп.
Мы с ребятами, полуголые, стали допивать и делиться впечатлениями. Нахохотались. Вот ведь. А так с виду... Чикатило какое.
На следующий день сперва во Франкфурте проводили овациями финиинспектора, потом, в Берлине, Леха сдал меня Сереже со всеми почестями. Долго жали друг другу руки. Он поехал дальше в Ютербог. Замечательный парень, ворует, конечно. А как. Прапорщик же. Да еще и хохол.
Майор улыбался молча, переглядываясь со мной, ему с нами, в Вюнсдорф, только в 3-й городок, к летчикам.
Все обещали встречаться. Но никогда больше не встретились. Хоть мы и ездили с Сережей в Ютербог, но...
А майора того, Сергея, который после Афгана в ГСВГ вроде как на курорте был, сбил автобус армейский, курсировавший между первым и третьим городками. Насмерть.
Вот такая судьба.
Вот такая.