История без прикрас

 
Собрано по рассказам Леонида Порфирьевича, Надежды Алексеевны, Геннадия Леонидовича.

Предки Надежды были с Украины. Только это и известно.
Во времена столыпинских реформ, в частности, аграрной, когда семьи добровольно покидали насиженные места и уезжали осваивать вольные земли, а многие, так и не доехав до Сибири и Урала, останавливались в кыпчакских степях Тургайского края ..., никто на самом деле, не знает, что там случилось, что произошло ... , тогда люди терялись, могли сгинуть в дороге ..., но, только маленькая Домна, так она была названа родителями при рождении в 1910-ом году, оказалась в чужой семье, там и выросла, там и "отрекаясь от старого мира ", было ей дано новое имя Надежда. 
Надя только и помнила одну картинку из детства, как стоят они рядком: бабы, девки, малышня, подоткнув юбки, и колотят палками по зеленой, уложенной рядком траве ... лен, наверно мяли, а иначе, что еще? Вот только это и запомнилось ей  из раннего детства. Может быть, защита такая психологическая сработала, что все страшное, что с нею произошло в дороге, стерлось из памяти.
В этих степных, суровых краях образовались украинские поселки, по пятьдесят дворов одной фамилии. 
Надежда Алексеевна, - так она значилась в паспорте, - была неграмотной, только в семидесятых уже годах научилась немного читать, а писать так и не умела.
         ***
Порфирий Слюсарь, сам из-под Харькова, женился на Екатерине Кущ, она из-под Полтавы. У них родились первые сыновья.
В 1905-ом году по Столыпинской реформе двинулись люди с Украины заселять свободные земли. Среди них и Порфирий с семьей. Двигались обозом. Скарб - одна телега, волов, коров вели с собой. Но, еще давали подъемные, и на большую семью получалась хорошая сумма. Из-за этих подъемных в дороге убивали, грабили.
Думали ехать в Сибирь, но остановились сначала в Оренбурге. Хотели было там и обосноваться, но оренбургские казаки не давали чужакам селиться, гнали.
По чьей-то наводке поехали они в сторону Актюбинска, там был тогда российский форпост. Кругом кыпчакские степи.
Может, и были там уже первопроходцы - однофамильцы, примкнули к ним, образовался клан под одной фамилией Слюсарь. Стали селиться вдоль реки Илек.
Ранее кыпчаки пасли здесь баранов, и пришельцы им теперь мешали. Начались нападения на переселенцев. Приходилось отвоевывать земли.
Казахи - пастухи, в то время все были кочевниками. Советская власть боролась с басмачеством, и в 20-х годах казахи стали постепенно «оседать» и селиться.
Строили саманные дома. Вдоль рек Илек и Шулак обосновались деревни Семеновка, Богдановка и село Павловка, где была возведена церковь, саманная, беленая, с колоколом. Порфирий и сотоварищи построили в селе мельницу.
Порфирий был крепким, жилистым мужиком, обладал большой физической силой. Волы и коровы у него были свои, он быстро обзавелся хозяйством. Что-то покупали, выменивали в Оренбурге.
Промышляли землепашеством. Каждый жил своим хозяйством.
В 30-х годах, когда повсеместно стали создавать колхозы, в Павловке тоже образовался колхоз под названием «Максим Горький». Церковь развалили.
Ивана, старшего сына Порфирия, назначили председателем колхоза. Времена были крутые. Посадить могли за что угодно. Заготовки, поставки, раскулачивание, - во всем должен участвовать и выполнять план по зернопоставкам, невзирая ни на что. Посевы, так же, - район постановил, дал разнарядку, - должен выполнять.
Казахстан - это зона условного земледелия. Чаще, засушливое лето по пять месяцев, нещадная жара и суховеи, и все выгорает; а бывает, и такой год выдастся, что льют беспрестанные дожди, зерно гибнет. Но, скидок на это не делали. Не выполнил план по зернопоставкам - враг народа.
Порфирия не раскулачили только потому, что не имел наемных рабочих, батраков не держали, наймом рабочей силы не пользовались. Семья у него была большая, - десять детей, - справлялись своими силами.
Иван - председатель колхоза, должен был показывать пример, и Порфирий собственноручно увел всю скотину в колхоз.
Дети Порфирия: Иван, Василий, Никита, Павел, Мария, Прасковья, Анна, Михаил, Николай, Леонид (В порядке перечисления могут быть неточности).
Павлик сгорел маленьким. Полез за выкатившимся из печи угольком, рубашонка длинная, волочилась по полу, вспыхнула. Мать шла с подойником, «и нет бы, залить его молоком», - повторял слова матери Леонид, - а она, увидев дите в огне, от ужаса, и подойник с молоком выронила, запахнула ребенка своей юбкой. Но, мальчик умер от ран, 2 или 3 годика ему было.
В 41-ом, все, кто был призывного возраста, у Порфирия сыновья: Иван, Василий, Никита, - ушли на фронт, - все молодые парни. Иван, самый старший, чтобы снять с себя бремя, навязанной ему должности председателя колхоза, записался добровольцем, и тоже ушел воевать. Дочери: Мария, Нюра, Паша, всю войну служили медсестрами. Все вернулись.

                ***

Первого мужа Надежды, имевшего собственную речную мельницу, осудили и признали кулаком. Он ночью тайком пришел проститься с семьей, расцеловал жену и дочку, и скрылся, неведомо куда. Никто его больше не видел, и ничего о нем не известно.
У Надежды осталась дочка Таисия, у Михаила была дочь Вера, они сошлись, и народилось у них еще трое детей: Анатолий, Валентина и Валерий. Всех записали Михайловичами.
Михаил ушел на войну в 41-ом. Младшего сына Валерку, родившегося в начале войны, удалось повидать ему из окна поезда, когда состав, в котором Михаил отправлялся на фронт, медленно проползал через станцию, где тогда жила его семья. Жинка Надя успела приподнять над головами людей хлопчика и показать отцу. 
В декабре 41-го, на Михаила пришла похоронка, и только спустя много лет, когда были рассекречены данные о погибших в годы второй мировой войны, стало известно, что рядовой Фисенко Михаил скончался в госпитале от ранений, полученных в боях под Москвой, в феврале 1942-го, и похоронен в братской могиле там же, где-то под Москвой.
                ***

Василий, сын Порфирия, был в плену. Не успев побывать в бою, еще в 41-ом, на подъезде к Москве, эшелон, в котором он следовал на фронт, был обстрелян немцами, и Василий, будучи контуженным, попал в плен.
Потом концлагеря. Сначала в Белоруссии, потом в Польше, потом в Германии. 
Работали на сельхозработах, на полях у гроссбаура (помещик нем.) Уже в 44-ом году с товарищем совершили побег. Из Германии шли по ночам, чтобы не сбиться с пути, вдоль железной дороги. Днем отлеживались, питались одной травой. Так шли месяц-два. Уже осенью, когда ночи стали холодными, решили зайти в деревню, постучались в крайний дом. Дед - поляк пустил их. Кроме деда, в доме были еще бабка и внучка. Накормили, напоили, уложили спать в сарае, на сене. Беглецы видели, как дед выходил за калитку, но их одолела страшная усталость, после домашней еды они расслабились и потеряли бдительность. Только уснули, пришли полицаи, избили их и отправили снова в лагерь. Там уже они пребывали до окончания войны. Освободили их американцы и сдали советским войскам.
В Советский союз отправляли на поезде. Ехали очень долго. Двигались медленно. Подолгу стояли в тупиках, пропуская составы с бойцами и техникой.
По воле судьбы, Василий со своим товарищем везде оказывались вместе, -  и в лагере, и на Родину возвращались в одном вагоне.
На очередной стоянке друзья по несчастью узнали станцию, где в 44-ом году искали ночлега и их сдал полицаям дед-поляк.
Они пошли в дом доносчика, и учинили там жестокую расправу, закололи деда, не пощадили и бабку с внучкой. Смерть, смерть, каждый день, и цена человеческой жизни была - "копейка в базарный день".
Потом Василий сидел уже в советском лагере, как «американский шпион», за то, что их освободителями были американцы. Осудили его в 46-ом или 47-ом. Далеко не высылали, т.к., он уже был болен, сидел в тюрьме в Актюбинске, там его болезнь приобрела тяжелую форму, и в 52-ом году отпустили его умирать домой. Там, в доме родителей, он вскоре и скончался.
Иван тоже был в плену, и тоже в Германии. Так же, как и Василий, пахал и батрачил на немецкого помещика. Но о брате ничего не знал.
С дочкой помещика у Ивана случилась любовь.
Когда наши войска освободили пленных, красивая немка Лида решила ехать за любимым в Казахстан. Иван привез невесту к родителям. Они расписались в сельсовете, и жили долго и счастливо. Иван Порфирьевич умер где-то в середине восьмидесятых.
Никита попал в дисбат. После командирских курсов, его, молодого лейтенанта, отправили командовать взводом пулеметчиков на передовую. Дали взвод бойцов с Западной Украины. Ночью, когда он спал в своем блиндаже, его «воины» закололи часового, и ушли всем взводом к немцам. Утром прибыли командиры, сорвали с лейтенанта погоны и отправили в дисбат. В бою под Москвой, он получил ранение в руку. Это было в 41-ом. После госпиталя, Никите вернули звание. Рука у него потом высохла. Умер Никита Порфирьевич примерно в 1983-ом году.
Михаил, Николай и Леонид в годы войны были еще мальчиками. Лене только минуло 10 лет, и он был самым младшим, десятым ребенком в семье. Ребята пахали землю на быках. Вязали сети и ловили рыбу, добывали барсуков и сусликов, этим помогали семье прокормиться. Миша стал отличным промысловиком. Ставил с младшими братьями капканы на волка, за шкуру этого зверя давали хорошие деньги.
Михаила призвали к воинской обязанности в 45-ом, довезли до Дальнего Востока и отправили обратно, т.к., война к тому времени была окончена. А для службы в Советской Армии он, по медицинским показателям, оказался не годным.

Уже в 50-х годах, к Порфирию и Екатерине приехал внук, сын Никиты. Привез молоденькую жену - донецкую еврейку, у которой родителей и всю семью расстреляли немцы, а ее, маленькую, каким-то чудом спрятали и уберегли соседи. Узнав, что Лида - немка, привезенная Иваном из Германии, молодая еврейка накинулась на нее, начала трепать и таскать за волосы, всю свою ненависть к фашистским оккупантам обрушила на ни в чем неповинную женщину. Мужики разняли тогда своих жен, но примирить их было невозможно.

                ***

При Хрущеве деревни стали уплотнять. Согласия никто не спрашивал, снова людей выгоняли из хат и переселяли.
Так и Надежду переместили из Семеновки, где она успела обжиться после войны, в Павловку.
Леонид отслужил четыре года в армии на Дальнем Востоке, на островах Сахалин, Кунашир. Вернулся в свой колхоз, и на следующий же год женился на Валентине, дочери Надежды Алексеевны. У них родились три сына.
Леонида Порфирьевича и Валентины Михайловны уже нет на этом свете. Из детей Порфирия Федоровича ныне жив только Николай, долгие ему лета. А внуков, правнуков, праправнуков Порфирия разбросано по белому свету много, никто не считал.

P.S. Теперь то уже и Николая нет.