Приглашают всех, кому дорога память о фронтовиках-победителях, вспомнить в эти дни о героических подвигах нашего народа: наших отцов и матерей, дедов и бабушек. Я вспоминаю в этот день своего отца - Михеева Фирса Ивановича участника этой войны. С праздником ПОБЕДЫ в ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ.
.................. Последний призывник .....................
Война – это тяжелый и вынужденный труд, навязанный противостоянием разных идеологий, которое поломало тысячи судеб и оставило глубокие шрамы и рубцы в душах людей на многие поколения.
Отец мой, Михеев Фирс Иванович, оставшийся после войны военнослужащим, не любил вспоминать военное время и вообще говорить о войне.
-Преодолели, победили, - говорил он, - что еще надо.
Мы с сестрой не настаивали на этих повествованиях, действительно, что еще надо. Отец пришел с войны целым и невредимым, мало того, он остался служить в армии оставшись верным воинскому долгу.
Но однажды в холодный октябрьский вечер девяностых годов прошлого века я многое узнала о героическом военном прошлом моего отца.
В те далекие и голодные девяностые годы мы с отцом в переполненной электричке вместе с другими жителями Шилова Рязанской области в выходные дни ездили в Мальцевские и Сасовские сады за яблоками. Там после уборки урожая, на теплом солнышке сентябрьского бабьего лета дозревали оставшиеся на ветвях яблоки, и от порывистых осенних ветров и дождей яблоки срывались с веток и падали в траву. Трава надежно защищала их от утренних морозов и люди, приходившие в сады, собирали эти припрятавшиеся яблоки. Желающих было много, поэтому каждый день все дальше и дальше приходилось уходить в сад, и однажды, зайдя слишком далеко, мы не успели на последнюю электричку. Как сильно мы не спешили, таща за спиной тяжеленные рюкзаки, совсем немного времени нам не хватило. Электричка, звонко свистнув и вильнув своим зеленым хвостом, исчезла за поворотом. С трудом переводя дыхание и вытирая вспотевший лоб, мы безнадежно смотрели на опустевший железнодорожный путь. В те времена ходили только три электрички: утром, в полдень и вечером. Не было в те времена и сотовых телефонов, и мы с отцом не могли сообщить родственникам, что с нами все в порядке, мы просто опоздали на электричку.
Октябрьские ночи холодные и ночевать в грязной и продуваемой всеми ветрами пристанционной будке равнялось самоубийству, поэтому оставив отца в будке, я пошла проситься к жителям Мальцева на ночлег. Но как бы я не умоляла, никто не пускал нас к себе. Идя от дома к дому, и получая отказы, я не осуждала людей за черствость. В те лихие девяностые люди были напуганы и никому не доверяли.
Опустилась стылая осенняя ночь, кое-где на железной дороге засветились огни. Уставшая и печальная я возвращалась обратно, осталось зайти в пристанционный дом, что был на два хозяйских входа. С одной стороны дома меня даже на порог не пустили, с другой стороны, вышедший седовласый мужчина, молча выслушав мою просьбу, сказал.
-Да вас тут целая армия ездит за яблоками, и кто-нибудь да опаздывает.
-Не пускали мы никого и не пустим, иди своей дорогой, - добавила выглянувшая из-за спины мужчины женщина.
-Я-то что, молодая еще, - вытирая набежавшие слезы, проговорила я тогда, - могу всю ночь возле будки ходить, не замерзну, а отец мой, ему 70 лет, он участник войны, боюсь, что он не переживет эту ночь.
-Участник войны? - обернувшись, переспросил мужчина, приоткрывая уже почти закрытую дверь, - ну если участник, веди его сюда.
-Ты что!? - затараторила где-то в глубине коридора женщина. - Зачем они нам здесь!?
-А там и посмотрим, - спокойно ответил ей мужчина, - он войну прошел, не погибать же ему здесь. Веди, дочка отца своего и сама иди, мы ждем.
Я как на крыльях, словно бы и не было неимоверной усталости, побежала к железнодорожной платформе. Отец уже изрядно замерз и ходил вокруг покосившейся деревянной будки.
В ту ночь мы так и не уснули до утра, смакуя время за теплыми разговорами и горячим чаем. Мой отец и хозяин оказались однополчанами и одногодками, их военные дороги были близки, они вспоминали имена командиров и военачальников. Мало того, оказалось, что они оба были из разряда последних призывников. Оказывается, мальчиков, рожденных 1 января 1927 года, сначала не призывали на войну, считая их детьми, а в ноябре 1944 года их призвали, они служили в тылу, и не воевали на фронте, но находились рядом с ним, охраняли военные объекты, железнодорожные и шоссейные мосты, сопровождали на фронт эшелоны с техникой, снаряжением и продовольствием. А вот мальчиков, рожденных в декабре 1926 года, в возрасте 17 лет призвали в армию, посчитав их взрослыми. Мой отец родился 28 декабря 1926 года, а хозяин дома 29 декабря этого же года. Они оба с благодарностью вспоминали, как их жалели старшины и передавали их винтовки в обозы, так как оба они были малы ростом, и их винтовки на каждой кочке задевали окладом за землю.
Отец вспомнил слегка курьезный случай, когда он помогал связисту тянуть телефонный провод на передовую. Это случилось уже где-то в Европе. Под градом пуль и разрывающихся снарядов, которые взрывами освещали темноту ночи, они бежали и тянули катушку с телефонным кабелем. По окончании боя отец со связистом ефрейтором стали возвращаться и вновь сматывать телефонный провод. На их счастье провод был цел, но и их самих даже не задело. Но вот ровная, расчертившая от горизонта до горизонта территорию, канава, наполненная водой, оказалась серьезным препятствием. Как они могли ночью под обстрелом перескочить эту достаточно глубокую и широкую канаву, они оба недоумевали. Подумав и использовав все возможные варианты, они из сломанных деревьев и металлических осколков сколотили что-то наподобие плота и только тогда переправились на другую сторону, продолжая скручивать провод.
У хозяина так же была масса интересных историй. Оказалось, что они оба служили на реактивных установках, именуемых в народе «Катюшами».
Думаю, вряд ли найдется человек, который не знал бы это легендарное оружие Великой Отечественной войны - «Катюшу», сокрушающие залпы которого часто демонстрируют как в документальных, так и в художественных фильмах.
Вообще имя «Катюша» изначально было связано с реактивной установкой БМ-13. Первое боевое крещение «Катюши» состоялось 14 июля 1941 г. на железнодорожном узле города Орша. Позже с созданием и началом применения с лета 1944 г. пусковых установок БМ-13Н и БМ-31-12 имя «Катюша» распространилось и на эти реактивные установки, став собирательным. Первоначально БМ-13 собиралась на шасси отечественной грузовой автомашины ЗИС-6, и имела от 14 до 48 направляющих, на которых размещались снаряды РС-132 с ракетным двигателем. Каждый из снарядов мог поражать цель на максимальном расстоянии 8,5 км.
Но оказывается, у «Катюши» в годы Великой Отечественной войны были два «родственника» - «Андрюша» и «Ванюша», это пусковые станки М-30 и М-31, но были они низко маневренные, и их применяли реже. Они, по сути, были стационарными установками. И «Андрюша» - пусковой станок М-30 для запуска 300-мм реактивного снаряда, и «Ванюша» - пусковой станок М-31 для запуска 310-мм реактивного снаряда перевозились на обычных бортовых грузовых автомобилях и для запуска устанавливались на грунт. Каждый станок позволял одновременно запускать 4 снаряда, а с 1943 г. - 8 снарядов. Максимальная дальность составляла 4 км.
Отец рассказал, что на войне дружил со своим земляком, который был родом, как и он из Вятских земель. Как-то перед серьезным боем их сфотографировал репортер из газеты и вечером подарил им фотографии, а на следующий день друг его не вернулся из боя.
Я тогда слушала и благодарила судьбу, что родилась в мирное время. В эту же минуту родились первые строки моего стихотворения, посвященному отцу и его военной дружбе. Эту фотографию отец уже в мирное время отдал в музей Львовского военно-политического училища, где довелось ему в свое время учиться.
Ранним утром радушные хозяева проводили нас на первую электричку, и пока мы ехали, я на клочке бумаги слегка рассохшимся карандашом написала это стихотворение.
...........Военная фотография...........
Я не знала войны, слава, Богу!
В мир пришла я по мирной стезе.
Только сердце трезвонит тревогу,
Как представлю, отец на войне.
Он тогда ещё мальчик безусый,
Щуплый телом и ростиком мал,
Поправляя свой чуб темно-русый,
На привале с дружком отдыхал.
Их заснял репортёр из газеты,
Безмятежных, как в мирные дни,
Хоть за рощей таили ракеты
Смертоносные пики свои.
Там над рощей свистели «Катюши»:
- Убивать, убивать, убивать,
Вражьи, но человечьи души.
О, мой Боже, не дай вновь познать
Боль войны, разрушенье и горе,
Смерть и кровь, и вражду средь людей.
Пусть не ляжет рука на затворе.
Много ль жизнь отпустила нам дней?
Для чего убивать и калечить,
Тех, кто рядом, кто любит, кто мил?
Да прибудут лишь добрые встречи,
Радость в жизни, да в вечности мир.
Пусть лишь фото былого союза
Память дарит в лихой тишине,
Где отец мой, парнишка безусый,
С другом, что ещё жив, на войне.
С тех пор отец дружил со своим неожиданно встреченным однополчанином. Они встречались, отмечая свои дни рождения в конце декабря. Ежегодно встречались они и 9 мая, празднуя великий праздник Победы.