Женщина копала в огороде грядку. Лопата наткнулась на что-то твёрдое.
- Доска, подумала она.
Доска оказалась длинной и тяжёлой. Женщина стала её подкапывать под край. А когда совсем откопала, перевернула и ахнула.
На неё сквозь осыпавшую краску смотрел лик святого. Женщина с трудом разобрала несколько букв. Обтёрла доску от сырой земли и поставила сохнуть в дровяник.
Когда она рассказала об этом, мне захотелось взглянуть на эту икону.
Никогда не знаешь, что тебя ждёт.
Когда я работала в школе и занималась с детьми краеведением, они приносили в наш краеведческий уголок искалеченные, израненные и поруганные иконы.
- Церковь здесь разрушали, по всей вероятности, в тридцатые годы, - подумала я. – Значит и икона эта была в спешке закопана кем-то прямо в землю, а потом утеряна.
А церковь здесь разрушили до последнего кирпичика. Скинули колокола. Исковеркали кованую ограду. А ведь когда-то купец третей гильдии Варлам Поросков по копейкам собирал средства на церковь. Вот что я узнала от Лии Маркеловны Поросковой:
«… Дед Варлам держал на паях на речке Глазихе мельницу. Он собирал деньги на Храм Божий. Сначала церковь была деревянная, потом начали собирать с мира на каменную. Однажды дед Варлам приехал по делам сбора в Вологду, остановился в гостинице «Золотой якорь». Лошадь привязал во дворе к дереву, за что получил выговор от околоточного. Очень много жертвовали на Храм Божий»
«Церковь была бесподобная. На стенах и потолке – роспись, на окнах – кованые решётки, а дверь была двухстворчатая.»
Лежит у соснового бора, словно слеза божья, Святое озеро. А над ним высокий холм. Внизу серебрится чистая вода родника, стоят вековые сосны-великаны, хранят покой. Серые утицы качаются на мелких волнах. Меж камней-валунов выгибаются остатки ржавой кованой ограды, вросли в землю кирпичи разрушенного людьми храма.
Это скорбное место. Место печали. Здесь можно говорить с Вечностью. Всегда за церковью был погост. Тут покоятся останки бывших тавенжан. Бьют из земли серебряные студёные ключи. Всё поросло высокими травами , сочными клеверами и душистым кипреем. Но не травы страшны, не забвение, а живые люди, варварски разрушившие красоту, уничтожившие труд и пот тех, кто воздвигал церковь.
Когда едешь по направлению к Вожеге, то видишь, что в Огибалово, в Нефёдовской тоже были церкви. Их не разрушили. Правда, использовали под склады, под тракторные мастерские. А в Тавенге церковь разрушили до основания. Пожалуй, не найдётся в деревнях ни одной печи, в которой не были бы заложены церковные кирпичи. Они оказались очень крепкими, потому, что изготавливались по старинной технологии и с молитвой. До сих пор звенит такой кирпич в руках, не бьётся, не крошится.
Случайно в мои руки попал документ о создании церкви в Тавенге. Мне удалось его переписать. И как я ни упрашивала, ни умоляла владельца бумаги отдать её в школьный музей, он её не отдал. Бумага бесследно исчезла.
«Церковь Архимандрита Мефодия. Святой Николай Чудотворец. Воззвание.
Милостивые благотворители!
В 1876 году Епархиальным начальством разрешено прихожанам села Тавенги приступить к постройке каменного Храма в честь Успения Божией Матери с приделами Святителя Николая Чудотворца и Тихона Задонского взамен совершенно пришедшего в ветхость деревянного храма в Тавенге.
С радостью приступили мы к этому делу и в настоящее время храм постройкою закончен, остаётся только воздвигнуть иконостас и прочие внутренние украшения, а также колокола. Но к нашему великому сожалению, наши скудные средства не позволяют вполне окончить это святое дело, а приход наш состоит только из крестьян, людей небогатых, в нём нет дворян-землевладельцев, ни купцов, ни крупных капиталистов. Западного капитала при церкви тоже не имеется. Остаётся надежда на господа Бога и на помощь усердных благотворителей.
Милостивые благотворители, усердно молим Господа, да расположит он ваше доброе сердце оказать нам посильную помощь в построении и благоукрашении Святого Храма столь для нас необходимого! Всякое деяние будет принято с искренней благодарностью и молитвою – да будет имя Ваше благословенно и память Ваша с похвалою.
Пожертвования деньгами и вещами благоволите записывать в книгу сборщику унтер-офицеру Якову Пальникоову или же высылать в село Тавенгу священнику виктору Мальцеву , Кирилловского уезда . Новгородской губернии.»
Вот о чём вспомнила я, когда вглядывалась в икону, выкопанную женщиной из земли. Это оказался Святой Изосим. Он был игуменом,основателем иноческого общежития на Соловецком острове, жил в пятнадцатом веке. А перед кончиной сам лёг в гроб, приготовленный им заранее.
И ещё одну поруганную икону отдал мне бывший офицер, участник Великой Отечественной войны Павел Ефимович Сазонов, ныне ушедший от нас в мир иной. Икона эта хранилась долгие годы на чердаке. На ней был изображён Николай Чудотворец. Чей-то безжалостный топор рассёк переносицу Николая Чудотворца.
Из своего жизненного опыта я знаю, что иконы, которые пришли к тебе или иконы, хранимые в твоём доме, нельзя продавать.
фото автора