Холодные струи дождя били из свинцовых туч уже несколько дней по Питеру, заливая всё,что можно было залить.
Гниющая сырость проникала во все уголки материального мира, как биологического, так не очень.
В эти дни студенты Первого Меда как никогда понимали тихую обреченность умирающего от чахотки и туберкулёза с гниющими лёгкими на Васильевском Острове писателя Александра Грина, создателя "Бегущей по волнам" и талисмана школьного Санкт-Петербурга "Ассоль на бриге с Алыми Парусами", уплывающего от Стрелки Васильевского Острова мимо Петропавловской Крепости в День Последнего Школьного Звонка. В Полночь, когда Капитан Грей увозил прекрасную Ассоль на шведском бриге под Алыми Парусами в Далекое Светлое Будущее, верилось в сказку о счастливом мире грёз. Но именно в такие холодные дождливые дни сказка , придуманная умирающим писателем, так и не получившим своевременную медицинскую помощь в нескольких часах езды от блистающего дворцами Невского проспекта, раскрывала всю печальную правду и неприкрытую безысходность одной из столиц России.
Да, вы можете сказать, что когда Александр Грин умирал в одиночестве на Васильевском острове, то дело было в гражданскую войну одна тысяча девятьсот двадцать второго года,а сейчас нам всем повезло, и мы живём в две тысячи таком-от году двадцать первого века продвинутых технологий и обязательной медицинской помощи. Но не всё так гладко, как кажется. И это "кажется" как раз начинает слезать с розовых соплей и оправ именно в дни свинцовых дождей, жестоко бьющих с небес по старому Санкт-Петербургу.
Пётр ,студент одного из факультетов Первого Меда, работавший эту ночь как обычно санитаром в одном из корпусов ПНД, нервно поежился от охватившей его сырости.
Сегодня он действительно сочувствовал не только себе, но и тем своим пациентам ,которые коротали дни и месяцы в старых корпусах ПНД. Решетки на окнах ,конечно, не давали неудачливым жителям этого пансиона надежды убраться из промозглых палат со стенами, под облупившейся краской которых,видны потеки грибка, домой, где было тепло и уютно от батарей центрального отопления и дополнительно включенных для прогрева квартир, калориферов.
Сочувствие его было отнюдь не показным и фальшивым, а реальным, поскольку все корпуса ПНД стояли с открытыми окнами, из рам которых были вывернуты ручки. Так было сделано из-за пожизненного отсутствия систем вентиляции уже лет двадцать. Хотя, возможно , в период советской власти в ПНД могли быть или стояли допотопные кондиционеры в коридорах, которые Пётр видел на старых черно-белых фото. Но прошло уже двадцать лет, как Советы накрылись медным тазом и этих ужасных громоздких промышленных кондиционеров больше никто и никогда не видел.
Холодные струи промозглого воздуха врывались в палаты но не проветривали квадратные метры свежестью, поскольку сами палаты были давно переполнены и вместо двух или трех пациентов там располагались уже по шестеро или семеро, в зависимости от того, сколько металлических кроватей удавалась втиснуть старшей медсестре в ограниченное пространство палаты. Так что, лежащие в потной испарине печальные жильцы данного славного пансиона вместо воздушных ванн получали очередное воспаление лимфоузлов и прочая. Да и запах грязных тел и мочи так и не уходил, поскольку все лекарства в подобных пансионах имели достаточно жесткие побочные эффекты в виде недержания.
По-первости, Пётр злился и пытался ночью менять белье под больными, но надолго его не хватало. Больные испытывали недержания тел четко по часам, а больничного белья для этих целей ни одна из администраций всех ПНД Питера давно уже не выдавала. Нет ,конечно ,было по паре запасных комплектов сухого постельного, но к ним давно уже не было клеенок и памперсы для взрослых в ПНД видели только тогда, когда очередной депутат из ЗАКС или чинуша из Смольного притаскивали для очередной пиар-акции.
Вот тогда Пётр действительно бесился глядя на чинуш Смольного- какой-то дешёвый памперс ,который легко делали нелегалы из серии русско-вьетнамско-корейской дружбы на задворках подпольных цехов той же Московской области, где ему пришлось служить пару месяцев до армейского дембеля, эти самые прилизанные чиновники подавали за дорогую милость.
В это время старшая медсестра разговаривала с ним как с ребенком ,уговаривая перетерпеть ,смириться. Он вспыхивал, ругался, и убегал в централизованную прачечную ,в надежде, что там найдется лишний комплект. Но потом, силы его иссякали и он уже аппатично-безразлично смотрел на стонущих по ночам пациентов, просыпавшихся от эффекта недержаний, а некоторые таки и не просыпались до самой побудки ,пока их новая дежурная смена не будила грубыми щипками и грозными окриками и не стыдила при всех. А пациенты так и не понимая за что, покорно брели в туалетную комнату и тихо всхлипывая пытались проснуться под шлепки мокрых тряпок , намоченных холодной водой ,которыми их обтирали,смывая последствия ночи.
Почему ночных страдальцев не вели в ванную комнату? Да по банальной причине-за час до утреннего приема лекарств, пятьдесят-шестьдесят душ оставшихся пациентов должны были успеть умыться и почистить зубы под холодной водой ванной комнаты, да еще успеть сами провести влажную уборку своих палат и коридора. Данная обязательная процедура дня не распространялась на тех ,кто лежал под ранней капельницей, привязанный по обыкновению к кровати- составы лекарств были едкими, вены пропадали у таких где-то к вечеру второго дня , и поэтому процедура проникновения катетера в вену была действительно сопряжена с жуткой болью, а если у медбрата или медсестры была не легкая рука , то попытки вторжения металлической иглы в кровеносную систему подопытных увеличивались до n-ного количества раз.
Почему вода в ванной комнате была холодной? Да все ПНД Питера вроде бы и имели собственные котельные, но все эти котельные последний раз как ремонтировались даже не при старике Горби ,а еще до чекиста-консерватора Андропова ,который так и не смог стать хозяйственником по причине игнорирования качественного медицинского обслуживания.
Так что борьба руководства ПНД со здравым смыслом продолжалась и в двадцать первом веке.Поэтому ночной смены обслуги у котельных не было, а была утренняя и приходилось ждать ,пока котельная раскочегарится и горячая вода доберется до всех отделений ПНД, проявив не дюжую борьбу с прогнившими от коррозии трубами. То есть,вода успевала нагреться только к часу завтрака, чтобы пансионарии могли вымыть руки, но и потом контакт с горячей водой был прекращен по причине времени режима и жесткого закрытия дверей ванной комнаты на ключ. Что тоже раздражало Петра-он до ПНД работал ночным дежурным в обычных больницах-там никаких закрытий ванных комнат из-за режима в принципе не было, наоборот,все тряслись перед СЭС о том, чтобы эти самые уборные и ванные были в рабочем состоянии.
Вот так .В общем и в частностях, где-то на втором году работы в ПНД Пётр очерствел и уже не бежал каждый час убирать за не проснувшимся пансионарием. Да кстати, толку от просыпания пансионария тоже никакого не было-ведь согласно режиму ПНД туалетные комнаты должны были открываться на ограниченное время и проснувшийся пансионарий до того, как в нетерпении своей участи должен был добежать до ватерклозета, сначала был должен добежать до дежурного-на эти лишние пары метров с минутой и не хватало вовремя проснувшегося любого интеллигентного чистюли пансионария.
Пётр учился уже на пятом курсе Меда, и время от времени ,именно в такие вот свинцовые дни, он начинал сомневаться в выбранной специализации. Может быть, если бы он пошел в ВоенМед ,то стойкости в уверенности выбора у него было больше. Тем более, было без разницы и врачи ВоенМеда были военнообязанными и врачи гражданского сектора тоже были военнообязанными и могли привлекаться к командировкам в боевые зоны. С этой точки зрения разницы не было. Но получилось так, как получилось-федеральной льготой отслуживших армию ,он успел воспользоваться за неделю до первого сентября.
Тогда, когда он вернулся с армии, его отец слег в больницу непонятно с чем, но закончилось это кардиологией. Матери сложно было ездить после работы в больницу, да и на ее работе прозрачно намекали, что для подобных дел берут отпуск за свой счет. А дома еще сестра закончила с минимальными баллами девятый класс и ее еле-еле перевели в десятый. Темным призраком маячило ЕГЭ. Сестра была еще той оторвой-дома прилежной дочурой, а за пять минут до школы превращалась в фурию, гормоны играли. Батяня работал на "Приборе" ,чего -там соединял , паял. В общем, у отца руки были золотые ,но до определенного момента. Когда наступал этот момент, отец брал отпуск за свой счет.
Итак, ситуация была немного нестандартной. Его молодой организм желал разрядки после времени ,проведенного в армии. Тянуло что-то делать, двигаться куда-то, ну и в гости к бывшим одноклассницам заглянуть. На самом деле он сглупил в последних классах, надо было после девятого идти в училище, а он думал ,что дойдет до одиннадцатого ,сдаст ЕГЭ и бесплатное место в ВУЗе будет его. Ничего не вышло-золотая медаль ему еще в девятом классе не светила, хотя учителя химии ,физики ,да иностранные языки его хвалили. Но рухнул, как всегда, великий и могучий русский язык.
В одиннадцатом классе он понадеялся на свою удачу и потерял баллы не только на русском и литературе ,но и на математике, хотя сам не ожидал. А тут еще и вузы ввели дополнительные экзамены к баллам по ЕГЭ. Так что, на первый вступительный месяц он не попал, зато успел подать апелляцию по математике и назначили ему пересдачу . Но тут неожиданно вспомнил о нём военкомат и пришлось помахать ручкой апелляционной комиссии. Вот так шанс на высшее образование тихо свалил за Кронштадт.
Прошло время, армия закончилась и начались суровые гражданские будни. Поскольку мать работала одна, а сиделку для больницы надо было нанимать , медсестер катастрофически не хватало, то дежурил в больнице у отца он сам.
Бицепсы у него были накачены и еще не сдулись, поэтому он охотно помогал сестричкам тягать каталки с больными. Пока он разминался днем каталками ,а ночью сидел у постели отца ,врачи нашли у старика еще кучу чего. Вернее даже не нашли, болячки были, просто все вылезло в обострение . Главврач ,видя его состояние решил ему помочь, хотя сам был немного в этом заинтересован. Главврач предложил ему поработать на часть ставки медбратом, поскольку он и так таскал судно не только за своим предком ,но и за другими . Главврач мужик был правильный и не обещал золотых гор, но вот про льготу отслужившим в армии напомнил, и даже пообещал дать направление в вуз.
Пётр обсудил всё это с матерью-надо было соглашаться, время убегало. Вот так Пётр попал в Первый Мед. Способности к языкам у него были- латинский был всего лишь одним из них. Льгота была-следовательно проблем с ЕГЭ теперь можно было не бояться. Да и специализацию можно было выбрать только на третьем курсе, так что время присмотреться к особенностям профессии было.