Бар «Уродцы» находился почти на самом нижнем уровне полуразрушенного оплота, появившегося еще во времена первых колонистов. Грязное, ржавое, кособокое здание без окон из сваренных в одно целое металлических контейнеров стояло на захаращеном хламом пустыре. Сталкеры обходили это место десятой дорогой, да и редко кому из них приходилось спускаться так низко. В «Уродцах» в основном зависала мерзкая шваль, среди которой даже последний мародер был невинным младенцем. Перед баром, нервно теребя кобуру со старым, пожалуй, даже древним крупнокалиберным пистолетом, переминался с ноги на ногу высокий, очень бледный молодой эльф, в поношенном, со следами ожогов, легком защитном костюме. Мысленно он в который раз клял себя за глупость, крошечная ошибка, допущенная в прошлую вылазку, стоила ему всех заработанных денег и части снаряжения. К тому же теперь под костюмом у него имелось несколько жидко забинтованных, глубоких ран, и пока они не заживут, он не мог и помышлять о новом выходе. Однако где же тогда брать деньги на еду и лечение? В исхудавшем рюкзаке только крошки и банка просроченных консервов, карманы пусты, ситуация – хоть пускай себе пулю в лоб. Возможно, эльф бы так и поступил, не попадись ему объявление: «нужен рабочий, плата – жрачка и койка, спросить в «Уродцах» Грора». Эльф понимал, что предложение это обманка, кормить будут отвратно, спать, придется, чуть ли не на полу, но что еще делать в безвыходном положении. Тем более что в последнее время много безденежных голодных бродяг, готовых взяться за любую работу и нужно не зевать. Докурив последнею половинку сигареты, парень пониже натянул на лицо капюшон, и пошел к входу. Железный лист, служивший дверью, открылся с жутким скрипом, но на вошедшего никто не обратил внимания, и это его радовало. За столами и табуретами, собранными из разных материалов, начиная от набитых землей и песком мешков и картонных коробок, и заканчивая металлическими ящиками и трубами, сидела разношерстная публика. Орки, гоблины, одержимые, множество мутантов, зверолюды. В дальних и неосвещенных углах место для себя нашло и несколько мертвяков. Все галдели между собой, стучали бокалами, переругивались за игрой в карты и кости, иногда в разговоре с соседом в качестве аргумента использовался тычок кулаком в морду, но здесь с такой манерой ведения диалога все давно свыклись. Эльф привык при встрече с подобным отрепьем стрелять без раздумий, и сейчас с трудом подавляя желание выхватить из кобуры пистолет и устроить перестрелку, стараясь не попадаться никому на глаза, прошел к барной стойке из бетонных блоков, с множеством щербин от пуль. За ней стоял здоровенный, похожий на бугристую гору, трехрукий волколак - мутант с местами облысевшей, черной как смоль шкурой. Эта его звали Грор, бармен и хозяин «Уродцев», он наметанным взглядом вмиг определил почему к нему идет парень, и до того как тот открыл рот, прорычал:
- Место еще свободно. Жрачка три раза в день от пуза, и койка, ночью спишь, днем пашешь: мелочи повару на рагу настрелять, убрать, принести, разгрузить, помыть, иногда обслужить посетителей. Согласен – покажу тебе твою камору, нет – заказывай что-то, и проваливай.
- Я согласен – был ответ.
Грор вывел парня из зала, и привел его к довольно крепкому, большому люку в полу. Волколак отвернул вентиль, и эльф увидел ведущую вниз широкую лестницу. Они спустились по ней, попав в похожую на высокий гроб комнату, всего лишь с тремя предметами обстановки: кроватью, парашей и подобием душевой кабинки. Указав на душ, Грор пробасил:
- Заразы в «Уродцах» и так хватает, рабочий должен быть чист. Вода с антисептиком, экономь ее, повар принесет пожрать, готовься к работе.
Волколак ушел, и парень облегченно вздохнул, хотя бы недели две перетерпеть, набраться сил, и можно будет идти в рейд. Главное к тому времени все патроны не расстрелять, и по возможности еще и денег как-то добыть. И душ очень кстати…
Как только бармен вернулся за стойку рядом с ним появился повар – высокий, тощий будто скелет, вечно голодный из-за паразитов орк, он прохрипел:
- Чево сеходня в меню ставить?
- Эльфятину.
- Фэээ, эльфы, тощие, одни кости, на суп только и годятся – заныл орк.
Но Грор его уже не слышал, он скаля зубы думал какой же хорошей идеей, оказалось, дать объявление, и с каждой халявной тушей мяса, она ему нравилась все больше и больше. Протирая стойку, он составлял в уме новую объяву, периодически облизываясь в предвкушении вкусной еды…