Ей 21. Она достаточно симпатична, чтобы нравиться себе и окружающим. Высока, слегка полновата, что не делает её походку грузной, а движения менее легкими. Каштановые волосы, темные глаза, правильные черты лица, довольно мила и может привлечь внимание, но не настолько красива, чтобы заставить обернуться.
Школа, университет, ежедневная беготня из одного угла ледяной бетонной коробки в другой, тыканье носом в холодную пустоту и редкие теплые объятья подруг. Книги, музыка, переизбыток мыслей и мечтаний. Метания от ненависти к себе к абсолютному нарциссизму несколько раз в течение суток. Обычная девушка считающая себя ею.
Сегодня она пришла в бар наедине с самой собою, найти спрятанные в окружающих частицы тепла, из которых возможно она соберет достаточно, чтобы сегодня ночью не сойти с ума. Сегодня на одну ночь она перестанет быть собой и станет ей, снимет кожу, обнажая все страхи и желания.
- Я вам не помешаю? – спрашивает она. Её внимание привлёк мужчина лет тридцати, высокий, рослый, с бородой. Не сказать, чтобы предел совершенства, но глаз так и не хочет терять его из виду.
- Нет, - он слегка отодвигается, освобождая место у барной стойки, окидывает незнакомку взглядом полным безразличия и слегка отстраненно. Сегодняшняя ночь у него запланирована для полного одиночества, однако отказывать выпившей девушке отчего-то не хочется.
- Простите, что так бесцеремонно. Вы, возможно, хотели просто посидеть здесь сегодня без лишнего внимания, - она отпивает пиво и виновато поглядывает на него из-под ресниц.
- Вы правы, - он усмехается, - но вы не кажетесь навязчивой.
- Для меня это в новинку – самой знакомиться с новыми людьми.
- Решили исправить?
- Пытаюсь. Как видите, уже с одним познакомилась.
- Со мной?
Она улыбается и кивает.
- А почему пришли без подруг? Я думал, что бары предназначены для шумных компаний.
- По той же причине, что и вы здесь без друзей.
Мужчина улыбается и смотрит в её светло-карие глаза. Они теплы и добродушны, но наполнены неизвестной тоской. Девушка отводит взгляд и убирает прядь волос за ухо.
- Сколько вам лет? – интересуется он, удивляясь её неумению или нежеланию? флиртовать и чрезвычайной застенчивостью. Он замечает это в легких ужимках, непрямом взгляде, вежливом отношении и в том, как её пальцы ежеминутно касаются лица, словно пытаются скрыть его от посторонних глаз.
- Двадцать один.
- Вы ведь видите, что я достаточно стар для вас.
- Мне всегда было скучно со сверстниками.
- Почему?
- Они не разделяли моих интересов.
- Откуда вам знать, что их разделяю я?
- Дело не столько в интересах, сколько в отношении ко многим аспектам жизни, - она отпивает пиво, и по неосторожности, упускает каплю, теперь стекающую по её шее. Девушка начинает ворчать на себя и вытирает рот салфеткой.
Мужчина молча наблюдает за ней, потирая подбородок. Он повидал много девушек и знает, как выглядит неуверенность в себе.
- Например?
- О самой жизни, о счастье, о деньгах, о любви.
- И что же думаете по этому поводу? Жизнь не имеет смысла, любви нет, не в деньгах счастье?
- Вовсе нет. Деньги – важная составляющая счастья. Трудно быть счастливым, когда ноль на балансе, и матери не позвонить.
Мужчина хмыкает, вспоминая свою жизнь с десяток лет назад.
- А что насчет любви?
- Лучше бы её не было.
- Разбитое сердце?
- Нет. Если бы любви не было, тогда можно было бы и не ждать её. А так… - она легко улыбнулась, поглаживая пальцем холодное стекло стакана, - любовь, как часть тела. Когда её нет, чувствуешь себя, как будто что-то не так, будто не достает чего-то. И все эти годы без неё ты живёшь как неполноценный человек, думаешь, что причина в тебе, раз любовь так и не пришла.
- А как же родительская любовь? – спрашивает мужчина, улыбаясь, глядя на неё.
- Это прекрасно. Но родители так далеко, а здесь только чужие незнакомые люди. Они не могут дать мне тепла.
- И вы пришли сюда в поисках его?
- Скорее всего.
- Считаете, мое подойдет? – он накрыл её ладонь своей, и девушка вздрогнула, опустила глаза, вот-вот расплачется.
- У тебя были парни? – вдруг спрашивает он, чувствуя напряжение.
- Нет.
- Это нечестно.
- Что именно?
- Неравномерное распределение тепла. Кому-то больше, а кому-то совсем ничего.
- Я привыкла, что мне ничего не достается.
- Никогда не поверю, что тебе не оказывали знаков внимания, - он резко переходит на ты и даже не замечает этого, - ты очень привлекательна.
- Обычная. Но спасибо. Прежде мне никто не говорил такого. Разве что мама. Но для матери её ребёнок самый прекрасный и замечательный, каким бы он ни был.
- Не стоит недооценивать себя.
- Разве вы обратили бы внимание на меня, не подсядь я сюда?
- Нет. Но не потому что, ты непривлекательна, каковой ты себя считаешь, а только лишь потому, что я сижу спиной к залу и поворачиваться мне не хотелось.
- Вы живёте один?
- Что?
- Ты один?
- Да.
- Поехали к тебе. Прямо сейчас. Пока я не передумала.
Мужчина сомневается мгновение, встречает её уверенный взгляд и понимает, что имеет дело с испуганным до чертиков ребёнком, который решил идти напролом, так ему всё надоело.
- Поехали.
***
В квартире сосущая обволакивающая чернота. Они стоят в прихожей, чувствуя присутствие друг друга, прикасаясь плечами.
- Не включай свет.
- Хорошо.
Всё вдруг стало так просто. Никаких лишних слов, действий. Они – мужчина и женщина в огромном наполненном неизвестными пустом городе, в одной квартире, напуганные, одинокие, жаждущие любви дети. Ничего не нужно, чтобы понять, почему они здесь: почему согласился он, и доверилась ему она.
Она тянется к нему, обхватывает лицо руками, соединяя дыхания, мягко целуя, замирает и сминает его губы так сильно, как не делала никогда прежде.
Он крепко прижимает её к себе, чувствуя её потребность в его ласках.
- Крепче, - шепчет она, оторвавшись от его губ на миг, - обними ещё крепче.
И он обнимает, сжимая каменными тисками, чувствует, как её полная, тяжелая грудь касается его. Она резко выдыхает и обхватывает его спину руками, уткнувшись носом в шею.
- Пожалуйста, займись со мной любовью. Я так устала, я так устала…
- Всё, что захочешь, - отвечает он, находит её губы и вновь целует, сладко, страстно, и она тонет, растворяется в этом тепле. Его, наконец, достаточно.
Он укладывает её на кровать, широкую, расправленную ещё с утра, гладит по волосам, целует мягкие губы и шею, расстегивая рубашку.
- Если я что-нибудь буду говорить, не воспринимай всерьез. Это будет только для меня, хорошо?
- Хорошо, - соглашается он, не имея ни малейшего понятия, на что.
Они раздевают друг друга, ласкаются, непрерывно прикасаясь к коже. Она стонет от наслаждения, ощущая вес и тепло чужого тела, когда он ложиться на неё сверху, сдавливая сильными руками её округлые сочные бедра.
- Не тяжело?
- Нет. Так замечательно.
Ей никогда не было так хорошо. Она нужна в эту ночь, её любят прямо сейчас. Пускай, она не знает его имени, но разве для близости нужны имена? Разве это так важно сейчас, когда он проник в её тело и душу.
- Прости за неопытность, - шепчет она ему в губы, и с её губ срывается полу-стон полу-всхлип боли.
- Не останавливайся, пожалуйста, - дрожащим голосом говорит она, обхватывая его бедра ногами, слегка приподнимаясь и прижимаясь всем телом сильнее, будто желая с ним слиться.
Он смотрит на неё, её лицо в серо-синих тонах, блестящие от слёз глаза, чуть приоткрытый рот, и жалость охватывает его, жалость к этой юной одинокой девушке, отчего-то ещё не познавшей простой любви.
- Я люблю тебя, люблю, - стонет она, от боли впиваясь ногтями в широкую спину.
Те самые слова для неё самой.
После всего она встает с постели и благодарит его. Он пораженный смотрит на неё и не может отвести взгляда.
- Я приму душ? Тебе бы тоже…
- После тебя, - отвечает он, где-то внутри чувствуя, что сейчас ей лучше побыть одной.
Она закалывает волосы, когда он выходит из ванной. Уставшая, слегка бледная, без макияжа она выглядит совсем по-домашнему, иначе, так, словно он знает её тысячу лет.
Она подходит к нему, слабо улыбается, гладит по щеке:
- Спасибо.
Он не произносит ни слова, резко притягивает её к себе и прижимает к груди крепко-крепко. Она закрывает глаза и в ответ прижимается. Ей необходимо это сейчас как кислород, как капля воды только что проклюнувшемуся ростку.
- Если захочешь ещё дать мне немного своего тепла, или тебе будет нужно моё, позвони, - в её пальцах зажат кусочек бумаги с телефоном.
- Хорошо, что сейчас осень. Скоро станет невмоготу холодно.
Она закрывает дверь позади себя, и огонь разливается по её венам. Ей тепло.