Перебравшись окончательно в город и оставив шумную компанию там, глубоко в лете, они стали проводить дни уединенно, за пределом видимости и слышимости человеческих возможностей. Каждый вечер она, счастливая, выбегала из квартиры навстречу своей первой любви. Вернувшись однажды, она застала бабушку, разговаривающую по телефону. Не обращая внимания, Оля разулась, переоделась в халатик и пошла на кухню заваривать чай. Бабушка снизила голос, и стала шептать в трубку. Оля стала прислушиваться.
- Ой… Что делать, я не знаю… Алина у нас с девчатами гуляет, никаких парней, а Оля… Боюсь девку потерять, ведь испортят…
Оля с возмущением и кипящей в груди несправедливостью от высказываний бабушки, оставила чай, и продолжила слушать дальше.
- Не говори! Вот и я не знаю…. А если, тьфу-тьфу-тьфу, в подоле мне принесет?! Ей 14 лет, она ребенок, ничего ведь не понимает! Ага, обманет, и все… Ну да, и я также думаю… А как я могу сказать? Нет, она меня слушать не станет…
Оля не вытерпела, и подошла к зеркалу, якобы расчесаться. Бабушка торопливо попрощалась, бросила трубку и с видом, будто внучка ее чем-то жутко обидела, молча пошла на кухню.
Оля, пребывая в шоке от услышанного, достала библиотечные книги, которые задали читать на лето.
- Что ж ты чай – то не пьешь? – «серым» голосом спросила бабушка.
- Расхотелось, - ответила Оля, не отрываясь от книги.
- Выливать прикажешь?
- Выливай, - резко ответила Оля.
- Ты что мне тут огрызаешься? – грозно крикнула бабушка.
- А ничего! Я же у тебя испорченная внучка!
- Ах, вон оно что! Брала бы пример с сестры, а то любовь она закрутила в четырнадцать лет! Об учебе думать надо! Ты меня поняла?
- Нет, не поняла! Лучше, наверное, мне ни о чем вообще не говорить, чтобы я была хорошей? Тоже притворяться и врать, что якобы я с девчонками вечером гулять выхожу? Я тебе доверяю все, а ты вот как! Хорошо, я тогда вообще никогда ничего тебе не скажу!
- Ах ты засранка! Ты ребенок, как ты понять не можешь? Рано тебе еще на каких-то там мальчиков смотреть!
- Бабушка, я не дура и все понимаю!
- Нет, ничего ты не понимаешь!
Слезы хлынули из ее глаз. Она со злостью отшвырнула книжку и выбежала на балкон, закрыв за собой дверь. Она села на край балкона, держась за оконную раму. «Почему она со мной так? Алинка вообще уже целуется во всю, а они даже и не знают! С девчатами она гуляет, ну конечно! А я правда дура, надо было тоже врать… В подоле принесу… Какой ужас, хорошего мнения обо мне бабуля…»
Был поздний вечер, но на улице еще светло, Оля вернулась в комнату, взяла сотовый и набрала Лешу.
- Леш… Ты сейчас не занят? – теребя прядку волос, спросила Оля.
- Нет, а что случилось?
- Можешь подойти к подъезду?
- Уже иду.
Она молча переоделась в светло-голубые джинсы и зеленый топ, направилась к выходу.
- Я скоро вернусь… - проборматала она бабушке.
- Ты куда пошла?! А ну разденься, быстро! – запротестовала бабуля.
- Пожалуйста, я ненадолго! Мне Леша сейчас передаст кассеты и я вернусь.
- Точно?
- Точно.
Спускаясь по лестнице, она набирает Лешу снова и просит его захватить кассеты «Король и Шут», если у него есть.
Она вышла из пыльного подъезда и расплылась в улыбке, увидев его, идущего с аудиокассетами в целлофановом пакете. У него был такой встревоженный взгляд, что Оля не смогла сдержать смех.
- Да все хорошо, мы просто с бабушкой немного поссорились!
Вечер выдался на редкость студеным. Чувствуется дыхание осени… При этой мысли Оля загрустила. Скоро начнется школа, уроки, подготовка к экзаменам… Но это все потом… И к тому же она уже не будет одна. Ее ждут пусть холодные, промозглые и дождливые серые будни, но согретые теплом ее любимого мальчика… Она посмотрела на Лешу. В отличии от Оли, он догадался взять с собой ветровку. Темнеет. Они сели на лавочку у соседнего с Лешей подъезда, как – будто специально спрятанную в пушистых кустиках от посторонних глаз.
- Холодно? - даже не вопросом, а фактом сказал Леша.
Еще бы. Оля скрестила руки на груди, пытаясь согреться.
-Угу… - ожидая, что Леша ее обнимет, согласилась Оля.
Но вместо этого на ее плечи опустилась красная ветровка. Леша остался в футболке, и его руки тут же покрылись мурашками. Молчание. Оля смотрела в его глаза и «громко» думала: «Ну вот же, Леша, такой подходящий момент! Поцелуй меня! Ну пожалуйста!!!».
Но поцелуя не произошло. Не произошло это и через месяц, через два…
Такое счастливое лето, из которого, как из рога изобилия лились новые, необычные впечатления, события и ощущения, сменилось унылой осенью… Осенью, которая могла бы стать разноцветной мозаикой, радующая глаз переливами красок. Но она стала серой живописной картиной, размытой дождем вперемежку с грязевой жижей. И все было в порядке. Но еще хотелось любви, солнца и приключений, а настала пора учебников, холода и насморка.
Они виделись через раз, им негде было скрыться от ветра и дождя, а промокшие сапоги напрочь портили настроение… Она редко вынимала руки из карманов, раньше уходила домой, так отчаянно ждала уже даже не первого поцелуя, а хотя бы нежности, что и совсем расхотела… Унылые деньки… Да, и такое бывает в неполные 15 лет.
Но спасло все приближающееся день рождения. Подготовка, подарки, гости, вкусные салатики. Один праздник, как одиночный залп салюта, разукрасил мрачную осеннюю картину. В тот день Оля получила первый подарок от Леши. Диск с концертной записью «Король и Шут», со всякими бонусами в виде биографий музыкантов и фотографий. Для нее это было самое настоящее сокровище. Видео пересматривалось чуть ли не каждый день.
А потом летел ноябрь, уступая место долгожданному декабрю. Волшебному месяцу, предвестнику Нового года, елок и "вечеров" в школе.
Это был первый школьный вечер, на который пошла Оля. Она распустила завитые волосы, накрасила глазки, нарядилась в сиреневую кофточку с блестками и декольте, слегка намекающем на грудь. Такой ее одноклассники увидели впервые. И даже стали относится по-другому. В тот день она была «своей». Ей так хотелось, чтобы Леша был рядом, чтобы они вместе, взявшись за руки, кружились в полутьме на фоне сверкающей ели. И все бы видели, какой у нее красивый парень, какие они счастливые и влюбленные… Оля представляла себе, как 31 декабря, в сказочную ночь, произойдет чудо, которое наконец-таки переведет их полугодовалою дружбу на новый уровень…
Но чудо немножко опоздало…
***
Так рано окутала темнота многоэтажные дома. Солнечный свет заменило искусственное желтое освещение фонарей. Густые хлопья снега мягко и плавно опускаются на заледенелую землю, игриво сверкая в фонарных лучах.
Второе января две тысячи пятого года. Нового года. Всегда в это время возникает чувство предвкушения чего-то возвышенного и волшебного. Открытие нового жизненного этапа, новых эмоций и впечатлений.
И сейчас, ощущая даже через пушистую перчатку теплоту любимой руки, она фантазирует о будущем. Об их общем, счастливом будущем. Его светло-русые волосы выбиваются из-под синей шапки, юношеские плечи скрыты за серо-голубой теплой курткой. Черные джинсы слабо согревают худые ноги в зимнюю стужу. Потоком ветра разметало ее каштановые волнистые волосы. Она крепче прижимает белую вязаную шапку к голове и поправляет ворот молочно-бежевого пуховика. Ступни в замшевых сапожках немного подмерзают. Сопровождаемые завыванием ветра, они больше часа борются с холодом и снегопадом. Скользя по заледенелой дороге, они игриво забегают в закуток подъезда Лешиного дома, закрывая двери с обеих сторон. Он сплетает руки за ее спиной, прижимая к себе. Их лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. В щели деревянной двери то и дело врываются потоки холодного воздуха, забрасывая пару снежинками. Но ей так горячо, будто она парится в бане, прямо в пуховике и сапогах. Она нерешительно опускает руки ему на плечи. Леша крепче прижимает ее к себе. Она смотрит в его серо-голубые глаза, а он – на ее губы. В лицо летят холодные снежинки. Он аккуратно приближается еще на сантиметр, она ощущает его горячее дыхание на своем лице. Раскусив его намерения и струсив, она прижимается щекой к его щеке. Он еле слышно недовольно вздыхает, чуть-чуть отстраняется, берет в ладони ее лицо, медленно, но решительно, мягко целует ее в полураскрытые губы. В темноте закрытых глаз заплясали светлячки, пульсация сумасшедшее бьющегося сердца отзывается в каждой клеточке ее тела. К удовольствию примешивается стыд и смущение.
- Я совсем не умею целоваться… - краснея, признает Оля.
- У нас с тобой целая жизнь, чтобы научится. – Шутит Леша.
***
Весна началась для нее с женского праздника "8 марта," первого букета цветов, коробки конфет, переданной маленьким шкодным «посыльным» Женькой со словесным сопровождением: «Тебе от Леши. С 8 марта!". Для Оли, неизбалованной подарками, и тем более, цветами, такая неожиданность просто вознесла настроение до ста процентов. Весна, весна! Интересно, какие флюиды навивает людям эта капель, эти ручьи, это щебетание птичек? Почему так хочется любви? Природа так и манит неосторожную молодежь обзавестись потомством. Вот и Оля, слава тебе, Господи, отошла от своего пессимистичного настроя, отравляющим жизнь и ей, и окружающим близким людям. А взамен пришло желание любить! И такое желание появилось, а точнее, возросло, не только у нее!
Леше вскоре исполнилось шестнадцать лет, захотел он двухколесный драндулет… Кто там год назад фыркал, когда услышал подобные строки из песни «Ява» группы «Сектор газа»? Плохие мальчики научили слушать плохие песни. А мотоцикл Леша правда захотел. Дико. Это была не мечта, а одержимость. Он готов был говорить об этом сутками, со всеми. Но помимо желания получить дозу адреналина, оседлав мотоцикл, появилось просто желание. Физическое влечение. Легкие курточки нараспашку, свитерочки и футболки – наконец-таки одежды на теле становится меньше. За полгода холодов, даже чуть больше, его фигура изменилась: шире плечи, рельефней пресс. Ее грудь приняла более женственные формы, попа сидела в тонких джинсах, а не в утепленных штанах и колготках с начесом. Да, они соблазняли друг друга. Неосознанно. Они контролировали себя, они знали, что переступать грань еще очень рано. Но эти поцелуи… Они такие провокационные… Их руки обнимают не пуховики. Сначала они неуверенно проникают за распахнутую куртку, а позже скромно, на пробу, приподнимают край свитерка, касаясь теплого тела. И получая в ответ горячий поцелуй, ручки скользят выше под кофточкой, поглаживая всю спинку, и прижимают к себе. Крепко-крепко. И она впервые в жизни ощущает, как он ее желает. Ощущает физически. И ее сердце бешено колотиться, и такими вкусными становятся поцелуи, такими сладкими становятся объятия… И так хочется дарить друг другу нежность, ласку, любовь… Да, это весна. Это первая любовь. И дорогой Леша рядом.
Но вскружил голову не март и не апрель. Май. Май, который так необходимо посвятить подготовке к экзаменам, но который так хочется посвятить бессонным ночам под гитару…
Ночь. Беззвездная ночь. Где-то вдалеке фонарь. Его тусклый свет освящает пятнышко пространства вокруг себя. Деревянная лавочка у огромного грушевого дерева, и они на ней. Оля, Леша, Антон, Артем и гитара. Так тепло, такие монотонные звуки струн, тихое, очень тихое пение, такое родное плечо любимого мальчика… Льет дождь, но они под грушей, у нее густая листва, они не мокнут… Нежные прикосновения его рук к ее талии, бедрам, и как будто нечаянно касающиеся груди… Скромные поцелуи украдкой.. Тут же братья. Так не хотелось, чтобы ночь кончалась.. Но, к сожалению, пожелать «спокойной ночи» и разойтись пришлось намного раньше, чем наступил рассвет.
А дождь, как знал, пришел и на следующий день. Воскресенье. 21-50. В такое время Оля всегда уже спала. В школьные дни, соответственно. Но сейчас ведь маааай! Он так искушает… И она, конечно, согласилась, когда Леша «в шутку» предложил ей выйти погулять. Конечно, гуляли они в своем же дворе, у бабушки. И даже не во дворе, а забежали в любимый всеми оборудованный гараж. И да, это было романтично. Дождь, ночь, вдвоем в укромном месте. Романтика чуть было не закончилась, когда ворвался Артем с гитарой и Леша начал играть. И компанию составили Антон с Димкой. Да, она так любит слушать, как Леша перебирает струны, но сейчас настроение было немножко другое. Наедине их так и не оставили, но все равно до полуночи они успели одарить друг друга объятиями и поцелуями.
***
Леша светился, как рождественская гирлянда, с его лица не сходила довольная улыбка. Он благоговейно поглаживал рубиновые бока своей металлической лошадки. Вокруг этой замечательной пары гомонили друзья. Оля с подозрением косилась на драгоценное приобретение Леши, скрестив руки на груди.
- А права? – выдала она.
- Скоро будут, – отмахнулся Леша. – Давай прокатимся!
- Нет-нет-нет!!! Никогда в жизни я не сяду на эту страшную железяку! – запротестовала Оля.
- Лись, ну прошу тебя, ну чуточек, ну малюсенький отрезочек!
- Никогда!!!
- Давай я, Лех! И я! Меня прокати! – желающих было не счесть.
Оля даже начала ревновать эту кобылку «Яву» к Леше. Он целыми часами мыл мотоцикл, полировал, что-то там чинил, улучшал, приподнимал… Это была еще одна любовь, помимо Оли и гитары.
- Олечка, я обещаю тебе, что мы прокатимся метров пятьсот, вот до перекрестка, и не больше чем 60 км в час! – продолжал уговаривать Леша.
Она задумалась.
- Я схожу за шлемом?
- Нет, не надо. Раз пятьсот метров, то и так сойдет, - поддалась на уговоры Оля. – Только не дальше перекрестка!
Его улыбка стала еще шире.
- Тебе понравится, обещаю!
Леша завел двигатель, сорвался с места, оставив клубы пыли на месте, где они только что стояли. Мотор ревет, ветер запутался в распущенных волосах, развязались бантики на рукавах полупрозрачной шифоновой кофточки. Она мертвой хваткой вцепилась за его талию, слегка прижалась к спине. Необычайное ощущение полета… И адреналина, и страха, и удовольствия. Она увидела перекресток, мысленно обрадовалась и расстроилась одновременно, что сейчас они развернутся и вернутся к дому. Леша пересекает проезжую часть и слева выезжает милицейская машина, моментально включившая сирену и громкую связь: «остановите мотоцикл!». Они без касок, без прав, и с нарушением по превышению скорости. Леша прибавляет газу, пулей вырывается вперед. Мотоцикл подбрасывает на каждой кочке. Оля еще крепче сжала руки на его талии. От ужаса и сумасшедшего ветра ей нечем было дышать, под собой в прямом смысле она не ощущала опоры, «зад» мотоцикла подбрасывало неимоверно. Тут Леша пролетает мимо поворот, в который хотел завернуть и скрыться закоулками от ментов. Мигалки с сиреной все ближе, скорость мотоцикла все ниже.
Красивая природа, дорога на село, интересный бугор, с которого видно весь поселок… И они. Красная от стыда Оля, которая не знает куда ей деться. Точнее, ей хочется здесь и сейчас провалиться под землю, испариться, исчезнуть, все что угодно… Она скромно вяжет бантик из развязавшихся ленточек на кофточке… Леша молча выслушивает нотации.
- Ну что, рокер? Добегался? – мент подошел к «Яве», осмотрел. – Прав нет. Касок нет. А скорость? Ты вообще в курсе, сколько выжимал?
- Если своя жизнь не дорога, - вмешался второй, - ты хотя бы девочку побереги. Куда ты ее сажаешь?
Оля загорелась еще сильнее.
- Садитесь в машину. Мотоцикл на штрафстоянку отгоняем.
- Я не сяду… - тихо сказала Оля. – Можно, я пешком?
Милиционер расхохотался.
- Садись уже! Подружка рокера! Отвезем тебя куда скажешь! Тебе ничего не будет, не бойся!
И вот сидит она в машине. Рядом Леша. Мрачнее тучи. Она злая и сконфуженная. Представляет себе эту картину: отличница Олю привозят к бабушке Люде на милицейской машине. Вот круто как… А если бабушка Валя узнает… Это же какой скандал светит… А возле двора еще ведь куча народу была, провожали нас взглядами… Задница, короче говоря…
Из машины она вылетала пулей, без оглядки бросилась во двор, закрыла тихонько калитку и побежала в самый конец огорода. Там стояло большое дерево, кажется, вяз… Там ей нравилось скрываться ото всех… Хотелось все обдумать, успокоится, и пообещать себе, что больше таких глупостей она совершать не будет…
Прошло три дня. Лешин мотоцикл мама и отчим забрали со штрафстоянки, вернули сыну. Видимо, очень просил. Он как наркоман, он места себе не находил, переживал как за родную дочь… Каждый вечер шли разговоры только про мотоцикл… И, как ни странно, Олю стало это увлекать. Впечатления от погони с милицией быстро позабылись, остались приятные ощущения от первых минут «полета».
В этот день, 15 июня 2005 года, молодежь собралась на пруд. Один автомобиль с семью пассажирами, три мотоцикла, включая Олю и Лешу.Совсем не обязательно описывать времяпровождение на природе, стоит только вспомнить любой подобный отдых, чтобы понять, как все происходило. Веселье, шум, гам.
Набесившись, компания засобиралась домой. Оля с Лешей ехали за Витей. Скорость была маленькая, дорогая проселочная. Витя ради развлечения несколько раз газовал на месте, и пару обволокло облаком густой пыли. Леша остановился. Оля не удержала равновесия и соскользнула с мотоцикла, Леша попытался ее удержать и сам свалился на нее. Рядом бочком на них облокотился мотоцикл. Потом они начали друг друга обгонять, пускать пыль, дурачится…
Уже дома, искупавшись и переодевшись они с Лешей снова встретились. После полуночи забрели в излюбленный гараж, включили музыку… Эти песни были «их» песнями, уединившись, они слушали практически только «Танцы минус»… В этом была какая-то магия…
«У ночного огня, под огромной луной,
Темный лес укрывал нас зеленой листвой,
Я тебя целовал у ночного огня,
Я тебе подарил... ...половинку себя.
Свет далекой звезды, песни птиц до утра,
Ты смотрела в глаза мои, шептала слова,
Ты не верила мне, но любила меня,
Я оставил с тобой... ...половинку себя.»
(«Танцы минус», «Половинка»)
***
Пассажирский теплоход причалил к пристани. Оля и ее брат Дима с одной небольшой сумкой с вещами стоят в очереди на посадку. У них в руках билеты, сотовый телефон. Папа провожает детей к родственникам «за Волгу», в деревню. Оля категорически не хотела ехать туда, но Дима очень уж просился. Это не ее кровные родственники, там живут троюродные сестры Димы, его крестная, двоюродная бабушка. Оля ехала туда еще и по одной причине. Ей хотелось «поскучать» по Леше. Ведь они уже почти год вместе, каждый день видят друг друга. И это замечательно. Но это будет пикантная нотка. Она приедет через несколько дней, и они зацелуют друг друга до смерти. Вот уже Оля и Дима зашли … В каюту? Зал? Как же называется это место в теплоходе? Вообщем, сидят. Качает туда-сюда плавно, приятно, усыпляет.
Она вспоминает слова Леши, произнесенные накануне:
«… Мы еще с тобой поженимся! Стариками молодость вспоминать будем. Я тебя бабкой буду называть, а ты меня – дедом».
«Как же это классно… - думает Оля. - Неужели Леша и правда мой будущий муж?»
Ей хотелось в это верить. У них столько всего интересного впереди. Еще не прошло и половины дня, как она скучает о нем…
А деревня оказалась натуральной деревней. Сотовый телефон еще был для них диковинкой, связь практически не появлалась, повсюду коровы, кони, куры, много навоза, грязи… Все тот же большой дом, где они частенько гостили маленькими… Димины крестная и дядя, три сестры. Оля моментально захотела домой. Ей не понравилась напускная вежливость. Причем если к Диме и относились вроде бы искренне, то ей там рады не были. Она не знала, чем заняться, ей все это было дико… Вставали очень рано, гнали коров пастись, управлялись, кормили кроликов, свиней, чистили там же… Возились в огороде… Ели жирный суп из лапши. С рассвета и до заката из магнитофона доносились звуки только «Mr Credo». Оля уже ненавидела эти песни. Вечерами они шли гулять. Танька пряталась по кустам, чтобы покурить, причем Дима покуривал тоже. Олю это ужасно бесило. Однажды они попали домой к какой-то девчонке, там собралась небольшая компания. Они пили, шутили непонятно о чем, включали свои дурацкие песни.. Оля мечтала послушать любимый «Король и Шут», «Арию», «Танцы минус», «Гражданскую оборону» в конце концов… «Кино», «Алиса», «Наутилус Помпилус», Кипелов… Столько много замечательных музыкантов… Ей не о чем было говорить. Тут никто не играл на гитарах, не гонял на мотоциклах. Разве что мужики с люльками ездили. Тут не было ничего того, что она так любит. И она не могла даже созвониться с Лешей, связи не было нигде.
Вскоре вся большая семья собралась ехать на Волгу. Поподробнее о слове «ехать»: то есть передвигаться на настоящей телеге, запряженной лошадью. Это было бы странно и немного стыдно, если бы это была не деревня. По пути к Волге не встречалось ни одного населенного пункта, к счастью. А к сожалению, у Оли начались неприятные дни и купаться она не могла. Очень жаль!! Приходилось ей смотреть, как все плещутся в реке и изнывать от жары. Она сидела, как Аленушка на камушке, одна, поглядывая издали на все это веселье. Через пару часов стало прохладнее, солнце катилось на Запад. Загрузились обратно в телегу и «поскакали». По сравнению с мотоциклом, они еле плелись, и ветер не взъерошивал волосы, а ласково их гладил. Она сидела спиной к лошади, на краю повозки, наблюдала, как небо окрашивается в розовый цвет, как золотистые лучики уходящего солнышка мерцают в облачках. И сама стала витать в этих облачках, вспоминать Лешины губы, такие вкусные, такие сладкие, ох как ей хотелось сейчас прикоснуться к ним… Она вспоминала его руки, шершавые, с выпирающими венами. Она так любила пальчиком водить по ним. А его запах… Этот аромат, который она вдыхала, прикасаясь к его шее, который оставался на ее одежде… Она мечтала о том, какой же будет их первый раз? Конечно, впервые у нее все будет с Лешей, и только с ним. Вопрос только во времени. Сейчас еще слишком рано. Но она думает об этом. Приятно об этом думать. Она вспомнила разговор с Таней. Она на год старше. И у нее уже было «это» с ее парнем. Причем в возрасте Оли, или чуть постарше. Да и у многих из класса уже был первый раз… Но это не гонка. Она просто сравнивает. И завтра. Да, точно завтра она поедет обратно. Ей нестерпимо хочется обратно, она ненавидит эту деревню. Пожалуй, самое прекрасное – это настоящая поездка на телеге, под закат, под тихий ветерок, стрекотание кузнечиков и щебетание птичек.
***
Они сидели в темноте. Настал их день. Точнее, полночь. 30 июня. Как же быстро пролетел год! Год, как начали встречаться Оля и Леша. Им не верится самим. Они влюблены друг в друга. Играют их любимые песни, Оля, обнимая Лешу, сидит на его коленях. Наконец-то его губы в ее распоряжении, наконец-то его немножко колючая щека прикасается к ее щеке.
- Жаль, что ты не в кофточке на замочке, - прошептал Леша.
- Почему? - волнуясь, спросила Оля.
- Я бы незаметно расстегнул, - игриво ответил Леша.
- Захотел, и эту бы расстегнул, - смущаясь, сказала Оля.
- Опасно, - улыбнулся парень. – Полезу куда не надо, «леща» отхвачу.
- Не отхватишь… - выдохнула Оля.
- Точно?
- Точно…
Ее дыхание стало частым-частым. Грубая теплая ладонь легла на талию, приподняв вверх маечку. Он поцеловал нежно Олю, она обняла его за шею. Рука скользнула выше, касаясь обнаженной груди. Их сердца выстукивали чечетку, молодые тела разгорячились, они хотели друг друга. Но нет, не сейчас… Сейчас они наслаждались новыми ощущениями, они не торопились, они получали удовольствие от постепенного изучения друг друга, снова и снова заново влюбляясь. До четырех утра в темном гараже, оборудованного специально для посиделок молодежи, тихо играла музыка. Она иногда дремала на его плече, но сквозь дремоту доносились звуки «Танцы минус»:
«Голос твой в тишине околдует меня,
Ярким жарким огнем стану я до утра.
Ты прикажешь - гори, и я вспыхну, любя,
B этом пламени - ты, в этом пламени - я."
И спустя полторы недели, мало чего изменилось. Точно такой же вечер, та же самая музыка, те же самые нежные поцелуи и непослушные шальные руки. Они дразнили друг друга, они играли с огнем, им было приятно чувствовать, как становится жарко в воздухе, как сквозь щели деревянной двери просачивается прохлада, и мурашками покрываются тела.
И этот вечер был не исключением. Почти…
Тускло светил ночник, в окошко подглядывали яркие звезды и белая луна. Леша, облокотившись на стол, играл на гитаре и напевал Л.Утесова, но в панк - версии «КиШ»: «Где эта улица, где этот дом? Где эта барышня, что я влюблен? Вот эта улица, вот этот дом! И вот эта барышня, что я влюблен!!!». Оля кокетливо улыбалась, стоя рядышком. Леша отложил гитару и проникновенно посмотрел в глаза. Лукавая улыбка обнажила его особенные клыки, которые так нравились ей. Он крепко обнял Олю, целуя, развернул ее спиной к столу, прижался всем телом. Его губы коснулись ее шеи. Она замерла. Она ощущала его дыхание, по всему телу пробежала приятная дрожь. Он слегка покусывал шейку, она подняла его футболку, впервые касаясь его голого торса. Он расстегнул пуговки на ее кофточке и прикоснулся к груди. Они дарили друг другу страстные поцелуи, ласкали тела, она почувствовала, как Леша расстегивает замок на ширинке ее джинсовых бриджей. Она остановила его руку. Он еле слышно разочарованно вздохнул, снова уделяя повышенное внимание шейке. Она чувствовала, как он ее хочет, она сама была на грани. Но нет. Не в этот раз…
***
Летели дни. Приехала Алена. Они ездили на пруды: на мотоциклах и машинах, большими и маленькими компаниями. Они купались, развлекалась, многие курили и пили. Ломались «железные лошадки» и ремонтировались. Они гнали под дождем на мотоцикле с пруда, промокнув до нитки. Искали острых ощущений ночью, прогуливаясь вдоль кладбища и в нем самом, пугая друг друга. Ругались, ссорились, мирились. Ели шоколадки. Устраивали разборки парни, дрались. Снова мирились. Прятались от ливня и грозы в гараже. Шутили, прикалывались. Ходили на огромные расстояния из города в поселок и обратно. Не замечали времени. Они были счастливы.
Август. И всего тринадцать дней их лета: Алены и Оли. Каждый день – приключение, каждый час – событие.
В один из таких дней, накануне вечером, четверка в составе: Леша, Антон, Оля и Алена засобирались на пруд. В десяти км от города и поселка. Сей поход был запланирован на 4 утра следующего дня, с удочками, червями, едой, питьем, и другими предметами для отдыха. Оля и Леша не ложились спать совсем, как всегда уделяя много внимания друг другу. Около четырех разбудили Антона. В потьмах стали ковырять землю в огороде лопатами, собирая червячков. Навесив на плечи рюкзаки со снедью, тройка направилась к Алене. Она уже ждала у калитки, с пакетом, набитым «Ленинградским» печеньем, лимонадом, и чем-то еще, по мелочи. Провожала ее мама, как ни странно согласившаяся отпустить дочь в такую авантюру.
Безупречно тихо и даже таинственно в поселке в такой час. Нет машин, нет людей. Черное небо, большая желтая луна. Запах трав, далекий лай собак. Шорох в кустах. Леша и Антон курят. Всем весело, сна нет, энергии – море. Они бодрым шагом вышли на дорогу из бетонных плит, ведущую в сторону ближайшего села. Теперь только прямо, прямо и прямо. По бокам – степь, небольшие посадки. Они жуют на ходу это вкусное свежее и мягкое «Ленинградское» печенье, запивают водой. Вот уже виден лес и проселочная дорога влево, куда они должны свернуть. Давно рассвело. Они перешли на медленный шаг, устали. В лесу девчонкам страшно, их пугают ребята. Они боятся всего и сразу: кабанов, волков, клещей, пауков, маньяков. Пруд спрятался в гуще леса. Деревья плотной стеной окружили его со всех сторон. Компания нашла небольшую полянку недалеко от берега, расстелили покрывало, расставили харчи. Оле не терпелось позакидывать удочку. Собственно, рыбалка приобретала комичный характер. Шепотом никто не говорил, Алена шутила так, что все хватались за животы от смеха. Они с горем пополам наловили с десяток карасиков размером с пол-ладони. Раздули малюсенький костерок, жарили несчастную рыбу прямо так, на угольках. Мясо в ней можно сказать отсутствовало, но молодежь нашла что высосать и из этой мелочи. Земля была усыпана какими-то личинками жучков, или чем-то похожим на них. Девчонки пищали. Несколько раз сфотографировались на «мыльницу». Бесились на покрывале, щекотали друг друга. Оля любила пощипывать Лешу за бока, он так смешно реагировал на щекотку. Успокоившись, все прилегли отдохнуть. Леша распластался во весь рост, Оля комочком примостилась рядом, уронив голову ему на грудь. Все думали о своем, мечтали, размышляли, или просто смотрели на облака. Не сомкнув глаз всю ночь, Оля и Леша то и дело грозились провалиться в сон. Она слушала стук его сердца, и ей это нравилось…
Зарядившись порцией лесного чистого воздуха и наевшись обгорелых мелких рыбок, компания собралась домой. Путь назад дался тяжелее, ребята совсем устали и проголодались. Ко всему прочему, у Оли порвался шлепанец, и она шла босая по обочине, местами по сухой и колючей траве, наступая на раскаленные солнцем камушки. Алена продолжала выдавать свои искрометные шутки, девчонки и парни смеялись всю дорогу. К дому бабушки Люды Оля приплелась, не чувствуя ног, измученная, пыльная, чумазая, но счастливая. После ванной она только успела прислонить голову к подушке, как тут же провалилась в глубокий сон.
***
Уехала Алена, август отсчитывает двадцатые числа. Скоро школа. Еще жарко, но уже вечерами, а особенно длинными ночами, становится прохладно. Оле пора перебираться в город, в свою квартиру, и это как маленькая точка. Это значит, что закончились посиделки до рассвета, закончились рыбалки, поездки на пруд, катание украдкой на мотоцикле… Но еще есть одна ночь, и в эту ночь они снова встретят малиновый рассвет, точно встретят…
Разошлись домой братья, никто уже не спрашивает идет ли Оля… Все давно знают, что эта парочка ждет момента, когда останется вдвоем.
Не так давно смолкли звуки двух гитар, и десяток голосов, с наслаждением исполняющих «Гражданскую оборону». Оля получала от этого неимоверное удовольствие, ее питала изнутри энергия, которую источали гитарные струны, нестройный хор парней, это как ритуал, как обряд, что-то такое, что трогает душу… Она смотрела на Лешу, перебирающего струны, зажимающего аккорды, с его лица не сходила та самая лукавая улыбка… Она хотела подпевать, но стеснялась, и шевелила одними лишь губами.
«Границы ключ переломлен пополам,
А наш батюшка Ленин совсем усоп,
Он разложился на плесень и на липовый мёд,
А перестройка все идёт и идёт по плану,
А вся грязь превратилась в голый лёд.
И всё идёт по плану!
И всё идёт по плану!
А моей судьбе захотелось на покой.
Я обещал ей не участвовать в военной игре.
Но на фуражке на моей серп, и молот, и звезда.
Как это трогательно: серп, и молот, и звезда!
Лихой фонарь ожидания мотается,
И всё идёт по плану!
Всё идёт по плану!»
(«Гражданская оборона», «Все идет по плану»)
Заряженные этой энергии, оставшись вдвоем, в преддверии расставания с поселком, им хотелось чего-то еще… Чего-то такого, чтобы сердце забилось еще сильнее, чтобы энергии и впечатлений хватило на всю унылую осень.
Они сидели на лавочке во дворе, Леша накинул свою ветровку Оле на плечи. Заморосил мелкий-мелкий дождичек.
- Неужели пойдет настоящий дождь… - разочарованно сказала Оля, укутавшись в куртку.
- А нам – то что? Переберемся в наш любимый гараж, – ответил Леша, закуривая сигарету.
- Чего-то хочется такого… Необычного что ли… - Предложила Оля.
- Есть одна идея… - выдохнул дым Леша. – Но ты не согласишься.
- Скажи, что! Мне уже интересно!
- Узнаешь уже на месте, не хочу слышать «нет», - улыбнулся парень.
- Хорошо… - заинтригованно согласилась Оля.
Он докурил, взял ее за руку, и повел через самодельную калитку в заборе во двор к своей бабушке. Оля не была здесь ни разу.
- Зай, у тебя же собака! Я боюсь! А вдруг бабушка проснется! – испугалась Оля.
- Тссс! Идем за мной.
Он вел ее за собой, она еле ступала, боясь нашуметь. Леша подошел к сеновалу под навесом.
- Ну как тебе такие ощущения? Готова провести ночь на сеновале? – предложил, улыбаясь, Леша.
- Почему бы и нет! – согласилась Оля.
Они карабкались к середине сеновала по сложенным стогам, оставив обувь внизу. На одном стоге мог уместиться один человек. Или двое, тесно прижавшись друг к другу. Они легли рядом, сено ужасно кололось, было не так уж мягко, и не очень удобно. Но пахло свежескошенной травой просто изумительно. Сквозь прорехи навеса блестели звезды, шумела листва, стучал по крыше мелкий дождик. Они обняли друг друга и накрылись ветровкой. Они никуда не спешили, нежно и медленно целовались, болтали, вспоминали случаи из почти ушедшего лета. Он щекотал ее травинкой, она «перебирала» его ребрышки. Он шутливо покусывал ее шейку, она водила коготочками по его спине.
- Лись, а с какой целью ты со мной встречаешься? – неожиданно спросил Леша.
- У меня нет цели. Я хочу всегда быть рядом с тобой, знать, что ты – мой! – ответила Оля. – А ты?
- А я хочу очень долго с тобой встречаться. И хочу, чтобы ты была моей женой. Я люблю тебя…
Она ничего не ответила… Она не могла сказать, хотя и очень хотела, что тоже любит его! Что для нее его слова – безумная радость! Она в мечтах представляла себе его своим будущим мужем! Нет, они не расстанутся никогда…
Их игры и поцелуи постепенно набирали температуру. Они не поняли, как очутились не рядом, а друг на друге. Он сверху, облокотившись на локтях, целует в губы. Она нежно обнимает его спину. Это были просто ласки, они хотели подарить друг другу нежность, теплоту, эмоции… Незаметно забрезжил рассвет, по-деревенски запели петухи… Оля, побоявшись, что их могут увидеть, заторопилась в дом. На ходу она отряхивала травинки, приглаживала волосы. Вычесать сено из них было не так-то просто. Да, это были интересные и незабываемые ощущения… Как раз то, что нужно, в последние дни отдыха.
***
За окном – дождь. Бешеный ливень, гром, молнии. Бабушка вяжет домашние следки из фиолетовой пряжи и смотрит телевизор. Субботний вечер, как всегда концерт. Поет Савичева: «Не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой, как есть, оставайся сама собой. Целый мир освещают твои глаза, если в сердце живет любовь!». Вот уже и ноябрь… В такую погодку, конечно, они не увидятся с Лешей. Да и ей, честно говоря, не особо хочется никуда выходить. В ее голове варится такой котел каши, что не расхлебать… Она перечитала письма Алены. Вспомнила последние дни лета, вспомнила песню группы «Звери» - «Запомни меня». И расплакалась. Тихо, без всхлипываний и эмоций. Она научилась. Она последнее время часто разводит сырость. Она запуталась, она пишет в своем «дневнике», но не все. Она боится выплеснуть даже на лист бумаги свои мысли, свои чувства. Она стала себя ненавидеть.
Оля вспоминала…:
В тот день, в самом конце августа, Оля и Леша перебрались в город. Там была другая компания. Компания рокеров и хулиганов. Это были более взрослые парни, более дерзкие. Они носили длинные волосы, кожу, металл. У некоторых были пирсинг в ушах, в бровях. Там были и девушки. Немного, но они были такими же смелыми, отвязными, сумасшедшими. Леша давно хотел познакомить Олю со своей компанией, но она не решалась. Видела только мельком и случайно. Так вот, в тот день, она согласилась. Тот день был днем рождения Ильи, то есть Князя. Князь обладал рыжей волнистой шевелюрой, невысоким ростом, средним телосложением и буйным нравом. Все к нему давно привыкли, но Оля его побаивалась.
Чувствовала она себя неловко, в основном молчала и улыбалась. Ей показались все эти парни агрессивными, что ли… В них не было той «простоты», что встречается у ребят из поселка. Они как – будто боролись за свое место и репутацию. Они пили пиво. Несколько ребят были ровесниками Леши, остальные на год-три старше. Двое были старше на 5 лет. Один из них был вылитый Иисус, чисто внешне, просто абсолютная копия. Такие же русые волосы до плеч, тонкий нос, взгляд, выражение лица… Называли его все Даня. И никто никогда не называл его по настоящему имени. Вообще компания собралась в составе тринадцати человек, и всех их Оля видела впервые. За одним исключением.
- Лех, а что, твоя подружка совсем не пьет? – как вихрь, подлетел с банкой пива Князь.
- Она не хочет, Илья.
- Я не понял, в мое день рождение ты и глотка не сделаешь? – настаивал он, протягивая пиво.
- Ладно. Давай,- нехотя согласилась Оля, и сделала один глоток. Она терпеть не могла алкоголь.
Князь демонстративно рассмеялся.
- Ну ты и пивок! Даже банку держать не умеешь!
Оля обиделась, посмотрела на Лешу, ожидая, что тот скажет что-то в ее защиту. Но он промолчал.
- Князь, прикрой свой рот! – один парень подошел к Оле, вырвал банку пива из ее рук. – Не хочет если девчонка, зачем заставлять? Отойди вообще от нее!
Князь цокнул, но все же отошел. Он уже был пьян.
А тот парень присоединился к Оле и Леше.
- Лех, че за дела? Спаиваешь девчонку?
- Ой, Волк, угомонись… Ничего страшного не случилось.
- Да ладно? А ей, по-моему, обидно.
- Все, хватит! Леш, проводи меня домой! – Оля уже не могла выносить своего присутствия в этой компании.
- Подожди, Оль! – окликнул Волк.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? – удивилась Оля.
Она пристально посмотрела ему в глаза, и тут произошла какая-то химия… Ее прошибло током. Волк, то есть Кирилл, был высокий, со стройной фигурой, длинные черные волосы, большой нос, пухлые губы. Черная футболка, камуфляжные штаны. Несколько шипованных напульсников, четыре дырки в левом ухе.
- Вообще-то мы с первого класса в параллелях учимся, - улыбнулся Кирилл. – А в этом году уже будем в одном. Ты же не перешла в бизнес-класс?
- Я… нет… - запинаясь, ответила Оля.
Как же она могла его не узнать! Как-то не пересекались что-ли… С параллельным классом у них не то, чтобы дружба, а практически война.
- Ну ладно… Я на самом деле хочу домой, – заторопилась Оля.
Вот так они и познакомились.
Уже конец осени, Кирилл на самом деле учится с ней в одном классе. Каждый день они видятся. То в школе, то на улице, гуляя вечером в одной компании. И каждый раз при виде его Олю пронзает электрическим током. Она заставляла себя не думать о нем, не ловить его взгляд, не стоять рядом, не вдыхать его запах… Поначалу немного получалось… Она внушала себе только одно: «У меня есть Леша. Я его люблю. Леша очень любит меня. Нам хорошо вместе. Леша красивый, добрый, чуткий, внимательный парень. Не смей думать о Кирилле! Он нахальный, грубый, безрассудный… Он не нужен тебе… Ты не будешь с ним вместе никогда… Он на тебя не посмотрит даже… Он каждую неделю с новой подружкой. Ему нужен только секс. Ты никогда не будешь ему интересна. Забудь!!!».
И когда она была с Лешей наедине, она на самом деле не думала о нем. Но в одной компании, ее разум как - будто отключался, и она не исполняла данных себе обещаний.
Вот на столе перед ней лежит мягкая игрушка – белый пушистый мишка. Его подарил Леша на прошедшее шестнадцатилетие. Даже Лешина мама подарила Оле цветы, конфеты и открытку. Причем подписалась в открытке как «свекровь». Оле это было ужасно приятно. Ей нравилась Лешина мама. Они часто проводили время у него дома. Тетя Оля всегда чем-то их угощала, пекла вкусняшки, делала домашние хот-доги. Только отчим недолюбливал Олю. У Леши была двухкомнатная квартира. Там, где должен быть зал – была его комната. Большой диван, мебельная стенка во всю длину напротив, компьютерный стол, пара кресел. И несомненно всегда рядом кружащий рыжий кот. Они иногда и не гуляли в компании, а проводили время дома, уютно устроившись на диване, обнявшись, и слушая музыку. У Оли дома они тоже часто бывали. Бабушка давно сменила мнение о Леше, и обожала его как родного внука. Даже иногда называла так. Она не отпускала его ненакормленным или ненапоенным, она любила с ним разговаривать, она всем рассказывала знакомым какой теперь замечательный у нее появился внучонок. Леша с Антоном даже помогали делать ремонт у Оли в квартире, лепили обои, плитку на потолок, устанавливали плинтуса. Оля иногда даже не вмешивалась в процесс, а просто учила уроки. Леша, бывало, встречал ее со школы, и они вместе ехали в город. Все родственники уже мысленно «поженили» их.
И Оле после всего этого было так гадко на душе!
Нет же, ну не нужен ей Кирилл… Может быть, ей просто захотелось адреналина? Новых ощущений? Или это просто невинная игра? Просто желание понравится кому-то еще?
И в декабре она впала в очередную ежегодную депрессию. Только сейчас эта депрессия приобретала мрачный характер. Нет, Оля продолжала хорошо учится, не забывала о делах… Но в голове захламлено все напрочь.
По утрам она едет в школу в автобусе вместе с Кириллом. Он иногда не здоровается даже, она пустое место для него. Иногда первым затевает разговор, и тогда Оля, как глупая блондиночка, хлопает ресничками. Иногда они идут по снегу и льду рядом, продолжая болтать, а она, глупая и романтичная, мечтает подскользнуться и упасть, чтобы он поднял ее… Иногда Кирилл подсаживается к ней за парту, и тогда эмоции переполняют через край, а руки леденеют и дрожат… Она не намерена расставаться с Лешей, она любит его… Но и Кирилл, как ктулху, своими щупальцами проникает в ее сознание все глубже и глубже…
***
- Леша, мне так страшно! Может мы не пойдем?! Может мы Новый год встретим дома вдвоем? – Оля еще раз оглядела себя в зеркало с ног до головы.
Наложен макияж, завиты локоны. Черная кофта-водолазка с надписью из золотистых пайеток. Черно-бежевые вельветовые брюки. Довольно просто, не особо ярко.. Она вообще последнее время носила только черное. Тут хотя бы добавился блеск. За все свои 16 лет у Оли это первый Новый год, который она проведет вне дома.
- Лисенок, ну чего ты боишься! Ты всех видела уже сто раз! – успокаивал Леша.
- Так это на улице… А там будет много алкоголя, мало ли что начнется? Да и я стесняюсь… - Оля подкрасила глазки черным карандашом и продолжала вертеться перед зеркалом.
- Лися!!! Все, хватит уже стесняться! Будет весело, зуб даю! Никто тебя не обидит! – он обнял ее и добавил. – Мой ты трусливый лисенок! Как же ты без меня жить – то будешь?
- А я без тебя жить и не собираюсь! – она прильнула к его губам.
Они вышли из подъезда в лютый мороз. Слегка порошил снежок, покрывая миллиметровым слоем и без того громадные сугробы. Темно, фонари и свет из окон освещают двор. Кирилл уже ждал неподалеку. Оля думала, ну вот зачем он решил пойти вместе с ними, а не с другими парнями… Теперь всю дорогу к дому Князя она будет в напряжении.
Они шли бодро, стараясь не замерзнуть, проваливались местами в сугробы, особенно на территории за городом, в частном секторе.
- Ну что, Волчара, Аня твоя будет с нами? – усмехнулся Леша.
- Да вы задолбали меня уже со своей Аней! - огрызнулся тот.
- Да ну? – продолжал измываться Леша.
- Лех, ну подумаешь спали мы с ней, и что? Мне она на хрен не нужна, я с ней не встречался и встречаться не собираюсь.
Разговор не очень клеился. Оля промолчала вообще всю дорогу, сосредоточенная на предстоящем празднике. Она жутко нервничала.
Заходя с мороза в жарко натопленный дом, сразу потянуло в сон. И моментально этот сон испарился, когда она увидела в коридоре семнадцать пар обуви. Вешалка для одежды забита донельзя, пуховики и куртки лежат стопкой на тумбе. Уже слышно, как в зале весело: шум, гам, грохот, смех. И все же, были здесь личности, которых она видела впервые. Вот та самая Аня, о которой столько шума. И от нее самой шума не меньше. Выглядит она странно: низкая, пухлая, в яркой оранжевой кофте и такой же юбке и с двумя косами, скрученными рогаликами. В косы вплетены голубые ленты, которые свисают до самой попы.
- Оооо! Здорово, Леха! Познакомь меня наконец со своей девушкой! – поприветствовал незнакомый Оле парень.
- Здрасте… - Оля не решилась сказать ему привет, выглядел он лет на 6 старше их. Но ей понравилась его искренняя улыбка во все 32 зуба.
- Какой здрасте! Дядя Мурзик еще молодой! Всего двадцать три года! – он раскинул руки широко и прокричал. – Идите сюда все, мои котята!
Девчонки с писком прижались к нему, а рядом стоящие парни шутливо изобразили «мяу». Оля приподняла одну бровь, удивляясь такой доброй и интересной обстановке.
Во весь зал стояли два длинных стола с кучей салатов, горячего, закусок, алкоголя, компота. В углу у окна расположилась шикарная живая елка. Не успев толком освоится, она услышала, как приветствуют еще одну незнакомую ей пару. Девушка такая вся надменная, дорого одетая, очень красивая… Оля долго ломала голову, где же она ее видела? Ах да, это же Катя Пономарева, которая была соседкой этажом ниже… Играли часто в детстве. Но они сделали вид, что не знают друг друга. И как ее, жительницу мегаполиса, занесло в этот дом к «грязным рокерам»? Ее парень выглядит круто, ничего не скажешь.. Белые волосы, не совсем длинные, но и короткими их точно не назовешь. Черная повязка. Пирсинг – кольцо сбоку на губе. Белая футболка. Спущенные на бедра ультрамодные рваные джинсы. Он одет круто, держится круто, улыбается тоже круто. Оле стало стыдно за свой скромный внешний вид, за свой стеснительный молчаливый характер, и вообще за то, что она пришла сюда. Она хотела быть как все они, быть такой же сумасшедшей, развязной, но чем больше она этого хотела, тем больше начинала заниживать собственную самооценку.
- Белый, иди сюда, брат! – окликнул парня Мурзик.
- Здорово, Юрик! Ну что, пойдем на улицу, угощу? – предложил Белый.
Они направились к выходу, а Катя, сконфуженная и недовольная, осталась в компании.
- Леш, а чем это Мурзика собрались угостить? – шепнула Оля.
- Траву покурить. – ответил Леша.
- Траву??? – ошеломело спросила Оля.
- Да, а что? Здесь многие иногда балуются. Ничего же страшного не произойдет.
- Как не произойдет! Это же наркотик!
- Да какой наркотик! Просто травка! Затяжка для настроения!
- Леш, не пугай меня! Что здесь будет твориться? Я уже жалею, что пришла…
Но как ни старалась она разглядеть неадекватного поведения парней, раскуривших сигарету, так ничего и не заметила. Как вели себя все безумно до этого, так и продолжали сейчас.
Вскоре все собрались за столом, разлили кому что: вино, водку, пиво. Оля сделала несколько глотков вина. Периодически она выходила с Лешей на улицу, он курил. Заходя с мороза обратно, ей казалось, что она становилась пьянее. Ей уже стало веселее, немного освоилась в компании, присмотрелась. После игры за столом с надписями на бумажках, совсем почувствовала себя раскованно. Они насмеялись вдоволь, до слез. Громко играла музыка, брынчали на гитарах. Приближался Новый год. Переключили на первый канал. Слушали речь президента В.В. Путина. А в это время Мурзик, Даня и Волк приготовили по бутылке шампанского. Начали бить куранты. С грохотом открылись три бутылки, парни намеренно стали разбрызгивать пену шампанского по всей компании. Визг, шум, возгласы! Все подняли бокалы, стукались, обнимались, целовались. Каждый поздравил абсолютно каждого с Новым годом! Они, как большая дружная семья, в одном тесном кругу, желали друг другу различных благ, чмокались в щечку. Многие уже успели и до полуночи неплохо выпить, и были в превосходно – оживленном расположении духа. Леша еще стукался бокалом с соседями по столу, а к Оле протиснулся Кирилл, обнял за талию и сказал: «Поздравляю тебя с наступившим новым годом!». Обнял еще раз. Пожелал всего хорошего. Потом еще, и еще. Оля стояла и улыбалась, как дурочка. Никто не обращал на них внимания, и даже Леша не заметил.
Потом началось полное безумие… Танцы, песни, сумасшедшие смешные выходки. Какие-то пары разошлись по комнатам, ища уединения. Кто-то, как в американских фильмах, перебрасывался салатом. Кто-то бегал курить.
В этот раз Оля не пошла с Лешей на улицу. В зале остались она, Мурзик, Ира и Кирилл. Оля стояла, облакотившись на спинку стула. Неожиданно подошел Кирилл сзади, обнял ее и стал шептать почти что в ушко: «Не бойся, Леха нас не видит. Он курит», и уже громко добавил:
-Юрик, это моя одноклассница! – он сжал Олю еще крепче. – Как же я давно хотел ее так обнять! Сфотографируй нас, пока Леха не видит!
Мурзик приготовил фотоаппарат, Оля обняла Кирилла в ответ, щелчок. Но Волк после кадра не убрал рук, а продолжал обнимать ее, что-то говоря Юрику. Тут зашел Леша. Кирилл не убрал рук и в этот раз. Оля глупо растянула губы в улыбке.
- Не хочешь ничего объяснить? – Зло бросил Леша.
- Лехаааа… Это же Оля, это же моя одноклассница любимая! – Кирилл стал изображать пьяного. – Она же мне жизнь спасает школьную, как я без нее учился бы! Что ты там себе выдумываешь!
- Руки в сторону, – Леша подошел и схватил Олю за запястье. – Чтобы видел это первый и последний раз. Шути так с другими.
Он повел Олю в комнату. Там было совсем темно, и Оля кусала губы, но не могла не улыбаться. Ее обнимал Кирилл!!!
- Ну и?
- Что «ну и»?
- Может ты мне объяснишь, что это было?
- Ой, Леш… Просто Кирилл пьян, ну смотри, он всех ходит обнимает, – стала оправдываться Оля, и поняла, что это, к сожалению, правда.
- Мне не нравятся такие «обнимашки». Ты моя и точка.
- Конечно, Леш… Твоя…
Они ушли в три часа ночи. Народ приходил и уходил, засыпали и просыпались. Они так и не увидели, как Белый и Ира танцевали на столе, и как после Белый исполнял стриптиз. Как отжигал Егор, как безумствовал Князь. Там было еще много интересного, но не менее интересное происходило дальше и у Оли с Лешей…
Хрустит снег, ломается наст. Они проваливаются по колено в сугробы. Глухо слышны отголоски радостного кутежа, но основная часть жильцов, уже спит в теплых кроватках. Шустрым шагом, чтобы не замерзнуть, они идут в город.
- Ну и что теперь? Проводишь меня домой или продолжим встречать новый год? – спрашивает Оля.
- Может ко мне? – предлагает Леша.
- У тебя же родители дома. И гости.
- Ну и что? Посидим в моей комнате, попьем чай…
- Нет – нет – нет…
- Оленька, пойдем! – Настаивает Леша.
- Я думаю лучше ко мне. Бабушка в поселке, никого дома нет…
- А как она отреагирует на то, что мы будем с тобой наедине? Ночью?
- Она же знает, что у нас с тобой ничего нет…
Бесшумно и тихо, чтобы не услышали соседи, они поднимаются по подъездной лестнице. В эту ночь она чувствует себя вором, тайком проникающим в квартиру. Она включает свет в коридоре, аккуратно снимает обувь. То ли звездная новогодняя ночь, то ли интимная обстановка предоставленной им на двоих квартиры, то ли нежность первой любви, заставило ее усомнится в правильности последнего изречения…
Да, они хотели друг друга. И бывают такие минуты, когда ты перестаешь думать, анализировать, сомневаться… Ты просто делаешь то, что тебе хочется прямо сейчас, до боли, до ломоты. Ты позволяешь себя целовать яростно, до закипания крови. Даешь волю рукам своим и его, зажмуривая глаза от удовольствия. И впервые в жизни, ощущая прикосновение груди к его обнаженному телу, падаешь наугад (потому что глаза зажмурены) на свою односпальную кровать. Путаешься в одеялах и подушках, ищешь его губы, расцеловывая попутно любимое лицо.. Чувствуешь его прохладные от волнения руки на пряжке пояса вельветовых штанов и остаешься в смешных белых трусиках с надписью «I love U»… А потом он поворачивается на спину и увлекает тебя к себе, и ты падаешь на него сверху и удивляешься, насколько сильно он, оказывается, тоже хочет тебя… И от фейерверка блаженных ласк, ты, не соображая уже совсем ничего, а только видя сквозь закрытые глаза разноцветных бабочек на лиловых полевых цветах, достигаешь наивысшее наслаждение, задыхаясь от вихря эмоций. Он продолжает тебя ласкать, изучать твое тело, и готов наконец решиться сбросить с обоих нижнее белье… Но тут в голове что-то переключается, и ты шепотом выдаешь….
- Извини…. Я не могу сейчас… Я боюсь…
Он еле сдерживается, он на пределе, он так рассчитывал (причем не безосновательно) на приятное завершение новогодней ночи, как вдруг такое… Вы сконфуженно одеваетесь, включается разум, появляется стеснение и вопрос: «Что это было?».
Они, уставшие, засыпают прямо в одежде на диване, хотя и вовсе не хотели спать. Она протирает глаза, смотрит на время. 07-10. Леша поднимается следом. Она встает, поджигает комфорку, ставит чайник и подбегает к зеркалу, распутывая щеткой волосы и улыбается приятным воспоминаниям. Поворачивается ключ в замке. Пришла бабушка. Они старательно делают вид примерных молодых людей, которые всю ночь болтали и пили чай. Благо, чайник как раз закипает.
Она разливает чай по кружкам. Леша следит за ее действиями, сидя у окна на стуле.
- Держи… Сахара две ложки, как ты и просил, – ласково щебечет Оля.
- Спасибо, Лисенок! – улыбается Леша.
- Кушай блинчик. Вот мед, – продолжает ухаживать Оля.
- Лись, мне так понравилась сегодняшняя ночь! – целует ее Леша.
- Тссс!!! Бабушка может услышать и не так понять! – одними губами произносит Оля.
- Хотел бы я, чтобы все завершилось немножко по-другому!
- Леш! Нет, я не готова…
Он отхлебнул горячего чая, проникновенно посмотрел ей в глаза и подумал: «Ошибаешься. Готова».
Леша уходит, а она остается, наконец переодевается в ночную рубашку и зарывается в те самые подушки и одеяла, от которых еще пахнет его парфюмом. Она односложно отвечает на вопросы бабушки, обещая рассказать ей все о встрече Нового года, после того как выспится. Она поглаживает рукой простынь, на которой лежал Леша, представляя себя вновь в его объятиях.
Проваливаясь в сон, она продолжает видеть его, и фантазии оживают во сне, и так правдоподобно, что она резко просыпается, пытаясь отличить реальность от сновидений. К счастью, прошло много времени, и совсем скоро они встретятся вновь. Она принимает теплую ванну, нежась в пене, впитывая в себя приятные ароматы.
Насухо обтершись полотенцем, сушит волосы ярко-розовым феном. Кидает в стирку черную водолазку с прошедшей новогодней ночи и одевает черную майку с белой вязаной кофтой на замке. Дабы не замерзнуть, напяливает те же вельветовые штаны. Леша уже вышел, она выбегает к нему навстречу.
Несмотря на небольшое расстояние до Лешиного дома, она успевает продрогнуть, и, зайдя в полумрак теплой квартиры, ее начинает клонить в сон. Приветственным «мяу» рыжий кот встречает девушку.
- А что, дома никого нет? – удивляется Оля.
- Нет, родители ушли в гости, - отвечает Леша, помогая повесить на вешалку пуховик Оли.
Она расстегивает замок кофты, с улицы кажется намного жарче, чем есть на самом деле. В коридоре горит свет, а в комнате Леши мерцает гирляндой живая ель и тихо гудит включенный компьютер.
- Лись, включить свет в комнате?
- Нет, пусть елка сверкает. Красиво так, мне нравится.
Она опускает взгляд на диван: он разложен, расстелена постель.
- Я не успел убрать, ты не обращай внимания, - замечает ее взгляд Леша.
- Ничего страшного, - смеется Оля.
- Я поставлю чайник, - говорит Леша и удаляется на кухню.
Она просматривает открытые «окна» в компьютере и снимает паузу с прослушиваемой Лешей песни.
«…Время вспять повернуть нельзя,
Сколько будет гореть надо мною звезда?!
Знаю я – смерть найдет всех нас,
Пусть возьмет эту жизнь,
Но возьмет не сейчас!»
(В. Кипелов, «Не сейчас»)
- Это Кипелов? – спросила Оля у Леши, вернувшегося с кружками чая в руках.
- Да, новый альбом «Реки времен». Крутые песни, хочу, чтобы ты послушала, лисенок, - чмокнул в губы ее Леша.
- Конечно, зайчонок мой, я же обожаю Кипелова! – обняла его Оля и продолжила. – Только песня грустная…
- В этом альбоме все такие…
- Я включу ее заново… - Оля садится на стул.
Леша опускает руки на ее плечи. Она прикручивает громкость, звуки гитары заполоняют пустую комнату, мерцающую огнями. Он наклоняется, убирает ее волосы и нежно прикасается губами к шее. Она прикрывает глаза, сдерживая дыхание. Она встает со стула, Леша притягивает ее к себе, крепко обхватывая талию под кофтой. Она обвивает его шею, медленно и нежно целуя в губы. Леша освобождает ее плечи и руки от кофты, бросая на стул, ладони скользят под майку, она запускает руки в его волосы, целуя более страстно и желанно. Черная майка неаккуратно и страстно снимается дрожащими руками, падает на пол. Он крепко обхватывает ее руками, приподнимает и падает вместе с ней на диван. Пальцы никак не могут расстегнуть застежку лифчика, она в этот момент лихорадочно соображает, стоит ли давать волю обоюдным желаниям? Она поняла, что Леша справился с застежкой, когда его прохладные пальцы нежно пробежались по груди. Он скинул футболку и прижался к ней голым торсом. Желание испытать неизведанное вспыхнуло с новой силой, и она нашла ответ на свой вопрос: «Да, я хочу этого. Хочу, чтобы первый раз был с парнем, которого я люблю, и который любит меня…». Немножко нервно и резко он стянул с нее штаны, и еще быстрее сбросил свои джинсы следом. Она не знает, что нужно делать, ей стыдно и дико страшно. Она не может расслабиться, она все равно продолжает сомневаться… Леша поворачивается на спину, прижимая ее к себе, она чувствует его «готовность» и ее сердце колотится от страха еще сильней. Страстно целуя, он крепко обхватывает ее бедра, сильно прижимая к себе, и она прикрывает глаза от удовольствия, и, ощущая, точно как в новогоднюю ночь, ее покидает разум, освобождая место ощущениям. Рука скользнула под трусики, и ее охватил жар, она впилась в его губы, с каждой секундой все сильнее и сильнее желая наступления самого заветного момента… Леша повернул ее на спину, стянув трусики, одновременно сбрасывая свои. Она зажмурила глаза и напряглась, боясь увидеть воочию мужское достоинство, ее сотрясало от сумасшедшего желания и страха. Почувствовав его аккуратное изучающее прикосновение, она мертвой хваткой вцепилась в его спину, еле успевая глотать воздух.
- Не бойся, лисенок, я буду очень аккуратен… - прошептал на ушко Леша.
Она немного успокоилась, услышав мягкие интонации его голоса, попыталась расслабиться. Леша, продолжая мягко ласкать свою девушку, нежно целовал ее шейку. Ее хватка чуть ослабла, и Леша, сдержав слово, с ювелирной аккуратностью, вошел в нее и остановился. Оля вскрикнула от боли, пронзившей стрелой ее тело вдоль и поперек. Со всей силы сцепив руки на его спине, она дрожала как осиновый лист, продолжая постанывать от болезненной пульсации, ей казалось, что как будто ее свежую кровоточащую рану расковыряли ножом. Он продолжал ее целовать, поглаживать руками, он так искренне переживал за нее… Они лежали неподвижно до тех пор, пока не стихла боль и она полностью не расслабилась. Его тихое шептание и нежные чуткие прикосновения заставили Олю забыть про боль, и она выдержала несколько мягких движений внутри себя, а потом отстранилась, свернулась калачиком, и не смогла сдержать слез. Леша прилег рядом, обнял ее, и баюкал, как маленькую девочку, бесконечно признаваясь в любви.
***
В наступившем 2006 году каша уже не то, что варилась, она кипела, бурлила, «убегала» с котелка, пачкала пол.. Как еще объяснить то, что творилось на ее душе?
Она любила Лешу. Это истина. И вторая истина, которую она для себя открыла – она влюбилась в Кирилла, в этого Волчару, черт бы его побрал… Это был как приговор, не подлежащий обжалованию. Что хотел от нее Кирилл – понять сложно. Они иногда сидели вместе, а если порознь – то перекидывались записками. В классе все уже недобро косились на передачу листков между ними. Вне школы он писал ей милые сообщения, и она еще более мило отвечала. Она пустила все на самотек, она не желала больше разбираться в своих чувствах, она просто делала то, что хотела.
Она боролась с совестью, она понимала, что предает Лешу.
Даже в одной компании, темными зимними вечерами, случайно Кирилл подавал ей руку, прикасался, все это было мимолетно, чтобы не заметил Леша. Вот зачем он это делал? Зачем давал надежду, зачем играл?
Леша уже стал замечать неладное, и, в сторону отведя Кирилла, сказал:
- Кирилл, ты хоть и друг мне, но если увижу, что ты подкатываешь к Оле, морду набью.
- Лех, ничего и никогда у меня с ней не будет! – клятвенно пообещал он.
Оля слышала. Она была разочарованна и обижена.. Но это не остановило ее в день всех влюбленных совершить очередную глупость…
Урок ОБЖ. Последний на сегодня.
Все одноклассники, особенно девчонки, в нервно-возбужденном состоянии. Еще бы, сейчас начнется самое интересное! То, чего они ждали с самого утра! Из ящика наконец-таки вытащили валентинки и расфасовали по адресатам из классов. Оля тоже надеялась, что ей перепадет сердечко, хоть и ожидала, что останется без ничего. Но у учителя в руках такая огромная стопка, что хватит каждому, даже по два раза!
Игорь Владимирович с ехидной усмешкой начал раздавать сердечки, не спеша, сохраняя интригу.
- Катя! Держи свое сердечко… Так…. Михаил! Тебе одно… Дальше… Таня Бехтер. Тебе тоже признаются. Селянцев Семен, держи…
Он раздал еще штук семь валентинок и, улыбаясь еще более ехидно, стал рассматривать оставшеюся внушительную пачку. Потом не торопясь подошел к парте, за которой сидел Кирилл и положил всю стопку ему.
У всех в глазах застыл немой вопрос.
- Остальное предназначается главному плейбою школы, - Игорь Владимирович сел за учительский стол. – Ах да, не забывай пользоваться презервативами! Такое дело тут, я смотрю.
Класс взорвался хохотом. Кто-то из девочек смущенно потупил глазки.
Оля удивленно подняла брови и посмотрела на Свету, свою соседку по парте.
- Оля.. Забей на него.. Даже не думай.. – шептала подруга в ухо, которая знала о чувствах Оли.
- Света… Я не могу...
После урока она, обиженная, быстро пошла к раздевалке, переобулась, накинула пуховик, подошла к зеркалу, поправляя волосы.
- Я сегодня в город. Может быть вместе? – Кирилл возник неожиданно.
- С радостью! – моментально растаяла Оля.
Они пропустили автобус. Следующий придет через двадцать минут. Не желая мерзнуть, они решили прогуляться пешком до следующей остановки.
Олю распирало от желания во всем признаться. Она понимала, что будет одной из овечек того стада, но эти слова висели на кончике языка.
- Кирилл… Ты нравишься мне… Очень… Как парень, не как друг, – она сказала, и тут же покраснела, засмущалась, пожалела об этом…
Волк поперхнулся дымом сигареты. Как раз делал затяжку.
- Ты мне тоже нравишься, Оль! Но у меня есть принципы! Я не встречаюсь с девчонкой из класса и с подругой друга! Будь с Лешей, забудь меня!
Оля была убита. Она раскрыла ему свою душу, свои чувства, а он… Принципы? Да ладно? Может просто тактичный способ отшить?
- Принципы... Ну в том случае, если мы расстанемся с Лешей, все равно между нами ничего не может быть, так ведь? Ну и не старайся тогда для нас, чтобы мы с ним были вместе. Какая разница тебе?
- Если вы расстанетесь, то я не смогу придерживаться своих принципов!
Но самое неожиданное случилось на следующий день.
Леша редко встречал ее со школы, и обычно предупреждал об этом. В этот раз Оля, выходя на улицу, удивилась, увидев его. Леша был зол. Из глаз вот-вот молнии полетят.
- Леш, привет…
- Что, не рада меня видеть? – без приветствия сказал Леша. – Конечно, тут же любимый Волчонок! Я вам помешаю прогуляться до дому?
- Леш, что ты говоришь. Никакой он мне не любимый, – начала оправдываться Оля.
- Да? А смс-ки кто писал? А записки? «Ты не представляешь, что я чувствую…», «Не знаю, как мне быть с Лешей», «Как мне хочется вместе пройтись домой»… И так далее! Все перечислить? – бешено кричал он.
- Откуда ты все знаешь?
- Кирилл сам вчера мне показал все твои записочки и сообщения! Оль, мы расстаемся, – он бросил на нее последний раз взгляд и ушел, не оборачиваясь.
Оля не смогла сдержать слез. Она медленно поплелась к автобусной остановке. Ее унизили, предали: «Как так мог поступить Кирилл? Зачем??? Получается, что Я во всем виновата, что я к нему клеилась??? А как же его сообщения, а как же его слова? Его касания, обнимашки, вчерашний разговор? И как мне быть? Я осталась одна? И без Леши, и без Кирилла?». Она размышляла бесконечно. Она чувствовала себя идиоткой, никому не нужной, брошенной дурой. Она возненавидела себя. Она приравняла себя к плинтусу.
После ссоры с Лешей вскоре она первая написала ему. Она не хотела его отпускать, ей нужен был он, ей не хватало его тепла и любви.
Спустя неделю, Леша и Оля помирились.
***
Весна. Март. Скоро День рождения Леши – двадцатого числа. Следом день рождения Кирилла. Обоим исполняется семнадцать лет. И вот так прелесть! Они отмечают свои дни рождения в один день, у Леши в квартире. Оля после того, как помирилась с Лешей, ушла в себя. Точнее, надела маску. Маску счастливой жизнерадостной девушки. Она не заикалась о Кирилле никому, никаким подружкам. Она не поедала его глазами, не искала случайных встреч, не писала записок, не садилась рядом. Она изо всех сил показывала, как он ей безразличен. Она выкорчевывала этот росток страсти из своей души, топтала, жгла, рвала, но он, как сорняк, вырастал вновь и вновь.
Еще не сошел снег, температура держалась на нуле. Компания потихоньку собиралась у подъезда Леши. Один за другим подтягивались друзья. Играть на гитаре сейчас было холодно, а чем-то занять время было надо. Белый и Аня, как всегда, безумствовали. Они стояли в куртках нараспашку. Аня начала разглядывать футболку Белого, на которой были изображены пацифистские значки. Она канючила в подарок ее себе. Белый отказывался. Говорит, что только временно может дать ее поносить. И тогда Аня предложила прямо сейчас поменяться с ней футболками. Белый, не долго думая, бросил куртку на лавочку и начал снимать футболку, продемонстрировав стройное тело. Компания оживилась. Они знали, что эти двое способны на чумовые поступки. Аня, не растерявшись, сняла свою футболку-балахон, оставшись в одном лифчике на улице в ноль градусов. Случайные прохожие сворачивали шею, наблюдая за этим всем безобразием. Под хохот друзей, они обменялись майками и переоделись. Оля была в шоке, но ей нравилась безрассудность и смелость этих людей. Сама она бы так не смогла никогда в жизни.
В руках она держала переливающийся красный подарочный пакетик. Свой подарок Леше она преподнесла еще двадцатого числа. А этот презент предназначался Кириллу. Во-первых, она не могла оставить без подарка любого человека, празднующего день рождения. А во-вторых, она хотела оставить ему на память что-то от себя.
Наконец, все собрались. Шумной толпой поднялись на четвертый этаж, заполонили небольшой коридор. Тетя Оля и дядя Саша встретили молодежь, поговорили наедине с Лешей и удалились в гости, предоставив квартиру в их полное распоряжение. В Лешиной комнате накрыт огромный стол, из только что включенного компа доносятся звуки «КиШ». Оля, собравшись с духом, подошла с пакетиком к Кириллу.
- С днем рождения! – протянула она пакетик. – Просто небольшой дружеский подарок.
- Спасибо, Оль! – приобнял ее Кирилл.
Застучало сердце, она проклинала его за эти бессмысленные игры. Волк вынул содержимое пакетика. Это был маленький лохматый песик, с грустными печальными глазками. Оля долго думала, что ему подарить. И этот небольшой, совсем как живой песик, попался ей случайно. Она подумала, что эта собачка – вылитая Оля. Такая же преданная и тоскливая.
А дальше начался настоящий праздник. Шум, гам, пение, гитары, алкоголь, сигареты. Всем весело. Но отчего-то на фоне общего кутежа, ей немного грустно… Она не может выносить присутствие Кирилла рядом. Он все жалит и жалит, как оса…