– А у Парамоши щенок, – сообщил за обедом
сынишка.
Отец фыркнул:
– Не может быть!
– Да, под сенками…
Парамошу знали и любили на улице все.
Симпатичный пёс. Дрессирован на
водоплавающую дичь, незаменим на охоте. Зря
голос не подаст. Густошёрстный, грудастый,
чёрный, как ночь. Один изъян – обрубок
вместо хвоста. Но разве может такая малость
портить общее впечатление?
Помнится, как привёз его Вадим Иванович
беспомощным щенком. Вырастил и стал
приучать к охоте. Возил с собой на голубом
«запорожце» на озёра и пруды. Однажды кто-то
из них оплошал: то ли Вадим Иванович
поспешил, то ли Парамоша не успел хвост в
салон внести. Хлопнула дверца – и остался
Парамоша с обрубком.
Успокаивал друга. Утешал его Вадим Иванович,
приговаривал:
«Зато раз – и нету… Мгновенно. Так даже
красивее. Мешать не будет».
Обрубок хвоста Парамоша зализал, но после
этого случая в машину ни на каком аркане его
не затащишь. Так и бегал следом.
Пробовал его Вадим Иванович и на зайцев, но
ничего путного из этого не вышло – не та
порода. Снег – не вода, да и заяц – не утка.
Зато осенью… Сиди, пыхти папироской в кулак.
Из камыша ли, из глубины ли озёрной учует
Парамоша подранка – обязательно принесёт и
у ног положит.
Отличался Парамоша постоянством… Была у
него подруга – белая с чёрными пятнами
красавица Найда. Дружил только с ней, других
не признавал, а когда уступил её хозяин
другому, и оказалась она на другом конце села,
затосковал было Парамоша. Однако вскоре
нашёл. Свиделись. Взял под защиту. А когда
щенки появились – бегал проведывать.
Озабоченным выглядел. Пятеро было. С
хорошую рукавицу каждый. Четверо чёрных – в
Парамошу, один в Найду.
Однажды чёрный исчез. Перестал ходить и
Парамоша. И вот – новость:
– А у Парамоши щенок.
Заглянули под крыльцо – точно. Ползёт.
– Никак, пригулял, Парамоша? – озадаченно
поскрёб затылок Вадим Иванович. И, словно
понимая человеческую речь, Парамоша
виновато кивнул своей чёрной большой
головой.