(Отрывок из Повести «В Стране далёкой»)
***
С острой болью в душе, и в сердце, ожидал я проводы в армию Николая Мухина – своего самого лучшего друга. Для его родителей Андрея Николаевича, и Галины Ивановны - настали «горячие денёчки», с того самого времени, когда он получил повестку из военкомата, о своём призыве на военную службу, в Советскую Армию. Им нужно было по-человечески, достойно отправить его на службу. Перед его уходом , следовало провести вечер, который называли проводинами. На нём должны были быть родные, друзья, и, конечно,- соседи.
В среднем, семья призывника брала одной только водки по два, или по три ящика. Кроме водки брали так же и вино, как минимум – два ящика. Не секрет, что родители призывников к этому времени «нагоняли», вернее будет сказать «высиживали самогон». И ничего удивительного не бывало в том, что у призывников, в день их проводин гуляло чуть-ли не полдеревни. Нужно сказать, что гуляли у родителей призывника и после того, как он был отправлен на призывной пункт.
Проводы в армию молодых людей влетали в «копеечку» их родителям! Одним словом: по финансовым своим затратам, они, обходились в не меньшую сумму, нежели свадьба. Когда подсчитывали все финансовые затраты, после того, как отправили на службу сына, то сумма потраченных денег, выглядела весьма внушительной. Вот, наверно, по этой простой причине, многие молодые люди, перед уходом в армию, устраивались на работу, чтобы заработать деньги на «проводины».
Николай, также, как и многие его сверстники, работал, для того, чтобы часть зарабатываемых своих денег, отлаживать на предстоящие проводы в армию. Довольно непросто было Мухиным устроить это торжество для своего сына, тем более, что их семья, в год его ухода в армию, составляла уже - одиннадцать человек! Достойно провести предстоящее торжество, они смогли потому, что имели кое-какое хозяйство: держали коров, свиней, кур. На огороде, находящимся за их домом, сажали картофель и зелень, плюс к тому, что они получали с огорода, добавлялись и «дары тайги» : ягоды, грибы, орехи. Не нужно забывать также и о том, что под боком была река, а потому в их семье никогда не переводилась рыба.
За день до предстоящего торжества, к Мухиным приехали их многочисленные родственники, жившие в городе Иркутске и в близлежащих населённых пунктах. Время неумолимо шло вперёд. Вот и подошёл тот день, когда в их доме, в пять часов вечера, должны были начаться проводы в армию Николая, моего самого лучшего друга.
В день его проводов на службу в армию, я встал в десять часов утра: погладил новые брюки и рубашку, погладил и почистил пиджак, а также до блеска начистил кремом свои туфли. Одним словом, я приготовился идти на проводы в армию своего друга, как говорится, при «полном параде». Моих братьев, в это время уже не было дома, мать ушла к своей сестре в гости, а отец был на работе.
Почитав очередной том Бальзака, час, или примерно полтора часа, я ещё некоторое время думал о том, что ожидает Николая, когда он сядет на пригородный поезд. Не только сами призывники – «новобранцы» знали о том, что ожидает их каждого в дальнейшем, после «проводин», но об этом хорошо знали все их родные, и близкие. Я прекрасно знал о том, что такие фильмы об армии, как «Солдат Иван Бровкин», и «Иван Бровкин на Целине» ровным счётом ничего не говорили о настоящей Советской Армии. Если уж, что и говорили они, так о том, что солдаты носят военную форму, у них проходят военные учения, когда они стреляют по мишеням. Кроме этих военных мероприятий, у них проходят марши по пересечённым местностям. В перерывах, когда они свободны от несения службы, могут писать письма родным, близким людям, или своим любимым. Если у солдата есть какое-то музыкальное образование, или он играет на гармошке, то тогда, в свободное время, возле него собираются точно такие же солдаты, как и он сам: все поют задушевные песни, и вспоминают своих подруг.
Я знал о том, что фильмы об Иване Бровкине - не более, чем красивая «сказка», обрамлённая романтикой. Эти фильмы с участием известных артистов театра и кино были очень популярными в народе. Роль Ивана Бровкина сыграл в них талантливый артист театра и кино Леонид Харитонов, а роль его матери, сыграла Татьяна Пельтцер. На самом деле было всё не так, как в этих фильмах, а потому призывники, хорошо знали то, что ожидало их в дальнейшем, и как правило были без «розовых очков». Поэтому, приезжали они на службу в «дымину пьяные», или «синие», как шутя говорили о них их сверстники.
На сборные пункты, куда они прибывали, их ждали «покупатели» - офицеры, приехавшие из различных частей за ними, чтобы увезти их на место прохождения ими службы в Советской Армии.
Совсем не так, как Ивану Бровкину - герою известного и очень любимого советскими людьми фильма, приходилось начинать службу, прибывшим, в воинские части «новобранцам»! Теперь уже не теоретически, а практически, им приходилось узнавать, что такое военная служба, и, как бывает нелегко исполнить почётную обязанность и священный долг гражданина – отслужить в рядах вооружённых сил СССР установленный срок.
Ни для кого не было секретом, что в армии «процветала дедовщина». То, о чём призывники когда-то слышали, становилось для них на определённое время нормой их новой «солдатской жизни».
Тяготы и лишения при несении воинской службы – это опять таки были всё те же самые «неуставные отношения»!
В этом убеждался каждый молодой человек, отслуживший, свои законные два года в Советской Армии. Все призывники хорошо знали о том, что в армии есть Военные Трибуналы, которые жестоко наказывают военнослужащих за такие воинские преступления как «дедовщина», то есть за «неуставные отношения», но на деле оказывалось, что это позорное явление армейской жизни «благополучно» существовало и существует, и лишь только в воинских частях, где командование, офицеры, добросовестно исполняли и исполняют свой воинский долг, оно проявляется не так ярко и не так жестоко, как в других воинских подразделениях.
Проводы в армию для каждого призывника на деле становились не поводом лишний раз выпить спиртное, но становились скорее поводом для того, чтобы каждый молодой человек, смог настроиться на успешную службу в ней.
Проводины призывников становились причиной для того, чтобы близкие люди, соседи, смогли прийти к ним для того, чтобы ободрить их, и пожелать им успешной службы в армии. На них , каждый призывник видел, как он дорог своим близким и знакомым людям. Естественно, видя это, настраивался морально на преодоление предстоящего жизненного испытания.
О том, что ожидает впереди Николая, я и думал после того, как отложил в сторону книгу. Об этом же думал и тогда, когда вышел из своего дома, в пятом часу вечера. Занятый мыслями о том, что вскоре произойдёт в его жизни и судьбе, не заметил того, как подошёл к их дому. Во дворе дома уже были гости: родственники Николая, его друзья, хорошие знакомые, а также и соседи, живущие рядом. Сам Николай выглядел празднично. На нём надет был новый, серый костюм, в мелкую клеточку. На белой рубашке, что «белела» из-под пиджака, был повязан красивый галстук. Чёрные, новые туфли, выглядывающие из-под брюк, блестели, начищенные кремом.
– Здорово! – поздоровался он со мной, когда я вошёл во двор их дома, и подошёл к нему.
- Николаха, всё будет хорошо! – проговорил я, после того, как мы с ним пожали друг другу руки в знак приветствия. - Пройдёт совсем немного времени, и мы с тобой вот также, как сейчас, будем у тебя в гостях! Мы будем отмечать твоё возвращение из армии. Дембель неизбежен! И он не за горами! Главное - это настроиться на то, чтобы достойно перенести то, что выпадает каждому из нас в жизни! Наши с тобой отцы перенесли в своей жизни и не такие испытания! Они воевали в прошедший Великой Отечественной войне! Главное – не унывать! Нужно всегда помнить о том, что дембель не за горами!
Представляешь ! Пройдёт всего лишь два года, и, ты, вернёшься со службы домой! Когда это случится, скажу : - Я тебе завидую! Ты, отслужил своё в армии, а мне ещё предстоит испытать это удовольствие! Как бы мне хотелось быть на твоём месте!
- Юра! Я, не ничуть не сомневаюсь в том, что всё так и будет, – он улыбнулся, а потом повернул свою голову в сторону, услышав, как его зовёт мать. Я посмотрел на веранду: Галина Ивановна стояла на крыльце, и призывно махала ему рукой.
- Что-то меня моя маманя зовёт! Машет мне рукой, - сказал он мне и пошёл к ней.
***
Не прошло и двух минут после того, как Николай отошёл от меня к матери. На крыльцо веранды, вышел его отец - Андрей Николаевич. На нём был новый синий костюм, под пиджаком желтела новая рубашка, с повязанным на ней цветным галстуком; на нагрудном его кармане наколоты орденские планки боевых наград. Андрей Николаевич, был, как говориться, при полном «параде». Его новые синие брюки, были заправлены в хромовые сапоги, блестевшие, как зеркало.
Полминуты он молчал, смотрел на присутствующих, во дворе его дома, гостей, а потом сказал: - Товарищи! Уважаемые наши гости! Друзья! Проходите, пожалуйста, в дом, и рассаживайтесь за столы, кому-где понравится! Нам нужно начинать наш вечер! Давно уже всё готово. Наша хозяйка беспокоится! Время-то уже пять часов вечера! Прошу всех вас проходить! Обо всём, вы, успеете наговориться! Времени, для этого будет достаточно! Проходите, не стесняйтесь! Сегодня, здесь нет чужих и посторонних людей. На проводины к Николаю, пришли только свои люди и друзья!
С разговорами и шутками, после приглашения хозяина, все гости Мухиных: родственники, соседи, и друзья, пришедшие на проводины , стали проходить в дом. Вместе с Мишкой Яковлевым, вошёл и я .
В комнате, где находилась спальня родителей Николая, стояло уже пять накрытых столов с угощением для гостей. Возле каждого стола, стояли лавки и стулья. Довольно непривычная моему взгляду предстала картина: пять столов заставлены были многочисленными холодными, и горячими закусками. Между тарелками стояли распечатанные бутылки водки и вина , в графинах - был налит сок. На стенах, в комнате, как всегда, в рамочках, под стеклом, висели портреты родителей Николая, и портрет их бабушки Елизаветы Васильевны. Кроме портретов родителей и бабушки, здесь же , на стене, висел портрет под стеклом, в котором находились фотографии всех детей Мухиных. Комнату эту приготовили для проводин, и многое из неё убрали. Единственное, что не убрали - это радиолу, которая стояла в настоящее время в углу комнаты, возле окна, которое «смотрело» во двор.
" Да чего тут только нету на столах!" – думал я, пока гости рассаживались за столы. " На столах есть всё, чего желает душа: холодные, и горячие закуски, есть винегрет и многочисленные салаты, перед каждым гостем на тарелках: картофельные пюре, колбаса, рыба, мясо и другие закуски! Сколько же денег ушло на водку и вино? Сейчас проводы в армию стоят точно таких же денег, как и свадьба!"
Столы в комнате были расставлены так, что напоминали собой квадратную букву С. За самым первым столом, который начинался от стены, сидел Николай, по правую руку от него, его отец, Андрей Николаевич, а Галина Ивановна – его мать, сидела с левой стороны от мужа. Вся многочисленная его родня, находилась за первым, и вторым столами. Дождавшись того времени, когда гости, все приглашённые на проводины сына, рассядутся по местам, и немножко успокоятся от разговоров, Андрей Николаевич, встал со стула и взял в правую руку рюмку водки, что стояла на блюдечке, перед ним, на столе.
- Товарищи! - волнуясь заговорил он. – Сегодня, мы провожаем на службу в Советскую Армию нашего сына Николая! У нас собрались, не только родные, но все наши соседи и друзья! Одним словом, у нас, сегодня, собрались наши друзья! Уважаемые товарищи! Друзья! Давайте выпьем за то, чтобы будущему солдату, всегда и во всём была удача! Пожелаем ему успешной службы! Пожелаем ему с честью и достоинством выполнить священный долг гражданина СССР перед Родиной – отслужить установленный срок службы в Советской Армии! Пожелаем ему хороших друзей! В армии, как нигде и никогда, важно то, чтобы рядом был друг и друзья, на которых можно было опереться, а если нужно – прийти к ним на помощь. Одним словом, от себя лично, и от всех вас, хочу пожелать ему успешной службы, и, чтобы он вернулся домой точно таким же человеком, каким уходит на службу в армию!
За тебя, Николай, - проговорил он, и чокнулся своей рюмкой с рюмкой сына. После того, как он присел на своё место, к Николаю потянулись со всех сторон со своими рюмками водки присутствующие гости, а кто сидел за дальними столами от него, - те, встали со своих мест и подошли к столу, за которым он сидел.
- Ну, племяш! – проговорил сидевший рядом с ним муж его родной тёти, Владимир Иванович! Ты не забывай нашего разговора! Помни: никогда, и никого не обижай; но и спуску никому не давай. Если тебя кто-то захочет обидеть, ставь каждого на своё место!
- Хорошо! Я ничего не забыл, дядя Володя! – улыбнулся ему Николай.
- Коля! – к нему тянулся со своей рюмкой сидевший на противоположной стороне стола его сосед,
дядя Матвей Яковлев, Мишкин отец. – Мы верим, что ты не подведёшь всех нас, и будешь достойно служить в армии! Сейчас мирное время: служить можно! Так что ты не падай духом! После того, как ты приедешь в часть и примешь там присягу, то сразу же напиши письмо родителям. Не только твои родители, но и мы, ваши соседи, хотим знать о том, как ты приедешь туда и начнёшь служить!
- Ну, Николаха! Всего тебе самого хорошего! Удач! - сказал своему другу я, после того, как они чокнулись рюмками, и присел на своё место.
После того, как гости выпили свои первые рюмки водки, то каждый, присутствующий на проводинах, как того требовал неписанный обычай, положил в свою пустую рюмку денежную купюру.
Я также, как и все присутствующие, положил в свою пустую рюмку денежную купюру – красный советский червонец, то есть десять бумажных рублей, на которой был изображён барельеф Ленина.
- Гости дорогие! Давайте закусывайте, чем Бог послал! - заговорила мать Николая, после того, как гости выпили, и на кухню был унесён поднос с пустыми рюмками. Вскоре невестка Мухиных - Галина, жена его старшего брата Владимира, зашла в комнату с подносом на котором стояли уже наполненные рюмки водки, и стала подходить к каждому гостю.
- Товарищи! Предлагаю выпить за родителей нашего солдата! – проговорил дядя Володя, сидевший рядом с Николаем. - Давайте выпьем за них, и пожелаем им хорошего здоровья! Пожелаем им вырастить всех своих детей и никогда не болеть! За тебя, Николаевич! За тебя, Галина Ивановна, - произнёс он и выпил свою рюмку водки.
После второй выпитой рюмки водки, в комнате у Мухиных начались оживлённые разговоры гостей. Вначале, как и положено было, говорили хорошие слова о Николае, потом стали говорить о том, что волновало каждого из них.
- Товарищи, а что же мы сидим такие все грустные? - Владимир Иванович, встал со своего места и посмотрел на гостей, – давайте споём хорошую песню, - предложил он. – Племяш! – проговорил он, после того, как присел на свой стул и посмотрел на Шурика. – Бери в руки, свою гармонь, и сыграй нам что-нибудь очень хорошее!
- Сынок, - обратилась к нему также и мать, Галина Ивановна.- Сыграй хорошую мелодию про Ванюшку! В песне, на стихи Демьяна Бедного о молодом красноармейце, хорошо сказано о том, что волнует всех людей, когда их дети уходят в армию! Я очень хочу услышать эту песню!
Шурика упрашивать было не нужно, и он заиграл известную песню на стихи Демьяна Бедного о молодом красноармейце, уходящем в годы Гражданской войны, на службу в Красную Армию. И лишь только он закончил играть первые вступительные аккорды к песне, как все присутствующие гости Мухиных и они сами, запели: -
Как родная меня мать провожала.
Вся деревня, вся родня - набежала!
Не ходил бы, ты, Ванёк, во солдаты...
В Красной Армии штыки - чай найдутся!
Без тебя большевики – обойдутся!
Ой, куда же ты, Ванёк? Ой – куда ты?
Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты!
По неволе ты идёшь? Аль с охоты?
Ваня, Ваня, пропадёшь ни за что ты...
***
Есть шутливые, но довольно точные определения психологического состояния одного человека, или группы людей, которые выпивают спиртное. После третьей выпитой рюмки, - не только у гостей Мухиных, но и у самих хозяев наступило то самое психологическое состояние, о котором говорится в шутливом высказывании о людях, пьющих спиртное. Все находились в самом благожелательном психологическом состоянии. Это и было, как раз то самое состояние, когда люди испытывают друг к другу самые хорошие, самые высокие чувства; они не только любят друг друга от всего сердца и от души, но если потребуют того обстоятельства - отдадут свои жизни, за другого человека, не задумываясь. Родители моего друга уже преодолели в себе все тревожные чувства и верили только во всё хорошее, и в самое светлое.
- Ничего, сынок! – говорил Андрей Николаевич сыну. - Служить Родине нужно! Сейчас не война, а потому, ты должен верить, только во всё хорошее и с достоинством служить! Служба в армии в мирное время, и служба в годы войны - разные понятия!
- Да ладно тебе, Андрей, говорить о том, что когда-то было! - к отцу Николая со своей рюмкой водки подходил их сосед Матвей Яковлев. - Давайте, любимые наши соседи, выпьем за хорошую и успешную службу Николая!
- Дзынь! - прозвенели их рюмки, и, они, впрочем, как и все, присутствующие в этот прощальный вечер, на проводинах Николая, выпили свою очередную «дозу» спиртного.
- Ничего, доченька, - вытирая слёзы на глазах говорила Елизавета Васильевна, обращаясь к дочери - Отслужит наш Колька в армии свои два года, и вернётся назад домой! Куда он денется? Вовка, вон, - она кивнула головой в сторону старшего своего внука, Владимира, сидящего за вторым столом с женой и двухлетним сыном Андреем, – отслужил в армии свои «положенные» два года! И ничего с ним не сделалось! А какой он с армии пришёл? Ты помнишь? Он даже поправился! Но самое главное - стал умнее! Скажи мне, чем Колька хуже его?
- Мама! – вытирая слёзы, говорила ей Галина Ивановна – На руках у меня десять пальцев, и какой не укуси - больно! Вовку мне было тоже жалко, когда он в армию уходил, а теперь мне жалко Николая! Что поделаешь? Служить ему надо!
- Ничего, доченька, делать не надо! - Елизавета Васильевна взяла рюмку водки, стоящую перед ней, - Андрей, Галя, Николай, - проговорила она после этого, - давайте выпьем за всё хорошее! Выпьем за то, чтобы Господь дал мне здоровья и я встретила Николая со службы!
- Мама! – Владимир Иванович потянулся со своей рюмкой водки к ней. - Я обязательно выпью за всех, и за ваше здоровье! Всё будет хорошо! Мы встретим Николая из армии точно также хорошо и дружно, как сегодня провожаем его на службу!
- А что племяш! – он правой рукой слегка хлопнул Шурика по плечу, – «сбацай», ты, нам на своей гармошке «Цыганочку», а мы спляшем!
- Володя, ты в своём уме? Какую «Цыганочку» здесь играть и плясать?- недовольно заметила его жена.
- Нужно выйти во двор, там Шурик сыграет «Цыганочку», а все, кто хочет плясать, - пусть пляшут!
- А в чём же тогда дело? - Владимир Иванович встал из-за стола. - Племяш ,– он посмотрел на Шурика, – пойдём на улицу, во двор, и ты сыграешь «Цыганочку»!
- Пойдём! – Шурик встал из-за стола, и взял гармонь, которую на время ставил под стол.
Вскоре, во дворе, он лихо играл, а человек десять-пятнадцать гостей, лихо плясали, а некоторые мужчины - даже подсвистывали.
За столами, в комнате, осталось двадцать человек, после того, как многие из гостей вышли во двор, чтобы плясать «Цыганочку». Я смотрел туда, и мне было грустно.
- Юра! Ты чего не пьёшь совсем? Сегодня же проводы в армию твоего друга, - услышал я голос Шубина Виктора, который сидел за соседним столом. Я улыбнулся. Ему было двадцать два года. Он был полным и очень солидным человеком; работал он на дрезине водителем; одним словом, - был железнодорожником «до мозга костей», так как он очень любил свою профессию и при удобном случае рассказывал всем, о том где, и кем работает. В жизни он был неунывающим человеком, и очень частенько любил подшутить над кем-нибудь.
- Виктор, я выпил рюмку водки, а больше не хочу пить! Для меня это - вполне достаточно!
- Гм, - он усмехнулся, а после этого положил на моё плечо свою тяжёлую правую руку. - Спорим, что сейчас, ты, не выпьешь стакан напитка! После этих слов, он, снова усмехнулся, и кивнул головой на стакан напитка, что стоял рядом с графином.
- Как это не выпью? - я был возмущён его словами. – Для меня это не стоит ровным счётом ничего! Три секунды делов – всего лишь!
- Стоп! Стоп! – он остановил мою руку, когда я хотел уже было взять стакан с напитком стоящий возле графина для того, чтобы разрешить все его сомнения.
- Юра, напиток нужно выпить «залпом»! В этом случае: не нужно дышать! Ты это сможешь сделать?
- Смогу! – я уверенно кивнул ему головой, затем взял стакан с «напитком» и выпил, обжигающий, мои внутренности «напиток». Когда же я попытался резко выдохнуть из своих лёгких воздух, то понял, что выпил окрашенный ягодами брусники, целый стакан самогона! Выпитый «залпом», он стал для моего организма в буквальном смысле «лошадиной дозой» .
От выпитого самогона, резко и неожиданно заболела голова, а от желудка, к горлу, стала подступать тошнота. Чтобы избавиться от нежелательной головой боли и тошноты, я встал из-за стола, и вышел во двор, где под музыку гармони, лихо плясали гости, присел на завалинку, возле крайнего окошка комнаты, и стал смотреть на всех, кто плясал и пел:-
Хмуриться не надо, Лада!
Хмуриться не надо, Лада!
Для меня твой смех награда, Лада!
***
Моё физическое и психологическое состояние было ужасным; потому что у меня всё больше и больше болела голова; «предательская» тошнота, в свою очередь, давала знать о себе.
Я сидел на завалинке, возле открытого окна, смотрел на празднично-одетых гостей, которые плясали под песни Вадима Мулермана. Мне хотелось встать с завалинки и идти домой; но когда я подумал об этом, то в мою голову пришли новые мысли: "Николай же обидется, если увидит, что я ухожу с его проводин".
- Юра, скажи Ивану, чтобы он поставил на радиоле «Ладу», - попросила меня Екатерина Яковлева, самая младшая сестра Мишки Яковлева; она танцевала в настоящее время с Николаем. – Хорошо, - я кивнул ей головой и повернулся в сторону открытого окна: – Ваня! Поставь пожалуйста «Ладу» - гости просят!
И снова во дворе Мухиных, в который уже раз «гремела» «Лада»; и в который уже раз, Вадим Мулерман, пел о Ярославне, провожающей на ратный подвиг своего князя:-
Под железный звон кольчуги,
Под железный звон кольчуги,
На коня верхом садясь…
Мощно гремел голос популярного певца, а все присутствующие во дворе люди, с не меньшим азартом, чем прежде, начали снова танцевать. Я улыбался, глядя на танцующих Николая и Екатерину и был очень рад их видеть вместе; потому что она нравилась моему другу давно. Может быть, разница в возрасте сказывалась (Николай был старше её на четыре года), а может быть, сказывалось и то, что он недавно дружил со Светкой Шишкиной, были причинами того, что у них не складывались отношения до сегодняшнего вечера.
- Ты чего это улыбаешься и не танцуешь совсем, - проговорил Николай, увидев, как я смотрю на него с улыбкой.
- Коля! Я немного посижу на завалинке, и подышу свежим воздухом. Что-то у меня разболелась голова, - я виновато улыбнулся ему.
- Давай, быстрее в себя приходи, - Николай улыбнулся мне в ответ, и обнял за талию свою партнёршу по танцу: он был бесконечно счастлив в это мгновение.
- Юра, это что такое? – возмущённо сказала Екатерина Ивановна, жена моего двоюродного брата Анатолия, когда они с мужем оказались рядом со мной. Она оставила его одного, и подошла ко мне. Работала она в нашей школе, учителем начальных классов, а потому, в школе, я называл её только по имени и отчеству; ей не было даже и двадцати четырёх лет. В неофициальной обстановке, называл просто по имени, всё-таки, она была моей невесткой - женой двоюродного брата.
- Катя! – я встал с завалинки после её слов, и приложил свою правую руку к груди . - Сейчас не могу танцевать! Мне плохо!
- Ладно тебе притворяться! – она улыбнулась. - Сегодня твой друг уходит в армию, а ты сидишь такой безучастный ко всему! Пойдём танцевать!
- Хорошо! – но моя благая попытка оказалась безуспешной, потому что я нечаянно наступил на её правый белый туфель.
- Катя! Прости меня пожалуйста, не хотел! - я был смущён, и после случившегося, сразу же направился к воротам, чтобы выйти на улицу, и уйти домой с проводин.
Принятое решение, я сразу же и осуществил. В который раз , во дворе Мухиных, звучала популярная песня в исполнении Вадима Мулермана.
Как хорошо быть генералом!
Как хорошо быть генералом!
Но мне уже ни до чего не было дела : я шёл к себе домой! Время перевалило за семь часов вечера. На улицах нашего посёлка было совсем светло. Дневная июньская жара «спала», а потому, я с огромным удовольствием вдыхал в себя свежий воздух, который доносил ветер со стороны реки.
Никакого внимания не обращал на то, что творилось в нашем посёлке, когда возвращался домой.
Впервые в своей жизни был в каком-то очень «странном» состоянии: моё сознание было необыкновенно ясным, а ноги мои стали как будто бы «ватными», и совсем не хотели мне служить. Я был, наверно, чем-то похож на куклу – марионетку, которую дёргают то за одну нитку, то за другую. Ноги свои я ставил прямо, но меня «кидало» в стороны. Всё, что происходило со мной, хорошо сознавал: а потому мне было необыкновенно стыдно за то, что не могу идти прямо, стыдно было за то, что не в состоянии сделать того, что хотел бы сделать!
- Такой молодой, а как «нажрался» водки! Как же его бедного «штормит»! Смотри, Зина, - говорила женщина своей подруге, когда я проходил возле одного дома. – Ему бы ещё мамкину титьку сосать, а он водки нажрался! Какой из него будет толк, когда он вырастет, если он будет пить водку? А ведь, сейчас молодёжь всё больше и больше втягивается в пьянство! На них, пьяных, смотреть стыдно! Наденут на себя «бараньи глаза» и ничего не хотят ни видеть, и не слышать!
- Ужас! Какой кошмар! – не оставляли меня мысли до самого моего дома, а самая последняя мысль была : " Поверил!". Она искрой сверкнула в моём сознании после того, как пришёл домой, и лёг на кровать.