Потанцуйте со мной!

Год написания пьесы – 2015.
Дубровина Елена
Dubrovinka85@mail.ru

ПОТАНЦУЙТЕ СО МНОЙ!
ДРАМА В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Алла, юная сирота, 20 лет.
Тимофей Ильич Скряже;нский, хирург, 60 лет.
Мирра Александровна Скряже;нская, жена его, домохозяйка, 55 лет.
Федор Еремин, молодой ученый, 25 лет.
Марина, его невеста, дочь губернатора, 25 лет.
Алексей Егорович Халявин, губернатор, 50 лет.
Таисия Михайловна Халявина, жена губернатора, 45 лет.
Полина, соседка, 45 лет.

Действие происходит в одном маленьком провинциальном городе.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
I
Коридор жилого этажа льготной гостиницы для молодых ученых, врачей, учителей. Слева – номер 241, прямо –номер 242, справа номер 243. Середина лета. Раннее утро.
Алла моет пол коридора, рядом ведро, веник. Напевает какую-то мелодию. Открывается дверь номера 242, выходит Тимофей Ильич.
Тимофей Ильич. (закуривая). И чего, вы это, Аллочка, все полы моете? Чего ручки свои молодые гробите, и спинку? Отчего не подыщите себе чего другого?
Алла. Не нужно ничего другого, Тимофей Ильич. Я здесь. Я привыкла.
Тимофей Ильич. Да, к чему же здесь привыкать то? Дело то не хитрое. Я бы все-таки рекомендовал вам нечто иное, что будет соответствовать вашим внешним данным. Что-то почище, да поприятнее. Я могу все устроить. (Оглядывает ее.) А, как вы на это смотрите?
Алла.  Не нужно, мне и так, здесь хорошо. Я вскоре поступать в Институт буду, и учиться. Я благодарна.
Тимофей Ильич. Что ж, учиться – это похвально, похвально. Не гоже такой красивой девушке спинку гнуть и ручки марать. (Обнимает.) Бедная сиротка.
Алла пытается устраниться от него.
Из номера выглядывает его жена.
 Мирра Александровна. Тимо-о-о-ша! А, ну отойди от него! Ах, ты хищное создание! Ты чего это возле мужа чужого крутишься? Своего заведи, и крутись возле него!
Алла. Я ничего не…
Тимофей Ильич. (испуганно). Миррочка, Миррочка…
Мирра Александровна. Я тебе покажу Миррочка! Ты смотри, что делается, да, как же не совестно!
Берет урну и высыпает мусор в коридор.
Вот тебе!
Алла. Что вы делаете? За что вы так? Я ничего не сделала!
Тимофей Ильич. Миррочка, это лишнее, правда. Лишнее.
Мирра Александровна. Поделом! Будешь знать, как к чужим мужьям руки то хищные распускать! В следующий раз окачу помоями!
Тимофей Ильич. Ну, ничего же не было. Ничего не было! Я только покурить вышел, истинная правда!
Мирра Александровна. Распутная девка! Какой черт тебя сюда принес?!
Алла. За что вы меня оскорбляете? Я ничего не сделала.
Мирра Александровна. Ты еще спорить смеешь? Молчи и три своей тряпкой, а как вытрешь – убирайся вон!
На крики выбегает Федор Еремин из номера 241.
Федор. Что случилось? Что за дикие вопли?
Тимофей Ильич. Да, глупость несусветная, ей-богу!
Мирра Александровна. А случилось то, что наша Аллочка – ангелочек невинный, мужа чужого увести вздумала!
Федор. Что?  Какого мужа? Чьего мужа?
Мирра Александровна. Моего! Ясно ведь.
Федор. А вы не преувеличиваете, мадам? Посмотрите на нее, она и мухи то не обидит, куда ей до чужих мужей?
Мирра Александровна. Напрасно вы так думаете про нее невинно. Мухи, может, и не обидит, а глаз на собственность чужую кладет!
Федор. Что скажете, Тимофей Ильич? Было?
Тимофей Ильич. (боязливо). Ничего не было, говорю ведь. Все пустяки. Просто вышел покурить, а тут Миррочка…(нежно.) Пойдем в комнату, дорогая, правда, ты уже утомилась, приляжешь, отдохнешь.
Мирра Александровна. В гробу я отдыхать буду! Теперь мне работы – глаз да глаз нужен!
Федор. Ну, вот и выяснили все. На этом и закончим. (супругам.) Идите, довольно криков.
Мирра Александровна. (грозит пальцем). Я глаз с тебя не спущу!
Скряженские уходят.
Алла берет веник и начинает вновь прибираться.
Пауза.
Федор. Вы не злитесь на нее, не обижайтесь. Видно ведь, несчастная она. Хоть и при муже.
Пауза.
Алла. Я не злюсь, я жалею ее. Мне не нужен ее муж, я боюсь его. И ее боюсь тоже.
Федор закуривает.
Пауза.
Федор. Да, Мирру и я побаиваюсь. Злобная она, и беспринципная. Вроде все в жизни у нее благополучно, а все недовольна. Жалуется и жалуется, злится и злится. Ни дня в жизни не работала, живет как пиявка. Не опрятная, не образованная, никаких интересов, а когда нечем заняться, то всякий бред в голову идет. Вот она и срывается на всех. С такими, вообще, ухо востро держать надо. Только чуть потеряешь бдительность, так тебе нож в спину воткнут.
Алла. Я слышала, родители у нее военные были, в строгости держали. Вот и отпечаток наложился на характер.
Пауза.
Федор. А старика не бойтесь, он вполне безобидный мужичок, ничего плохого он вам не сделает, слишком труслив. Это он без Мирры ходит павлином, а как ее видит, так дрожит как кролик перед удавом. Все скрывает от нее. И боится ее, и не любит, и потерять не хочет, и жить с ней устал. Вот как люди привыкают к инерции. Вы не думайте, Алла, это я не сам выдумываю, недавно с ним курили, вот прям здесь, так он мне душу чуть приоткрыл. Вообще, он не плохой человек, хирург от Бога, многим людям помог, многих спас. Нравятся ему красивые люди, вещи, ну, и женщины, конечно. А вы, Аллочка, очень хороши собой, не удивляйтесь, если мужчины липнуть будут к вам.
Алла. (смущаясь). Я ведь не слепая, у нас хоть и маленький городок, но я все-таки вижу, как выглядят молодые девушки моего возраста, как одеты. Мне далеко до этого. Да, мне этого и не нужно, не заслужила я еще. Ничего не сделала полезного. Вот окончу Институт, стану детей лечить и заслужу тогда счастье.
Федор. Как вы рассуждаете, Алла. Вы еще молоды, и вы, как и все, заслуживаете своего отдельного счастья. Интересная вы, Аллочка. Вот даже молчите, а рядом с вами так по-домашнему уютно. Хочется лечь под теплый плед и потягивать бренди из трубочки.
Пауза.
Алла. Это я не сразу была такой. Не с рождения. Раньше я по-другому рассуждала, а когда родители умерли, поняла, что все заслужить надо. Жалею, что сестры или брата у меня нет. Я непременно рожу двоих детей. Тяжело быть совсем одной. А была бы сестра или брат, и мы одинокими уже никогда бы не были.
Федор. (берет ее за руку). Я бы многое отдал, Аллочка, чтобы помочь вам. Я единственное, что могу – это поддержать вас, побеседовать с вами. Я, знаете, молодой ученый, и поддержу вам любую тему. Начитан.
Пауза.
Сколько вы уже здесь с нами – месяц, два? Я ужасно к вам привык, к нашим недолгим беседам. В эти минуты я, будто, счастливым становлюсь.
Алла. (смущаясь). Я…Я с большим счастьем с вами буду говорить. Я люблю читать, но у меня не так много книг, как хотелось бы.
Федор. О, это совсем не проблема! Вы только скажите, какую именно, и она тут же будет у вас!
Пауза.
А я знаете, Алла, скучнейший человек.
Алла. Отчего вы так решили?
Федор. Представляете, никакого занятия себе не могу придумать, кроме чтения книг ничего в голову не идет. (смеется.) Не патология ли это, какая?
Алла. И что же, спорт вас тоже никакой не увлекает?
Федор. Пожалуй, что нет. Меня манит мир науки. А, вообще, скажу вам по секрету, я мечтаю жить далеко за городом, в небольшом доме, иметь свою собственную лабораторию и проводить разные полезные исследования. Принести пользу людям, разве это не прекрасно?!
Алла. А Марина разделяет ваши увлечения?
Федор. Что вы, нет. Категорически нет. Марина очень легкий, поверхностный человек. Ей нравится дорогие украшения, вечеринки, легкая жизнь. Я не докучаю ей с расспросами, скандалами. Она пребывает в совершенной свободе действия!
Алла. Что же тогда объединяет вас?
Пауза.
Федор. Ах, Алла, мне иногда кажется, что я сплю каким-то тихим, черно-белым сном. И теперь все больше и больше хочу проснуться.
Марина выглядывает из номера, ищет глазами Федора.
Марина. Федя, а ты чего здесь?
Федор. Вышел покурить. Мне пора, Алла, надо закончить диссертацию, два года уже пишу. (шепотом.) А уходить совсем не хочется.
Уходят.
Алла собирает часть мусора и удаляется.

II
В номере Федора и его невесты Марины. Марина сидит на диване, листает журнал. Федор за рабочим столом занимается диссертацией. Утро.
Марина. (строго). Ты не желаешь мне объяснить свое поведение? Что это было вообще?
Федор. (погружаясь в свою научную работу). Не совсем понимаю тебя.
Марина. Это я не совсем понимаю тебя, Федечка. Ушел ничего не сказав, пропал, не понятно с кем милые беседы ведешь.
Федор.  Я вышел на крики, ситуация разрешилась, мне бы не хотелось разрешать еще и с тобой разные пустые ситуации.
Марина. А, пустые ситуации? Ты слишком много себе позволяешь. Я не желаю, чтобы ты беседовал с людьми второго сорта. Они нам не ровня! Они обслуга, а с обслугой задушевных бесед не ведут!
Федор. Ты в своем уме? (отодвигает бумаги.) Какой второй сорт? Какая ровня? Ты не заболела ли случайно?
Марина. Нет, я не заболела, а вот ты как раз должен задуматься, что в твоей голове творится!
Федор. Это не мне, а тебе нужно голову проверить? Ты что такое вообще говоришь? Какой второй сорт? Она такой же человек, как и мы, не хуже. Просто ей чуть меньше повезло.
Марина. Вот пусть с такими же наименее везучими и беседует. И живет. Кто ж против то? Мы – люди первого эшелона, образованные, обеспеченные. Мы – высшее общество, а они – обслуга! Они должны знать свое место и не лезть туда, куда им лезть не следует.
Федор. Я не верю своим ушам. Ты ведь сама Институт так и не закончила!? Среди таких, как она, могут быть лучшие экземпляры человечества! И наш долг хоть как-то помочь им. Отбрось сейчас же этот пафосный бред, мне не приятен этот разговор. Что с тобой стало? Откуда это высокомерие?
Марина. Это не высокомерие, это правда жизни. И так думаю не только я, уверяю тебя.
Федор. Вот это и пугает. Ты не задумывалась, кем могла бы быть ты, не будь у тебя богатых родителей? Была бы ты на ее месте сейчас?
Марина. Я на своем месте, и философствовать на эту тему не собираюсь.
Пауза.
Марина. (подходит к Федору, обнимает). Нам надо съездить в отпуск, развеяться. Ты трудишься каждый день, тебе нужно отвлечься, сменить обстановку.
Федор. (убирает ее руки). Мне положен отпуск только через семь месяцев. А сейчас мне нужно закончить работу.
Марина. (снова обнимает Федора). Папа обо всем договорится. Тебя отпустят тогда, когда он скажет, а работу допишешь, когда вернемся. Ну, соглашайся.
Федор. Я не нуждаюсь в помощи твоего отца в этих вопросах. Достаточно того, что у меня перед ним долг за исследования. И ни в какие другие долги я лезть не планирую. Ни в какой отпуск мы не поедем, а, впрочем, если хочешь – езжай, но без меня.
Марина. (злобно). Отправляешь меня, чтоб мог свободно с обслугой переговариваться?!
Федор. (утыкаясь в бумаги). Наш разговор закончен. Тебе лучше сейчас уйти.
Марина. (садится на диван). Я никуда не собираюсь уходить!
Федор. Ну, что ж, уйду я.
Федор выходит из комнаты.
Федор. (запинаясь о мусор под ногами). Черт!
В это время Алла возвращается на свое рабочее место, чтобы убрать остатки мусора. Марина выбегает из комнаты, натыкается на Аллу.
Марина. (нервно). Откуда ты взялась тут? Кто тебя сюда устроил?
Алла. Я сама устроилась, по объявлению. Я убираю здесь.
Марина. Вот и убирай! А лучше сама убирайся! А увижу, что рядом с Федором ходишь, не поздоровится! Ну, пошла с глаз моих! Обслуга!
Алла уходит.
Марина три раза стучит в номер Скряженских, а затем входит.
Марина. Миррочка, вы здесь?
Пауза.
Появляется Мирра Александровна.
Мирра Александровна. (улыбается). Мариночка, деточка, вот неожиданность, проходите, прошу вас, присаживайтесь.
Садятся на диван.
Марина. Я бы выпила чаю.
Мирра Александровна. Да, да, конечно. Вы с сахаром или без?
Наливает гостье чай.
Марина. Без. Сахар вреден моей фигуре.
Мирра Александровна. (кивает). С чем пришли, деточка? Что случилось?
Марина делает два глотка, встает с дивана и начинает ходить по комнате.
Марина. Федор стал, будто, сам не свой, с появлением этой Аллы. Меня это беспокоит. А, если честно, я в бешенстве! Он, словно, очарован ей. Приписывает ей, какие то немыслимые заслуги. Называет «лучшим экземпляром». Я слишком много сил и финансов вложила в проект под названием «Федор», чтобы терять его.
Мирра Александровна. Да, деточка, Федор твой весьма перспективный молодой человек, таких упускать нельзя. (шепотом.) Я вот своего не упустила, вовремя беременной сделалась. И вот, в ловушке мой Тимоша, никуда больше не рыпнется, так и прожили уж скоро тридцать лет.
Марина. Хм, перспективный ученый…Да он безумный фанатик! Целыми днями сидит за своими бумажками. В отпуск не могу его вытащить. Я и не предполагала, что так далеко зайдет. Ну, химия, ну, диссертация, написал и забыл. А он…чертов фанатик!
Пауза.
Он совсем не замечает меня…а вот с обслугой может часами разговаривать.
Мирра Александровна. Да, деточка, такие как она и головы то поднимать не должны, не то, что крылья распускать. Я ей тут недавно пригрозила, чтоб не смела руки на чужое тянуть, крутилась возле Тимоши.
Марина вновь садится на диван.
Марина. Нужно что-то делать, Миррочка, нужно что-то делать. Избавляться нужно. Сначала от нее, а потом от этой чертовой науки!
Мирра Александровна. А, если, деточка забеременеть сейчас? Привяжете на много лет к себе. Федор не из тех, кто дитя свое бросить решится. Не думали?
Марина. Дети – это не про меня. Мне слишком дорог мой покой, чтобы лишиться его. Если ты к чему-то привязан, ты – птица, не умеющая летать.
Мирра Александровна. Это правда, Мариночка, чистая правда. Я вон тоже Светку свою днями и ночами воспитывала, а она неблагодарная все к отцу больше. Съехала от нас в восемнадцать лет, а я и рада, все спокойнее. А Тимоша ходит мается, скучает, поехать хочет, а я не пускаю, говорю – сама пускай едет, коль сбежала от родителей. 
Пауза.
Мирра Александровна. Как ваши папа и мама поживают?
Марина. Все стабильно у них. В Швейцарии отдыхали, вчера вернулись только. Устает папа, сами понимаете, такой руководитель, такой уровень. И все на нем на одном. Подчиненные то работать совсем не хотят. Все в своей голове держит, все помнить должен, нагрузки колоссальные. Вот и подрывается здоровье, поправлять периодически нужно.
Мирра Александровна. Ну, здоровья им, здоровья, и стабильности конечно.
Пауза.
Мирра Александровна. (будто плачет). А нам с Тимошей так тяжело, так тяжело, пенсия то совсем крошечная, выживаем как можем. Наряды то забыла, когда себе в последний раз покупала. И не поможет ведь никто. Вот какая жизнь тяжелая.
Марина достает из кармана деньги и кладет на чайный столик.
Марина. Купите себе платье, понаряднее. А, когда мерить его будете, план придумайте, как обслугу отсюда выдворять будете.
Мирра Александровна. (кланяется). Здоровья вам, Мариночка, вот уважили, и план подумаю, и в самые скорые сроки не будет здесь Алки, уж будьте уверены. Мне, знаете ли, тоже боязно за Тимошу, умыкнет ведь и глазом не моргнет.
Входит Тимофей Ильич.
Тимофей Ильич. Ох, у нас сегодня гости! Ты, подумай-ка, какая вы, Мариночка, обворожительная сегодня. (целует ручки.) Что же ты меня не предупредила то, Миррочка, я бы хоть прихорошился. (Смеется.)
Мирра Александровна. Чего ж это тебе прихорашиваться то? Уж, не двадцать лет то. Поздно уже.
Тимофей Ильич. Ну, не скажи, не скажи, лет то не двадцать, а на улице засматриваются еще, засматриваются.
Мирра Александровна. Молчи, лучше, не позорь меня, старый. Шестьдесят лет, а все туда же. Сиди уже, не выпячивайся! Живот вон, больше чем картофельный мешок!
Целует ручки жене.
Тимофей Ильич. По какому поводу у нас, Мариночка?
Мирра Александровна. Не твое дело! Чего лезешь?!
Марина. Так, Тимофей Ильич, секреты женские, вам не интересно будет.
Тимофей Ильич. Ну, в секреты чужие нос совать не буду, не буду.
Марина. (встает). Что ж, я пойду. Надеюсь на вас, Миррочка, не подведите в нашем деле.
Мирра Александровна. Идите. Родителям передавайте здоровья, и стабильности, конечно. Без стабильности сейчас ни куда.
Уходит.
Мирра Александровна. (злобно). И что ты лезешь везде со своим юмором никчемным! На работу бы лучше устроился! Пенсия то совсем крошечная, и на кой ты мне теперь сдался?! Раньше хоть материальный прок был, а теперь…
Тимофей Ильич. Так спина же, спина совсем держать не хочет. До чего же ты не благодарная, я всю жизнь работал, содержал тебя.
Мирра Александровна. Вот именно, что содержаЛ. А теперь и от мебели ничем не отличаешься!
Тимофей Ильич. Чего же ты злобная такая? Чего не хватает тебе? Ну, нельзя же быть постоянно всем недовольной?
Мирра Александровна. От хорошей жизни такая!
Тимофей Ильич. (машет на нее рукой). Пойду, покурю.
Уходит.
Мирра Александровна. Иди, иди, покури.
Убирает деньги в карман.
Тебе надо, ты и думай! А я уж свое отдумала.
Уходит.

III
Гостиница. Холл для гостей. В холле стойка с телефоном, столик, диванчик. На столике кувшин с водой и несколько чашечек. Федор и Тимофей Ильич, случайно встречаются. Около полудня.
Тимофей Ильич. О, Федор, день добрый, день добрый. Отдыхаете?
Федор. Добрый день, Тимофей Ильич, да, отдыхаем, нервы успокаиваем. Воздухом нынче не подышишь, погода не располагает.
Тимофей Ильич. Верно подметили, погода сегодня не радует, не радует. Давно уже прохлады не было, все жара нещадная. Грозу обещали сегодня с ливнем.
Пауза.
Над чем работаете сейчас?
Присаживаются на диванчик. Закуривают.
Федор. Заканчиваю диссертацию на тему «Получение активных углей из древесины осины, пораженной тутовым шелкопрядом».
Тимофей Ильич. Вот тема, так тема! Это в какой области работаете?
Федор.  В области химии. Интересно, поверьте. Много исследований практических проводить приходится. Несколько раз уже в командировки ездил.
Тимофей Ильич. Изучали, изучали. Я в последний раз с химией в медицинской академии сталкивался. Сложно она мне давалась, помню, но все-таки добил я ее упорством.
Пауза.
Марина ваша сегодня к Миррочке приходила. Ох, и красивая вам невеста, Федор, досталась. (смеется.) Вы, уж, берегите ее, берегите. Наградила вас судьба сполна, Федор. И ум вам природа не малый дала, и внешность дворянскую, и невеста хороша и богата, и свёкр не последний человек в обществе, того гляди и поможет где, пристроит поудачнее.
Федор. (раздраженно). Я сам себя пристрою. Это унизительно, вы не находите? Имея ум, как вы говорите, устраиваться за чужой счет!? А, что касается исследований, да командировочных, то это все в долг взято, и при каждой первой зарплате, я большую ее часть отдаю на погашение долга.
Тимофей Ильич. А почему бы и не взять, друг мой? Не правильно вы рассуждаете, тут не принципы важны, а то, что все долги ваши вы вашим собственным умом и полезными исследованиями отдадите! А это уж намного дороже стоит. И, еще, уж извините за прямоту и наглость, но не всякий вытерпит характер Мариночки. При такой то внешности, скверный характер, скверный. (смеется.) Видимо, не дают все сразу, порциями выдают.
Федор. Не давите на больную мозоль, Тимофей Ильич. Меня вот в последнее время все сомнения стали посещать, что я ошибся, сильно ошибся. С лица воды не пить, а вот по большей части с характером жить приходится, с моральными убеждениями и прочими духовными ценностями. А здесь мы не совпадаем. Пропустил я что-то, не разглядел.
Тимофей Ильич. Н-д-а-а, друг мой, положение серьезное. Вам проще, пока дети не родились, время есть. Я вот свое время, помнится, упустил, и что? Да, ничего. Как листочек на воду лег и плыву, вот уже шестьдесят лет миновало. Не сопротивлялся. А по девкам бегал, бегал. (шепотом.) Между нами.
Федор. И, что же, не страшно вам, Тимофей Ильич?
Тимофей Ильич. Так, чего же бояться, друг мой?
Федор. (вскакивает). Как чего? Что жизнь без любви проживается! А без нее никак нельзя. Я это теперь понимаю.
Тимофей Ильич. Н-у-у-у, не знаю даже, что и сказать вам…
Пауза.
Федор. Есть ли у вас, Тимофей Ильич, человек, которого вы любите? Именно любите!?
Тимофей  Ильич. Ну, дак, конечно, дочь моя, Светлана, ее люблю, а как же.
Федор. Я женщину имею в виду, женщину! А, впрочем, не обращайте внимания, Тимофей Ильич, это у меня в голове перемешалось все.
Тимофей Ильич. Вы, прямо сам не свой, Федор. Уж, не влюбились ли вы, ненароком?
Федор. До не давних пор я верил только лишь в науку, а сейчас…сейчас, кажется понимаю, о чем писали Байрон и Шекспир.
Тимофей Ильич. Во, как! Так, я первый получается, кто застал зарождение новых светлых чувств?
Федор. Боюсь, я, Тимофей Ильич, даже говорить об этом, чтоб не сглазить.
Тимофей Ильич. Так не говорите, я человек хоть и старый, но не глупый, и весь расклад примерно понимаю, и поддерживаю вас, знайте.
Федор. Спасибо, Тимофей Ильич, не думал говорить об этом, да слова сами наружу рвутся.
Тимофей Ильич. Ну, это точно любовь, друг мой юный! (смеется.) Точно она!
Федор. Не вовремя она, диссертацию надо бы дописать. А теперь голова другим занята.
Тимофей Ильич. Ничего, ничего, допишете, теперь уже точно допишете!
Федор. Не знаю, достоин ли я?
Тимофей Ильич. А чего ж, не достоин-то? Вы, как никто другой достоин! (с грустью.) А. впрочем, любви достойны все.
Пауза.
Федор. И, все-таки, кто-то есть в вашей голове, чувствую.
Тимофей Ильич. Чем это я выдал себя?
Федор. Глазами, Тимофей Ильич, глазами.
Тимофей Ильич. Однако, с вами, Федор, только в очках темных разговаривать!
Смеются.
А, вообще, есть одна, кто мысли мои заполняет. (шепотом.) Надеюсь на вашу конфиденциальность.
Федор. Можете в ней не сомневаться.
Тимофей Ильич. (шепотом, оглядываясь). Полиночка, из 243 номера. Мы давненько знакомы с ней. Она была моей студенткой. Но, так и не случилось у нас романа. Я женился на Мирре, Светочка родилась, вот и жизнь прошла. А она замуж так и не вышла. Хотя я видел ее взгляды, видел. Она хирургом тоже стала. И гостиницу эту выбрала, думается мне, не случайно, а из-за меня. Но, могу лишь только предполагать, прямо она мне никогда не признавалась.
Федор. Значит, Полина.
Тимофей Ильич. Поздно мне уже, о чувствах разглагольствовать.
В холл входит Полина. В руках корзина с бельем.
Тимофей Ильич. (смущаясь). Доброго дня вам, Полиночка.
Федор. Доброго дня.
Полина. Здравствуйте, Федор, здравствуйте, Тимофей Ильич.
Федор. Прекрасно выглядите, Полина Сергеевна. Занимайте мое место, а меня работа ждет.
Уходит.
Тимофей Ильич. Совершенно справедливо подмечено, вы сегодня как никогда хороши.
Полина. (краснея). Перестаньте, неловко мне от таких слов, неловко. Я в прачечную спешу, белье вот постирать.
Тимофей Ильич. Не убегайте так быстро, прошу вас. Задержитесь ненадолго. У нас практически не бывает возможности поговорить.
Пауза.
Полина. Как супруга ваша поживает? Давно ее не видела.
Тимофей Ильич. Ну, что же, мы будем о Мирре говорить?
Полина. А о чем же нам говорить?
Тимофей Ильич. Вы помните академию нашу? Какое время было счастливое.
Полина. Да, хорошее было время, да уже ушло.
Тимофей Ильич. А, если бы вернуть то время, Полиночка, как бы все могло сложиться?
Полина. Что вы имеете в виду?
Тимофей Ильич. Я имею в виду нас с вами, Полиночка.
Полина. А разве у вас все плохо сложилось, Тимофей Ильич?
Тимофей Ильич. (тише). Плохо, Полиночка, плохо. Вот теперь хочу все исправить.
Полина. (отходя от него). Не стоит об этом говорить нам, нельзя.
Тимофей Ильич. Так значит, я правильно обо всем догадывался?
Полина. Забудьте, забудьте. Нельзя нам. У вас супруга.
Тимофей Ильич. А, если забыть на время про супругу?
Полина. Как же забыть, когда она сюда идет.
Тимофей Ильич. Т-с-с-с.
Те же и Мирра Александровна.
Мирра Александровна. Вот ты где, Тимоша. А я ищу тебя везде. Как живете-поживаете, Полиночка? Как здоровьице? Выглядите что-то не важно.
Тимофей Ильич. Миррочка, ну разве так приветствуют соседей?
Мирра Александровна. Как так? Разве я что-то не приличное сказала?
Полина. Вашими молитвами, Мирра Александровна. Жива-здорова.
Мирра Александровна. Вот и славно, деточка. О чем беседуете? На Тимоше то прям лица нет, как меня увидел. Или что-то секретное было?
Тимофей Ильич. Академию нашу вспоминали, да времена былые.
Мирра Александровна. Тимоша, у нас годовщина с тобой скоро. Надеюсь, ты помнишь, дату нашу?
Тимофей Ильич. (нехотя). Помню, помню.
 Мирра Александровна. Представляете, Полиночка, через неделю уже тридцать лет будет со дня свадьбы нашей. Тридцать счастливых лет. Так, Тимоша?
Тимофей Ильич кивает.
Приходите, дорогая, на наш скромный праздник, выпьете, да закусите за нашу совместную жизнь с Тимошей.
Полина. Непременно, приду.
Тимофей Ильич. А, разве мы отмечать собирались, Миррочка?
Мирра Александровна. Тимоша, денюжку на платье мне давай, нарядиться надо бы по такому поводу.
Дает деньги.
Мирра Александровна. А вы ступайте, деточка, ступайте, у нас с Тимошей еще разговор конфиденциальный есть.
Полина уходит.
Тимофей Ильич. (раздраженно). Что за цирк, Миррочка, что за цирк? Какой праздник?
Мирра Александровна. Ты, что, старый дурак, думаешь, я не знаю, что она влюблена в тебя была, а может и сейчас тоже. Даже приближаться к ней не вздумай!
Тимофей Ильич. (громко). Ты, мне, Миррочка, угрожать то перестань! Много лет уж терплю, а, как известно всякому терпению приходит конец! (в сердцах бросает шляпу на пол.) Не смей, так разговаривать со мной, в конце концов! Я двадцать лет терплю твои унижения, из-за Светочки терпел, а сейчас все, конец!
Мирра Александровна. Ты уйдешь тогда, когда этого захочу я! 
Тимофей Ильич уходит.
Мирра Александровна. Вернись, Тимофей! Вернись!
Уходит за ним.
Пауза.

IV
Тимофей Ильич на цыпочках возвращается и за руку за собой ведет Полину.
Полина. Зачем вы тащите меня сюда, Тимофей Ильич?
Тимофей Ильич. (тише). Я, Полиночка, никогда не отличался особой смелостью, но сейчас полон решимости как никогда. Прав был Федька, чего тянуть!? Уйду!
Встает на колени.
Согласитесь ли вы, Полиночка, прожить со мной до самой моей кончины, сколько бы мне не осталось годков?
Полина. (испуганно). Тимофей Ильич, встаньте сейчас же! Что вы, что вы, поднимайтесь скорее!
Поднимается.
 Вы меня взволновали, признаюсь.
Тимофей Ильич. Не тяните, Полина, я весь дрожу, я жду ответа.
Полина. Что случилось с вами? Вы, похоже, не в себе совсем.
Тимофей Ильич. Не в себе, я, да, не в себе. Разум в миг помутнел, и вот, сердце бешено колотится. От страха. Перед вами, перед ней, перед собой. К тебе хочу, Полина, к тебе. Прими меня, спаси!
Полина. А как же жена?
Тимофей Ильич. Не люблю я ее, и не любил никогда, и не решался, столько лет не решался! А сейчас все, нет терпения больше, не могу, не хочу…Все прячусь, прячусь. Сколько раз чуть не попался! А чего боялся и сам не знаю. За Светочку боялся, она ранимая в детстве была, чуть что плакала, от крика, от шума…
Полина. Она ни за что не отпустит вас.
Тимофей Ильич. Предоставьте этот вопрос мне. Я все улажу.
Пауза.
Полина. Ох, Тимофей Ильич, я ждала вас, и уже верить перестала.
Тимофей Ильич. Так теперь верьте мне, верьте! Словно в пелене жил.
Полина. Я верю, Тимофеюшка, верю, и я согласна. Но я боюсь, Мирру, ужасно боюсь.
Тимофей Ильич. (прижимается к груди). Как я рад, я счастлив! В мои-то годы!
Пауза.
(как бы сам себе.) Уйду. Все расскажу. Признаюсь и уйду. Эх, где бы сил взять для рывка последнего!? Трусоват, трусоват. Сам понимаю. Но, Полина, Полина, она словно мягкий пуховый платок, обволакивает своей теплотой.
Пауза.
Отчего ты замуж не вышла?
Полина. Я тебя любила. И ждала.
Тимофей Ильич. Сколько времени потеряно.
Обнимаются.
Полина. С женой надо бы объясниться, Тимофеюшка.
Тимофей Ильич. Ох, и разозлила она меня сегодня, последнюю каплю в чашку добавила, и все, лопнула чашка.
Полина. А может и передумать стоит, столько лет вместе.
Тимофей Ильич. Сегодня же, Полиночка, сегодня же объяснюсь! Если не убьет меня, то разведусь.
Полина. Жаль, Мирру, вину я буду свою чувствовать, я себя знаю.
Тимофей Ильич. Нет твоей вины. Моя вина во всем, труслив я оказался, здоровый лоб, а трусливее зайца. Противно. В работе так за считанные секунды решения принимать мог, а вот только выхожу из операционной, так словно меняет меня кто.
Ну, пора и Мирре во всем признаться. С духом сейчас только соберусь.
Сегодня вечером, в шесть, я со всеми вещами, буду ждать тебя здесь, Полиночка, не опаздывай. У нас начнется новая, новая жизнь!
Уходят.
Холл. Входят Федор и Марина. О чем-то громко спорят.
Федор. (громко). Я прошу тебя, оставь меня, дай мне воздуха глотнуть! Что ты меня за горло держишь? Устал я, устал от этого удушья! Я будто под колпаком!
Марина. Да, кто тебя душит то?! Всё Федечка, да Федечка! А Федечка хвостом крутить начал!
Федор. Каким хвостом, что ты несешь?! (крепко берет Марину за плечи.) Марина, я прошу тебя, подумай, подумай, так ли все должно быть? Так ли семья начинаться должна? Ты сама счастлива? Может, стоит взглянуть правде в глаза?
Марина. Правда здесь одна – ты мне благодарен должен быть! Это я в тебя верила, это я в тебя деньги вкладывала, это я тебя с улицы подобрала! И это благодаря мне ты свои исследования кретинские проводишь!
Пауза.
Федор. (выдыхает, спокойно). Ах, вот оно что. Благодаря тебе…деньги вкладывала…что ж, спасибо тебе. Все свои долги я непременно тебе, а, точнее, твоему отцу, отдам. У тебя денег нет и быть не может, по одной простой причине, ты в этой жизни – палец о палец не ударила. У тебя нет ни образования, ни работы, ни принципов. Прости, но тебя уважать не за что.
Марина. Ты сделал мне предложение. У нас свадьба через месяц!
Пауза.
 Федор, я хочу за тебя замуж. Я прошу, заметь меня, наконец. Давай поедем в путешествие, смена обстановки пойдет нам на пользу. Брось свою науку, зачем она тебе? Что за странный фанатизм? Отец во всем нам поможет, у тебя будет любая работа, какую захочешь.
Федор. (сухо). Нельзя нам свадьбу, ошибку сделаем. И потом расплачиваться придется.
Марина. Приглашения высланы, меня засмеют! Что, что кажут мои друзья!? Меня никто никогда не бросал!
Федор. Мы с тобой как два музыкальных отрывка. Каждый по отдельности хорош, а вместе не звучит.
Марина. Это из-за нее, да? Из-за Алки?
Федор. Думаю, нам надо поставить финальную точку. Слишком тягостно становится. Я соберу свои вещи.
Уходит.
Марина. Ты все равно с ней не будешь! Не будешь!
Звонит отцу.
Папочка, приезжай, забери меня!
Пауза.
Сдохнешь, обслуга!
Марина и расстроенная и злая уходит за ним.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
I
В холле появляется отец и мать Марины. Оглядываются. Отец снимает шляпу, обмахивается. Разгар дня.
Халявин. (тяжело дыша). Ох, ну и жара, так и умориться не долго.
Халявина. Сегодня вроде дождь с грозой обещали.
Халявин. (машет рукой). А, не верю я в эти прогнозы. Редко совпадает.
Пауза.
Халявина. (осторожно). Тебе бы, Алеша, вес немного сбросить, тяжело совсем становится. Да, и опасно это для здоровья. Дышать вон совсем уже не можешь.
Халявин. От сигарет это, от сигарет. Никак не могу бросить их, проклятых! Никакой силы воли, чуть стресс какой, так рука сама к ним тянется. (садится на диван.) Водички бы выпить.
Халявина. Секундочку, Алеша, сейчас сделаю.
Наливает мужу воды.
Не зря у меня душа болела, как чувствовала, что случится что-то не хорошее. Сердце так бешено колотилось, и сны путаные снились.
Халявин. А я говорил, не ровня он Марине, не ровня! Все пишет, пишет, а толку никакого!
Халявина. Это сейчас, Алеша, толку никакого, а как напишет, тут уже и звание научное будет, и работа серьезная. А там, и ты, помог бы, пристроил в местечко получше.
Халявин. Предлагал уже, и без науки устроить его к себе, так отказался же, упрямец!
Халявина. У него принципы. Не может он Марину обидеть, характер у него не тот, я это сразу поняла, когда впервые знакомились с ним.
Халявин. Мало ли что ты поняла, а чужая душа потемки! Сколько мы его видели – один раз, два?
Халявина. Два. Первый раз в январе, четвертого числа, а второй по весне, восьмого апреля.
Халявин. Ты с трудом запоминаешь даты, а здесь смотри-ка!
Халявина. (отводит глаза). И сама удивлена, как запомнила. Случайность.
Пауза.
Халявин (оглядывается). Что они в гостинице этой нашли? Предлагал же, живите с нами, места, дай Бог, хватает.
Халявина. И, не говори, Алеша, как хорошо было бы, все вместе, может и не случилось бы ссоры, будь мы рядом. Так, все принципы у Федора. Ох, какой он принципиальный, во всем свою позицию имеет, и не переубедить никак. Такие сейчас уже редкость.
Халявин. (раздраженно). Не принципы это, а глупость! Если бы я в свое время таким принципиальным был, не понятно, где бы сейчас вообще находился. Стучал бы молотком на заводе. Пошла бы ты за такого?
Халявина. Ну, чего об этом говорить. Все случилось так, как случилось.
Халявин. Ага, не пошла бы.
Пауза.
Теперь уже и свадьба под вопросом.
Халявина. Так, может и к лучшему. Чего торопиться, чувства лучше проверить надо. А, то, может и глупая это затея со свадьбой.
Халявин. Да, как же, глупая то?! Возраст уже не молодой, внуков бы успеть понянчить. Ты с Мариной по этому вопросу говорила? Какая позиция у нее?
Халявина.  Не желает пока, Марина детей. За фигуру боится. Уж, как я ее не пыталась переубедить. Кричит на меня.
Халявин. Сам поговорю, вот только с Федором все выясню и поговорю.
Халявина. Может, не надо нам лезть, Алеша? Это вопрос деликатный.
Халявин. Я лезть не буду, я аккуратненько.
Входит Федор.
Федор. Вы, желали, меня видеть, Алексей Егорович?
Жмут друг другу руки.
Халявин. (встает с дивана). Желал, Федор, желал. Марина звонила, плакала, жалуется.
Федор. Мне жаль, Алексей Егорович, мы с Мариной расстались.
Халявин. Как это? Как расстались? В чем же причина?
Халявина. Объясните же все скорее, Федор!
Федор. Да, и объяснять особо нечего. Каждый из нас идет дальше своей дорогой. Наши жизненные взгляды не совпали, и никто в этом не виноват. Марина не счастлива со мной, ей стоит подыскать более подходящего мужа.
Халявин. Во, дела. А, что же раньше, вы этих не соответствий не замечали? Год уж миновал. Свадьба на носу.
Федор. Вы можете выругаться на меня, и даже дать пощечину, но этот вопрос закрыт, и Марине я желаю только счастья.
Халявин. Во, дела, во, дела. Мы с Таисией уже к свадьбе привыкать начали, о внуках мечтаем, а здесь…
Пауза.
Федор. Не желает Марина детей, не желает. Разговор у нас был.
Халявин. (разводит руками). В таком случае, позвольте, Федор, долг с вас спросить. Вы мне должны…(подглядывает в записную книжку.) вы мне должны шестнадцать тысяч ровно.
Федор. Я бы просил отсрочить на два месяца выплату…а, впрочем, не имею права задерживать вас, вот, возьмите часы, от брата покойного достались. Золото, стоит не меньше моего долга.
Пауза.
Халявин. (рассматривает часы). Что ж, похоже, что мы в расчете.
Халявина. Ах, как же такие часы отдать можно? Подарок ведь, память родственная, нельзя такие отдавать. (жалостливо.) Алеша, дай Федору рассрочку, он все тебе вернет, только вот время ему нужно.
Федор. Не нужно, Таисия Михайловна, не нужно.
Халявина. Не спорьте, Федор, молчите!
Халявин. Долг платежом красен. Не привык я деньгами впустую разбрасываться. Коли должен – плати! Раньше и подождать мог, а теперь вовсе не обязан никакие скидки делать.
Халявина. Ну, может под проценты? А, Федор, вы согласны?
Пауза.
Федор. Согласен. Часы и правда память. Единственное, что от брата осталось.
Халявина. Алеша, ну, подумай, ты еще и проценты сверху получишь, ну, у тебя же тоже брат есть.
Халявин. А, черт с тобой, бери под проценты! Расписочку напиши, я рисковать не привык.
Халявина. Я всегда знала, что у тебя душа широкая!
Халявин. Ради тебя, Таечка, ради тебя. Не могу отказать твоей просьбе.
Федор пишет расписку.
Халявин. Ну, здесь дела окончены, можно и отдохнуть с дороги. Пойдем, Таисия.
Халявина. Ты иди, Алеша, а я еще несколько слов Федору скажу и приду.
Халявин. Ну, недолго, недолго.
Халявин уходит.

II
Таисия опускает глаза, и взволновано переминает руки.
Федор. Что с вами, Таисия Михайловна? А за часы – моя благодарность. Они мне и правда, очень дороги.
Таисия Михайловна. Я хотела признаться вам, Федор.
Федор. Признаться? В чем?
Таисия Михайловна. Прежде скажите мне, любили ли вы Марину?
Федор. До сегодняшнего утра думал, что люблю. Но теперь понимаю, что ошибался. Но вы не думайте, корыстных мыслей ее использовать у меня не было. Это противоречит всяким моим принципам и убеждениям. Я был с ней совершенно искренне.
Таисия Михайловна. Я вам верю, Федор. Я еще при первой нашей встрече поняла, что вы такой…такой принципиальный, правильно принципиальный, и на ложь не способны. И эти ваши внутренние ценности вместе с вашей внешностью дают ядовитую для женских глаз комбинацию.
Федор. Нет, герой-любовник – это не про меня. Я человек науки и собираюсь посвятить ей всю свою жизнь.
Таисия Михайловна. Мне не ловко об этом спрашивать…
Федор. Говорите, Таисия Михайловна. Все, чтобы вы не сказали сейчас, останется между нами. Даю слово.
Таисия Михайловна. Могли бы вы представить себя с…женщиной старше вас? Нет ли у вас таких убеждений…
Федор. Ханжеских? Нет, подобных убеждений у меня нет.
Пауза.
Таисия Михайловна. Позвольте мне признаться вам кое в чем, Федор. Вот уже год я пытаюсь отделать от навязчивого образа. Образа мужчины, которого полюбила всем сердцем, и без которого все труднее и труднее мне существовать.
Федор. Влюблены…
Таисия Михайловна. Влюблена. Влюблена безвозвратно.
Федор. А что же, муж ваш? Давно ли остыли чувства?
Таисия Михайловна. Видите ли, Федор…
Пауза.
…Я из бедной семьи. Отец и мать мои всю жизнь жили и работали в деревне, выращивая скотину. И мы с сестрами тоже помогали им. А в двадцать лет, меня приметил Алеша, он тогда был молодым, начинающим депутатом, и влюбился  в меня. Начал ухаживать, а потом и предложение сделал. Поймите, Федор, это была единственная возможность вырваться из этой нищеты! (закрывает лицо руками.) Я не любила его, никогда не любила, но я благодарна ему за этот шанс в жизни. Он не позволил мне учиться. Я была и остаюсь не растраченной домохозяйкой, которая купается в роскоши. Даже дочь не воспринимает меня. А на что мне эта роскошь? Я в деревне счастливее была, но признаться в этом всегда боялась. Не судите меня.
Федор. Судить вас не за что. Рыба ищет где глубже, человек где лучше.
Пауза.
Таисия Михайловна. Есть ли у меня время на счастье? На счастье с вами, Федор?
Пауза.
Федор. (удивленно). Так, это…
Таисия Михайловна. (волнительно). Да, это вы! Вы. Как же мне тяжело сейчас. Как тяжело и стыдно признаваться в этом.
Федор. (растерянно). Я не мог подумать даже…
Таисия Михайловна. Вы растерянны…я понимаю. Я когда впервые увидела вас, то сразу все поняла. Что творилось тогда со мной! Я даже письмо вам писать хотела, как Ларина. Мне уже сорок четыре, и свежесть моя, конечно, не имеет конкуренции уже. Но не признаться, не попытаться, я не могла.
Пауза.
Федор. Я не знаю, что ответить вам.
Таисия Михайловна. Могли бы вы ответить на мои чувства к вам?
Федор. (берет ее за руку). Таисия Михайловна, ваша искренность и смелость заслуживает уважения и восхищения. Вы достойны самого прекрасного, но, поверьте, я буду для вас слишком скучен. Вам необходимо движение, яркие краски. А я скучен, очень скучен, я погружен в науку, книги, я не смогу дать вам той живой энергии, которую вы заслуживаете. Я даже и не посмею мучить вас.
Пауза.
Таисия Михайловна. Признайтесь, Федор, вы влюблены? Ваше сердце не свободно? Я не достаточно хороша, я понимаю. Что мне исправить нужно? Вы только скажите и я сразу все исправлю!
Федор. О, нет, что вы, вам совершенно не нужно ничего менять. Вы утонченная, нежная, вам следует найти счастье в ваших близких, в вашей семье. Ваш муж любит вас, приложите усилия для вашего с ним счастья. А мое сердце да, оно занято. В нем живет любовь к одной удивительной женщине, которой я намерен сделать предложение.
Таисия Михайловна. Как бы я хотела быть на ее месте! Но, я счастлива за вас, и желаю вам семейного счастья. Разрешите мне обнять вас на прощание, уже больше не увидимся.
Обнимаются.
Федор уходит.
Возвращается Халявин.
Халявин. Поехали, Таисия, нам здесь делать больше нечего. Марина отправляется в кругосветное путешествие. Бедная девочка очень расстроена, хочет отвлечься. А, Федор этот, глупец, да и только. Такую невесту упустил, такие возможности перед ним открывались. И что, движет сейчас молодежью?!
Халявина. Не говори так, пожалуйста, про него!
Халявин. (удивленно). Что с тобой, Таисия?
Халявина. Прости, Алеша, прости меня!
Халявин. Простить?
Халявина. Да, простить. Не честна я была с тобой.
Халявин. В чем?
Пауза.
Халявина. (нервно мечется из стороны в сторону). Только что…только что, минуту назад  я призналась Федору в своей любви к нему. Только что, Алеша, я предала тебя!
Пауза.
Халявин. Н-у-у-у-у…
Халявина. (громко). Сошли меня в деревню, подальше! Слышишь, я прошу!
Халявин. (нежно). Таечка, да, пустяки какие… это жара на тебя подействовала, и перелет такой не простой был, устала ты…
Халявина. Нет! Я давно это вынашивала. Даже письмо в тайне писать хотела. А если бы он согласился, то ушла бы от тебя! Я – предатель, сошли меня обратно в деревню.
Халявин. (нежно). Ну, не истязай себя, не нужно. Он молод и красив, не удивительно, что нравиться может. Ты, успокойся, успокойся.
Халявина. Я тебе только, что призналась, что предала тебя, а ты меня успокаиваешь. Сколько же доброты в тебе!
Халявин. Я твой муж. Я люблю тебя, я, в конце концов, клятву перед Богом давал, помнишь? Я, признаться, с самого начала знал, что не любишь ты меня. Но поклялся, дважды, что сделаю тебя счастливой так, как ты того заслуживаешь. Да, это и не важно было для меня.
Халявина. Отпусти меня, Алеша, а лучше прогони. Нельзя такое прощать. Прогони в деревню!
Халявин. Я не хочу тебя никуда прогонять. Я тебя прощаю.
Халявина. Отпусти тогда, на недельку, подышать воздухом детства, очиститься от грехов, от мыслей черных.
Пауза.
Халявин. Боюсь я, боюсь, что не вернешься.
Халявина. Отпусти или сбегу!
Пауза.
Марина подслушивает разговор.
Халявин. Ну, раз ты так хочешь, то езжай. А через семь дней я приеду за тобой.
Халявина. Спасибо, Алеша, не заслужила я такого мужа. (обнимает его.) Прощай.
Входит Марина.
Марина. Как это понимать? Как ты могла?
Халявина. (кидается к дочери). Мариночка!
Марина. Не смей подходить ко мне! Я все слышала, каждое слово!
Халявин. Сбавь тон! С матерью разговариваешь!
Марина. Она мне больше не мать!
Халявин дает дочери пощечину.
Пауза.
Марина. Как ты можешь прощать ее? Сначала Федор, потом родная мать…Не желаю видеть тебя.
Уходит.
Халявина. (с сожалением). Она не простит меня.
Халявин. Дай ей время.
Уходят.
III
Холл гостиницы. Входит Алла, начинает прибираться. Сразу за ней входит Федор. За спиной прячет букет цветов, дарит Алле.
Алла. (вдыхает аромат цветов). Слышала о вашем расставании с Мариной. Не простой у вас день сегодня. Сожалею.
Федор. Сожалеть надо, что раньше не разобрался в себе. Не причинил бы никому боли.
Алла. Теперь, вы, наверное, уедите отсюда?
Федор. Да. Завтра я уезжаю в Петербург, мне предложили возглавить одну научную лабораторию.
Алла. (с грустью). Это место опустеет без вас. И я опустею.
Федор. Я не представляю свои дни без вас, Алла, без наших бесед, без вашего тепла. Я вижу ваш взгляд, и чувствую вас, Аллочка. Я не могу ошибаться. Ведь я вам нравлюсь, не так ли?
Алла отходит на несколько шагов от Федора, затем возвращается обратно.
Алла. Разве это имеет значение? Я – всего лишь обслуга. Сирота. У меня ничего нет…
Федор. Ответьте, я вам нравлюсь?
Алла. (тише). Да, вы мне нравитесь.
Федор. (хватается за голову). Я знал! Я чувствовал! Я не мог ошибиться! Я счастлив слышать это.
Обнимает ее.
Алла. (улыбаясь). Чему вы так радуетесь?
Федор. Вам радуюсь! Себе радуюсь! Всему миру радуюсь! У меня не так много благ. Я еще в начале своего научного пути, но скоро, очень скоро у меня, у нас будет гораздо больше! Согласитесь ли вы уехать вместе со мной?
Алла. Вы не шутите сейчас? Это очень злой розыгрыш.
Федор. Какие шутки, дорогая моя Алла! Я говорю серьезно. Сейчас решается моя судьба и ваша судьба! Скажите, что вы согласны! Вы ведь согласны?!
Алла. Согласна.
Подхватывает ее на руки, кружит.
Федор. (выбрасывает утварь). Все! Больше никакой обслуги, никаких тряпок, коридоров, никакого одиночества! 
Алла. А как же…? Нет, мне нужно работать, мне поступать скоро, мне понадобятся деньги.
Федор. Будешь работать вместе со мной. Секретарь, лаборант, помощник – выбирай!
Пауза.
Алла. Потанцуйте со мной.
Федор. Что?
Алла. Потанцуйте со мной. Вальс. Последнее, что я помню о своих родителях – они танцевали вальс. Они были счастливы вместе. 
Федор. (протягивает руку, кланяется). Разрешите пригласить вас на вальс.
Танцуют.
Федор. Кольцо! Моя дорогая, кольцо! Никуда не уходи, я сейчас вернусь!
Убегает.
Пауза.
Входит Тимофей Ильич.
Тимофей Ильич. Как хорошо, что вы здесь, Аллочка!
Алла. Тимофей Ильич, если вы снова за старое…
Тимофей Ильич. (перебивая ее). Ох, и дел я сегодня натворил, Аллочка! Спасите меня. Вы должны все ей рассказать.
Алла. О ком вы? Я не понимаю вас.
Тимофей Ильич. (тише). О ней…О Полине. Вы должны ей сказать, что я не приду, соврите что-нибудь. Я ничего не придумал!
Алла. Да, объясните же все, толком!
Тимофей Ильич. (эмоционально). Да, как же вы не понимаете…Она скоро придет сюда… Полина… С вещами… Будет меня ждать. Я пообещал ей, что мы уедем. Вдвоем. Но я не приду, не приду!
Алла. Как это подло! Коль обещали, слово держите!
Тимофей Ильич. Не могу я, Аллочка, не могу. Что же я Мирре скажу, нет, не хватает духа. Да, и зачем мне оно, на старости лет. Я привык уже, привык.
Алла. Так, зачем же обещали?
Тимофей Ильич. Зол я был, а теперь и остыл уже. Нет, нельзя мне признаваться. Стар я уже на перемены такие.
Алла. Нет, я вашу трусость прикрывать не стану. Бедная Полина, это будет удар для нее! Она ведь и счастья то не видела личного.
Тимофей Ильич. Она моложе, и крепче, переживет, поймет. У нее душа необыкновенная, добрая. И у вас тоже, Аллочка. Вы, вроде как, подруги, вы найдете правильные слова, я верю вам. Скажите, что уехать ей нужно, непременно уехать. Мирра не должна узнать!
Алла. Как же не противно вам, Тимофей Ильич!
Тимофей Ильич. Пора мне, скажите, что не приду я. Скажите, стар я. Ошибку сделал.
Алла. Объяснитесь с ней, не будьте трусом!
Тимофей Ильич. Ухожу я, ухожу. На глаза бы не попасться!
Поспешно уходит.
Пауза.

IV
Входит Полина с вещами. Видит Аллу, улыбается ей.
Полина. На вас прямо лица нет, Аллочка. Что с вами произошло, не видела вас прежде такой?
Алла. (взволнованно). Может из-за погоды. И день сегодня кувырком. Не спокойный.
Полина. Это правда, Аллочка, правда! У меня сегодня все мысли куда-то улетучились!
Пауза.
Почему же вы не спрашиваете, что за чемодан у меня в руках?
Алла. (отводя глаза). Вы куда-то уезжаете?
Полина. (улыбаясь). А вы не все знаете, Аллочка. Сегодня мне Тимофей Ильич признался.
Алла. Признался?
Полина. (радостно). Давайте присядем, Аллочка, ноги то совсем от волнения не слушаются.
Садятся на диван.
Совсем недавно, в этом самом месте, признался, и предложил спутницей его стать. Мы ведь давно знакомы, я была его студенткой, он молодой профессор, хирург, красавец. Сколько женщин за ним бегали. Но женат. А сквозь этот занавес пробиваться страшный грех, Аллочка, страшный грех. Вот с тех далеких пор я ждала его. И дождалась!
Алла. (обнимает ее). Ах, Полина Сергеевна!
Полина. Какой сегодня знаменательный день. Нужно непременно отметить его в календаре. День новой жизни! Сейчас Тимофей Ильич придет за мной. А уж где мы жить будем, пускай мужчина решает.
Алла. А если, Мирра не отпустит его?
Полина. Все возможно, Аллочка. Но Тимофей все уладит, он обещал. А он, знаете, очень тверд в своих словах.
Алла. Вы растворились вся, Полина Сергеевна, вся растворились в этой новости. Даже шагу на отступление себе не оставили.
Полина. Так, куда же отступать? И зачем? Я много лет ждала, и дождалась. Ведь я не мешала никому, греха не брала на душу. Он сам предложил.
Алла. Все же, не надежный он, Полина Сергеевна, боюсь я за вас. Целые легенды ходят о его похождениях, не ловушка ли это?
Полина. Как вы за меня переживаете, моя дорогая! (обнимает ее.) Но, теперь уж, счастье свое было бы глупо упускать! Это он по молодости бегал, а теперь сказал, что со мной быть хочет до самой смерти!
Пауза.
 Алла. Сколько же света, в вас, Полина Сергеевна, сколько доброты, вы заслуживаете самого лучшего.
Пауза.
Полина. А как же вы, Аллочка, все одна? Нам надо и вас замуж выдать, непременно надо! Такой редкий вы человек, доброты в вас на сотни, сотни! Теперь мне хочется всем счастья!
Алла. Федор завтра уезжает в Петербург. Меня с собой зовет. В качестве невесты.
Полина. Вот это новость! Признался? Прошу вас, расскажите! А я давно догадывалась, я видела, как он смотрит на вас!
Алла. Вы замечали? А я и надеяться не смела. Пустяки, не интересно.
Полина. Нет, Аллочка, с вами определенно что-то не так! Какие же это пустяки!? Я настаиваю, расскажите!
Пауза.
Алла. (выдыхая). Да, вот, буквально перед вами. Подарил цветы, с собой позвал. А я согласилась.
Полина. Что-то вы совсем не радостная, или в себя еще не пришли?! Как я рада за вас, Аллочка, уедем вместе, а, может и Тимофеюшка в Петербург захочет, так расставаться не придется!
Алла. Мне нужно сказать вам кое-что, Полина Сергеевна.
Полина. Говорите, моя дорогая.
Алла. Но, прежде, я хочу вам сказать, что вы необыкновенная, я счастлива, что имела радость познакомиться с вами.
Полина. И я рада, моя дорогая!
Пауза.
Алла. Тимофей Ильич…Он…Ах, как же это невыносимо говорить!
Полина. Говорите, не бойтесь.
Алла. Он был здесь. Просил передать вам, чтобы вы не ждали. Не придет он. Зол был, признание называет ошибкой. И уезжать никуда не хочет. Ссылается на старость. А по мне, так это просто трусость!
Пауза.
Полина. Вы, наверное, не правильно его поняли, Аллочка. Вы вспомните получше, что он сказал.
Алла. Все так. Я не ошибаюсь. Мне так жаль. Вы ни одной минуты не должны сомневаться в себе!
Пауза.
Полина. (растерянно). Да, как же это так…он ведь…нет, этого не может быть…а, впрочем, наверное…
Пауза.
Алла. Поедемте с нами, в Петербург. Нельзя вам здесь оставаться. Поедемте, прошу вас!
Пауза.
Полина. Нет, нет, Аллочка. Я уеду одна. Как глупо вышло…
Алла. У меня сейчас разорвется сердце!
Полина. Пустяки, моя дорогая, пустяки. А я то, тоже хороша, попалась как девчонка. Ясно ведь было. Разум не сработал. И сердце подвело.
Алла. Обещайте, Полина Сергеевна, обещайте, что не пропадете из виду, что вскоре объявитесь. Я вышлю вам наш адрес, как только мы устроимся с Федором, обещайте, что приедете.
Полина. (безразлично). Конечно, моя дорогая, конечно.
Пауза.
Так, куда теперь…так…поеду в…к…ну, счастливо вам, Аллочка, живите счастливо, дружно, не вспоминайте плохое. Не осуждайте никого, не нам судить…
Уходит.
Алла. Как же это все несправедливо!
V
Входит Марина. На подносе бутылка красного вина и два фужера.
Марина. В нашем мире нет справедливости, Аллочка. Это я вам точно говорю.
Пауза.
Нет, нет, я не ругаться пришла, скорее наоборот, извиниться перед вами за грубость, и предложить помириться. Я поздравляю вас и Федора и хочу сказать, что не злюсь, я все понимаю, и отпускаю его. Ведь счастье двух людей намного дороже счастья одного. Живите долго, детей рожайте. Федор о них мечтает.
Пауза.
Какие планы у вас, успели уже обсудить с Федором? А, впрочем, не рассказывайте!
Пауза.
А меня сегодня, Аллочка, сразу два близких мне человека предали, можете представить? Вот такой вот день. А я разве заслужила это? Я помогала ему во всем…
Пауза.
И мать любила. А отец простой совсем. Даже стыдно за него иногда. Стоит ли так влюбляться, чтобы без хребта потом предательство прощать?
Что ж, а теперь давайте выпьем за ваш новый роман и за оконченный мой старый.
Алла. (настороженно). Спасибо. Я не…
Марина. Не отказывайтесь. Я к вам с миром пришла, разве это не заслуживает примирения и с вашей стороны?
Марина наливает вино в бокалы.
Как сказал Федор: «Среди таких, как вы, могут быть лучшие экземпляры человечества!» Давайте выпьем за эти высокие слова и за вас, конечно.
Выпивают.
Пауза.
(обходит вокруг нее.) Я поражаюсь вам, Аллочка, вы вся такая правильная, а не знаете, (грубо.) что на чужом несчастье, счастья не построишь.
Уходит с подносом.
Возвращается Федор.
Федор. Прошу, дай мне твою руку!
Алла. (протягивая руку). Я так волнуюсь, хочется зажмуриться.
Надевает Алле кольцо.
Федор. Оно досталось мне от прабабушки. Марине я так и не решился его подарить. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Алла. Я согласна.
Обнимаются.
Федор. Завтра, завтра мы уедем отсюда. Тебя не пугает моя скучнейшая жизнь?
Алла. Я вовсе не нахожу ее скучной.
Федор. Теперь все будет по-другому.
Алла теряет сознание. Федор кладет ее на диван.
Федор. Алла! Что с тобой?! Алла!
Молчание.
Алла, милая!?
Молчание.
Кто-нибудь, помогите! Сюда, сюда! Скорее сюда!
Вбегают Скряженские, губернатор Халявин, Марина.
Тимофей Ильич. (кидается к телу). Что здесь произошло?
Федор.  Она вдруг обмякла вся! Тимофей Ильич, помогите же, скорее!
Мирра Александровна. Это за грехи наказание не чистые.
Федор. Да, как вы смеете!
Пауза.
Тимофей Ильич щупает пульс.
Есть! Есть пульс! Скорую, скорую, скорее! Жить будет!
Халявин бросается к телефону, вызывает скорую помощь.
Федор. Еще несколько минут назад она была в порядке! Кто-нибудь видел, кто последний заходил сюда?
Все отрицательно качают головой.
Федор. На воздух, скорее на воздух!
Берет ее на руки, уходит.
Пауза.
Марина. (в сторону). Черт ее охраняет что ли?!
Все расходятся.
ЗАНАВЕС.