Прибыл Дракош (№2 ВБПД), как я понимаю, единственный, кто может перемещаться по Драконовым островам без риска для себя. Принес ноту-депешу, в которой предписывалось в кратчайшие сроки, а именно – немедленно, согласно параграфа 283/175 об угрозе безопасности и стабильности места проведения практики подпункта 5а (мелким шрифтом) общего положения, принять меры по ликвидации или хотя бы локализации потенциальной угрозы начала конца света, а так же наказать и (или) отстранить виновного.
Из короткого отчета номера второго – Дракоша.
Первыми отреагировали лоэфы и, соответственно, При. Почти одновременно у Проука сработала система контроля и погорели предохранители. Внепланово и краткосрочно вызванный Азур посмотрел диаграммы и сообщил, что начало цепной реакции схлопывания лоэфов не больше шести часов. Задумчиво тявкнул, нельзя ли его отправить назад в застенки отбывать остаток пожизненного заключения. По очагам напряжений Проук прикинул источник, и выяснил, что тот находился вне зоны попечения ВБПД . А так как вне зоны подобный спецэффект по обоснованному мнению ВБПД могли вызвать только практиканты, то и расхлебывать должен департамент формирования и образования в моем лице, как руководителя.
Мне начинать гордиться?
Комментарий. Странное чувство. Я не помню, что произошло. Кажется, я умер, но ни света в конце тоннеля, ни ВБПД, ни радуги, ничего такого не было. Или я не умирал, или ВБПД не существует, о чем я уже неоднократно говорил. То есть не существует в том виде, о котором нам талдычат. Тут есть над чем подумать.
По-правде, надо было слетать в город. Чего я поперся к ванам? Издержки воспитания, я так думаю. Издержки воспитания.
Две стоящих идеи
Она все-таки пришла! В нелепом клетчатом платье и белом переднике, пришпиленном на груди громадной булавкой, в чепце и со скалкой наперевес. То есть со скалкой в одной руке и старым чертом – несостоявшимся капитаном в другой.
Субчика в серых лохмотьях, уговаривающего Контроса быстро покинуть корабль, походя огрела по башке и сдвинула ногой в сторонку.
-Значится так. Поднимите якоря и потушите огонь. Внятно сказала?
Черт кивнул, заворожено глядя на деревянную кухонную утварь.
-Добре. Действуй.
Отпущенный черт кувырнулся к носу и стало очевидно, что джекасс имел существенный наклон от юта к баку, уже и подводная часть кормы показалась. То, что команда ещё не покинула судно, объяснялось лишь одним: за бортом было ещё страшнее - в клубах сизого дыма нарезали круги две мудрены. Причем они летали, а куда делась вода вообще не понятно.
-И это! – скомандовала вдогонку мадам Пай. – Прикажи, пусть сюда кучера приведут.
Черт схватил за грудки первого, кто под руку подвернулся, и обильно брызгая слюной, прокричал, что «пожар», «выбрать якоря» и «кучера ко мне срочно».
Суета на палубе стала принимать упорядоченный характер.
-Вот и славно, - похвалила мадам Пай черта и забыла о нем, - А теперь ты, дружок. Я ведь предупреждала, чтобы ты не баловался магией, если не знаешь как её контролировать.
Контрос шмыгнул носом, вспомнив маму, и посмотрел на мадам Пай с обожанием. Не понимал, в чем провинился, но готов был смиренно понести заслуженное наказание.
-Это не я. Это тот чудик с тремя головами, - сразу сдал полуокр Черного Могучего Орока.- А я не хотел. Только вот Луш…
- Что Луш? – скосилась вниз мадам Пай. Не любила она скользких типчиков, которых трудно прочитать. Даже понимая, что такова их природа, симпатий к утилизаторам прошедших событий не испытывала. Как прикажите разбираться втом, что произошло, если аура практически не оставляла информации? А ведь без детального понимания прошлого, в том числе и моментального, найти виноватого трудно, приходится всему верить. Хотя кое-какие следы все-таки остались.
Наскоро просканировала Луша. Внутренние органы работали исправно, но вяло, событие расплывалось и не давало полной картинки.
-Ты себя повредил?
-Воды, - перво-наперво потребовал Луш и, получив глоток оной, возразил, - Не я. И трехголовый мощный старикан мне понравился.
Говорил слабо, постоянно облизывал губы, пошевелить ни лапой ни хвостом не мог, но в целом был здоров, так что мадам Пай справедливо решила не растрачивать себя на мелочи.
-Ты жив?! – очнулся Контрос.
-Кажется, да.
- По-хорошему, я должна отстранить тебя от практики, - сурово сказала Контросу мадам Пай.
-Протестую, он тут был не один.
А Контрос уже стоял на коленях перед ашуром, то тряс за плечи, то обнимал.
-Не отвлекайся, - прикрикнула мадам Пай.
Подскочил черт, заискивающе отрапортовал, что якоря выбраны.
-Э-э,.. приберись-ка на судне, - раздраженно приказала руководитель практики. И раздраженно не потому, что черт ей чем-то не угодил, а потому что никак не могла сообразить, как поступить дальше.
-Аврал! – бросился выполнять приказ самопровозглашенный капитан.
Приборка – во всех отношениях хорошая идея. Тяжелые капли, выпадающие из света магии, увеличились, не только прожигая дыры при соприкосновении с поверхностями, а вспыхивали, устраивая локальные маленькие пожары.
-И как вы собираетесь нас отстранять? Изолировать? – продолжал Луш отстраняясь от радостно-возбужденного Контроса на сколько позволяло здоровье. Он, в принципе, против дружеских обнимашек не возражал, но сейчас не тот момент, потому что и больно, и не к месту.
Мадам Пай задумчиво произнесла: «Изолировать». Хорошая мысль. Изолировать. Купировать. Собрать выброс в саркофаг с оболочкой из магии, которая будет удерживаться разностью потенциалов полей внешней магии и ядром на корабле. Со временем внутреннее давление будет ослабевать, а через пару сотен лет глядишь, и вовсе рассосется. Да. Это очень хорошая идея. Именно та, которой не хватало. Во всяком случае, лучше первоначального плана: эвакуировать практикантов на мудренах, а потом как-нибудь разобраться с причиной надвигающейся мировой катастрофы. Безусловно, это более рациональная идея.
-И что бы сейчас мне и Контросу никто мешать не смел! - строго приказала она.
Огрела для пущей надежности зашевелившегося субчика в серых лохмотьях и обратилась к полуокру:
- Сосредоточься. Оставь Луша и сосредоточься. Представь, что у тебя вот в руках мир… мяч…Да, маленький,…. пусть будет теннисный… Он пульсирует и вращается между ладонями. Конечно, по часовой стрелке… Это ядро…да. Ядро мяча, который мы сейчас будем наполнять магией. И вот он начинает расти… Хорошо, надуваться… Он уже футбольный… Контрлируй его. Ты чувствуешь, его невидимую оболочку…Да, ты его видишь, а другие – нет….
-Чего это» нет»? Очень даже «да», – подал голос с палубы Луш. Как был от всех бочек затычка, так и остался. Ашур не замолкал:
– Какой странный побочный эффект. Я почти уверен, что вижу трех мудрен. Одна коричневая и странная. Или к нам на огонек ещё какая зараза подтянулась?... О. Опять две.
А ведь наблюдателен, шельмец, ничего от него не укроется. Конечно, их стало три, и третьим был Дракош - второй номер Великой Бессменной Правящей Девятки. Чего приперся? Наблюдать? Принимать меры?
Дракош подошел правильно с боку больше, чем со спины, потому что нельзя со спины подходить ни к кому, особенно когда он (она) занят ответственным и архиважным делом, требующим максимального сосредоточения.
Был номер второй ВБПД в своем деловом виде: кожаный переливающийся плащ на безупречном костюме, зализанная брильянтином короткая прическа с прямым пробором, усики над верхней губой. То есть выглядел, то ли аристократом на деревенской свадьбе, то ли приказчиком третьесортный лавки старьевщика на похоронах конкурента, то есть как бы сердобольно, но с налетом легкого презрения, мол, каким ветром меня сюда занесло
- Я понял идею.
-Если понял, так может и поможешь чем?
-Долго ещё? - простонал Луш.
-Я так широко руки не раздвину, - паниковал Контрос.
- Ничего, ничего, - успокаивала мадам Пай, - Этот мяч может надуваться до любых размеров. Главное, - ядро в твоих руках. Дай оболочке вырасти до любых размеров. Ты поймешь, когда она перестанет раздуваться. Почувствуешь. Главное, контролировать ядро… Сведи руки, балбес. Да, тот первый теннисный мяч, так что сведи руки, что бы удобней было держать.
Дракош деликатно спросил, планирует ли мадам Пай оставить желтого на корабле, раз уж магия в его руках?
- Или все остаемся, или все валим отсюда, - мрачно просипел Луш.
«Ни за что! – взбунтовался белый акцептор. – Нам четко сказали, не сметь оставаться!» - «Кто»? - «Не знаю! Тот, кто тебя чинил. Так и сказал: « Не сметь». Почему ты решил остаться»?
Почему решил? Да пес его знает! Но желтоволосый паж так горевал над его телом, а потом так радостно обрадовался. Так что ни за что он не оставит Контроса, если есть хоть малейшая возможность захватить его с собой. Особенно, если виновата вон та серая дрянь в дырявом плаще, пусть она и отдувается, тем более он тоже орк.
Мадам Пай удивилась. Вторая замечательная идея за вечер! А ведь изначально Контроса действительно планировала оставить на джекассе. Имела на то право. Но если появилась альтернатива, надо воспользоваться. Тем более будущее с купированной магией можно спихнуть на Дракоша. Осталось выяснить, не перестаралась ли с успокоительной скалкой?
Крепость черепа орка была выше всяких похвал. Возможно, его лбом можно колоть орехи, если появится в этом нужда. Щепотка нюхательной соли почти полностью привели орка -метателя ножей и почти повелителя ветров в чувство. Остались некоторые проблемы с разумом, да ему это только на пользу.
Позвали старого черта – капитана бунтовщиков. Сообщили оному условно радостную новость, что коли он решил стать капитаном, он - таки им будет с одним условием: корабль поменял состояние из реального в почти виртуальное, так что старый черт – капитан корабля призрака.
-Вы понесете наказание за самоуправство и бунт против королевы! – артистично вещал Дракош. - Ваш корабль проклят и будет без руля и ветрил триста лет и три года носится над водами по воле ветра. Или пока не искупите вины своей перед потомками королевы Валоры. А все непричастные к вашему предательству, будут эвакуированы мной немедленно! Я лично буду следить за отбыванием наказания.
Дракош и мадам Пай переглянулись.
«Причем здесь Валора?»-«Пусть будет, вдруг что не так пойдет»-«И ВБПД действтельно собираются контролировать джекасс?»-«Теперь придется приглядывать. У нас с островами один канал связи Трита, зато здесь можно пользоваться местными каналами связи ванов, хотя они ограничены. У нас, кстати, просьба, точнее эта просьба ванов, но мы к ней присоединяемся. Нельзя ли практикантов доставить в бухту прямо сейчас. Тем более все так славно разрешилось» - «????» - «Мы официально извести департамент о нашей просьбе. Они прислали согласование, что не вы лично, но с помощью подручных средств. вы посмотрите подпункт семь-кью в депеше»
-Что за срочность?Да тут плыть сутки. Может, чуть больше!
Дракош с сожалением отметил, что у практикантов почему-то постоянно получается оступить. Из-за этого прибытие уже неоднократно откладывалось на неопределенное время, а всем нужны гарантии.
Мадам Пай на секунду задумалась и как-то подозрительно легко согласилась помочь.
Суд, постановление и новый дар
Домир представлял по возвращению в приют волокиту и крючкотворство, но то, что произошло … Действительность умела удивлять и была намного изобретательней крылатого.
В приюте его ждали и сразу провели в отдельную конуру к странному дороховану в цилиндре и парике с дивными длинными прямыми волосами цвета корицы. Когда он цилиндр снял, посетовав, что условности очень утомительны, выяснилось, что парик пришит к головному убору.
Некоторое время Домир и дорохован тупо смотрели друг на друга (бесперспективное занятие, ванов переглядеть невозможно в принципе).
Потом дорохован сделал некий отработанный жест – лапки в замок – к правому плечу – вперед – к груди – вперед – развести лапки и патетично прострекотал:
-Мы должны стать друзьями!
-???
-Я готов вас защищать. Вы производите очень благостное впечатление.
Собственно, на этой высокой ноте надо было вежливо раскланяться и валить. но Домир ни с того не с сего залепетал, мол, ему неловко, он не знал, а если бы знал, то непременно. Что «непременно», не представлял вовсе и продолжал извиняться.
Красный молчал. И это было едкое молчание из серии «ну-ну» или «ага-ага», или «ни фига се». Лепет крылатого постепенно перешел в невнятное бормотание, и, наконец, скоро закончился.
А дорохован согласно кивал головой и потирал лапками.
- Прекрас-сные слова, - скорбно уронил голову на грудь дорохоан, но тут же радостно вскинулся. – За поднадзорных фэя Асъеля и чужой особи Чоу можете быть совершенно покойны. Залог за фэйя давно уплачен и, как мне только что сообщили, он уже покинул приют. Чужая особь Чоу так же покинула приют, и в соответствии с договором об данном свершившемся факте уже оповестили городской совет.
Домир смял квиток об оплате залога. Какого же дурака свалял! Надо было сразу домой, то есть на стройку махнуть.
«Я предупреждал », - подал голос красный.
Защитник теребил. Им в суд идти с минуты на минуту, а они ещё не разработали план защиты, не согласовали условий сделки в случае отступления и не выяснили степень вины.
-Я не виноват, - возразил Домир.
-И я, как защитник. С вами совершенно согласен. Но ведь нам предъявят обвинение, а мы ещё не предположили какое.
Крылатый затормозил. Его мозг зацепился за что-то важное, но сформулировать не мог. А защитник стрекотал и стрекотал на двух языках.
Домир успокоился. На него снизошли покой гор, с их скрытой мощью и обманчивой видимостью незыблемости, но горы виднелись сквозь лес. Тот лес, который он лицезрел в очаровательном месте, когда солнце почти вышло, и дивные цветы на вЁтлах медленно, в такт дыханию, распускались,
-Мы могли бы вызвать свидетелей, - улыбнулся он защитнику.
-Непременно! – горячо поддержал его защитник.
Очаровательное место наполнялось гомоном и шелестом. И это был не простой гомон и шелест. Если прислушаться, то можно разобрать слова.
Домир прислушался.
Оказалось, что «очаровательное место» вовсю обсуждало вину крылатого.
-Мне кажется, что речь пойдет о самовольном покидании стройки, - услужливо подсказал Домир.
-Да, кажется, - поддержал защитник.
«Твари», - пискнул Тики. Ну, не совсем «твари», хотя по смыслу очень похоже.
«Я понимаю язык животных»? – мысленно попытался вплести в общий гомон свой голос Домир, но не вплел. «Все-таки какие-то звуки при этом произносить надо, - сообразил крылатый. - Просто с ума сойти можно»!
Насладиться открытием нового таланта не получилось, потому что как только сформировалось обвинение, так их сразу вызвали в суд.
-А у вас тут суд скорый. Можно сказать – экспресс суд! – похвалил Домир, хотя не был уверен в данном определении.
Защитник нахлобучил цилиндр с пришитым париком и, посетовав в очередной раз на условности, которые заставляют носить совершенно неносибельные вещи, засеменил вперед, указывая дорогу.
Зал суда был удивительно уютным и пустым: обвинитель, защитник, подсудимый и глаз судьи-коггевана в большой дыре по центру. Защитник сказал, чтоэто ненадолго. По мере прохождения процедуры зал будет наполняться.
Обвинитель, как и ожидалось, выдвинул претензии к дезертирству с трудового фронта и саботажу. Защитник требовал детального разбора произошедшего. Начали вызывать свидетелей. Были тут и дикарка из приюта с ребенком, и старик дорохован, устроивший экскурсию, и даже Дрон. Его, грозно размахивающего золотой лопатой, торжественно внесли тойги, а после пяти минут классической грымзловской истерики, споро вынесли. И все свидетели, кроме Дрона, разумеется, после короткого допроса оставались в зале.
-Как вы думаете, - стрекотал в ухо защитник, - нам следует вызвать фэйя Асъеля и чужую особь Чоу?
Домир отказался. Их показания вряд ли помогут, так как по всему выходило, что он оставил стройку из корыстных побуждений, тайком пробрался в приют и все для того, чтобы, чтобы, чтобы…. В общем, на этот вопрос никто не собирался отвечать.
- А почему вас не смущает, что вы судите чужого подданного?
- Преступление совершено на нашей территории, - удивился вопросу защитник, картинно перекинул волосы с плеч на спину и ринулся в бой.
Обвинитель или складывал лапки на груди, или поправлял чудесные черные локоны, то есть по всякому демонстрировал ничтожность аргументов защиты.
- Как я его? – спросил крайне удовлетворенный собственной речью защитник.
Домиру показалось, что никак, то есть бессмысленно и бестолково, но придерживаясь правил хорошего тона, абсолютно с точки зрения красного практиканта, не уместными в данной ситуации, подбадривающее улыбнулся. А рассудительная дотошность потомка офлей тут же разобрала речь защитника на запчасти и, наконец, выяснила, что же Домира настораживало. Причем в речах не только защиты, но и обвинения.
- Вы нас двоих судите? Меня и красного? То есть одновременно? За одно нарушение?
-Естественно! Вы проходите, как неотделимые сущности.
«Мы отделимые», - возмутился практикант
-Мы очень даже отделимые, - подхватил Домир. – Думаю, самое время вызвать мадам Пай в качестве свидетеля. Это, знаете ли, он строит, а я – главный академик и директор естественной Академии Наук и Путешествий. Мне дворец этот до сиреневой звезды.
-Сиреневой? А вы не сгущаете краски?
-Если сгущать, то до фиолетовой.
-Фиолетовой?
-Да, - твердо сказал Домир, - именно. Мне фиолетово ваше строительство. Я к этому вообще никаким боком. Так что вы уже решите, кого судите и за что.
Громадный фасеточный глаз в проеме мигнул и несколько потускнел.
-Проблема?
-Перерыв! – радостно пояснил защитник, словно это он устроил. – Перерыв. О начале продолжения будет сообщено дополнительно.
Никто никуда не ушел, все остались сидеть на местах.
Домир от «нечего делать» решил исследовать свой новый талант. Три глубоких вдоха и… Это как идти по широкому коридору, где все бегут и на бегу разговаривают, дают указания, а ты невидимкой можешь пристроиться к какой-нибудь парочке и безнаказанно подслушивать. Или даже не коридор, а перекресток, но суть та же – подслушивать. Иногда Домир заслушивался и удалялся в действительно коридор, но вовремя спохватывался и бегом возвращался. Отчего-то было необходимым держаться именно этого перекрестка. И так он, как ему показалось, довольно долго бегал и наткнулся на кого-то такого же невидимого.
-Развлекаешься, - осудил второй невидимка голосом и интонацией красного. – Хреново, наверно, что ты невербальным каналом связи овладел.
Домир очнулся. Он по-прежнему сидел в зале суда.
Наехал на защитника:
- И долго нам ещё здесь торчать? Час торчим, не меньше!
- Меньше! И пяти минут не прошло.
Ого. Всего пять минут. Какое разное ощущение времени.
Защитник усиленно тер скапус – основной членик усика.
«Треплется с кем-то, - поделился наблюдением красный. – Узнать бы с кем»?
Домира накрыло радостное возбуждение. Вот сейчас он проверит свои новые способности. Три глубоких вдоха и - в канал. Сначала даже дыханье перехватило. Почему-то в первый раз не перехватывало, а тут сердце сжалось и перестало биться на секунду, точно стальным обручем скрепили, а затем скрепы спали, ребра развернулись, с шумом пылесоса (в ушах)в легкие мощно закачивался воздух. Дух подхватило и вынесло в поток.
Зато теперь он не носился как угорелый туда-сюда, не метался. Было осознание четкой цели. Посторонние разговоры становились тише и тише, остался лишь один четкий голос защитника, хотя в этом диапазоне он был не таким, каким слышало его ухо, но это однозначно был защитник. И разговаривал он, очевидно, со своей дражайшей половиной. А Домир и не подозревал об институте брака у перепончатокрылых!
«У меня очень сложный случай» - «У тебя всегда сложные случаи!» - «Но сейчас реально сложный! Мы даже взяли перерыв» - «Вот на перерыв у тебя время есть, а на ребенка нет» - «На какого ребенка?» - «На всех! Мои бедные детки».
Интересно, любопытно, но как-то неправильно. Разговор совершенно бытовой, для чужих ушей не предназначенный. Домир налился румянцев. Неловкость какая, подслушивать чужие домашние дрязги. И для этого у него открылся дар?
«Нужно искать секретные каналы, там вся инфа», - деловито успокаивал красный практикант. – Ты давай, пошурши. Уверен, если судья и будет с мадам Пай говорить, так по секретному каналу».
Домир послушно нырнул в коридор-перекресток, но лишь наслушался посторонних разговоров.
«Не=не-не, - подзуживал красный. – Секретный канал, потому и секретный, что не в общем доступе. Надо искать коды или пароли с адресами».
Крылатый возмутился, если красный так много знал про невербальные секретные каналы, почему сам не воспользовался? «я не могу, - признался красный. – Они ж секретные. Думал, раз ты такой умница, может на дурака проскочишь».
О как! Он думал. Любопытно. Чем? Мозг для думанья у них вроде бы один на двоих?
Практикант согласился, что если мыслить линейно, то формально - «да», а если в пределах информационного поля –« нет».
Последнее, что интересовало Домира, прежде чем плюнуть на свой новый дар, можно ли при помощи невербального информационного канала выучить язык птиц и зверей, и вообще кого угодно.
Красный сказал, что запросто, если раскодировать, потому что у каждого вида мира животных невербальный язык общения свой. Вот это было интересно, но фасеточный глаз коггевана ожил, заблестел и забликовал. Перерыв закончился.
Секретарь, гордо восседающий на председательском месте и до этого хранивший каменное молчание зазвенел в колокольчик, а когда привлек всеобщее внимание, жахнул в гонг. От неожиданности Домир подскочил и за ним встали все слушатели. Последним поднялся обвинитель, недовольно щелкнув в сторону Домира. «Что за новомодные традиции».
Ага. Значит, до нынешнего заседания они перед оглашением приговора не вставали. Когда ж это успело стать традицией?
Развить мысль не успел.
-Именем совета коггеванов, в процессе совет коггеванов против Домира и его отделимой неотделимой красной сущности суд постановил….
Пауза затягивалась. Домир постарался ускоренно заскочить в невербальный канал, но только шишку набил. Хорошо, что виртуальную. Зато в голове зазвенело реально. Поставил на заметку, что с новым даром надо бы поосторожней.
-Суд постановил! – повторил секретарь.
В принципе, решение было взвешенным и до некоторой степени справедливым. Одно смущало, вряд ли его можно было выполнить. Во всяком случае так показалось Домиру. Красный подбодрил, мол, раз не выполнить, так и думать не о чем, но Домир так не думал.
Постановление гласило, что так как Домир не является непосредственным подрядчиком, то и обвинения в саботаже снималось. Крылатый освобождался из зала суда, как и его акцептор, так как в данный момент находился в состоянии неотделимости. Однако, как только они разъединятся, окончание строительства станет главным условием освобождения красного практиканта.
Что ж получалось? Если они не построят дворец, то красный остается в распоряжении ванов? И возможно его к кому-нибудь подселят. К какому-нибудь ванну. Б-р-р.
Снова гости и разборки в семействе грифонов.
Грифон был спокоен, как бочка с порохом, у которой уже тлел запал. Секунда до взрыва, и…
-Я не позволю тебе обращаться подобным образом с потенциальным вторым отцом нашего малыша.
Глубокое контральто за секунду до расправы прорезало почтительное молчание ножом, разделив толпу на две части: разочарованных и любопытных.
-Какого малыша?
Судя по тону, грифон сдавать позиции не собирался.
-Пока нашего, но если ты и дальше собираешься вести себя подобным образом, то я назначу второго отца первым.
Харон судорожно сглотнул:
-Меня?
Грифонша, а теперь со всей очевидностью стало понятным, что эта была именно грифонша, ласково прищурилась:
-Да, дорогой. Он пока зародыш, но я чувствую благородство его сердца, такого же большого и бесстрашного, как у тебя.
-У него? – уточнил грифон.
-Мы пойдем, пожалуй, - пробормотал погранец. – Где тут у вас зал встреч?
Зеленый пупырчатый монстр небрежно махнул клешней – туда.
-Я без Харона не пойду, - негромко, но твердо заявил Треник.
-Так вам в зал встреч и не надо, - согласился погранец, подобрал полы балахона - халата, или как там его хламида называлась, и затрусил в указанном направлении.
Их осталось трое, с грифоншей – четверо, против одного. Толпа явно не собиралась вмешиваться. У пришельцев даже появились сочувствующие.
-Так, - неожиданно стал действительно спокойным грифон, - Дорогая, давай разберемся. В какой светлый момент я стал отцом?
-У ворот. Неужели не помнишь?
Когда Харон так неловко или ловко, это с какой стороны смотреть, сиганул на спину дамы, освободив её тем самым от комка в горле, как ей тогда думалось. Но уже тогда комок показался ей подозрительным, а исследование его после битвы подтвердило догадку – это было яйцо.
-Столько веков бездетности, и тут такое счастье! Так что это мой почетный гость, и если ты, собака криворылая… извини, клюворылая дернешься в его сторону, будешь иметь дело со мной.
Публика, ожидавшая зрелищ, разочарованно заулюлюкала. Одного подергивания плечиком грифонши хватило, что их усмирить.
-Пойдемте, гости дорогие, - заворковала дама, и они пошли.
Улица была забавной. Она вилась, запутывалась и петляла. Вокруг одного домишки - скворечника они обошли три раза, и трижды, когда проходили между скворечником и фонарем, на крышу выскакивала ящерица в кепке, приветливо махала лапкой и натужно выкрикивала: «Привет». Они отвечали вежливо: «Привет».
-Вот такая она трижды случайная встреча. Если три раза не поздороваться, он зачахнет. Уже несколько раз откачивали, - комментировала грифонша.
Они шли по Сладкому парку. Деревья леденцы стояли стройными рядами, Цветущие ореховые кусты с плодами. Треник попробовал. Цветы – нуга, скорлупа плода - золоченая хрупкая фольга, а ядро как есть орех. На кустах были и фундук и кешью, и прочее. Цветы - безграничное буйство фантазий садовников. И кругом все такое аккуратное, подстриженное, зализанное, аж противно.
-За парком ухаживают улитки-садовники, - рассказывала грифонша таким тоном, словно это она все устроила.
По затейливости с парком смело могла поспорить архитектура. Эдаких причудливых строений Тренику не приходилось видеть, фантазировать и представлять. Его фирменный пряничный домик здесь смотрелся бы коробкой из-под обуви среди художественных или(и) драгоценных шкатулок.
А чего это друг вспомнился пряничный домик? Не из-за Сладкого ли парка?
-Уважаемая Она-Гри, - расшаркивался Харон.
Ага. Значит, грифоншу зовут Она-Гри. Треник сделал засечку в памяти. А то познакомились ещё у домика-мухомора со светящейся бахромой на карнизных свесах, а он умудрился забыть. Точнее, не расслышал, потому что по дороге ехала и трещала некая смесь велосипеда и дикобраза.
-Здравствуй, Лиза! – обрадовалась грифонша самоходной конструкции, - Ты только посмотри, у меня гости!
Велосипед-дикобраз нечто протрещала.
-Она говорит, что давненько у нас не было гостей.
Они ходили и ходили по улице, пока Треник не сообразил, что это не им показывают достопримечательности, а их показывают достопримечательностям.
-Она-Гри, - с величайшим почтением обратился к грифонше Треник, - а нельзя ли нам вечерочком придти на главную какую-нибудь площадь и пусть там на нас все посмотрят.
Грифонша согласилась, что это замечательная идея, но беда в том, что не все смогут придти.
-Густав не сможет.
-А кто такой Густав?
-О, вы как раз к нему прислонились. Густав! Это гости мои.
То, что Треник принял за оранжевое лысое дерево, наклонился, так что пять его курчавых разветвленных отростков уперлись в мостовую, и проникновенно посмотрел, то есть, наверно, посмотрел, потому что с Густавом фиг поймешь, где у него что:
-Гм-м. Здравствуйте, молодые люди, - изрекло лысое дерево непонятно чем.
-Густав очень умный. Очень. Он все время что-то думает. Он у нас второй глава совета улицы. Если бы ходил, был бы первым. Но он считает, что лишние движения мешают мыслительному процессу.
Серьезно? Треник пожал плечами. Пока все, с кем он сталкивался, считали, что движение стимулирует мыслительный процесс!
-Это смотря о чем думать. А потом, я могу ходить в случае острой необходимости. Слухи о моем остолбенении слишком преувеличены.
Обалденная была экскурсия! И была бы ещё обалденней, если бы грифон не крался сзади. Треник уже знал, что зовут его Он-Гри, что не делало его присутствие более желанным.
Она-Гри время от времени поглядывала в его сторону, чтобы, так казалось младшему советнику, убедиться в его наличии.
Наконец, подошли к жилищу грифонов. Это был «сад скульптур» и невероятно громадным порталом, который, как скоро выяснилось, на самом деле был задней стенкой сада. Непосредственно грифоны жили в простом в три спальни домике, практически незаметном среди изваяний.
Сначала Треника потряхивало, оттого, что скульптуры поворачивали головы на звук шагов, или время от времени меняли позы.
-К этому невозможно привыкнуть!
-Ерунда, - убежденно заявил Харон, - А если бы это были деревья, ты бы так вздрагивал.
Треник заверил, что нет, но это же не деревья!
Интерьер дома был естественным продолжением сада. Какая-то вычурная мебель всех времен, эпох и моделей. Главное требование – никаких тряпок. В дверные проемы Она-Гри могла спокойно проходить на задних лапах.
- Не дом, а мечта, - сообщил Харон, устроив облет жилища.
-А по мне, так занавесок на окнах не хватает, - мрачно сказал младший советник. В отличие от пегаса, которому есть где крылья распахнуть, Треника не покидало чувство, что его заставили жить в музее. Или даже на задворках запасника музея.
--Занавески? – рассеянно переспросила Она-Гри, - Первый раз слышу о таких.
Она внесла большой поднос со сладостями и пыхтящим чайником. Извинялась, что не совсем успела подготовиться к приему нежданных гостей, но завтрак она устроит настоящий.
- Суп или каша, Я, вы уж извините, ещё не все рецепты просмотрела. Мне так много надо узнать.
Только расположились, как влетел разъяренный Он-Гри.
-Это мое место!
-Твое место знаешь где? У стены, можешь туда идти. И вообще, можешь идти куда хочешь.
На гневный вопрос, а где в таком случае место грифонши, сообщила, что уже уволилась, в связи со сменой работы.
-Зал Заседаний ремонтируют и снова планируют разбить там парк. Место привратника за нами. За мной и ребенком. Пятикомнатная сторожка, совмещенная с привратницкой, лес и лужайка в полном распоряжении. Озеро-купель для омовений. Так что у нас будет все, кроме тебя.
С чем и вышибла мужика из дому.
Он-Гри начал нарезать круги вокруг дома, порыкивая и охаживая себя хвостом, так что искры высекались, что отнюдь уюта не прибавило. Все-таки штор явно не хватало.
Перед тем, как завалиться спать, сходили, полюбовались яйцом, то есть будущим грифончиком.
Серо-зеленая, местами лохматая глыба на Треника впечатления не произвела. Он вежливо приник к куску лохматого камня ухом, погладил бок и наказал быть послушным пай-мальчиком. От такого Она-Гри расчувствовалась и пообещала завтра же повесить на окна что-нибудь.
Кое-как расположили себя на высокохудожественной мебели.
Треник сначала вроде бы вырубился, усталость взяла свое, но скоро проснулся. Тело никак не желало отдыхать в таких условиях.
Снаружи было тихо. Решив, что Он-Гри таки свалил на службу, взял услужливо оставленный фонарь и пошел в сад. Там навалом разных скамеечек, может, хоть одна ортопедически подойдет к телу?