«Они не тронут тебя, пока ты не позволишь им это сделать…»
Смерть. Что мог знать о ней шестилетний Саймон? Лишь то, что иногда люди умирают. Люди и животные. Кот Пончик, любимец бабушки Грейс, умер год назад, и на тот момент мальчик не особо понимал, что означает «умереть». Мама объяснила, Пончик улетел на небеса к другим таким же котам и ему там сейчас очень хорошо, он ест, сколько влезет, рыбных консерв, которые так любил при жизни, и греется на солнышке.
- Но как Пончик это сделал, мам? – широко распахнув глаза, спросил Саймон.
Действительно, как такому неповоротливому коту удалось выбраться из-под земли на заднем дворе бабушки Грейс, где его закопал отец мальчика, и взлететь к небесам?
Мама лишь пожала плечами и как-то грустно улыбнулась в ответ. У Эвелин не было вразумительного ответа на столь простой вопрос.
- Не знаю, - наконец выдала она, - думаю, ему помогли.
В голове Саймона сразу же, как вспышки фейерверков, загорелись красочные картинки, в которых толстого Пончика подхватывают кошачьи ангелы (мальчик даже не сомневался, что таковые существуют) и поднимают его к облакам, которые завалены консервами и прочими вкусностями, а морда кота принимает невероятно счастливый вид. Благодаря богатому воображению и заверениям матери, мальчик легко перенес смерть Пончика. В отличие от смерти бабушки, которая примерно через год покинула этот мир вслед за своим любимцем.
Сейчас, стоя у свежей могилы Грейс Кэрролл, Саймон ждал, пристально вглядываясь в черноту земли. И чем дольше он смотрел, тем больше ему чудилось, как рука бабушки с костлявыми пальцами, заканчивающимися поломанными, кривыми ногтями полными грязи, медленно, но уверенно пробирается сквозь почву и вот-вот появится на поверхности. Она обязательно выберется, ведь бабушке тоже нужно попасть на небо. Мальчик даже увидел, или это было только в его голове, как земля на могиле зашевелилась и в ней образовалась маленькая лунка. Рука уже близко. Еще немного, еще чуть-чуть и она…
- Нам пора, Сэм, папе нужно принять лекарство.
Саймон посмотрел на маму, вытирающую слезы с лица, и видение пропало. Могила вновь превратилась всего лишь в груду земли. Спокойная, она более не тревожила воображение мальчика.
- Хорошо, пойдем домой, - отрешенно проговорил Саймон и взял мать за руку.
Вся семья Андерсонов села в автомобиль, столь обожаемый отцом семейства Джерри, и уехала с кладбища, оставив там бабушку Грейс. «Теперь, когда никто не видит, она сможет выбраться», - облегченно подумал Саймон по дороге домой.
Дома было неубрано, но бардак никого не смущал. Отец Сэма первым делом нашел свои таблетки и как всегда причмокнул, запив пилюлю стаканом воды, - побочное действие галоперидола. Принимать галоперидол Джерри назначил его лечащий врач. Ажитированная депрессия, вот как называлось то, от чего помогали таблетки. Саймону эти заковыристые слова ни о чем не говорили, но он надеялся, что лекарство папе помогает.
Комната Сэма выглядела привычно, в ней ничего не изменилось после смерти бабушки. Люди умирают, но все остается по-прежнему. Мальчик порылся в прикроватной тумбочке и извлек оттуда потертый альбом. Грейс Кэрролл улыбалась Саймону с глянцевой поверхности цветной фотографии. Улыбка казалась вымученной. Когда был сделан снимок, бабушка уже болела, ее худые руки, как цепкие клешни обвивались вокруг мальчика, в ту пору Сэму только исполнилось пять. Он обожал Грейс, даже, несмотря на то, что ее тело напоминало мертвое, иссушенное дерево, и выглядела она устрашающе: слишком худая, слишком морщинистая, слишком.., слишком мальчик любил бабушку, чтобы обращать на это внимание.
Запихивая фотоальбом в самую глубь тумбы, так далеко, чтобы он больше не смог вызвать неприятное жжение в глазах, Саймон наткнулся на что-то твердое, но приятное на ощупь. Камень. Странный камень, доставшийся мальчику от бабушки, был завернут в мягкую ткань и спрятан подальше от людских глаз пару месяцев назад. С того момента необычный амулет не видел солнечного света. До сегодняшнего дня.
Сэм аккуратно развернул находку и положил ее на ладонь. В лучах солнца камень переливался разными оттенками синего и был настолько прекрасен, что мальчик не мог оторвать от него взгляд, наверное, минут десять. За это время в голове Саймона пронеслись сотни картинок из недалекого прошлого. Как калейдоскоп, они сменяли одну другую. Мальчик, сам того не желая, вспомнил бабушку Грейс и их разговор.
В то утро было солнечно. Пожилая женщина смотрела в окно хосписа, прикрывая глаза от палящего солнца и всматриваясь в номера проезжающих мимо машин. Красный минивэн семьи Андерсонов показался лишь спустя час. Из автомобиля со скоростью пули выскочил маленький Сэм и накинулся на бабушку Грейс раньше, чем Джерри захлопнул водительскую дверь.
- Ох, парень, ты меня раздавишь! – воскликнула Грейс, а потом, собрав остатки сил, рассмеялась.
- Бабуля! Я скучал! Ты еще не выздоровела?
Отрицательно покачав головой и обняв внука, женщина вернулась на больничную кровать. Съедаемое метастазами тело отказывалось слушаться, движения приносили боль. Саймон разместился на небольшой тахте. Когда Эвелин и Джерри ушли разговаривать с медработником о состоянии больной, Грейс Кэрролл пальцем поманила мальчика к себе. Даже такое маленькое движение требовало от нее значительных усилий.
- У меня для тебя кое-что есть, - прошептала бабушка, - просунь руку под подушку.
Найти бумажный сверток не составило труда. Сэм развернул его и недоуменно взглянул на Грейс.
- Этот камень волшебный, - заговорщическим тоном произнесла она, - он позволит тебе увидеть то, что обычным людям и не снилось.
- Сказочный мир? – с опаской поинтересовался мальчик, оглянувшись на дверь, будто испугавшись, что их подслушивают.
- Ну, почти… Мир, в котором живут люди, ушедшие из жизни. Мир мертвых.
Ладони Саймона мгновенно похолодели, он громко сглотнул слюну и придвинулся ближе к кровати.
- А я увижу там Пончика?
Морщинистый рот растянулся в улыбке:
- Нет, животных туда не пускают, этот мир только для людей. Если… - Грейс запнулась на полуслове, - когда, я умру, я тоже окажусь в этом особенном месте. И мы сможем увидеться. Ну как? Я тебя не слишком напугала?
Несмотря на то, что волосы на голове шевелились, Сэм не показывал свой страх. Идея очутиться в сказочном мире, прям как Алиса в стране чудес, очаровывала его. Мальчик еще раз опустил взгляд на камень, лежавший на коленях. Черный, с синим отливом, он притягивал взор и завораживал.
- А как камень поможет мне, ну, попасть туда?
- Попасть ты не попадешь, а вот заглянуть к мертвым сможешь. Нужно всего лишь крепко зажать камень в руке.
- Так просто? – удивился Саймон, - Давай попробуем прямо сейчас?
- Нет, ты должен быть один. И помни, как только откроется окно в тот мир, не шевелись! И не произноси ни звука, иначе они тебя услышат.
- Кто? Мертвецы?.. – у мальчика задрожали колени, и камень упал на пол.
- Не бойся, они не тронут тебя, пока ты не позволишь им это сделать. Надо быть очень осторожным, не все, кто находится в том месте, настроены доброжелательно. Есть и другая сторона. Другие сущности.
- Сущности?
- Те, кто когда то был человеком, но потерял человеческое обличие. Их надо опасаться, поэтому запомни, ни в коем случае не двигайся, пока не выпустишь камень из рук, и дверь в потусторонний мир не закроется. Не шевелись и ни звука!
Сэм быстрым движением поднял камень с пола и, завернув обратно в бумагу, сунул в карман линялых джинсов. В комнату вошли его родители.
- Только тссс, - приложила палец к губам Грейс, - это будет наш маленький секрет.
Мальчик кивнул. Ему понравилось, что теперь у них с бабушкой есть общая тайна. Он почувствовал себя совсем взрослым.
- Что за секреты? – нахмурился Джерри.
- Передаю младшему поколению рецепт своего фирменного бананового пирога.
- Как будто он в состоянии такое запомнить…
Эвелин с осуждением взглянула на мужа, выражение его лица гласило: «А что я такого сказал?! От этого мелкого засранца никакого толку!». Женщина лишь печально вздохнула, решив не начинать ссору при больной матери. Каждый раз, когда Джерри выходил из себя, грубил или повышал голос, Эвелин успокаивала себя тем, что это все побочное действие таблеток. Врач предупреждал, что галоперидол может вызывать даже вспышки агрессии, но до этого, слава богу, пока не доходило.
Спустя месяц после похорон бабушки Грейс, в доме Андерсонов началась генеральная уборка. Саймона отправили во двор поиграть, чтобы не путался под ногами. Он как раз болтался на качели, когда с первого этажа раздался крик и грохот. Мальчик спрыгнул с бревна, которое служило основанием качели, и побежал домой. Сэм не сразу понял, что непонятная груда одежды, рядом с которой сидел Джерри, была его мамой. Ее рука была закинута за голову, нога неестественно выгнулась назад, а из головы сочилась кровь. Рядом, в том числе и на лестнице, под которой лежала Эвелин, были разбросаны мятые вещи и 2 небольшие корзины для белья. Глаза Саймона округлились, крик застрял в горле. Отец безуспешно пытался вернуть жену к жизни, раздраженно бормоча, что Саймон должен убирать свои игрушки, а не разбрасывать их где попало. Мальчик взглянул наверх и увидел машинку с пультом управления, в прошлом году папа подарил ее на рождество. Выходит, мама поскользнулась на игрушке и упала?..
Стеклянные глаза Эвелин были уставлены прямо на мальчика, вызывая в его теле поток мурашек. Как только Сэм вновь получил контроль над телом, он взбежал по лестнице и спрятался под одеялом в своей комнате. Он не мог быть виновен в смерти мамы! Не мог! Господи, неужели это все происходит на самом деле?!
Голова Саймона с опухшими от слез глазами вылезла из-под одеяла, только когда послышался вой сирены скорой помощи. В следующий раз, мальчик увидел маму уже в гробу. Отец мягко похлопывал Саймона по спине и все время приговаривал: «Крепись сынок, ты должен быть сильным». Но как можно быть сильным в 6 лет? Тем более после того, как за один месяц ты перенес две утраты. Да еще и являлся причиной одной из них?
- Все мы когда-нибудь умрем, - тихо произнес Джерри, проглотив очередную дозу лекарства. На секунду Сэму показалось, что папа ему подмигнул.
Весь день после похорон, мальчик не находил себе места. Бродил по своей комнате туда-сюда, поднимал игрушки, рассматривал их внимательно, но потом опять бросал на пол. Когда он поднял фигурку Бена Гримма, каменного человека из фантастической четверки, его осенило. Сэм рванул к тумбочке, достал оттуда бабушкин подарок, сделал глубокий вдох и сжал камень так сильно, что мягкие ногти впились в ладонь. Мальчик был намерен увидеть маму, чего бы это ему не стоило. И узнать, как все произошло. Попросить прощения, в конце концов.
Легкий холодок пробежал по спине, когда дверь в чулан, на которую смотрел Сэм, отворилась сама собой.
В это время Джерри сновал по кухне, гремя посудой и проклиная всех и вся. Закинув сразу горсть пилюль в рот, он сел на стул и стал судорожно соображать, что ему делать. Раздраженный мозг гудел и требовал разрядки. Что ему теперь предпринять? Как жить дальше? В очередной раз кормить этого мелкого гаденыша макаронами с соусом из микроволновки, а потом тихонько смотреть телевизор в гостиной? Даже за 3 дня ему это порядком надоело. Сэм висел у него на шее, как мешок с камнями и тянул на дно. Заботиться о детях? Хах! Это точно не по части Джерри! На автомате проглотив еще парочку таблеток галоперидола, отец семейства, которое, правда, недавно уменьшилось в размере, принялся варить суп. Да. Суп решит все проблемы.
Помещение кладовки изменилось и вытянулось. Это уже был не маленький чулан, которым Саймон его помнил. Взору мальчика открылся целый коридор. Огромный, длинный, со множеством дверей по бокам. Он было напомнил больничный, но все портила темнота в конце. Чем заканчивался коридор видно не было, тьма не позволяла толком разглядеть, куда он ведет. Она сгущалась и будто шевелилась, напоминая волну, то приближалась, то удалялась, подчиняясь какому-то неведомому притяжению.
Саймон подавил вздох удивления, когда из комнаты слева вышел человек. Глядя себе под ноги, он поплелся вдоль белой стены, касаясь ее рукой. Мальчика он не заметил, поэтому особого страха не вызвал. Следом за мужчиной из комнат повалили люди – женщины, старики и даже дети. Все стали бесцельно бродить, заходя в комнаты и выходя вновь. Казалось, друг друга они не замечают, но при этом никто не сталкивался. Сэм старался внимательно всматриваться в лица, поиски мамы затягивались. А вдруг после ее смерти прошло слишком мало времени, и она еще не успела вылезти из могилы и перебраться в мир мертвых?..
Когда казалось, надежда угасла, в толпе показалась знакомая улыбка. Эвелин мелкими шагами пробиралась сквозь людской поток, двигаясь к сыну. Саймон вновь сдержался, чтобы не протянуть маме руку. Он не верил, что она мертва. Вот же она! Идет ко мне! Живая и улыбающаяся. Любимое лицо, обрамленное золотистыми локонами, исказила гримаса боли, когда Эвелин увидела сына.
- Ох, дорогой… - прошептала она, - мне так жаль, что пришлось уйти. Как ты там без меня? У вас все хорошо? Как отец?
Эвелин резко тряхнула головой. Потом еще раз, словно вспомнила то, что не укладывалось в голове. Уголки ее губ опустились вниз. Подбородок задрожал, словно она сейчас заплачет.
«Видимо, она вспомнила, что это я виноват в ее смерти», - подумал Сэм, - «ох, мамочка, прости меня! Прости!».
На лице матери снова отразилась боль:
- Саймон! Беги из дома! Беги, пока не поздно! Твой папа… он… он не в себе! После очередного приема лекарства Джерри совсем взбесился и столкнул меня с лестницы. Он уже не видит границ дозволенного, что плохо и что хорошо, это уже не твой отец, а зверь. Псих! Я боюсь за тебя, мой мальчик!
До Сэма не сразу дошел смысл сказанного мамой. Сильнее сжав камень, он пытался бороться со слезами, грозившими политься рекой.
- Прошу тебя, пожалуйста – не унималась Эвелин, - уходи из дома, беги к тете Руд. Ты же помнишь, где она живет? Или на крайний случай в полицию. Мы однажды ходили с тобой в участок, когда пропал твой велосипед. Помнишь?
Все мысли спутались. Как так? Папа убил маму? Но ведь такого не бывает!.. Мой папа не какой-нибудь злой дядя-маньяк, вроде тех, которых вечно показывают в телевизоре. Так?
- Сэм? Сэм! Взгляни на меня! – Эвелин перешла на крик.
Мальчик поднял голову и ужаснулся, мама стояла вся в крови, рука закинута за голову, нога выгнута, совсем как когда он увидел ее после падения. Изо рта, сочилась кровь, капая на домашний халат.
- Вот что Джерри сделал со мной, Сэми, - прохрипела Эвелин, - убегай, пока он не успел тебе навредить, и знай, что я тебя люблю, мой малыш, и всегда буду любить.
Глаза Саймона округлились, предательская слезинка скатилась по щеке. Мальчик непроизвольно шмыгнул носом. В ту же секунду образ мамы исчез. Остальные люди тоже словно испарились. Все померкло. Волны тьмы, стали накатывать гораздо сильнее. Сэм, все еще пребывавший в шоке, сидел неподвижно. Внезапно от темной волны отделилось нечто. Чернее воронова крыла тень начала приближаться, принимая странные очертания.
Саймон будто не обращал внимания на неуклюжее движение темного силуэта. А он к тому времени уже успел пройти полпути к двери чулана, являющейся неким проходом между мирами. Тварь неторопливо тащилась, дымясь и оставляя за собой черные следы, словно с нее слезала какая-то смолянистая жижа. Если бы Сэм обратил на нее внимание, то заметил бы, как она ехидно скалилась и принюхивалась, словно услышала мальчика и теперь шла на запах. Черная рука стала нащупывать выход, загадив темной слизью все стены, она ликующе прошипела, когда наткнулась когтистой лапой на дверной косяк. Сэм сидел в оцепенении, редкие слезинки катились из его глаз. Тварь уверенно схватилась за дверную ручку. Еще немного и…
Резкий стук в дверь вывел Саймона из паралича. Он встретился с жуткими глазами твари из коридора, та улыбнулась ему. В панике мальчик вскрикнул и резко швырнул камень в угол комнаты, прямиком за шкаф. Чулан вновь превратился в чулан. Сэм облегченно вздохнул. Но вновь напрягся, когда стук в дверь повторился.
- Саймон! Открывай, это папа! – в голосе слышалось раздражение, которое пытались тщательно скрыть, - Я принес тебе суп. Надо поесть.
«Да, тебе надо поесть, маленький щенок, - мысленно ухмылялся Джерри, - Заснешь после моего супа вечный сном, как и твоя сука мамаша». Вроде должно сработать, если конечно этот мелкий паршивец не начнет капризничать, тогда придется привести в действие план номер два. Мужчина переминался с ноги на ногу за дверью комнаты, держа в одной руке поднос с супом, а в другой, той, что за спиной, свою старую биту.
Сэм совсем запаниковал. Он не мог впустить отца, тот может сделать ему больно, и судя по голосу, как раз собирается. Он может его даже убить… Мальчик перевел взгляд на окно, со второго этажа ему не спрыгнуть. Что же делать? Джерри начал уже со всей силы тарабанить ногой, приказывая открыть эту чертову дверь. Может Саймону удастся ускользнуть от отца. Надо все обдумать. Прошмыгнуть под ногами, когда отец будет входить в комнату? Или бросить ему в голову что-нибудь тяжелое и сбежать, пока тот будет сбит с толку? Может это и сработает.
Через минуту Сэм понял, что все его попытки избежать смерти тщетны. В перерыве между стуками Джерри, дверь в шкаф приоткрылась, и из нее послышалось противное булькающее хихиканье. Взглянув на пол, мальчик увидел грязные дымящиеся следы, ведущие от кладовки до платяного шкафа рядом с входной дверью. Тварь все-таки выбралась и теперь выжидала.
Сейчас Саймону осталось лишь решить, от чьих рук (или лап) ему придется умереть. Не найдя ничего лучше, он глубоко вдохнул и тихо повернул ручку двери:
- Входи, папа, не заперто…