Часть 20 (Последняя)
Сердце дрожит. Её голос проходит от ушей, до самый пят. Он пробирает. Я снова слышу голос, который ненавидела всю свою жизнь. Я снова его слышу. Он как лёд и как огонь, одновременно.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Всё тело содрогается, как перед страшной бойней. Сейчас она будет и я в этом уверена.
Копы пропускают меня вперёд, а сами плетутся сзади. Мать кладёт мне руку на спину, подталкивая в гостиную.
О Господи, это прикосновение. Оно холодное и обжигающие, как её голос.
Неожиданно она сжимает в кулак ту кожу, на которой только что лежала её рука.
Я издаю протяжное мычание, а она в ответ сжимает ещё сильнее. Так она говорит "молчи!". Я так и делаю, но не потому что хочу защитить её, а потому что мне не нужны новые проблемы.
Конечно, я сейчас могу пасть к ногам полицейским, сказать, что она избивала меня с самого детства и я боюсь здесь находиться, но я знаю ,что это глупо. Если есть проблемы, то я сама буду с ними справляться и мне насрать, что они могут уйти только от одного моего слова. Я всё равно не буду делать это! Я сама справлюсь, без их помощи!
- Так, значит проблема улажена? - спрашивает один из копов.
- Да, - отвечает мама.
- Хорошо, тогда до свидания.
- До свидания.
Копы уходят, а мама пошла их проводить.
Я стою посреди гостиной и не двигаюсь. У меня есть время быстро забежать в ванну и закрыть дверь на замок, чтоб она не смогла меня достать, но я не могу... я не могу сдвинуться с места. Мне... страшно.
Она идёт. Она идёт! "Кейт, не будь дурой, беги!" - кричит мне моё подсознание, но я его не слушаю, хотя понимаю, что надо бы.
Она идёт, такое чувство, что проходит целая вечность, хотя прошло всего пару секунд.
Она в метре от меня, в полуметре, в сантиметре... Удар...
Кулак проходит по моему лицу, оставляя жжение и боль. Слёзы брызнули из глаз. Опять, я опять это терплю, я ведь могла скрыться, но почему я этого не сделала?
Снова удар по лицу. Ещё.
Я поддаюсь каждому удару, как неживая кукла, я просто не могу ничего сделать. У меня не получается.
Удар по животу. Я непроизвольно падаю.
Она берёт меня за волосы и подымает на ноги. Я не поддаюсь. Пусть делает всё, что хочет , но я не поддамся!
Тогда она меня хватает за руку. Но не так, как это происходит у обычных людей. Это по-другому. Она вонзается своими когтями мне в кожу и тянет.
Я чувствую, как её отманикюренные ногти вонзаются в мою плоть.
Да здравствуют новые шрамы на руке. От её когтей на моих руках и ногах уже целая коллекция шрамов. Мне уже можно музей открывать.
Не смотря на всё моё нехотение, она меня подняла. Но для того, что сбить ударом по лицу. От него я снова падаю на пол.
"Беги!" - кричит мне мой внутренний голос.
"Куда?"- спрашиваю я саму себя внутри.
"Просто беги!"
Не помогло. Мне некуда бежать... или есть?
Я могу рискнуть сбежать через входную дверь, как это делала раньше, но если она закрыта, то мне несдобровать.
Разницы нет, всё равно она меня будет бить до потери пульса.
И я решаюсь.
Подпрыгиваю на ноги и бегу к двери.
О чудо, она открыта!
Я выбегаю, бегу пару сантиметром, но после мне приходиться остановиться. Впереди стоит папа.
- Кейт?! - кричит он. - О Господи, малышка, от куда у тебя синяки? Что с тобой делали, где ты была? - говорит он и привлекает мня в объятья.
- Это она! - говорю я, указывая на дверь. - Всё было отлично, пока я снова не попала сюда! - кричу я, что есть силы.
Это невозможно. Мне ужасно больно. Хочется упасть на землю и больше никогда не подыматься, больше никогда ничего не чувствовать. Мне надоело! Ну почему у меня всё так плохо? Почему всё это должна терпеть именно я?
- Кейт, иди к себе в комнату, - мило говорит папа.
- Ты серьёзно? Ты посмотри как она меня избила и ты считаешь, что это нормально? Ты считаешь это нормой? Как ты после этого можешь называть себя отцом?
- Иди в комнату! - кричит он.
- Нет! - отвечаю я.
Он хватает меня за руку и ведёт сам.
- Ты что делаешь? - снова кричу я.
- Закрой рот и иди! - шипит он мне на ухо.
Я не могу поверить. Почему он ничего не предпринимает? Он только что, увидел собственную дочь в свежих синяках, дочь, которую чуть-ли не на его глазах избили, но он ничего не делает. Почему? Что произошло за этот грёбанный месяц. Если им всем так насрать на меня, то что я здесь делаю? Какого хрена они меня искали, если я им не нужна. Мама, она уже всегда хотела избавиться от меня, так почему по её велению я снова здесь? Может это папа? Тогда почему, он сейчас затыкает мне рот? Я совершенно запуталась...
Он заводит меня в комнату и закрывает дверь.
- Ну и что ты там устроила? - спрашивает он.
- Что? Я? Это ты что устраиваешь?! Ты... ты видела, как она меня избила, но ничего не сделала! - к глазам подходят слёзы, мне так хочется заплакать, чтоб выпустить всю боль, но нужно держаться...
- Кейтлин, послушай, пока тебя не было мы с мамой... отлично проводили время, - что? Я это слышу? Он серьёзно? - Мы с ней очень сблизились, а когда была ты... то...
- То я вам мешала? - говорю я, как можно спокойнее, хотя я уже вот-вот сорвусь и заплачу.
- Нет, просто она с тобой была такой злой, а когда тебя не было, она была очень доброй.
- Значит я вам мешала? - повторяю я. Я не понимаю, смысл здесь пререкаться, если и так всё понятно.
- Ох, Кейт, ты ещё маленькая, тебе не понять!
- Что-о? Не понять? А объясни мне пожалуйста! Как, ну как можно понять человека, который смотрит, как его собственная дочь умирает от боли, дочь которая ни раз пыталась покончить с собой, - о Господи, я это сказала, - а всё из-за собственной матери, а отец стоит и затыкает рот дочке? Просто скажи, как это вообще можно понять?
- Кейт успокойся!
- Я не беде успокаиваться, я не хочу успокаиваться. Слушай, я наверно пойду, - говорю я и подхожу к двери.
- Ты никуда не пойдёшь! - грубо говорит он.
- Это ещё почему? - как же я хочу разреветься. Ну почему он со мной так поступает?
- Я сказал! Завтра ты идёшь в школу! И чтобы ты снова не сбежала, я тебя проведу до самого кабинета в школе, а потом также заберу.
- Ты серьёзно?
- Вполне, ты теперь дышать без моего разрешения не сможешь, - говорит он и выходит.
Я медленно карабкаюсь к своему дивана и сажусь. Неужели я это только что слышала? Неужели я это слышала от собственного отца? Я не могу в это поверить! Хотя что тут сомневаться, ведь и так всё видно?!
Я выжидаю пару минут, а потом быстро подхожу к двери. Так мне сейчас нужно выбраться из комнаты, подойти к входной двери, открыть её или сделать это с помощью ключа, и убежать.
Так, я медленно надавливаю на ручку своей комнаты.
Какого хрена? Почему она закрыта? Как он смог её закрыть? У меня в помине за двери не было замка.
- Ублюдок, - шепчу я.
Быстро подбегаю к окнам, но там даже нечего пытаться, их не открыть!
Я взаперти, я не знаю ,что мне делать.
Точно!
Я лихорадочно начинаю перебирать вещи на своих полках и нахожу верёвку. Теперь мне никто не помешает, я одна в закрытом пространстве.
Осталось только подумать, куда присобачить один конец верёвки. К люстре не выход, так как я боюсь, что она обвалиться.
Ладно, можно и за ручку шкафа.
Шкаф у меня длинный и на самом верху, у потолка, есть маленькие шуфлядки, на которые можно зацепить один конец верёвки.
Я быстро делаю, что надо. Делаю петлю на другом конце. Оказалось, что это очень сложно.
Готово!
Я стою на стуле с петлёй на шее. Думать нет времени.
- Адам, я тебя люблю, - единственное, что я прошептала на прощание.
Я откидываю стул и резко падаю на пол.
- Чёрт! - тихо выкрикиваю я.
Какого хрена?
Я смотрю вверх и вижу, что там оторвалась ручка.
Чёрт. Чёрт. Чёрт. Грёбанный чёрт!
"Кейт, спокойно! Завтра ты это сделаешь, а сейчас ложись и отдыхай! Он же не будет целый день с тобой завтра!" - говорит мне мой внутренний голос.
Да, точно, мне нужно успокоиться. Я сейчас лягу и отдохну, а завтра уйти после какого-нибудь урока и сделаю то, что уже не могу завершить, фиг знает, какой раз.
Я ложусь на диван, так его не расстелив, и пытаюсь хоть немножечко выплеснуть свою боль с помощью слёз, но их как след простыл. С моих глаз не падает и слезинки. Но почему так? Почему в тот момент, когда мне нужно было оставаться гордой и сильной, я еле-еле сдерживала себя, чтоб не заплакать, а теперь, когда мне нужно поплакать, я не могу выдавить и слезинки? Грёбанная несправедливость!
Через какое-то время мне всё таки удаётся поспать.
* * *
Солнечный свет наполняет комнату. На улице сегодня тепло.
Я встаю с постели и чувствую, как мо тело ужасно болит после вчерашнего.
Подхожу к зеркалу в полный рост, снимаю с себя всю одежду и смотрю. Ужас. У меня всё тело в синяках. Руки в ужасных гематомах, кровоподтёках,синяках и царапинах. Ноги не исключение, но на них в половину меньше увечий. На шее остался след от верёвки, хотя по-моему, я вчера не сильно-то и надавила. Лицо чистое, только под правым глазом виднеется огромный синяк, из-за которого почти ничего не видно и шишка с ростом каштана сбоку на лбе.
Красавица, нет слов!
Я открываю свой шкаф. Достаю оттуда длинную кофту и джинсы.
Быстро одеваю их и смотрю в зеркало. Отлично, теперь не видно ни одного шрама, только парочку виднеются из-за рукава кофты.
Нахожу на своих полках тёмные очки и натягиваю их.
Всё, как будто ничего не бывало, хотя в такую жаркую погоду, идти в такой одежде как минимум странно. Ну и всё равно! Пусть лучше люди пялятся на мою одежду, а не на синяки на моём теле.
Папа начинает копошиться около моей двери, а после заходит и говорит:
- Пошли!
- Я ещё не поела! - отвечаю я.
- В школе поешь.
Пф, тем-то лучше!
Папа садит меня в машину и везёт в школу. Как только подъехали, выходит, отрывает мне дверь, хватает за руку и вытягивает наружу. Он не спешит её отпускать.
- Отпусти, мне больно!
- Нет, я тебя сначала до кабинета доведу.
Ну зашибись! У меня и без него рука ужасно болит, а теперь из-за него я ощущаю, как будто в мою кожу врезается тысяча иголок. Проклятье!
Он отводит меня к кабинету. Сейчас у меня английский. Все на меня смотрят, как на... как не знаю на кого.
Папа меня впихивает в кабинет и я захожу.
За одной из парт я замечаю Джона.
Чёрт. Чёрт.Чёрт.
Я сажусь на единственное место за ним и готовлюсь к уроку. Джон поворачивается ко мне.
- Кейт, а почему ты не в Мидлтауне.
- Не твоё дело! - грублю я.
- Эй, не злись на меня!
- Не злиться? Ты меня "шлюхой" обозвал.
Чёрт, пожалуйста, уйди отсюда. Я не хочу с тобой говорить, не хочу-у!
Слава богу меня спасает звонок.
* * *
Конец урока. Я медленно выхожу из кабинета, молясь, что там нет папы.
Его нет! Господи, хоть в чём-то мне повезло.
Быстро выхожу из школы и уже собираюсь выбежать за её территорию, как вижу вдалеке Адама.
Сердце остановилось. Он здесь, он и вправду здесь!
Он сначала обводил глазами всё школьное поле, а потом увидел меня.
Он быстро подбегает ко мне и сжимает в объятьях.
Я немного морщусь от боли после вчерашнего, но не подаю вида.
- Я тебя так долго искал! - шепчет он.
- Прошёл всего один день, - поясняю я.
- Для меня это как вечность.
- Я очень рада, что ты пришёл.
- Поехали!
- Куда?
- Дядя звонил, он приглашает нас к себе во Францию, он обещал мне хорошую работу.
- Я рада, но меня не выпустят из страны без документов.
- Выпустят! - говорит он и крутит перед моим лицом
какими-то бумажками. Я беру их и начинаю рассматривать. Там все документы, но на другого человека, но с моим лицом!
- Оу, теперь меня зовут Амелия Ривер?
- Да, - шепчет он с улыбкой и вдруг морщиться.
Он аккуратно берёт мою руку. Видимо, он увидел шрамы на руке. Он аккуратно закатывает рукав и тяжело вздыхает.
Перед его взором появляются ужасные синяки и шрамы.
У меня на глазах наворачиваются слёзы.
Она закатывает его обратно и берёт следующий.
- Там тоже самое, - шепчу я.
- Это она?
- Да, мама.
- Сука, - шепчет он.
Он смотрит мне в лицо и вмиг бледнеет. Он понимает, то я надела очки не просто так.
Он медленно них снимает и снова глубоко вздыхает. Теперь он увидел мой огроменный фингал.
- Зайка! - говорит он и тихонько обнимает меня. Я слышу, что он начинает хлюпать носом.
Нет, нет, только не это, я не хочу видеть его слёзы.
- Адам, не надо, всё закончилось! - шепчу я.
- Да, мы уезжаем и я тебе обещаю, что начинается новая жизнь. Забудь о боли! Я тебя от всего уберегу. Я люблю тебя.
* * *
Сбегай, беги как можно быстро,
Но знай, ты от себя не убежишь.
Скрывайся, прячься ото всех,
Но этим ты проблему не решишь.
* * *
Я не хочу, нет смысла оставаться,
Душа болит, всё рвётся изнутри.
Мне хочется сбежать, бежать как можно дальше,
Но знаю, от себя не убежишь.
Мне сложно справиться со всем, что навалилось,
Мне хочется уйти от боли навсегда,
Но знаю я один лишь только выход,
Смерть - вот он верный шаг...
* * *
"Как странно слышать это от подростка,
Который даже жизни не видал" -
Так скажут те, кто никогда с подростком
Не разговаривал нормально по душам,
А даже если кто-то и пытался,
И думал, что проблема решена,
То я скажу сама за всех подростков: -
"Проблема нихера не решена!"
* * *
И вот стою я на краю обрыва,
Холодный ветер сушит кожу мне.
Один лишь шаг, всего один шажочек
И он решит исход моей судьбы.
* * *
"Давай же, Кейт, ступай вперёд, не бойся!" -
Кричит она сама себе молча.
Её понять, конечно, можно,
Ведь сколько боли она перенесла
Но как же не поддаться искушенью?
Не прыгнуть вниз, не прекратить борьбу?
Она уже и так сломалась жизнью
И один шаг, может спасти её...
Она сошла, поддалась искушенью
И вот уже почти пришёл покой,
Как чьи-то руки всё перевернули,
Весь мир вокруг и всё внутри неё
Она сначала сильно сомневалась,
Считая, что любви не может быть,
Но он сказал взглянуть на мир иначе,
Взглянуть на мир с улыбкою в глазах.
* * *
А если б не пришёл он в этот вечер?
Не проходил мимо смертельного моста?
Сказать точнее, ничего б не было
Ведь это он её тогда спасал...