Игорь Фадеев
КЛЕЙМО
Рассказ
Я проводил свою девушку до дома, а жила она на окраине, в Орехове-Борисове. Обратно пришлось поторапливаться, чтобы успеть на метро и последний трамвай , идущий как раз мимо нашего общежития. Где-то в половине первого я уже стоял на трамвайной остановке на Шаболовке. Прохожих и машин не было. Минут через пятнадцать раздался знакомый трамвайный перезвон. Я зашёл в вагон, в котором, кроме меня, был только один пассажир, пожилой мужчина. Он сидел впереди меня и читал книгу. Увидев меня, повернулся и начал разговор:
- Здравствуйте! Так поздно, наверное, со свидания? Вы, вероятно, студент?
- Вечер добрый. Угадали и в первом, и во втором случае.
- А я возвращаюсь из Химок, с юбилея своего товарища. Ему исполнилось шестьдесят. Вместе воевали. Он инвалид.
- А на каком фронте Вы воевали?
- На Волховском. В составе второй ударной армии. Про неё не принято теперь вспоминать.
- Это та самая армия, которой командовал Власов?
- Да, та самая. Из котла под Мясным бором вышли немногие. Нам с товарищем повезло. Правда, после перехода Власова к немцам, нас так долго пытали особисты, что про везение говорить не приходится. Тогда даже жалели, что остались живы. Особисты считали, что мы были завербованы немцами и заброшены в тыл. И все наши доводы против этого утверждения они не принимали во внимание. Держали нас больше двух месяцев. А затем направили в штрафную роту…
- Неужели Вы имели какое-то отношение к Власову?
- Какое отношение может иметь ефрейтор, сапёр, к генералу? Конечно – никакого. Я и в глаза-то этого предателя никогда не видел. Но раз служил под его командованием – значит, получил клеймо. И с этим клеймом так и шёл всю оставшуюся жизнь. Мечтал после войны поступить в Бауманский – не приняли. Заочно закончил сельскохозяйственный институт в Балашихе. До недавнего выхода на пенсию работал инженером в тресте «Сельхозмеханизация». Хотел несколько раз побывать заграницей, в Венгрии, Болгарии. Не выпустили. Причину, конечно, не называли. Но и без этого всё было ясно.
- Но это же несправедливо. Вы не пытались как-то отстоять свои права?
- Отстаивать бесполезно. Только хуже сделаю себе и своей семье. Вышедших из окружения солдат нашей армии после измены Власова, особисты стали называть «власовцами». Как горько нам было слышать эти слова! А, ведь, выезжая в служебные командировки, однажды я познакомился с настоящим власовцем, участником РОА. В дивизии Буняченко он служил связистом, поэтому получил только пятнадцать лет лагерей. Отсидев в лагерях, он устроился на склад готовой продукции Красноярского завода комбайнов. Там я с ним и познакомился.
- Неужели он сам рассказал, что был власовцем?
- Нет, конечно. Об этом мне сообщил заместитель директора завода. Да и он этот факт узнал как-то случайно. Не помню подробности. Но дело и не в этом. Этого власовца звали Григорий Помело. Фамилия-то какая! Родом он был с Полтавщины, но возвращаться туда после лагерей он по понятным причинам не захотел. Переехал в Красноярск. Это всё я выяснил у него, когда уже сказал ему, что знаю, кто он такой. Он сказал, что не убил ни одного красноармейца, что служил в роте связи. В плен к немцам, мол, попал раненым, согласие воевать против своих дал не сразу, а под давлением. И решился он на переход к немцам ещё, мол, потому, что в тридцать первом году его семью раскулачили. Но я всем его рассказам про плен, про давление, конечно, не верил. Поразило меня то, что этот Григорий Помело ничуть не чувствует себя виноватым, больше того, считает, что он невинно пострадал. Зато после лагерей он устроился весьма комфортно. Наверное, кто-то помогал ему. Но этого не знаю. Он отрастил живот, вставил золотые зубы. Говорят, что удачно женился на дочке директора автобазы. Одним словом, жизнь у него после отсидки сложилась вполне удачно. Про себя такого сказать не могу. Поговорив с ним, я не пытался взывать к его совести. Понимал, что всё это напрасно. В конце нашей беседы он с ехидством спросил меня, как, мол, я, бывший фронтовик, устроился в жизни в сравнении с ним, бывшим власовцем. Здесь я не сдержался, влепил ему по морде. Между нами завязалась драка. Помело был крупнее и сильнее меня, но отвечал на мои удары реже. Прежде, чем нас растащили, я успел ему сломать нос и выбить пару золотых зубов. За ту драку я получил год срока. И компенсацию пострадавшему тоже присудили. Три года назад я вышел на свободу. Но свободным себя так и не чувствую. Работаю сторожем на лесоторговой базе. На пенсию не прожить…
Мой собеседник распрощался и вышел на одну остановку раньше меня. А я остался наедине со своими раздумьями. Так и проехал лишнюю остановку. Шёл пешком по ночной Москве, особенно не торопился, потому что знал, что сегодня всё равно не усну…
г. Калуга , 2015 г.