начало http://www.proza.ru/2015/04/29/1588
Прошли сутки. Мы прождали с Меркушевой в штабе полдня, но Елена Трофимчук так и не появилась и не позвонила.
– Я же тебе говорила – не придет она. Такие дела сразу делаются, пока первый шок не прошел. Потом уже заявление вряд ли напишут. А Лена пять дней металась, – рассуждала Мария.
– Жаль, а я настроилась ей помочь, – ответила я грустно.
– Да знаешь, Лиль, сколько еще таких будет? На твой век хватит.
– Ладно, Маш, я пойду по адресам. Что-то детки у старичков расшалились – один картошку тырит в погребе, второй у старика пенсию упер. Звонил дежурный сейчас, просил разобраться. Брякни, если объявится наша Лена.
– Ты не забудь – сегодня у Юли день рождения, она просила не опаздывать, – напомнила мне Мария.
– Как же забудешь – два раза звонила, все переживала – придем мы или нет.
Я покинула кабинет и поехала сначала на Каштановый переулок к дедушке. Надо спасать пенсию старика, а картошка подождет.
Из бессвязного рассказа восьмидесятипятилетнего деда выяснилось следующее. Внучек, «родная кровинушка», пришел утром и вызвался сбегать за продуктами. Старик несказанно расчувствовался, дал ему денег на товары для себя и на «леденцы». Но обратно помощника так и не дождался. Собрался идти в магазин сам, но не обнаружил пенсию, обычно хранившуюся в ящике комода. Он разнервничался, позвонил в полицию, а оттуда перезвонили мне. Не первый раз уже внук поступает подобным образом.
– К кому ваш Денис мог податься? – спросила я.
– Да он все с Витькой Гребневым и Лисевцевым Петькой дружил, может у них? Он с ними на прошлой неделе ко мне приходил, денег в долг просил.
Эти два гаврика – Лисевцев и Гребнев по прозвищу «Гребень» – не раз попадали в мое поле зрения. Вечно у них пьянки да гулянки дома. Сперва я наведалась к Лисевцеву, но его дома не оказалось. Потом поехала проверить Гребнева. Я добралась до его квартиры и прижала ухо к двери, прислушиваясь. Так и есть – шумно и весело. Одна зайти не рискнула, запросила по рации свободный наряд ППС. Приехали два сержанта с автоматами АКМ: один высокий, второй пониже, очень плотный, с лицом широким и круглым, как арбуз. Маленькая не по размеру ушанка, казалось, еле держится на его голове. Я вкратце изложила суть дела.
– Поняли, товарищ лейтенант, стучитесь, – улыбнулись они дружно.
Я громко стукнула кулаком в дверь пару раз и замерла.
– Кто там пришел? – прокричал изнутри беспечный пьяный мужской голос.
– Это я – Лиля ваша пришла, открывайте быстрее! – крикнула я на весь подъезд.
– Ах, Лиля! – раздался радостный возглас и дверь отворилась. На пороге возник шатающийся Гребень. При виде троих полицейских беззаботная улыбка у прожигателя жизни сразу потухла. Он расстроился и помотал головой: – Не-е… нам такой Лили не надо.
– А я не к тебе, Гребнев. Рудин здесь? – бесцеремонно спросила я.
– У меня, а что? – сказал он, обдав меня водочными парами.
Я отодвинула мужчину плечом и вошла, сержанты зашли следом, затолкав Гребнева еще дальше на кухню, и встали за моей спиной. В гостиной, плотно окружив большой стол, сидела дружная компания немолодых алкоголиков обоего пола. Гости, завидев нас, загорланили и предложили присесть с ними.
Я обвела глазами компанию в поисках внучка, кивнула крепкому сержанту, указав на белобрысого мужчину, и он довольно неаккуратно вытащил того за шкирку из-за стола.
– Денис, где твоя куртка? – первым делом спросила я у дяденьки лет сорока, выведя его в коридор.
– Вот она, – указал он на изрядно потертую одежонку буро-красного цвета, висящую на вешалке.
Я проверила карманы: деньги, слава богу, не все пропил – из восьми тысяч осталось три, но может этого хватит старику на пару недель.
– Одевайся, поедем, – приказала я Денису.
«Надо соцработникам позвонить, пусть дедушкой займутся», – подумала я.
Пока Рудин с трудом, без конца падая на задницу, надевал ботинки, я переписала в блокнот имена присутствующих. Пригодится потом, если появится необходимость кого-то разыскивать. Деньги дедушке мы завезли по пути, а Рудина отправили отсыпаться в «обезьянник» ГУВД. Там, как только он проснется, ему обязательно организуют трудотерапию, и поелозит Денис с тряпочкой не только по своей камере, но и по всему первому этажу, включая фойе. Дед вряд ли напишет на внука заявление, пройдет пара месяцев и история повторится. В моей практике был случай, когда мать написала заявление на своего сына-наркомана за то, что он украл у нее норковую шубу. Как часто водится, подобные дела закрывали, но эта женщина на попятную не пошла. Сыну теперь три года придется лечиться в местах не столь отдаленных.
Осталось теперь разобраться с картофелекрадом. Сомнения в бабулькиных утверждениях укрепились, едва ее сын открыл мне дверь. Из коридора просматривался шикарный интерьер квартиры. Сам мужчина выглядел солидно, скорее всего, бизнесмен или начальник. Я коротко объяснила ему, зачем пожаловала.
– Вот тебе раз… – растерянно прокомментировал он и уселся на телефонную тумбочку.
Подошла его жена, выслушала меня и разразилась саркастическим смехом.
– Ха-ха-ха! Леша, я же говорила тебе – не надо этого делать! Благими намерениями вымощена дорога в ад! Попался воришка. Так тебе и надо!
Они наперебой стали мне объяснять, что все это недоразумение. Старушка-мать непомерно гордая и ни в какую не хочет принимать помощь из рук сына. Такая вот очень неправильная.
– Я и телевизор ей новый предлагал, и шубу теплую. Диван старый поменять. Все, что захочет. Уперлась, словно ненормальная – я у детей своих ничего брать не буду. Деньги в карман подкладывал, назад принесла. Ну не знаю, как с ней бороться.
Жалостливый Леша, когда приходил в кооперативный погреб, каждый раз подбрасывал матери из своих запасов несколько клубней. Старушка заметила, что мешки после его посещения как-то по-другому закрыты и, естественно, заподозрила сыночка в краже.
– Что теперь делать? – искренне расстроился мужчина. – Я старался помочь, а оказался негодяем. Представляю, как она сейчас ненавидит меня…
Я подумала и пообещала попробовать помирить их.
– Позвоню и скажу ей, что жулика нашли, но это не ее сын.
Я прямо при них набрала номер и наплела бабуле целую историю про бомжа в желтом пальто, укравшего у нее картошку.
– Сегодня на месте преступления мы его застукали, он не только у вас воровал, но и у соседей банки с огурцами таскал. Целую связку ключей у него отобрали, – красочно расписывала я, ведь чем больше врешь, тем легче тебе поверят.
– Ой, ужасы какие рассказываете! А я-то, дура старая, на Лешку грешила, а тут вон оно что. Бомжа с голоду на воровство потянуло. Вы уж его строго-то не судите, – отвечала старенькая мама Алексея. Но главное - неприятный инцидент исчерпан.
– Все, теперь спокойно звоните маме, и отношения ваши наладятся, – сказала я, положив трубку.
Растроганный мужчина наговорил мне кучу комплиментов и предложил выпить настоящий кофе, но я отказалась.
– Можно я вашу фамилию и имя запишу на всякий случай? – спросил он и достал из телефонной тумбочки блокнот с ручкой.
– Касаткина Лилия Сергеевна, – ответила я, смущенно прикрыв лицо папкой.
К восьми вечера гости собрались у Юли отмечать ее двадцатисемилетие. Мария за две недели до события прозрачно намекала на ресторан, но Юля ответила, что любит готовить и позовет нас к себе. Помимо меня и Меркушевой приглашение получили Таня Сорокина и ее муж Вадик. С Таней и Вадиком я познакомилась здесь же у Юли в прошлом году. Они дружат с Самойловыми, как оказалось, давно. Таня работает у криминалистов лаборанткой, а Вадим где-то инженером на предприятии.
Андрей Самойлов, муж Юли, помог дамам раздеться. Именинница цвела от наших комплиментов. С утра она побывала в парикмахерской, где мастера лака и фена сотворили на ее голове какую-то башню. Конструкция здорово прибавляла лет, можно было подумать, что Юля отмечает сорокалетний юбилей. Дабы не обидеть и не испортить настроение имениннице, я держала свои мысли при себе.
Мы уселись за праздничный стол. Мне досталось место рядом с Андреем, напротив меня расположились Сорокины, а слева Мария. Поскольку такие посиделки мало чем отличаются от других, то главное в них не еда и не выпивка. Хорошо, когда в компании имеется достойный собеседник.
Вадим Сорокин из тех людей, кто никому не даст заснуть за столом. Если возникает в разговорах пауза и гости затрудняются с темой беседы, он тут как тут. Напившись, никогда не теряет человеческого облика, а напротив – становится еще веселее и раскованней. Я знаю, что он Маше очень нравится, и она даже Тане немножко завидует.
– Пройдет буквально десять лет и мир изменится до неузнаваемости. Новые технологии позволят избавиться почти от всех гаишников и полицейских, – сказал Вадик после очередного тоста за здоровье именинницы.
– Фантазер, – сказала Таня.
– Хм… неужели? – хмыкнула я недоверчиво.
– Сейчас гаишников гораздо меньше стало, камеры автоматически фиксируют нарушения и потом квитанции со штрафами рассылают водителям. Представьте себе такое – в машины прямо на заводе встроят специальные компьютеры. Только подъедешь к знаку «40 километров в час», сразу ограничитель блокирует педаль газа и как бы вы ни давили на нее, с большей скоростью автомобиль не поедет.
– А что, неплохо придумано, – согласилась я.
– Население зачипуют: вживят всем без исключения маленькие микросхемы, изготовленные по нанотехнологиям. Исчезнут всякие банковские карточки и бумажные деньги. Пойдешь в магазин, наберешь товаров, подойдешь к кассе. Кассовый аппарат просканирует данные с твоего чипа, ты пальцем дотронешься до кнопочки, и сигнал сразу передастся в единую банковскую систему, в которой определят, соответствует ли чип отпечатку пальца. Если да, то с твоего счета снимут деньги. Карманников тогда не станет, воровать-то как? У полиции работы поубавится, сокращения пойдут.
– А откуда мы узнаем, сколько у нас денег осталось? – спросил Самойлов.
– Чек дадут или к терминалу подойдешь, они ведь и сейчас на каждом углу стоят, палец приложишь, там фамилия твоя высветится и сколько на счете, – пояснил Вадик.
– Непривычно.
– Что непривычно? Так же как по банковской карте. Только она внутри где-нибудь у тебя.
– А вообще-то здорово! – согласились все.
– Люди пропадать перестанут. Сканеров вместе с камерами видеонаблюдения везде понаставят. В любой момент можно определить, где человек в последний раз находился. Ключи к домофонам и квартирам не понадобятся.
– Размечтался ты, Вадик, – засомневалась я. – Простые домофоны и то не в каждом подъезде установлены.
– Рано или поздно везде поставят! Рожать скоро станут по-другому! По-новому! Это самое интересное, – продолжал удивлять Вадик.
– И как же?! – я засмеялась.
– Ну, кто не захочет, сможет традиционно размножаться. Допустим, мы с Таней придем в Центр семьи. Там она сдаст свою яйцеклетку, а я свой материал. Перемешают, произойдет оплодотворение. Сразу посмотрят – нет ли отклонений. О даунах человечество забудет как о страшном сне. Если наследственные болезни есть, то заменят больные гены на здоровые. А еще если родители, допустим, оба рыжие и не хотят рыжего ребенка, тогда они заменят рыжий ген на блондина или брюнета. После нас спросят: что выберете дальше – обычный способ или современный? При обычном способе эмбрион поместят матери в матку, и через девять месяцев она родит здорового ребенка. Супер?!
– Да не то слово! – поддержал Самойлов.
– Но мы с Таней пойдем по самому современному пути, – важно заявил Вадик.
– Сам решил, а меня не спросил, – рассмеялась его жена.
– И каков он – современный путь? – заинтересовалась Мария.
Вадик замолчал и напустил на себя загадочный вид. Чувствовалось, что он сейчас выдаст…
– Какой? Так вот, наш эмбрион поместят в Центр младенца. Там везде установят камеры, похожие на аквариум. Ребенок девять месяцев будет развиваться в ней. Единое правильное питание для всех детей. Кальций, магний, витамины А, В, С, микроэлементы… Зубы, значит, у женщин останутся целыми. Улавливаете? Для каждой ячейки своя веб-камера. Нам с Таней дадут пароль допуска, и мы сможем через Интернет рассматривать, как развивается ребенок. Температура, вес и прочее. Даже звук сердца услышим. Если что-то смущает, в любой момент позвоним в Центр и разузнаем подробности. Там проверят и перезвонят. В три месяца уже писька появится, мы с Таней имя сразу подберем. Будем по очереди каждые два часа к монитору подбегать и наблюдать, как он улыбается… ну что вы так на меня смотрите? Как ножками дрыгать начнет тоже увидим. В назначенный день наша семья придет в Центр младенца. Танины родители и мои, естественно. Персонал торжественно подведет нас к ячейке с нашей фамилией. Таня нажмет красную кнопку, вода отойдет и окно откроется. Я перережу пуповину ножницами и подам младенца маме или теще, а она его по попке шлепнет. Он сразу: «У-а-а! У-а!». Мы захлопаем в ладоши, уложим малыша в конверт, завернем и пойдем домой по улице счастливые! И заметьте – никакой послеродовой травмы.
– А кормить-то чем малыша? Молоко-то у матери откуда возьмется? – хихикнула Мария.
– С бутылочки, я так понимаю, – ответила Таня.
Выслушав рассказ Вадика, мы все развеселились, кроме Юли.
– Представляю… дети-роботы из инкубатора… – озадачено произнесла именинница. – Всегда же говорили – ребенка нужно зачинать в любви и страсти… ерунда какая-то… и ножки дрыгаться должны не в аквариуме, а вот здесь… – она пошлепала Вадика по животу. – Его под сердцем надо выносить!
– Юля, я же сказал тебе – по желанию! – захохотал Вадик. – Вы с Самойловым можете по старинке. Никто вас не заставит туда идти.
Мужчины захотели курить и, накинув куртки, вышли на прохладную лоджию. Таня достала из сумки свои тонюсенькие сигареты и присоединилась к ним. Мы остались втроем. Юля вспомнила про Лену.
– Передумала девушка, значит… – со вздохом сказала Юля. – Может, вы ее сильно напугали? Я ведь не знаю, как вы разговаривали с ней. Мы на драку ездили, а вернулись – вас и след простыл.
– Я честно объяснила ситуацию. А остальное зависит от нее. Я предполагаю, она морально раздавлена, а поддержки нет никакой, мать и то предала, – ответила Мария. – По-хорошему, ей к психологу надо сходить.
– Чтобы услышать от них стандартный набор советов, вычитанных из учебников: сходи погуляй, подыши свежим воздухом, убедись, что мир прекрасен и все забудется? Знаю я таких помощников. Не спорю, есть настоящие профессионалы, но где их найти? – не согласилась я. – Однозначно психолог должна быть женщиной.
– Вся проблема в том, что она не пришла, – сказала Юля. – Я пошла бы вместе с ней в техникум и мордой эту свинью об пол… об пол!.. Он бы не заявил на меня, точно вам говорю.
– Теперь меня совесть мучает. Что с девушкой? Опять в техникум вернулась? Мне не по себе от таких мыслей, жалко ее… ростиком небольшая и глазки такие наивные… – произнесла я.
Скрипнула балконная дверь, Сорокины и Самойлов вернулись за стол, и нам пришлось прервать беседу. Вадик опять начал рассказывать что-то смешное. А что я уже и не помню, от выпитого вина сильно кружилась голова. Посидев еще часик, я поблагодарила Юлю и остальных гостей за мило проведенное время и уехала на такси.
Приехав домой, долго не могла улечься спать, села рядом с мамой в кресло, подперла рукой подбородок и рассказала, как прошел вечер у Юли. Рассуждения Вадика о детях в аквариуме ей показались комичными и она долго смеялась. За беседой я не заметила, что часы уже показывают первый час ночи.
– Ладно, мам, пойду спать. Завтра на работу, – сказала я.
– Спокойной ночи, – пожелала мама.
Я подхватила проходящую мимо кошку на руки и унесла к себе в кровать. Только Муня не захотела лежать со мной, она мяукала до тех пор, пока я ее не отпустила. Кошка выскочила из-под одеяла и удрала в другую комнату.
продолжение http://www.proza.ru/2015/05/16/1023