И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
Иосиф Бродский
Белая изморось на окне с растрескавшимися старыми рамами. Страшная старуха в белом шерстяном платке, перевязанном крест накрест на груди. Старуха маленькая, с провалившимся беззубым ртом, почти спит на стуле рядом с детской кроваткой. Маленькая девочка в белой ночной рубашке только что проснулась и, приготовясь заплакать, с ужасом смотрит на незнакомую старуху. Где родная любимая бабушка, где мама? Кто это страшилище, сидящее здесь в её привычной знакомой комнатёнке рядом с её кроватью? Девочка издаёт какой-то звук, то ли начало плача, то ли сдавленный крик. Старуха просыпается и шамкающим ртом начинает говорить что-то забавное и интересное. Это - сказка. Девочке никто никогда ещё не рассказывал сказок. Слёзы высыхают на её лице, она ещё сдавленно вздыхает время от времени, но уже внимательно прислушивается, боясь пропустить, что же там дальше случится с Иван Царевичем. И кто такой этот Иван Царевич? И почему он едет на печи? Печь у них в комнате есть, но как она может ездить по белу свету? Возвращается молодая, вечно убегающая и прибегающая откуда-то мама, благодарит старуху и та, шамкая и заплетаясь ногами в огромных белых валенках, уходит к себе в соседнюю квартиру. Недосказанная сказка повисает в воздухе. Белый снег валит за окошком тяжёлыми тягучими хлопьями. Белый лёд намёрз на стекле и сползает вниз на подоконник.
--- “ --- ‘’ ---
Красивая незнакомая женщина в малиновом шелковом платье с вязаным кружевным воротничком сидит напротив за столом и пьёт чай из красивой малиновой с золотом сервизной чашки. Оказывается, это - тоже её бабушка, но не своя, родная московская, а чужая - киевская. Женщина протягивает руку и вынимает из коробки шоколадных конфет блестящую малиновую конфетку.
- А мы всегда оставляем бутылочки с ромом для Машули, - укоризненно протягивает мама.
Во-первых, далеко, не всегда. А, во-вторых, мама никогда не называла девочку Машулей до этого. Из чего девочка немедленно заключает, что маме эта её новая бабушка совсем не нравится.
- У Машули ещё вся жизнь впереди, она ещё успеет накушаться конфеток с ромом, а мне не так много осталось, - недовольно морщится красивая бабушка.
По её цветущему красивому лицу совсем не видно, что она собирается скоро умирать.
--- “ --- ‘’ ---
Зелёный вагон пыхтящего и задыхающегося поезда. Суета, беготня, незнакомые запахи и страшные звуки. Все уже почему-то поднялись наверх в вагон, оставив её на перроне одну. Девочка неловко карабкается вверх по лесенке, страшась упасть вниз в эту ужасную яму между ступеньками и перроном. Руки её ослабевают, она спотыкается и почти валится вниз, закрыв глаза от страха. Чьи-то сильные большие незнакомые руки подхватывают её на лету и ставят на верхнюю ступеньку вагона. Она не видит человека, видит только рукава его зелёного, как у отца, военного мундира. Кто-то из семьи тотчас хватает её за руку и тащит в купе, где киевская бабушка уже распаковывает еду, полотенца и маленькую подушечку - думочку с вышитым зеленым и красным крестиком узором. Родители возвращаются на перрон. Девочка видит их через окно и уже собирается заплакать, понимая, что она остаётся одна с незнакомой бабушкой. Бабушка машет папе рукой и, как ни в чём не бывало, говорит девочке:
- А хочешь, я налью тебе куриного бульончика?
И наливает бульон из зелёного термоса в красивую зелёную чашку. Бульон очень вкусный и совсем не горячий, а теплёнький.
За окном поезда уже мелькают зелёные подмосковные перелески. Весёлые берёзки подмигивают девочке на лету.
--- “ --- ‘’ ---
Ярко-красная обложка книжки Александра Дюма. Мальчик с девочкой под партой на уроке читают вместе книжку. Локти двигаются ближе и ближе друг к другу и, наконец, касаются друг друга и уже не отодвигаются испуганно в сторону. Красная волна заливает лицо, и душу и что-то ещё глубоко, глубоко внутри. Так будет всегда? Это жаркое тепло, и восторг прикосновения, и это общее притяжение и к книжке, и друг к другу? Да, конечно, конечно, так будет всегда!
--- “ --- ‘’ ---
Синее-пресинее Чёрное море плещется у их ног. Молодая стройная женщина в красивом синем купальнике лежит на топчане почти у самого моря и пристально следит за детьми, играющими у самой кромки воды. Девочка ещё совсем маленькая, в синей джинсовой шляпке, наползающей ей на глаза. Она с упоением переливает воду из большого синего ведёрка в маленькое, а потом опять в большое. Видно, что переливание это доставляет ей огромное удовольствие, она с наслаждением окунает ведёрко в набегающую волну и выливает воду на горячий песок.
Мальчик постарше, ему уже скучно заниматься переливанием воды, он нетерпеливо носится по пляжу, выдёргивает ведёрки и лопатки из рук сестрёнки, жалуется матери, пытается оторвать отца от чтения газеты.
Женщина поднимается, берёт сынишку за руку, и они вдвоём идут вдоль берега. Мальчик нетерпеливо рассказывает матери что-то, перескакивая с предложения на предложение. Женщина внимательно слушает, пытаясь успокоить взбудораженного сына. Они долго идут вдоль берега по щиколотку в воде, солнце припекает им головы. Мальчик успокоился, и женщина, довольная этим спокойствием думает:
- Вот это, наверное, и есть то, что люди называют счастьем.
--- “ --- ‘’ ---
Какого цвета предательство? Серая обложка книги, которую кем-то, почему-то запрещено читать. Серые стены коридоров и кабинетов КГБ. Серые глаза следователя по особо важным делам. Пустая квартира, звук капель воды где-то в глубине квартиры. Нахлынувший серой волной ужас от этого простого, совсем нестрашного в обычной жизни звука. Глаза потерянных друзей, растерявшихся в этой ситуации: за кого стоять, кому верить, кого поддерживать. Серая жизнь. Потери везде. Нет больше семьи, нет больше любимой работы, нет близких друзей. Серое от горя лицо сына:
- Все врут. Правды нет. Правды не существует вообще.
--- “ --- ‘’ ---
Необыкновенные цвета парка осенью в Пенсильвании. Дикое смешение красок. Деревья окрашены в ярко-желтый, оранжевый, красный, местами зелёный, иногда даже сиреневый и фиолетовый. Такое буйство природы перед самой зимой, перед самым умиранием. Женщина идет по аллее парка с интересным собеседником, почти незнакомцем. Она - первая русская женщина в его жизни, он - первый знакомый ей американец, отважившийся приблизиться. Все интересно друг в друге, все ново и необычно. Он расспрашивает её о России, о её чувствах, и она долго не может ничего перевести в слова на чужом языке. Наконец, задумавшись, произносит:
- Вот, представь себе, что ты - женат.
- Но я - не женат, - стремительно вырывается у него.
- Хорошо, но представь себе это на минуточку. И твоя жена - отвратительная женщина. Она пьёт, балуется наркотиками, относится к тебе ужасно. Унижает и обижает тебя. Это продолжается долго, очень долго. Но в конце концов ты разводишься с ней и женишься опять. Твоя новая жена прекрасная женщина, она хорошо к тебе относится, уважает и ценит тебя. Все хорошо. Все хорошо, кроме одного. Ты продолжаешь любить свою первую жену. Вот это примерно то, что происходит сейчас со мной.
Собеседник задумывается на минуту и потом уверенно говорит:
- Но твой пример неправильный.
- Почему же неправильный, - удивляется она, ведь это как раз то, что так хорошо отражает её чувства.
- Потому что в твоём случае можно любить обеих.
Они долго молчат. Разноцветные жёлто-красно-оранжевые листья шуршат под их ногами. Наконец, он произносит:
- Дай только время. Ты полюбишь эту страну. Сама видишь, её есть за что любить.
--- “ --- ‘’ ---
Тёмная ночь за окном больницы. Пожилая женщина дышит с трудом, задыхаясь и хрипя на каждом вдохе и выдохе. В палате темно, телевизор молчаливо мелькает в углу своим разноцветным экраном, но глаза женщины закрыты, она не видит этого постороннего для неё уже света. Но зато видит страшную маленькую старуху в грубом чёрном шерстяном платке, перевязанном крест на крест на груди.
Старуха сидит на стуле слева от её кровати и шамкает беззубым ртом. Женщина мучительно пытается разобрать, расслышать старухины слова. Она приподнимается на локтях, чтобы приблизиться, подвинуться ближе к старухе.
Старуха вдруг поднимается со стула и, заплетаясь и шаркая ногами в огромных чёрных валенках, двигается к двери. Женщина мучительно прислушивается к словам старухи, стараясь уловить, не пропустить ни одного звука из чего-то очень интересного, что рассказывает ей старуха шамкающим, беззубым ртом. Женщине непременно надо узнать: "Что же дальше случилось с Иваном Царевичем? Как он прожил свою жизнь?" Она встаёт и потихоньку двигается вслед за старухой.
Они выходят из больничной палаты, двигаются по коридору мимо весело болтающих медсестер, которые не обращают на них никакого внимания, спускаются по лестнице и растворяются в беззвучной, тёмной ночи.