Верволком бы
выгрыз
я критику глаз.
К басинским
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая книжонка.
Но эту...
Мимо длинного ряда
различных книг
критик
противный движется.
Сдают творенья,
и я
сдаю
про Чапая
пурпурную книжицу.
К одним романам-
улыбка у рта.
К другим -
отношение плевое.
С почтеньем
берут, например,
романы
с двухспальным
английским левою.
Глазами
доброго дядю выев,
не переставая
кланяться,
берут,
как будто берут чаевые,
bestseller
американца.
На польскую -
глядят,
как в афишу коза.
На польскую -
выпяливают глаза
в тугой
полицейской слоновости -
откуда, мол,
и что это за
либеральные новости?
И не повернув,
головы кочан
и чувств
никаких
не изведав,
берут,
не моргнув,
die Buchs датчан
и разных
прочих
шведов.
И вдруг,
как будто
ожогом,
рот
скривило
господину.
Это
господин критик
берет
мою
краснокожую книжину.
Берет -
как бомбу,
берет -
как ежа,
как бритву
обоюдоострую,
берет,
как гремучую
в тыщу жал
стерлядку
двухмиллиметроворостую.
Моргнул
многозначаще
глаз читателя,
хоть аплодировать
готов вам.
Редактор
вопросительно
смотрит на издателя,
издатель
на редактора.
С каким наслажденьем
жандармской кастой
я был бы
исхлестан и распят
за то,
что пишу
фантастически страстно,
постмодернистки
и молоткасто.
Верволком бы
выгрыз
я критику глаз.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая книжонка.
Но эту...
Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
"GENERATION П",
почившего в бозе
Союза.
**********
Разворачивайтесь в алых "меринах",
Словесной не место кляузе.
Тише, критики-ораторы!
Ваше
слово,
товарищ маузер.
Довольно жить законом,
данным Данилкиным Левой.
Постмодернизму не быть покоренным.
Комяга шагает с левой!
Эй, синеблузые!
Рейте!
За океаны!
Или
персональные компьютеры
Вы уже давно пропили?!
Пусть,
оскалясь коронкой,
вздымает Басинский критиканства вой.
Гусенице не быть покоренной.
Левой!
Левой!
Левой!