Глава 22
Еще с вечера в замке клана Гофрей царило возбуждение, граничащее с истерикой. Когда надор связался с герцогиней, чтобы сообщить ей, что ее величество Александра сол Леда-Нова собирается навестить северо-западные земли, а заодно заедет к ним в гости, Клементина едва не упала в обморок. Она и представить не могла, что ее род, самый молодой на Ледогоре вассальный клан, царица почтит своим вниманием одним из первых.
– Это все из-за Эмиля, чувствует мое сердце! – Розалия раскраснелась от волнения. – Он явно ей понравился, говорю тебе мама, она едет к нему и возможно… – Девушка сжала кулачки и счастливо зажмурилась. – Возможно скоро мой братец войдет в гарем к нашей повелительнице!
– Твои бы слова да Леде в уши. – Со вздохом проговорила герцогиня, улыбнулась, хотя ее улыбка не светилась такой радостной уверенностью, как у дочери. Герцогиня наблюдала за царицей и не заметила какого-то особенного интереса к Эмилю. Со стороны ее величества он удостаивался такого же внимания, как и все остальные придворные. Впрочем, Розалия настолько зажала брата, что он при ней напоминал скорее слугу, нежели вельможу, где ему было показать себя или увлечь Александру. Клементина сол Гофрей давно хотела поговорить с дочерью, чтобы та ослабила хватку и давала Эмилю хотя бы каплю свободы, однако все никак не находила времени, чтобы подступиться к наследнице рода с этим разговором. Розалия уже фактически забрала бразды правления кланом, подвинув мать в сторону, и обладала нешуточным авторитетом и влиянием в семье.
«Как знать, Розалии возможно известно куда больше чем мне и царица действительно положила глаз на моего мальчика и он в скором времени войдет в ее гарем». – Улыбка теперь из неуверенной плавно сделалась грустной, материнское сердце дрогнуло, предчувствуя скорую разлуку. Но видя ликование дочери, герцогиня поспешила разделить вместе с ней ее радость, не давая никаких поводов усомниться в том, что и она мечтает поскорее устроить судьбу своего сына.
– Нужно позвать Эмиля и сообщить ему эту радостную весть! – Маркиза попрощалась с матерью и тут же заторопилась к себе, по пути отдав слуге приказ, позвать к ней брата.
Молодой человек, незамедлительно явившийся по приказу Розалии, застыл посреди ее комнаты, низко склонив голову, нервничая и не понимая, что за спешка заставила сестру вытащить его из постели.
– Завтра к нам прибудет царица! – Объявила девушка, подошла к брату и мягко погладила его по голове. – Чтобы вел себя безупречно, иначе ты знаешь, что тебя ждет.
На лбу Эмиля выступил ледяной пот. Пусть Розалия была и младшей сестрой, но власть наследницы клана являлась безграничной и неоспоримой и кому как не среднему сыну рода Гофрей было знать, как жестоко она умеет карать за малейшие промахи и ошибки. Он непроизвольно сжался, а спина привычно отдалась тянущей, неприятной болью и в ногах появился знакомый тремор, а живот свело судорогой. Эмиль страшился своей матери, властной и суровой женщины, но сильнее гнева матери, буквально до животного ужаса, до паники и слез, он боялся сестру, которая властвовала над ним безраздельно и с особой жестокостью.
– Госпожа… Вы же знаете, я не осмелюсь перечить вам ни в чем… – Прошелестел молодой человек, рухнув на колени. Дрожали уже не только ноги, трясся весь он, не смея взглянуть на сестру, съежился перед ней, чувствуя, что сейчас расплачется от страха.
– Глупыш, я не ругаю тебя, а только предупреждаю. – Девушка ласково подняла его голову, нежно поцеловала в губы. – Ты будешь предельно вежлив и покорен, покажешь какой ты прекрасный мальчик и как хорошо воспитан. Так ведь?
Он интенсивно закивал, ни в силах произнести ни слова. Ласковая ручка сестры нырнула за пазуху его рубахи, погладила по груди, нащупала сосок, с вставленным в него колечком, резко крутнула и безжалостно дернула на себя, вызвав острую боль.
– Я, кажется, задала тебе вопрос, Эмиль!
Он даже не вскрикнул, только вздрогнул и подался вперед, повинуясь боли и безжалостным пальцам.
– Да, госпожа… – Он судорожно вздохнул. – Я буду вежлив и покорен, потому что вы воспитываете меня и приучаете к дисциплине! Простите, что не ответил сразу, повелительница!
Розалия усмехнулась, отходя от него.
– Ты уже спал?
– Вы приказали ложиться пораньше, потому что на днях я вел себя слишком вяло. Я не смею ослушаться.
– Умница… – Она взяла огромный фаллоимитатор и у Эмиля все внутри похолодело, он и не хотел, но непроизвольно застонал, вспоминая, какую боль может доставить эта «игрушка» в умелых руках мучительницы.
– Не скули… Я конечно хотела бы поиграть сегодня с тобой и этим «дружком», но раз уж ее величество приезжает, то я не могу больше использовать ее будущего наложника, а может быть… – Она забросила девайс на полку и захлопнула дверцу шкафчика, в котором находилось множество жутких предметов для дисциплинарных уроков. – Не будем мечтать о чем-то большем, с тебя, братец, хватит и простого наложника, на большее ты не потянешь.
Она засмеялась, но глянув на Эмиля, резко оборвала смех.
– Почему ты не смеешься вместе со мной? – Спросила она и ударила молодого человека по щеке.
– Простите… – Ему было впору разрыдаться, какой уж тут смех. – Этого больше не повторится.
Он отвечал привычно, на автомате. Его сегодня не накажут, не заставят унижаться и страдать от действий сестры, это все-таки вызвало слезы, сегодня облегчения.
– Все, иди спать, терпеть не могу, когда ты разводишь сырость. – Она оттолкнула его от себя, не позволив даже край одежды поцеловать. Эмиль вышел из комнаты Розалии и облегченно вздохнул, вытирая слезы. Он привык к такой жизни, впрочем, другой он и не знал. Но те полтора месяца, которые он провел во дворце новой царицы Ледогоры вдруг дали молодому человеку надежду на то, что он сможет избавиться от надзора сестры, убежит, покинув этот дом навсегда. Он бы все отдал, чтобы вырваться отсюда, пусть в гарем, пусть хоть последним рабом в услужение к любой другой женщине, но только подальше от Розалии и ее жестоких дисциплинарных уроков.
Утром в замке Гофрей все будто с ума посходили, многие слуги вообще не ложились спать, кухня напоминала адский котел, в котором все бурлило, кипело, шкварчало и плавилось. Повара и поварята носились как угорелые, распорядительницы с ног сбились, раздавая поручения, а заодно пинки и затрещины.
Розалия самолично выбрала одежду для брата, в которой он должен был предстать перед сиятельной. Так же приказала сменить его обод, надев на шею молодого человека украшение, собранное из переплетенных серебряных и золотых тончайших прутков. Ее настроение было немного подпорчено, поскольку утро началось с не слишком приятных новостей. Оказалось, что Эннабель сол Перлис намеревается так же нанести визит семейству Гофрей.
«Ну конечно, куда же без этой выскочки?!» – Раздраженно думала Розалия, осматривая трапезную, где уже все было почти готово к обильному и хлебосольному приему. Для царицы поставили высокое кресло во главе стола, и девушка, проходя мимо этого предмета власти, погладила его рукой. Госпожа Александра не хотела пышного празднества, поэтому на обеде будут присутствовать только члены семьи, Эннабель и некоторые вельможи, пожелавшие составить ей компанию. Эмиль по случаю визита ее величества должен будет прислуживать царице. За него Розалия не волновалась, поскольку знала, что ее брат скорее себе пальцы откусит, нежели допустит какую-нибудь ошибку во время своего столового служения.
Мужчина, вошедший в гарем более влиятельной госпожи, связывал родством две семьи лишь в том случае, если становился мужем, да и то только первым или вторым, ни третий, ни последующие никаких родственных связей своим кланам не приносили. Наложник же вообще не давал своему роду ни положения, ни власти. Однако даже и простой наложник, но в гареме царицы, мог обеспечить семье определенные преимущества и даже некоторое влияние при дворе, а это тоже дорогого стоило. Розалия и без того постоянно находилась во дворце, стараясь не отставать от Эннабель, набивалась в подруги к Александре. Вернулась она домой с матерью и братом только на время отъезда царицы в храм, и не прошло и недели, как ее величество уже спешит к ним с визитом. Радость от предчувствия близкой встречи щекотала в груди, мурашками пробегала по телу и бередила сердце.
«Ах, это так замечательно, я скоро увижу госпожу… – Она улыбнулась и тут же тень набежала на ее лицо. – Если бы только не эта Эннабель, вот же заноза… – Но тут же смягчилась. – Впрочем, не стоит мне так уж переживать, пока эта выскочка на моей стороне. Она же рекомендовала Эмиля, а это большая помощь и поддержка. Хорошо, что чертов Рейнольф ушел с нашего пути, как и сам клан Легордов, вот кто по-настоящему бесит, а ведь бывший регент уже почти заставил нас принести ему клятву, не прощу!» – Она сжала кулаки, и увидев замешкавшегося раба, который ошибся в сервировке, наподдала ему ногой и грозно окрикнула распорядительницу, чтобы та заменила нерасторопного слугу, а этому приказала всыпать плетей.
«Случись так, что мы бы принесли клятву Рейнольфу, это было бы концом нашего клана, который и без того не слишком еще родовит. Ах, как же приятно было видеть его в рабских кандалах и на коленях, жаль, что ее величество не позволила нам опустить это ничтожество, ох, уж я бы позабавилась… С удовольствием бы посмотрела на его унижения и послушала мольбы о милости! На суде он выглядел очень мило, я даже готова была снова влюбиться…»
Девушка судорожно вздохнула, отгоняя от себя, так некстати разгулявшиеся фантазии. Как ни хотелось Розалии увидеть униженного, зареванного и молящего о милосердии Рейнольфа, ползающего на коленях, жалкого и сломленного, все-таки сейчас предаваться мечтам не имело никакого смысла. Она ждала визита царицы Ледогоры и это обстоятельство являлось приоритетным и значимым.
Пока в замке Гофрей царил переполох, Александра и ее свита, ни о чем не подозревая, готовились к отлету межпланетного корабля. Наташа выглядела не слишком счастливой, даже наоборот, ее глаза блестели от слез в предчувствии близкого расставания. Грегер не отходил от нее, хотя и понимал, что должен находиться рядом с царицей, ведь он все-таки личный слуга, но ничего не мог поделать. Мечтал обнять любимую, поцеловать и сохранить этот последний поцелуй в своем сердце навсегда. Но не решался, не хотел смущать девушку, да и сам несколько стеснялся проявлять чувства у всех на виду.
– Ты так сильно ее любишь? – Спросила Александра, когда слуга подошел к ней, повинуясь приказу.
– Я боготворю ее, повелительница, она мое сокровище… – Парень потупился, не смея взглянуть на царицу. – Разве бы я решился привести вас в храм вместо нее, если бы не любил настолько отчаянно, я спасал ее и искренне хотел вернуть домой.
– Ну что же, она вернется на свою планету, как ты и хотел, почему не радуешься? Я думала, что когда кто-то любит по-настоящему, он с радостью готов пожертвовать своей жизнью, лишь бы любимый человек был счастлив и находился в безопасности.
– Я радуюсь, ваше величество, очень радуюсь, просто грусть от расставания пока перевешивает все чувства… Но все пройдет… Все обязательно пройдет.
Грегер перевел дух, замолчал, в который раз подумав, что все уже давно решил и покончит с собой, когда его возлюбленная навсегда расстанется с ним. Это решение он принял сразу же, как только царица поведала ему про свои планы о дальнейшей судьбе Наташи. Оставил себе лишь время на прощание с любимой, а после ее отлета уже не видел смысла в собственной одинокой жизни.
– Ладно, пошли со мной! – Александра хлопнула Грегера по плечу. Он удивленно вскинулся и последовал за госпожой.
Надор с подозрением косился на царицу и ее слугу, он пару раз прошелся мимо них, прислушиваясь к разговору, боясь, что Грегер проболтается по поводу письма.
Еще ранним утром повелительница несколько раз спрашивала своего служителя, не заболел ли он, поскольку тот выглядел слишком бледным и каким-то потерянным, прятал взгляд и все время норовил держаться от своей госпожи подальше. И этим вызвал еще больше вопросов, наконец он не выдержал и накинул на голову капюшон, знал, что может разозлить сиятельную, но не смел поднять на нее глаз и не хотел тревожить ее своим растерянным видом. Переживал за письмо, которое приказал Грегеру забрать у Наташи.
«Я воин и глава ордена, а не мерзавец!» – Со злостью думал служитель, завидуя другим надорам, которым было не привыкать плести интриги за спинами своих цариц. Он так не умел и чувствовал себя отвратительно.
Александра, проходя мимо, слегка задела его плечом, отвлекая от тягостных раздумий и неожиданно жестко произнесла.
– После отлета Наташи, я хочу чтобы ты мне наконец объяснил свое поведение и не смей увиливать!
Харалд содрогнулся и едва смог сглотнуть. Под капюшоном невозможно было разглядеть его лица, но оно сделалось мертвенно бледным. Служитель молча поклонился повелительнице и тяжело вздохнул, понимая, что тайное обязательно становится явным, а за проступком всегда следует наказание и он к нему внутренне подготовился, однако приказ госпожи словно ледяной водой окатил, таким был неожиданно строгим.
Между тем царица подошла к Наташе, которая в одиночестве стояла посреди ангара, с ревностью наблюдая за разговором Грегера и Александры. Ее сумку с вещами уже унесли внутрь корабля и скорее всего девушка эти вещи больше не увидит, поскольку ей сотрут все воспоминания о похищении и жизни на Ледогоре, мало того, на Землю она вернется в то же время, когда ее похитили, ну может быть с опозданием в несколько часов. Так что ее родные даже не успеют понять, что она куда-то исчезала.
– Наташа, пора прощаться! – Александра обняла девушку, затем отстранилась и глянула на Грегера. – Смотрю я на вас, ребята, и умиляюсь… Когда мы только прибыли на эту планету, мне хотелось Грэга на запчасти разобрать, думала, что будь у меня власть, уж я бы показала подонку почем фунт лиха… Но потом простила все его грубости, да и похищение. А теперь еще и отпустить решила, если конечно ты, Наташа, согласишься его с собой взять.
Девушка просияла, вскинулась, посмотрела на царицу восхищенно, удивленно и чуть-чуть недоверчиво.
– Правда отпустите?
– Правда!
– Спасибо, ваше величество! – Наташа бросилась на шею к Александре и разрыдалась. Грегер еще не до конца осознал сказанное, стоял ошарашенный новостью и как рыба открывал и закрывал рот, словно ему не хватало воздуха.
– Повелительница! – Наконец выпалил он и кинулся в ноги госпожи, прижался губами к ее кроссовкам. – Я и надеяться не смел… Благодарю!
– Смотри не обижай ее, храни свою драгоценность как зеницу ока, вот такой вот мой последний тебе приказ.
– Слушаюсь, владычица! Хотя я и без всяких приказов… – От радости он буквально светился. – Вы сделали меня самым счастливым человеком во вселенной, ваше величество! Спасибо!
– Ладно, ступайте на корабль, счастья вам и удачи! Наташа, передавай привет Земле!
– Обязательно! – Девушка еще раз обняла царицу, снова искренне заверила, что передаст письмо ее дяде, а потом побежала к кораблю, где ее уже ждал счастливый возлюбленный, обернулась, помахала на прощание и поднялась по трапу, скрывшись внутри корабля.
Надор поспешил за ними, окликнул Грегера, остановив его у самого входа.
– Я предполагал, что ее величество будет благосклонна и позволит тебе улететь. Так что заранее отдал приказ о твоей дальнейшей судьбе. Вам обоим сотрут память, девушке оставят ее земные воспоминания, а тебе твою легенду, с которой ты жил, когда выслеживал претендентку. Место в институте, работа, квартира – все это отныне принадлежит тебе, ты продолжишь ту же жизнь, только будешь думать, что всегда так и жил.
– Спасибо, господин! – Счастливый молодой человек с трудом сдерживал радость, пытаясь серьезно выслушать надора.
– Возьми! – Харалд протянул малюсенькую капсулу. – Перед тем как сесть в аппарат корректировки памяти, прикрепи ее под языком, это позволит тебе сохранить часть последних воспоминаний. Отнеси письмо дяде царицы, затем выплюнешь капсулу и станешь полноценным землянином.
Грегер не посмел задавать лишних вопросов, он низко поклонился служителю ордена, забрал капсулу и спрятал письмо. Попрощался, проводив взглядом человека в темно-сером плаще, затем устремился к своей возлюбленной.
– Ну вот и все… – Тихо проговорила Александра, провожая глазами удаляющуюся точку корабля. – Последняя ниточка оборвана.
Надор стоял рядом с ней, из-под руки смотрел в синее небо Ледогоры и чувствовал себя расслабленно и умиротворенно.
– Так что с тобой случилось? – Спросила царица.
– Я просто немного был не в духе, наверное не выспался, повелительница, видимо старею… – Он улыбнулся, спрятав улыбку под своим капюшоном.
– Да, старина… – Девушка похлопала служителя по плечу. – Договоришься ты у меня до пенсии, смотри, разжалую!
– Я уже исправился, сиятельная, обещаю, больше не позволю себе подобного поведения…
– Вот и правильно, Харалд, чужое брать плохо… – Сказала Александра и направилась к флёру, стоящему на взлетной площадке неподалеку.
Надора словно кипятком ошпарили слова госпожи.
«Все-таки Грэг не удержался и доложил о моем приказе, вот же какой правильный!»
Он усмехнулся, покачав головой и еще раз подивившись, какая мудрая у него повелительница. Могла устроить скандал с мордобоем, а вместо этого позволила служителю исправить собственную ошибку. Он быстро догнал царицу и пошел рядом, слегка приотстав, как было положено по статусу.
Александра решила, до того как прибудет в замок Гофреев, сначала слетать к удивительным голубым горам, похожим на застывшие волны. Они летели во флёре, Рейнольф сидел на полу возле ног госпожи, время от времени поднимал взгляд и смотрел на прекрасное лицо царицы, млел от удовольствия просто находиться рядом с ней. Она же смотрела в иллюминатор и изредка вздыхала, все еще переживая отлет Наташи, которая отправилась домой. Надор дремал, сказывалась его бессонная ночь, полная тревог и размышлений.
– Это они?! – Неожиданно спросила Александра, привставая. Шургарт тоже поднялся, заглядывая в иллюминатор.
– Точно, это и есть местное чудо света.
Вид действительно открывался захватывающий, ощущение было такое, что небо обрушилось на землю и застыло в причудливых, ледяных скульптурах. Бескрайний невозможно голубой океан, отражавший в своих прозрачных гранях мириады солнечных лучей, словно огромный драгоценный камень слепил глаза лучистостью и игрой разноцветных бликов.
Флёр пошел на посадку. И вскоре царица в восхищении разглядывала скалы.
– Это не лед? – Она коснулась рукой прозрачного бока, погладила гладкую поверхность.
– Нет, повелительница, это минералы. – Пояснил надор.
– Целое море. – Девушка подняла голову, осматривая огромную гору, волной нависшую над ней. И таких волн было видимо-невидимо, куда только хватало взгляда везде возвышались громадные скалы, небольшие горы и совсем маленькие пригорки и холмики, прозрачные и полупрозрачные, всех оттенков голубого.
– Это скорее океан. По легенде Леда сковала воду своей магией, чтобы позволить отрядам амазонок тайно пересечь северные земли и внезапно напасть на вражеское войско, окопавшееся на западных территориях. Так и произошло, после этой решающей битвы на Ледогоре наступил мир и было объявлено о матриархальном правлении. А окаменевший океан стал символом этой победы. Если застывшие скалы когда-нибудь вновь станут водой – то придет конец всему сущему. Вот такая легенда. Ваше царство одно из богатейших, повелительница, и является особенным среди всех вассальных царств империи.
Александра это знала, ей уже рассказывали историю империи, а еще о роли Ледогоры в становлении нового мирового порядка. Она узнала так же, что ее царство владеет двадцатью доминериями. И это отнюдь не колонии, как она решила вначале. Доминерии обладают такими же правами, как и остальные имперские миры, считаясь вассальными и подконтрольными царствующим домам. Естественно, жители доминерий, пользуясь благами и достижениями империи, обязаны соблюдать все ее законы и правила. А поскольку многие доминерии – это бывшие необитаемые планеты, которые терраформировались под нужды вассальных царств и только потом уже заселялись, то считаются они полной собственностью амазонок. Так что правителям вассальных миров не позволено провозглашать себя княжеством, царством или республикой, а так же менять матриархальный уклад жизни.
Амазонки не вели в прошлом и не ведут в настоящем захватнических и колониальных воин, а жители обитаемых ранее, покоренных планет, ставших в итоге колониями, когда-то сами являлись агрессорами, покушавшимися на амазонские миры, в надежде на легкую победу над женщинами. Однако даже эти колонии в конечном итоге присоединялись к доминериям и получали относительную свободу.
Так что доминерия – это не какая-то одна планета, а целые конгломераты, состоящие из ромбов (четырех), пентаг (пяти), гегсов (шести), гептов (семи) и октагонов (восьми планет), названных так по совокупности обитаемых и соответственно богатых всевозможными полезными ресурсами миров. Поэтому, обладая двадцатью доминериями, в общей сложности Ледогора владела более сотней подконтрольных планет, во главе которых находились двадцать самых богатейших из них, управляемых вассальными родами, подвластными царице, и во главе каждого такого рода стояла графиня.
Поэтому потеря нескольких доминерий, не делало царство Ледогоры беднее, оно все еще оставалось самым могущественным и соответственно самым богатым во всей империи. А с появлением царицы, вновь приобретало статус особенного при дворе ее императорского величества и становилось не вассальным, а союзным царством.
Александра снова окинула застывший океан восхищенным взглядом.
– Да уж, Леда все-таки грозная богиня! – Проговорила она, буквально в три прыжка поднявшись на небольшой холм. – И мне совсем недавно посчастливилось в этом убедиться...
– Вы встречались с божественной? – Удивился надор.
– Ага, когда спала в этот раз, побывала у нее в гостях. Кстати, она показала мне, как покарать бессмертного, если он вдруг вздумает плести интриги за моей спиной!
Александра хитро прищурилась и покосилась на Харалда. Он тут же опустил голову, судорожно переведя дух.
– Ты понимаешь, что должен был обсудить все со мной, прежде чем действовать, да еще и втайне от меня? Или ты решил, что я не смогу понять проблемы, что я настолько глупа и безрассудна, чтобы оценить риск, которому могла подвергнуть Наташу? Если бы ты все объяснил, неужели думаешь, что я сама не забрала бы это злополучное письмо? Или тебе захотелось поиграть в вершителя судеб, скатившись до банального воровства? Неприятно осознавать, что именно ты поступил так необдуманно и некрасиво.
Надор тяжело вздохнул, виновато глянул на госпожу и снова потупился.
– Надеюсь, ты сильно переживал из-за того что совершил?
– Да, владычица… – Выдохнул он, еще ниже опуская повинную голову. – Я виноват и раскаиваюсь…
– И плеть не подаешь, удивительно?
– Плеть слишком малое наказание для моего проступка…
– Поскольку ты сам исправил свою ошибку, на первый раз прощаю, поймаю тебя еще на чем-нибудь подобном и тогда пощады не жди!
Девушка разбежалась и перепрыгнула с пригорка, на котором стояла, на еще один, расположившийся поблизости холм, который выглядел ощутимо выше. Она уцепилась пальцами за выступ, подтянулась на руках, сделала кувырок вперед, вскочила на ноги. Снова разбежалась и вновь прыгнула, теперь приземлилась на небольшую площадку, быстро подпрыгнула, хватаясь за выпирающий камень, толкнулась ногой о каменный бок горы, подскочила, высоко взметнувшись вверх, снова ухватилась за выступ и быстро взобралась на вершину. Харалд из-под руки смотрел за невероятными прыжками и головокружительными трюками повелительницы. Затем заметил Рейнольфа, который быстро карабкался за хозяйкой, почти ни в чем не уступая ей.
«Какие они еще в сущности дети…» – С улыбкой подумал надор, едва сдерживаясь, чтобы не присоединиться к их общему веселью и немного завидуя шургарту, который был обязан следовать всюду за своей госпожой.
Рейнольф поднялся вслед за Александрой на высоченную застывшую волну, оступился, чувствуя, что сейчас рухнет с высоты на землю, замахал руками, пытаясь удержать равновесие, душа уже метнулась вверх и ухнула вниз, предвосхитив будущее падение. Неожиданно запястье оказалось в жестком захвате, его рвануло вперед и он очутился в объятиях госпожи.
– Будь внимателен, если уж в горы полез! – Рассерженно сказала девушка, отталкивая от себя парня.
– Благодарю, я думал все, мне конец… А вы здорово прыгаете.
– С моим дядькой еще и не так запрыгаешь, он просто заболел паркуром, когда мы жили во Франции, пришлось и мне учиться вместе с ним. Он говорил, что эти тренировки никогда не помешают. А здесь просто невероятно горы расположены, чисто город с разноуровневыми крышами и балконами, будто специально для трейсеров поставлены, только и прыгать.
– Суровое же у вас было детство, хозяйка, вас словно воина ордена готовили.
– Да, я иногда тоже так думаю… – Вздохнула Александра. Подошла к краю, прыгнула вниз на естественный выступ, похожий на узкую лоджию, кувыркнулась через плечо, пружинисто поднялась на ноги и тут же перемахнула на более низкий холм. Снова совершила кувырок, теперь уже через голову. Сбежала с холма, подбежала к скале, высоко подпрыгнула, оттолкнувшись ногой от камня, зацепилась за едва различимый выступ, подтянулась на руках и буквально взлетела на естественную горную нишу, потом повторила все тоже самое еще раз и еще – ловкости и силе ее можно было только позавидовать. Наконец легко подскочила, уцепилась за край, перенесла тело вверх и вот она уже на плоской вершине огромной скалы. Оглянулась и помахала рукой. Рейнольф последовал за ней, пытаясь точно копировать ее движения. Однако сорвался на первом же выступе и соскользнул на землю, поднялся, потирая ушибленный локоть, задрал голову вверх, прикрывшись ладонью от ярких лучей. Увидел Александру, которая быстро спускалась к нему.
– Не расшибся? – Ее участливый взгляд заставил сердце шургарта подскочить к самому горлу. Рэй задохнулся от нахлынувших эмоций, интенсивно затряс головой, показывая, что все в порядке, ни в силах произнести ни слова.
– Ну ладно, на этом тренировку и закончим. Полетели в гости к Гофреям.
Надор дождался царицу и ее шута, выразил восхищение увиденным, так же сравнив головокружительные трюки Александры с тренировкой воинов ордена.