Я сидел напротив неё, но она делала вид, что не замечает меня. Сегодня у неё было равнодушное ко всему лицо, её будто здесь вообще не было. Она медленно потягивала пиво, курила сигарету и всё время молчала. Наверное, ей просто нечего было сказать. Я называл её Долли, потому что она всегда была для меня моей маленькой куколкой. У неё были красивые зелёные глаза, волнистые русые волосы, которые она несколько дней назад зачем-то перекрасила в красно-фиолетовый цвет. У неё всегда был яркий, но безупречный макияж, как у куклы. А настоящее имя её было Милен.
Наконец она потушила сигарету, допила пиво, молча встала, как-то странно посмотрела на меня… да, она очень странно на меня посмотрела, подошла, поцеловала, развернулась и вышла из паба. Я вышел следом за ней, но не успел догнать её, а лишь увидел, что она завернула за угол. Я пошёл за ней, потому что не мог тогда отпустить её просто так.
Рик сидел напротив меня и, видимо, чего-то ждал. Может, он ждал, что я наконец-то что-нибудь ему скажу, а может, он и сам не знал, чего ждал. Он сидел, пил пиво, курил сигарету и не решался что-либо спросить. Он всегда производил на меня впечатление не очень решительного человека, особенно в такие моменты, когда нужно что-то сказать, а он не может… или не желает. Вообще, я уже тогда точно знала, что между мной и Риком всё кончено. Я просто не хотела что-либо объяснять, потому что мне было абсолютно наплевать на него. Хотя, нет, мне иногда было его очень жалко. Но ведь настоящие отношения не могут быть построены на одной только жалости! Этого недостаточно… Наконец, мне надоело это жуткое молчание, я встала, посмотрела на Рика, не увидела в его глазах ничего, кроме мольбы и вопроса, и ушла.
Я вышла на улицу. Был поздний вечер, наверное, часов девять или десять, не знаю, я почему-то не посмотрела на часы. Немного подумав, куда идти дальше, я повернула налево, свернула за угол и пошла туда, где мне было не так скучно, как с Риком. В последнее время меня раздражали его белокурые волосы, серые глаза, слишком правильное лицо и слишком правильное поведение. Мне скучно с правильными людьми! И Рик был одним из них. Был период, когда я пыталась исправить в нём что-либо, но в скором времени я поняла, что это невозможно. Каким человек родился, он таким и будет, и его уже ничто не исправит. Я шла по улице, смотрела на прохожих, и в глазах каждого читала усталость, недовольство чем-то, отчасти даже переходящее в перманентную депрессию. Может, и у меня были такие же глаза. Я их не видела. Я шла и знала, что Рик шёл за мной. Он не мог оставить меня в покое. Но покуда он не знал точно, куда я направлялась, я была спокойна в своём одиночестве. А шла я в место, которое все называли Земляничным Полем (Strawberry Field). Я не знаю, почему оно так называлось, даже никогда не задумывалась над этим. Располагалось это место в самом конце одной из тупиковых улиц. Улица, правда, была короткой и не слишком узкой, как обычно бывает. В общем, коротко мы это место называли просто Полем.
Подходя к Полю, я заметила несколько старых знакомых и несколько человек, которых видела впервые. Мой приятель Ник помахал мне рукой и показал жест, означающий, что сегодня нас ожидал весёленький вечер.
- Долли, привет! – сказал он.
- Слушай, перестань называть меня Долли. Мне это осточертело!!! Мы с Риком уже не встречаемся. Забудь про него и про все его дурные привычки! И про свои тоже. Называй меня, как называл раньше, Каннабис. Это прозвище мне нравится куда больше.
- Окей, нет проблем! Хочешь? – спросил Ник, протягивая мне сигарету с марихуаной.
- Неужели ты думаешь, что я откажусь???
- Нет, просто удостоверяюсь, - ответил Ник и улыбнулся.
Я сделала одну затяжку и почувствовала, что травка была хорошая, поэтому я присела на какой-то ящик, чтобы ненароком не упасть.
- Ну как тебе? – спросил Ник.
- Ничего вроде…
- Ничего? Да ты уже на седьмом небе, как я вижу!
- Да… - томным голосом ответила я. – Поцелуй меня…
- С удовольствием! – сказал Ник и крепко поцеловал меня в губы. – Так ты вернёшься ко мне?
- Я не знаю, мне надо подумать. Я устала от всего этого, хочу просто побыть одна. Ты понимаешь меня?
- Да, конечно…
Какое-то время я сидела, абсолютно ничего не понимая. Меня просто здесь не было…
Тут в толпе обкуренных наркоманов и пьяных алкоголиков появился кто-то, кого я ни разу не видела, но вроде, мне что-то про него когда-то рассказывал Ник. Он подошёл к этому человеку, что-то шепнул ему на ухо, а потом вместе с ним подошёл ко мне.
- Знакомься, это Дрим. Дрим, это Каннабис.
- Очень приятно, - ответил Дрим.
Да, это был тот самый Дрим-мечта, про которого говорил мне недавно Ник. Он торговал наркотиками, и, по словам Ника, очень хорошими и не слишком дорогими для своего качества. В общем, Ник говорил, что Дриму можно доверять. Доверяй, но проверяй, как говорят, вот только проверить торговца наркотой бывает подчас очень затруднительно.
- Привет, - сказала я Дриму. – Ник, это его товар я сегодня пробовала?
- Да, - ответил Ник.
- Слушай, классная вещь была! Я думаю, надо взять немного… - я сунула в руку Дриму купюру, а он мне – товар.
Я сунула пакетик с травой в карман и почувствовала чью-то руку на своём плече. Это был Рик.
Я предполагал, куда она пойдёт, но не был в этом до конца уверен. Я, наверное, даже шёл просто наугад. И я всё-таки нашёл её. Она стояла в окружении каких-то двух парней, судя по их виду, оба были наркоманами… Господи! Когда всё это произошло? Как я этого не заметил? Или не хотел замечать? Это было ужасно. Я просто наблюдал, как она постепенно уходит, и ничего не делал…
Какое-то время я стоял и смотрел на неё, думал, она обернётся, увидит меня, но этого не случилось. Видимо, Долли была слишком занята. Наконец я не выдержал, подошёл к ней сзади и положил свою руку ей на плечо. Она вздрогнула, обернулась и увидела меня. Сначала у неё были испуганные глаза, потом они стали злыми, потом просто равнодушными. Она начала отходить от меня назад, пятясь. Вдруг она рванула с места и побежала прочь. Я побежал за ней. Мы бежали квартала три, наверное, пока она не спотыкнулась о поребрик и не упала. Я подошёл к ней, она повернулась ко мне лицом, и я увидел её наполненные слезами, злые глаза. Мне стало страшно от её взгляда. Она ударила меня по лицу и сказала, чтобы я оставил её в покое навсегда. Я развернулся и ушёл. Я иногда оборачивался назад и видел её, сидящую на поребрике и плачущую. Почему-то тогда мне не было её жалко…
Когда я увидела Рика, я сначала испугалась, а потом разозлилась, но ничего ему не сказала. Я начала отходить от него назад, пятясь, затем повернулась и побежала прочь от него. Я не знаю, где я бежала. Он бежал за мной, но почему-то никак не мог догнать меня. В какой-то момент я обернулась, чтобы посмотреть, насколько Рик близко, и, не увидев поребрик, спотыкнулась об него и упала. Мне было очень больно, потому что я сильно ушибла колени. Мне было обидно, потому что я проделала дыры на брюках. Хорошие были брюки…
Рик догнал меня, хотел что-то сказать, но я ударила его по лицу и сказала, чтобы он оставил меня в покое навсегда. И он ушёл. Он уходил медленно, иногда оборачивался зачем-то, но я не могла разглядеть, смотрел он на меня или ещё куда-то – его фигура расплывалась у меня в глазах, потому что они были полны слёз. Я сидела на поребрике и плакала. У меня в голове почти не было никаких мыслей.
Вдруг ко мне подошёл какой-то парень, ни слова не сказав, взял меня за руку и куда-то повёл. Может, он вёл меня в полицейский участок, может, ещё куда. Мне было всё равно. Он был в чёрных брюках, чёрном пальто, чёрных ботинках, волосы у него были тоже чёрные. Только глаза, вроде, были серо-голубые, а может, даже зелёные или синие… я не смогла понять.
Чуть позже выяснилось, что вёл он меня на станцию метро. Зачем – было ещё не ясно. За всю дорогу он не проронил ни слова. Мы проехали, наверное, станции четыре, потом вышли и куда-то пошли. Мы дошли до какого-то дома, поднялись на четвёртый этаж, остановились у двери какой-то квартиры. Судя по всему, это была его квартира. Он достал ключи, открыл дверь, и мы вошли внутрь.
- Садись, - сказал он мне, указывая пальцем на диван, и я села. – Как тебя зовут?
- Милен, - тихо ответила я.
- Чай хочешь?
- Нет, спасибо. А тебя как зовут?
- Зачем тебе знать?
- Но ты же знаешь, как меня зовут… - возразила я.
- Ну и что? В общем, зови меня, как хочешь.
- Но ведь у тебя есть твоё имя. Почему ты не хочешь говорить мне его?
- Ты всегда задаёшь столько вопросов? – спросил он.
- Да нет… - ответила я, немного смутившись. – Ну ладно, не буду больше приставать. Буду называть тебя просто Незнакомцем.
- Хорошо.
Незнакомец ненадолго куда-то отлучился, и через две минуты вернулся, видимо, из своей комнаты, с джинсами в руках.
- Я думаю, мы носим один размер, - сказал он, кидая мне джинсы. – Не пойдёшь же ты домой с дырками на коленях!
- Не надо было… - я не знала, что мне делать.
- Ты примерь сначала.
Я ушла в другую комнату и примерила джинсы Незнакомца. Что странно, они были мне как раз! Обычные синие джинсы… но мне было в них так уютно!
- Я не знаю, как мне отблагодарить тебя… - сказала я.
- Мне не нужна твоя благодарность. Я бескорыстен, - ответил он, написал что-то на клочке бумаги и сказал:
- Вот. Если буду вдруг опять нужен, приходи или звони.
Я села на диван и расплакалась.
- Что опять? – спросил Незнакомец.
- Я не привыкла, что кто-то может относиться ко мне по-человечески…
- Но ведь ты сама была в этом виновата, разве не так?
- Может быть. Ну… я пошла?
- Ладно, пока. Даст бог, свидимся ещё.
- Пока, - ответила я и закрыла за собой дверь.
Она сидела на поребрике и плакала. Почему-то мне захотелось помочь ей. Странно, у меня раньше никогда не возникало такого бескорыстного чувства. Чем-то меня тронула эта девушка с ужасными фиолетово-красными волосами и дырками в области коленей на красных широких брюках. Я подошёл к ней, взял за руку и молча повёл к себе домой. Меня очень сильно удивило то, что она ни о чем меня не спросила, ничего не сказала, даже не попыталась сопротивляться.
Посмотрев в её глаза, я понял, что она ещё не совсем отошла от наркотического опьянения. И, скорее всего, она чем-то была обкурена. Но это было для меня не важно. Я просто хотел, чтобы она вернулась домой в нормальном виде. Вот и всё.
Я привёл её в свою квартиру. Предложил ей чай, но она отказалась. Я дал ей свои джинсы взамен её рваных брюк, узнал, как её зовут, написал свой адрес и телефон на клочке бумаги и отпустил домой. Она ещё пыталась узнать, как меня зовут, но я ей не ответил. Не знаю, почему. Мне казалось, что если мы по воле судьбы увидимся ещё раз, то я назову ей своё имя. А пока ей не зачем было знать его.
Она ушла, я закрыл за ней дверь и понял, что она ещё вернётся. Когда-нибудь, но вернётся.
Я постояла немного за дверью, а потом медленно начала спускаться вниз по лестнице. Я поехала домой, но безо всякого желания. Потому что дома меня ждало всё то же самое: холодные полы, пустой холодильник, увядающие цветы, пыль на подоконниках, сломанная микроволновка, скучный телевизор и надоевшее радио. Всё то же самое, ничего нового. Так скучно было жить!!! И ничего, почти ничего не могло спасти меня от этой серой скуки в этом сером, печальном, мокром, меланхоличном городе среди этих серых, сырых и холодных домов в вечном густом, прохладном тумане. Но самым неприятным явлением был осенний нескончаемый дождик, такой же холодный и серый, как сам город. Этот город заглатывал всех, кто приезжал сюда, он сначала очаровывал, а потом превращал их в своих невинных жертв. Город порабощал, и многие не могли покинуть его навсегда. Как и я, многие, уехав отсюда, возвращались обратно.
Той ночью я была дома одна. Я ничего не делала. Попыталась почитать Ирвина Уэлша. Ничего не вышло. Буквы плыли у меня перед глазами. Я посмотрела что-то по телевизору и легла спать. Проспала я так до вечера. Потом выпила чашку кофе и поехала к Нику.
Сначала меня насторожило то, что на Поле было много народу, но оказалось, что у кого-то был День Рождения, и столько людей собралось именно по этому поводу. И я присоединилась к весёлой компании, окружавшей Ника. Мы хорошо провели время, хоть и, наверное, абсолютно бездарно, так как почти никого из моих новых знакомых я, скорее всего, больше никогда не увижу.
Я проснулась оттого, что мне стало холодно. Подо мной был сырой, грязный, холодный асфальт. Надо мной висел туман. Было тусклое утро, часов семь или половина восьмого, было тихо. Я была одна. Я попыталась вспомнить подробности прошлого вечера, но у меня это плохо получалось. Я помнила только, что мы что-то курили, что-то пили, что-то отмечали. Меня вытошнило. Я заглянула в рюкзак и поняла, что осталась без денег, без травы и без сигарет, осталась одна и ни с чем.
Я встала с коленей и медленно пошла прочь с Поля. Меня тошнило от всего, меня тошнило от этого места, от этих людей, от этого города и от того дна, до которого я дошла. Мне больше не хотелось жить. Я шла по пустынным кварталам и старалась не замечать странных, осуждающих взглядов редких прохожих.
Сунув руку в карман, я нашла там какой-то листочек. На нём был написан чей-то адрес и телефон. Я вспомнила того парня, что дал мне свои брюки взамен моих рваных. И я, ни сколько не раздумывая, поехала по этому адресу.
Дверь мне открыли не сразу, я, наверное, простояла минуты две.
- Я знал, что ты придёшь, - сказал он. – Господи, что с тобой случилось? У тебя такой вид…
- Я … я… не знаю, что делать, - я начинала плакать. – У меня ничего и никого не осталось. У меня украли последние деньги, люди, которых я считала своими друзьями, оказались подлецами, ублюдками! Помоги! Кроме тебя у меня никого нет… - я ужаснулась этим словам, потому что это в самом деле было так. У меня не было никого, кроме этого парня… А я даже не знала, как его зовут.
- Хочешь есть? – спросил он.
- Да, пожалуй. Я не помню, когда я последний раз нормально ела.
- Я сейчас, - сказал он и ушёл на кухню.
Я сидела, закрыв лицо ладонями и думая, что будет дальше, я не знала, что будет дальше. Как мне дальше жить?
Я умылась, поела, отдохнула, немного успокоилась, но меня не покидало отчаяние.
- И всё-таки, как тебя зовут? – спросила я.
- А тебе не всё ли равно?
- Нет… - ответила я, и почему-то мне захотелось уйти и больше никогда сюда не возвращаться. Я почувствовала, что надо мной опять издеваются. На свете не существовало ни одного человека, которому я была бы не безразлична! – Почему ты не хочешь говорить, как тебя зовут? Почему?
- У меня есть свои причины… Постарайся меня понять.
- Как я могу тебя понять, если я даже не знаю, что это за причины? – возразила я.
- Я дам тебе немного денег. Надо будет ещё – придёшь.
Я восприняла это как просьбу покинуть его квартиру и, поблагодарив его за бескорыстную помощь, ушла. Он закрыл за мной дверь, а я села на лестницу, обессилев, и тихо заплакала. Что мне делать? Что мне нужно??? На мои вопросы не было ответов.
Я шла по улице и вдруг увидела Рика, переходившего дорогу.
- Рик! – позвала я его.
Он остановился и обернулся. В тот же момент из-за угла вывернула машина и сбила его. К Рику кто-то подбежал, закричал, чтобы вызвали медиков… а я так и осталась стоять, где стояла, потому что знала: врачи ему уже не помогут.
Я вернулась домой опустошённая. Я не чувствовала абсолютно ничего. Внезапно я решила, что больше никогда не вернусь на Поле, никогда не увижу Рика. Мне захотелось порвать с прошлым, и я набрала номер телефона своего Незнакомца. Почему-то записанный на плёнку голос на телефонной станции ответил мне, что набранный мною номер не существует. Я, не раздумывая ни секунды, вышла из дома и опять поехала к Незнакомцу. Я приехала на его улицу и к своему величайшему удивлению обнаружила, что дома с его номером не было там. Я ещё раз внимательно рассмотрела листочек, на котором был написан адрес. Листочек был тот самый, который мне дал Незнакомец. Немного побродив в окрестностях той улицы, я убедилась, что того дома и в самом деле не было. Я пощупала деньги у себя в кармане, достала их, посмотрела сквозь них на небо. Деньги были настоящими. Сверху на меня капал дождик. Он тоже был настоящим.