Антиох III
1. Пятая Сирийская война
В 203 г. до Р.Х. Антиох III начал новую войну в Сирии против Египта (http://www.proza.ru/2015/05/05/181), где правил малолетний Птолемей V (205-180 гг. до Р.Х.) (http://www.proza.ru/2010/11/11/1399). В течение 202—201 до Р.Х. Антиох захватил Келесирию и большую часть Иудеи. В 200 г. до Р.Х. египетский полководец Скопас, набрав в Этолии шесть с половиной тысяч воинов, отвоевал Иудею. Однако в 198 г. до Р.Х. его армия была окончательно разгромлена Антиохом в битве при Панионе у истоков Иордана. После этого Антиох повторно занял города Иудеи. Добровольно впустив сирийского царя в Иерусалим, иудеи доставили корм и обильные припасы всему царскому войску. Вслед затем они охотно помогли Антиоху в осаде гарнизона иерусалимской крепости. Столетнее египетское владычество над Иудеей завершилось.
Зиму Антиох провел в Антиохии, причем зима прошла у него не менее напряженно, чем лето: он собрал всю боевую мощь своего царства, подготовил к войне неисчислимые силы, как сухопутные, так и морские, и с наступлением весны 197 г. до Р.Х. вышел в море во главе флота из ста крытых и двухсот более легких судов. Целью его похода на этот раз были прибрежные города Киликии, Ликии и Карии, находившиеся под властью Птолемея. В короткое время Антиох без труда овладел всем киликийским побережьем и остановился на зимовку в Эфесе. В 196 г. до Р.Х. он разослал войска для осады Смирны и Лампсака, а сам переправился на европейский берег Геллеспонта у херсонесского города Мадита. Сест и все остальные херсонесские города сдались царю без боя. Оттуда Антиох со всеми своими морскими и сухопутными силами двинулся к Лисимахии. Он нашел ее обезлюдевшей и почти целиком лежащей в развалинах - за несколько лет до этого ее захватили, разграбили и подожгли фракийцы. Антиохом овладело желание возродить этот знаменитый и удобно расположенный город. Итак, пишет Ливий, он взялся за все сразу: начал восстанавливать дома и стены, выкупать из рабства лисимахийцев, приглашать и собирать других, рассеявшихся по Геллеспонту и Херсонесу, а также набирать новых поселенцев, привлекая их надеждой на всяческие блага, и вообще всеми способами увеличивая население города. Вместе с тем, дабы избавить людей от страха перед фракийцами, царь с половиною сухопутных сил выступил для опустошения ближайших областей Фракии.
За этими делами застали Антиоха римские послы. Вначале частные свидания между царем и римлянами отличались простотой и радушием; но отношения изменились, когда вслед за тем состоялось общее решающее совещание. Дело в том, что послы потребовали от Антиоха, чтобы он очистил все азиатские города, раньше подвластные египетскому царю Птолемею, а теперь им завоеванные; но с особенной настойчивостью они требовали очищения азиатских городов, ранее принадлежавших Филиппу Македонскому. Смешно, в самом деле, говорили послы, что Антиох явился после войны, которую вели римляне против Филиппа, и присвоил себе плоды победы. В заключении они сказали, что не понимают, с какими целями царь совершил переправу в Европу во главе столь многочисленных морских и сухопутных сил. Сообразительному человеку остается единственная догадка, что царь собирается напасть на римлян.
Антиох возразил, что, во-первых, ему неизвестно, на чем основываются притязания римлян на города Азии, ибо ему кажется, что римляне имеют на них меньше прав, нежели всякий другой народ. Во-вторых, он просил римлян не вмешиваться вовсе в дела Азии, как он нисколько не занимается делами Италии. В Европу он переправился с военными силами затем, чтобы возвратить себе обладание Херсонесом и городами Фракийского побережья; ибо господство над этими странами приличествует ему более чем кому-либо иному. Первоначально власть здесь принадлежала Лисимаху, потом все царство Лисимаха по праву войны сделалось достоянием Селевка. В последующие времена, когда предки Антиоха были отвлечены другими делами, владения эти отторгнул и присвоил себе сначала Птолемей, потом Филипп, и теперь он не ищет завоевания, пользуясь невзгодами Филиппа, а только восстанавливает прежнее владение, опираясь на свое право.
Таким образом, обе стороны не достигли соглашения и расстались недовольные друг другом. В 195 до Р.Х. внутренние проблемы Египта вынудили Птолемея V подписать мирный договор с Антиохом. Птолемей признал все азиатские захваты Селевкидов и согласился на свадьбу с Клеопатрой I, дочерью Антиоха (http://www.proza.ru/2010/11/11/1399). Само бракосочетание состоялось три года спустя в Рафии. По свидетельству Аппиана, свою вторую дочь Антиох III сватал за пергамского царя Эвмена II (197-160 гг. до Р.Х.) (http://www.proza.ru/2015/05/03/739). Но Эвмен отказался принять ее (он видел, что Антиох уже задумывал войну против римлян и под давлением такой необходимости хочет связаться с ним узами родства). Когда его братья Аттал и Филетр удивлялись, что он отказывается вступить в родственные сношения со столь великим царем и своим соседом, он указал им, что в будущей войне римляне окажутся сильнее вследствие твердости духа и настойчивости. "Я лично, - сказал он, - в случае победы римлян спокойно буду править в своей стране; если же победителем окажется Антиох, то я могу ждать, что все будет у меня отнято".
2. Поход Антиоха III в Грецию
Весной 195 г. до Р.Х. Антиох отправился в Эфес. Здесь догнал его Ганнибал (http://www.proza.ru/2015/05/04/526), бежавший из своего родного Карфагена. Антиох в это время находился в тягостном сомнении и никак не мог решить - начинать ему войну с Римом или нет. Прибытие Ганнибала сыграло немалую роль в принятии им окончательного решения. Антиох уже не скрывал от своих друзей, что готовится к войне с Римом. Однако прежде он собирался напасть на Грецию и оттуда уже открыть боевые действия против римлян. Когда он познакомил с этими планами Ганнибала, тот отвечал, что Греция, давно истерзанная, является делом легким для его завоевательных планов. Но Антиох никогда не сломит сил римлян в Греции, так как у них будет в изобилии местное продовольствие и достаточное снабжение. Поэтому Ганнибал советовал Антиоху захватить какую-либо часть Италии и, двигаясь оттуда, воевать с римлянами, так чтобы их положение и внутри страны и вне ее стало более шатким. “Я имею опыт с Италией, - сказал он, - и с десятью тысячами людей могу захватить в ней удобные места и послать в Карфаген к друзьям с поручением поднять народ”. Антиох с удовольствием выслушал эти слова, считая, что приобрести себе помощь для войны в лице Карфагена дело большое.
В начале 193 г. до Р.Х. Антиох прибыл в Эфес. Своего сына Антиоха он отправил в Сирию стеречь окраины государства, чтобы никто не напал с тыла воспользовавшись его отсутствием, а сам с наступлением весны двинул все сухопутные силы против писидийцев, живущих вокруг Сиды. В это время в Азию явилось римское посольство, которое царь принимал в Эфесе. Переговоры шли в прежнем ключе: обе стороны говорили о своем дружелюбии, но при этом ясно давали понять, что не потерпят усиления друг друга. Римляне часто виделись с Ганнибалом и много разговаривали с ним. Они действовали так, желая, чтобы Ганнибал стал подозрительным для царя. И действительно, Антиох, узнав об этом, с этого времени перестал ему доверять. Тогда же к Антиоху прибыли послы этолийцев, во главе которых стоял Тоас. В предыдущей войне, которую римляне вели против македонского царя Филиппа V, этолийцы воевали на стороне римлян. Но очень скоро они поняли, что освободившись от македонцев, Эллада только поменяла старых господ на новых. После многих пререканий и столкновений с римлянами, этолийцы сделались их первыми врагами и теперь планомерно раздували пламя войны, стараясь привлечь к союзу обоих царей - Антиоха и Филиппа. Послы объявили Антиоха полномочным военачальником этолийцев и приглашали переплыть в Грецию, как на готовое дело. Они не позволяли ему ждать войска, возвращавшиеся из Центральной Азии, но, превознося силы этолийцев, заявляли, что и лакедемоняне, а кроме лакедемонян также Филипп Македонский, полный гнева на римлян, будут их союзниками. Они торопили его с переходом, и Антиох очень легкомысленно воспылал решимостью, и даже полученное им известие о смерти сына в Сирии не приостановило его стремительности.
Антиох выступил в поход осенью 192 г. до Р.Х., имея сорок крытых кораблей и шестьдесят беспалубных. За ним следовало двести грузовых кораблей со всякого рода припасами и прочим снаряжением для войны. Благополучно переправившись через море, царь высадился во Фтиотиде, где в Птелее его встретила многолюдная толпа магнессийцев из Деметриады, недавно отпавшей от союза с Римом. С Антиохом было десять тысяч пехоты, пятьсот всадников и шесть слонов.
Посовещавшись с этолийцами, царь, прежде всего, обратил свои силы против Халкиды. Понуждаемые его угрозами, халкидяне открыли перед ним ворота. После сдачи главного города, прочие города Эвбеи не осмелились оказать царю в повиновении, и еще до начала зимы весь остров покорился Антиоху. В одном из сражений сирийцы разгромили римский отряд в пятьсот человек, и это послужило поводом со стороны Рима для объявления войны.
После первых побед царь стал совещаться о том, куда теперь ему обратиться. Ганибал вновь заговорил об экспедиции в Италию, но это предложение не прошло. После того как беотийцы добровольно примкнули к Антиоху, решено было выступить в Фессалию. Сам Антиох отправился к Ларисе, а союзником было приказано собираться у Фер. Ферейцы поначалу хотели сохранить верность Риму, но после начала осады быстро пришли в уныние и сдались. Их примеру последовали жители Скотусы и некоторых других окрестных городов. Вслед затем наступила очередь Ларисы, но едва Антиох начал ее осаду, явился римский отряд во главе с Аппием Клавдием. Не зная о численности римского войска (которое на самом деле было очень небольшим), царь поспешно отступил к Деметриаде, а союзников распустил по домам.
Из Деметриады Антиох уехал в Халкиду и там влюбился в халкидскую девушку, дочь Клеоптолема. Сначала он слал к ее отцу сватов, а потом и сам стал являться к нему, надоедая открытыми домогательствами, при том, что отец не хотел связываться с человеком неизмеримо высшего звания. Добившись, в конце концов, своего, Антиох отпраздновал свадьбу. На остаток зимы царь забыл о своих великих замыслах: о войне с Римом, и об освобождении Греции. Не заботясь более ни о чем, пишет Ливий, он проводил время в попойках и утехах, сопутствующих вину, а также во сне, настигавшем его скорей от усталости, нежели от пресыщения. Та же изнеженность охватила и всех царских военачальников, стоявших на зимних квартирах повсюду, но главным образом в Беотии. В конце концов, в праздность впали и воины: никто из них не брал в руки оружие, не выходил на заставы или в караулы и вообще не делал ничего, что предписывают воинские обязанности и долг.
Когда пришла весна, Антиох вторгся в Акарнанию. и, действуя то хитростью, то угрозами, легко подчинил своей власти все племя, но не смог овладеть Левкадой - главным городом страны. Услыхав о приближении римского флота, царь опять поспешно отошел к Халкиде. Римляне захватили обратно Фарсал, Скотусу и Феры, пленив при этом до трех тысяч сирийцев. Увидев, как оборачиваются события, Антиох рассердился на этолийцев за то, что они пустыми обещаниями вовлекли его в авантюрную войну. К Ганибалу же он опять вернул свое расположение. Но было уже поздно прибегать к советам карфагенского полководца - надо было готовиться к решительной битве с римлянами. Антиох стал отовсюду стягивать в Ламию войска. Своих солдат у него было около десяти тысяч. Что касается до союзников, то их явилось намного меньше, чем ожидали.
С этими силами Антиох выступил к Фермопилам. Узкий проход между горами (единственное место, где можно было пройти) он велел перегородить двойным валом и рвом, а где нужно - еще и стеной. Этолийцам он велел занять вершины соседних гор и стеречь тропу, по которой некогда персы зашли в тыл воинам Леонида. Когда началось сражение, римляне, наступая плотным строем, оттеснили сирийцев к самым укреплениям, но здесь принуждены были остановиться. Расположившаяся на валах сирийская фаланга поражала сверху легионеров своими длинными копьями, и не было никакой возможности сбросить ее оттуда. Консул Ацилий уже готов был начать отступление, но тут на холме, который господствовал над сирийским лагерем, внезапно появились римляне, возглавляемые легатом Марком Катоном. Этот отряд еще до начала сражения Ацилий послал в обход позиций Антиоха. На рассвете Катон внезапно напал на спавших этолийцев, сбросил их с горы и большую часть перебил. При виде римлян в своем тылу, сирийцы в страхе побросали оружие и обратились в бегство. Антиох, раненный камнем в лицо, с выбитыми зубами, страдая от нестерпимой боли, тоже обратился в бегство. Ни один отряд не попытался сдержать натиск римлян. Но, хотя для бегства не было никаких возможностей - ни дорог, ни троп, хотя глубокие болота и острые камни ждали тех, кто упадет или сорвется, все густым потоком хлынули через теснины и, страшась ударов вражеского меча, сами губили друг друга. Римляне упорно преследовали врага, перебив и взяв пленными около десяти тысяч человек.
Антиох добрался до Халкиды, имея при себе не более пятисот воинов. Отсюда он немедленно отплыл на Теос, а оттуда в Эфес.
3. Битва при Магнесии
Переправившись через Геллеспонт, Антиох считал, что благополучно избег опасности. Эту уверенность поддерживала в нем и большая часть его друзей. Но Ганнибал, лучше знавший упорство римлян и их обычай вести войну до полного разгрома противника, твердил, что царю надо ждать римлян в Азии и готовиться к продолжению войны, которая только теперь и началась. Встревоженный Антиох приказал собирать боевые корабли, а сам вновь переправился на Херсонес, чтобы укрепить гарнизонами эти места. Сест и Абидос он привел в боевую готовность, а Лисимахию превратил в складочный пункт для припасов и снаряжения. Сюда свезли в большом количестве оружие и запасы хлеба.
В 191 г. до Р.Х. вблизи Греции появился римский флот. Пергамский царь Эвмен II немедленно присоединился к нему со своими пятидесятью кораблями. Вблизи Фокеи союзники встретились с сирийской эскадрой, разгромили ее, а затем преследовали до Эфеса. В следующем году Эвмен опять отплыл с флотом на помощь римлянам.
В 190 г. до Р.Х. Антиох отправил в Эолиду сына Селевка, чтобы он удерживал прибрежные города, на которые нападали с разных сторон - от Пергама Эвмен, а от Фокеи и Эритр - римляне. Тогда же Селевком была взята выданная предателями Фокея - караульные оставили открытыми одни из ворот. От страха перешла на его сторону также Кима и некоторые другие города этого побережья. Проведя зиму в Эолиде, Селевк то помогал союзникам, то разорял землю тех, кого не смог вовлечь в союз. Весной он решил вторгнуться в пределы Пергамского царства, пользуясь отсутствием Эвмена II. Первым делом он подступил с войском к Элее, затем, оставив попытку овладеть городом, разорил поля, как вражеские, и двинулся на Пергам, главный город и оплот царства. Аттал, брат царя, затворился внутри стен, и началась осада. На помощь пергамцам явились ахейцы. Их предводитель Диофан внезапными вылазками и стремительными атаками навел большой страх на сирийцев и заставил Селевка уйти из пергамских земель.
Между тем Антиох решил отправиться к Колофону, подступил к городу и начал осадные работы. Но тут пришло известие о разгроме сирийского флота у Мионнеса. Новость эта сильно поразила Антиоха. Будучи от природы человеком легкомысленным, пишет Аппиан, с быстро меняющимся настроением, он совсем пал духом, считая, что против него действует злой рок. Поэтому он не только отступил от Колофона, но и приказал своим войскам покинуть Херсонес. Сирийцы ушли из Лисимахии прежде, чем успели встретиться лицом к лицу с неприятелем. Огромные запасы хлеба, оружия, деньги, машины - все было брошено там и в полной неприкосновенности досталось римлянам. Антиох не обратил никакого внимания и на жителей Лисимахии, сбегавшихся к нему с женами и детьми и с плачем заклинавших его не бросать их. Царь думал в этот момент только о том, как не допустить переправы римлян через Геллеспонт. Но добравшись до Абидоса, он, словно пораженный божеством, и здесь ничего не сделал и поспешил уйти в глубь страны, не оставив на переправе никакой охраны.
Едва консул Сципион узнал об отступлении Антиоха, он стремительно занял Лисимахию. Вскоре к Геллеспонту прибыл Эвмен II и помог своим союзникам переправиться в Азию. Благодаря пергамскому царю переправа прошла так, словно все побережье было замирено: никто не препятствовал римлянам, каждый корабль стоял на страже в отведенном месте, и не было никакой суеты. Сципион успел оказаться в Азии, раньше, чем это стало известно Антиоху. Когда царь услышал о переправе неприятеля в Азию, он пришел в крайнее смущение, упал духом и решил отправить посольство для переговоров о мире. Для этого он выбрал византийца Гераклида, которому и поручил объявить римлянам, что уступает им города Лампсак, Смирну и Александрию (из-за которых и начата была война), равно и все другие города в Эолиде и Ионии, какие в настоящей войне держали сторону римлян. В добавок он предлагал покрыть половину военных расходов римлян. Сципион отвечал на это предложение, что если Антиох нуждается в мире, то он должен отказаться не только от ионийских и этолийских городов, но и от всей области по сю сторону Тавра; кроме того, он должен оплатить все расходы по этой войне, происшедшей из-за него. Таких условий Антиох, разумеется, не мог принять. Всякое упоминание о мире было оставлено, и царь всецело сосредоточился на подготовке к войне.
Решительная битва между противниками произошла в том же году неподалеку от города Магнесии. Еще ночью перед концом стражи, военачальники вывели свои войска и расположили их следующим образом. У Сципиона левое крыло у самой реки Фригий занимали 10000 римских тяжеловооруженных. За ними шли другие десять тысяч италийцев; все они стояли в три ряда в глубину. Рядом с италийцами стояло войско пергамского царя Эвмена и три тысячи легковооруженных ахейцев. На правом же стояли всадники; римские, италийские и Эвмена, всего тоже не более 3000. К ним были присоединены в большом количестве легковооруженные и стрелки. Всего римлян было около 30000 (четыре легиона). Что касается слонов, то консул по совету легата Гнея Домиция, поставил их в тылу.
У Антиоха все войско состояло из 70000; из них самая сильная часть была фаланга - 16000 человек. Он поставил ее в центре, разделив на десять частей, причем по бокам каждого отряда размещались слоны. Вид фаланги представлял подобие стены, а слоны - башен. Что касается конницы, то Антиох разместил ее на флангах. Ударной силой здесь была тяжелая галльская конница и македонская гвардия. Но было много и легкой кавалерии, набранной из разных народов. Все свои надежды Антиох возлагал именно на конницу, которую он густыми рядами поставил по фронту, фалангу же, вопреки всем правилам войны, он поставил скученно, глубокими рядами и на небольшом пространстве. У него было большое количество легкой пехоты: пращников и лучников. Колесницы с косами были поставлены между двумя войсками, чтобы начать бой по фронту. После первого же столкновения им было приказано уходить назад. Сам Антиох командовал конницей на правом фланге, на левом фланге находился его сын Селевк, а над фалангой начальствовал Филипп.
День битвы, в которой суждено было решиться судьбе Азии, выдался тусклый и туманный. Боевой порядок пропадал из поля зрения, и это послужило одной из причин поражения Антиоха. Битву, как и предполагалось, начала атака серпоносных колесниц на левый фланг римского строя. Начальствовал здесь пергамский царь Эвмен. Собрав вокруг себя всех, какие у него были, критских лучников, пращников и метателей дротиков, он приказал им поражать коней вместо возниц. Расстроив и обратив в бегство колесницы, Эвмен повел в атаку конницу и с первого натиска опрокинул находившуюся против него конницу, прикрывавшую фалангу. После этого Эвмену уже несложно было разгромить правый фланг врага, что, в конечном счете, и принесло римлянам победу.
На правом фланге римлян дела складывались не так удачно. Антиох рассеял стоящие против него когорты и начал преследовать бегущих. Таким образом, сирийская фаланга лишилась прикрытия с обоих флангов. Как уже говорилось, строй ее был очень незначительно вытянут в длину, и поэтому римляне, перейдя в наступление, легко окружили ее со всех сторон. Кружась вокруг сирийцев, нападавшие осыпали их дротиками и стрелами, причем каждый их удар достигал цели из-за большой скученности врага. Некоторое время фаланга, ощетинившаяся со всех сторон копьями, отражала атаки наступавших, но, наконец, слоны, зажатые между пехотой и приведенные в ярость от множества ран, стали разворачиваться и нарушили строй. После этого отступление сирийцев превратилось в нестройное бегство.
Антиох, преследуя бегущих, дошел до римского лагеря. Здесь свежие части римлян, оставленные для охраны укреплений, встали на его пути и остановили наступление сирийцев. Антиох повернул назад, полный гордости, так как не знал, что происходит на другом фланге и считал, что одержал победу. Но когда он увидал свое поражение и всю равнину, полную трупами его воинов, коней и слонов, увидал, что его лагерь уже взят штурмом, тогда и Антиох бежал без оглядки и до полуночи прибыл в Сарды. Из Сард он дальше отправился в Апамею, а оттуда - в Сирию. Считается, пишет Аппиан, что в битве при Магнесии царь потерял убитыми и пленными до пятидесяти тысяч человек.
Из Сирии Антиох отправил к консулу лидийского сатрапа Зевксида для ведения мирных переговоров. Сципион отвечал, что требования римлян остались неизменными: они требуют, чтобы царь уступил их союзникам земли по сю сторону Тавра и выплатил пятнадцать тысяч талантов контрибуции. Кроме того, Антиох должен был выдать своих советников, и в первую очередь Ганибала. Все эти условия были приняты.
4. Возвышение Пергама
Унизив врага, римляне щедро наградили своих союзников. В 189 г. до Р.Х. пергамский царь Эвмен II отправился в Рим, где был принят с величайшим почетом. На заседании сената Эвмену было предложено самому выбрать награду за свои заслуги перед республикой и высказал безбоязненно свои пожелания, так как сенат намерен сделать для него все возможное. Эвмен попросил присоединить к своему царству земли отторгнутые у Антиоха. Сенаторы уважили его просьбу и постановили, что все земли по сю сторону Тавра, подвластные Антиоху, должны быть отданы Эвмену, за исключением Ликии и Карии до реки Меандра, которые должны были отойти родосцам; все греческие города, платившие дань Атталу, должны были уплачивать таковую впредь и Эвмену, и только те, которые платили Антиоху, освобождались от дани. В Европе Эвмен получил Херсонес, Лисимахию и все те укрепления, деревни и области, которыми прежде владел Антиох. Таким образом Пергам, который до этого включал в себя лишь незначительную территорию, сделался сильным азиатским государством. Значение свое среди окрестных правителей Эвмен поднял также богатством и тем влиянием, которым он поначалу пользовался среди римлян. Он отстроил город и насадил в Никифории парк; воздвиг, кроме того, из любви к пышности священные здания и библиотеки и возвысил город Пергам до того состояния, в котором он находился в дальнейшем.
5. Смерть Антиоха III. Селевк IV и иудеи
В то время как Пергам процветал, Селевкидское царство стало быстро клониться к упадку. Выплата контрибуции опустошила казну Антиоха. В 187 г. до Р.Х. царь решил ограбить сокровищницу богини Нанеи. Антиох объявил, что намерен сочетаться с ней священным браком, а деньги возьмет как приданное. Жрецы Нанеи для виду согласились с его притязаниями. Но когда царь с немногими спутниками вошел в храм, они заперли двери, а затем открыли потайное отверстие в крыше и стали поражать оттуда грабителей камнями. Антиох и его спутники были перебиты. Затем жрецы отрубили нечестивцам головы и выбросили их тела за стены храма.
Трон занял старший сын Антиоха Селевк IV (187-175 гг. до Р.Х.) (http://www.proza.ru/2012/07/16/270). Во Второй Маккавейской книге есть любопытный рассказ об этом царе. Селевк, якобы, с уважением относился к Господу и первое время давал из своих доходов деньги, необходимые для жертвенного служения. Но потом положение переменилось. Некий Симон из колена Вениаминова, поставленный попечителем храма, поссорился с первосвященником Онией. А так как он не мог превозмочь Онии, то обратился за поддержкой к царскому сатрапу Аполлонию, который правил в то время Финикией и Сирией. Симон сообщил ему, что сокровищница иерусалимского храма наполнена несметными богатствами. «Священникам эти деньги без надобности, - заметил он, - зато царю они могли бы очень пригодиться». Аполлоний донес о его речах Селевку, и тот в 176 г. до Р.Х. послал в Иерусалим своего доверенного Гелиодора, поручив ему вывезти все сокровища в Антиохию.
Первосвященник дружелюбно принял царского посланца, но когда тот сообщил ему о цели своей поездки, сильно смутился. «И тебя и царя ввели в заблуждение! – воскликнул Ония. – Деньги, о которых ты говоришь, на самом деле не принадлежат храму. Это сбережения многих жителей Иерусалима, которые они сдали в нашу сокровищницу на хранение. Если царь отнимет эти деньги, он разорит и пустит по миру тысячи вдов и сирот. Неужели царь ограбит своих подданных? Ведь они доверили нам свои деньги, понадеявшись на святость места, на уважение и неприкосновенность храма, чтимого во всей вселенной». Но все доводы Онии были напрасны. Гелиодор отвечал ему, что имеет на руках царский приказ и намерен в точности его исполнить: все деньги, найденные в сокровищнице храма должны быть доставлены в царское казнохранилище.
Весть о происшедшем привела в волнение весь Иерусалим. Люди выбегали на улицу и громко молили Господа сохранить в целости их имущество, отданное под Его защиту. Между тем Гелиодор в окружении вооруженных слуг вступил в сокровищницу. И тут неожиданно перед ними явился страшный всадник в золотом вооружении. Конь под ним был покрыт прекрасным покровом. Быстро несясь вперед, он поразил Гелиодора передними копытами. В ту же минуту перед царским посланником появились два ангела с бичами и принялись наносить ему жестокие раны. Гелиодор упал на землю и был объят великой тьмой. Царского посланника едва живого вынесли из храма. Близкие люди явились к Онии и стали умолять его о прощении. «Помолись своему Богу, - просили они, - пусть он дарует жизнь несчастному, ведь он лежит при последнем издыхании». Первосвященник стал горячо молиться Всевышнему и принес жертву о спасении Гелиодора. В это время ангелы опять явились к нечестивцу и сказали ему: «Воздай великую благодарность Онии. Только ради него Господь дарует тебе жизнь». Сразу после этого они исчезли, а Гелиодор пришел в себя и быстро пошел на поправку.
Возвратившись к царю, он донес ему о случившемся. Селевк сильно досадовал о потерянных деньгах и спросил: «Может быть, послать в Иерусалим кого-нибудь другого?» - «Царь, - отвечал ему Гелиодор, - если есть у тебя смертельный враг, то отправь его туда. Едва ли он останется жив, ибо воистину, в том месте обитает Сила Божия. Сам Господь, пребывающий на небе, есть его страж и заступник. Всех кто приходит туда со злыми умыслами, Он Сам поражает и умерщвляет». Селевк не решился повторять свою попытку. Сокровищница храма была спасена.
В 175г. до Р.Х. Селевк вернул на родину своего брата Антиоха, которых был заложником у римлян. Вместо него царь отправил в Рим своего сына Деметрия. Аппиан пишет, что когда Антиох возвращался из своего заложничества и был еще около Афин, Селевк был убит по тайному умыслу неким Гелиодором из числа придворных.
6. Понт и его войны с соседями
О приемниках понтийского царя Митридата I (http://www.proza.ru/2015/05/03/739) сохранились только отрывочные известия. В 183 г. до Р.Х. праправнук Митридата I, Фарнак (190-159 гг. до Р.Х.), захватил Синопу и перенес сюда свою резиденцию из Амасии. Сразу вслед затем он начал войну против Пергамской державы Атталидов и других своих соседей, завоевал Пафлагонию, покорил галатских тетрархов Гайзаторикса и Карсигната. На третий год войны, заключив с Пергамом перемирие, Фарнак напал на царя Каппадокии Ариарата IV (220-163 гг. до Р.Х.). Он надеялся разбить противников поодиночке, однако, цари Пергама Эвмен и Аттал неожиданно выступили на стороне Ариарата. В борьбе против этой коалиции Фарнак потерпел поражение и вынужден был в 179 г. до Р.Х. подписать мир на невыгодных для себя условиях - он обязался расторгнуть все неравноправные договоры с галатами, возвратить Пафлагонию и захваченную часть Каппадокии, а также выплатить победителям 1200 талантов контрибуции.
Рим и его соседи в эпоху Пунических войн http://www.proza.ru/2014/03/04/415