- Эх, Пятрович, Пятрович! Ну, чамусьци (почему) вы таки добры чалавек? Ци можна быць гэтаким? Усё нараспашку – и душа и двор, и дом…
Кожны прыходзиць, бярэ, просиць, адалжвае (берёт в долг) грошы (деньги). Кали (когда) вам хто их вернул? Ци было гэтакае? – рассудительно, с симпатией и укором, говорила мне поучительные слова добрая знакомая Герасимовна, которой 83 года и жизненный опыт, и мудрость была на верхней оценочной квалификации.
- Да не переживай, Герасимовна! Люди всякие и с их недостатками нужно мириться. Ну, взяли в долг, не отдали. Ну, спёрли чего-то… Я не по беднел, они не разбогатели…
- Не, Пятрович! Гэтак ня трэба паддавацца. Маментам затопчуць, и куры заграбуць (загребут)…
Добрых у дярэуне ня любяць, над ими усмяхаюцца, их не разумеюць (не понимают) – поучала меня Герасимовна.
- Дажа вашую сабаку ненавидяць, а за што? Таму што вы ёй блинцы пячэце (блины печёте). Вы ня гневайцесь, але я вам скажу: - Сабака гладкая, а куры аблезлые! Трэба каб было на адварот! У сабаки сабачье жиццё мае быць, а вы яму блинцы...
- Да, пеку, любит моя собачка блинчики. Пусть ест. Себе испеку и ей парочку, пусть радуется доброте человеческой… - отвечаю я ей.
- Не кожнаму мужику жонка блинцы пячэ, а вы сабаке… Им жа абидна, вось и мсцят яны вам.
Вы ня курыце, а вам пад калитку акурки и пустые пачки кидаюць. Вы ня пьеце гарэлку, а к вам праз забор пустые бутылки пералётваюць (перелетают)…
- Есть такое, к сожалению…
- Дык грабянеце их так, каб ляцели па старанам, у пятки колючы, а то пагубиць вас вашая дабрата…
- Эх, Герасимовна! Всей бы беды в нашей жизни, не большей, чем эта. Вот когда помру, так вспомнят, что был добрый человек…
- Пятрович! Як памирае чалавек, дык кожнаму так гавораць, што быу добры, цудоуны (прекрасный) чалавек, и самаму паганаму тоже…
Но гэта люди у след могуць казаць, на што при жыции ума не хапила (не хватило) добро оцениць.
- Спасибо, Герасимовна, за науку, но меня уже не переделаешь…