И бежала впереди нас дорога.
Бежала с горки на горку. И чем дальше она просматривалась к горизонту, тем тоньше было её извилистое и непостоянное тело. И уже первая в этом году пыль клубилась над ней после весенней грязи. И бежали за нами белоствольные берёзки, и взмахивали нам вслед голыми тонкими ручками, и встряхивали первыми в этом году серёжками, мелькали своими белыми стройными телами.
А их обгоняли озеленившиеся, пушистые вербы. И сосны не отставали от них, бежали и корабельные сосны. И ёлочки молодые кружились в хороводе.
Я люблю это чувство дороги. Оно выталкивает нас из повседневной обыденности, даёт нам новые впечатления и такую редкую сейчас радость общения.
Дорога пьянит.
Ждёшь чего- то необычного. И всегда это необычное приходит неожиданно.
Сегодня вдруг увидела на краю просёлочной дороги большую золотистую курицу. Её пёстрые пёрышки радужно переливались на солнце. Она не взлетела, не вздрогнула. И, когда только я кинулась с фотоаппаратом, глухарка лениво, словно нехотя, низко полетела в придорожные кусты. Недавно прошёл грейдер, взлохматил изуродованное лесовозами за зиму полотно, вывернул камни и камушки. И глухарка блаженно купалась в рыхлой земле, пока не подъехала наша машина.
И сразу вспоминаются такие же неожиданные встречи тоже весной.
Снег уже растаял. И четверо лосей переходили асфальт, не торопясь, среди бела дня.
А ранней весной, когда ещё снежная бровка была высокой, мы помешали лосихе с только что родившимся лосёнком. Она переводила его через дорогу, а тут неожиданно мы едем. Лосиха заслоняла малыша от нас, головой подталкивая его обратно в снег. Это было трогательное зрелище.
А на днях вологодский паренек, пожалев перебегавшего дорогу и опьянённого весенними страстями зайца, свернул машину к обочине. Машина завязла так прочно, что пареньку пришлось прошагать шесть километров обратно за помощью. И только два трактора сумели вытянуть машину.
Однажды зимой мы ехали на районном газике. Из высокого снега выпрыгнуло какое-то серое и мохнатое существо и побежало перед машиной. Я с удивлением смотрела на его круглые бока, которые ощетинились серой длинной шерстью, а сзади болтался маленький хвостик.
- Откуда зимой в лесу коза? - подумалось мне.
Водитель остановил машину, выхватил из-под ног ружьё и кинулся на дорогу.
А существо необыкновенно прытко скакнуло в высокий снег и мгновенно исчезло в лесу. Это был кабан.
Кабанов одно время развелось настолько много, что они уничтожали картошку, если огород находился на задах дома. И в лесу попадались повсюду их следы.
На пожилую учительницу в лесу выбежал полосатый поросёночек. От неожиданности она крикнула ему, как нашкодившему ученику:
- Эй, паренёк! Ты куда?!
Белый заяц радостно проскакал под окнами школы, сделал вокруг неё почётный круг и унёсся в снежное поле.
С одной стороны – это интересно, а с другой - всегда опасаешься.
Однажды меня повела в лесную глухомань женщина, которая ходила по лесу напрямик, знала его с детства. Повела она меня на речку с библейским именем Сара через Сарский бор на своё заветное брусничное место. И там я впервые увидела, как растёт брусника. Ковры её ползли от одного пня до другого. А иногда она свисала гроздьями с пенька. Только бы собирать. Но попутчица громко кричала и колотила по корзинке ладонью.
- Видно, пугает кого-то,- подумала я.
И тут она показала мне на развороченные медвежьими лапами пни, на вычесанные брусничные полянки и обсосанные ягоды. Я затаила дыхание. И потом часто, если шла где-нибудь по заросшей лесной дороге, пела от отчаяния и страха громко все песни, какие приходили на ум. Но всегда начинала с одной.
Я, люблю тебя, жизнь,!
Я люблю тебя снова и снова!
Что же всегда тянуло меня в тайгу и на болота? Я была дочерью своего отца. А он не мог жить без леса. После войны часто уходил с ружьём в тишь этих лесов на Сылву, приток Камы. Там где-то была его родина. Он ещё маленькую брал меня с собой с условием, чтобы я не хныкала. Шёл всегда своим солдатским шагом пехотинца, не обращая на меня внимания, не следя: не потерялась ли я. А я молчаливо бежала за ним, как преданная собачонка. И, если перед собой в колосьях высокой ржи я не видела его голову, то угадывала дорогу только по склонённым колосьям.
Однажды на лесной тропе нам попался незнакомый человек. И отец, к моему изумлению, сказал ему,незнакомцу:
- Здравствуйте!
Этот жизненный урок, это простое человеческое слово спасло мне однажды жизнь.
Студентами мы были с группой филологов и преподавателем в глуши Чердынского района на диалектологической практике. Кругом глухие леса. По Колве сплавляли лес. Мы жили в здании школы. Записывали местный говор в транскрипции. Речь и женщин, и мужчин пестрела нецензурной лексикой. Сюда были выселены женщины лёгкого поведения и тунеядцы из больших городов.
Однажды меня оставили кашеварить. Я решила искупаться и спустилась к реке. Уже хотела скинуть розовый халатик, но заметила приближающуюся лодку и двух мужчин в ней.
Какой-то природный инстинкт заставил меня бежать в гору не по тропинке, а напрямик по редкому лесу. Оглянулась назад и увидела на тропинке незнакомцев в полосатой одежде и полосатых шапочках. Нас предупредили, что кругом лагеря...
Я бежала, что было сил и слышала уже за собой прерывистое звериное дыхание. Вдруг обернулась назад. До сих пор помню серое пятно лица и эту полосатую шапочку.
Кто подсказал мне, что делать?!
Не знаю.
- Здравствуйте, - сказала я. Лицо замерло от шока.
Эти секунды были решающими, я рванула из последних сил, перемахнула через жерди изгороди, влетела в школу, упала на солому, где мы с девчонками спали, и разрыдалась.
Даже сейчас мне тяжело это вспоминать.
Люди и звери всегда рядом. Иногда человек безжалостно убивает животных. Откуда в нём инстинкт догнать добычу, радость видеть её убитой?
Я знаю, почему отец убивал лося или зайцев. Нас было шестеро. И нас надо было кормить. Помню отцовский снимок. Мы сидим с обмасленными ручонками и щеками возле большой сковородки с только что вынутым из печи жареным зайцем.
Нас надо было поднимать. Я помню, каким лакомством был каждый кусочек не съеденного отцом хлеба. Хлеба, пахнущего особым запахом леса. Это были не просто корочки, а «гостинцы от зайчика». Так говорил нам отец. Всё хорошее в нас от наших родителей, прошедших через голод, войны, смерть и потери.
Не ожесточись, моё сердце… Помни о корочках, об отцовских корочках хлеба.
Я начала свой рассказ с дороги, дороги, которые любил мой отец, дороги его к родине.
Но он ненавидел дороги войны, по которым ему пришлось шагать почти шесть долгих лет.
фото автора