Пробыв в Швейцарии больше месяца, заскочив на обратном пути в Шуттгарте на пару часов к Кларе Цеткин, Роза отправилась к папе в Польшу. Найти подходящее для отдыха место на местных курортах оказалось не так просто.
«Все курорты переполнены! Вчера мы были в Зальцбрунне и были вынуждены опять вернуться в Бреслау», - сообщает Роза Лео 25 июля.
26 июля они в Карлсруе, кажется, могут там остаться, но уже 29 июля Роза опять пишет Лео:
«Карлсруе оказался для папы слишком сырым, завтра мы едем дальше в Грефенсберг, в Австрию!»
1 августа они на месте:
«Место здесь прелестное, оно бы мне очень понравилось, если бы я только могла выспаться, было бы время перекусить или хотя бы один момень передохнуть» - эти несколько слов из окрытки для Лео.
2-го августа У Розы нашлось, благодаря тому, что папа повстречал знакомого, который пошёл с ним прогуляться, немного времени для письма любимому:
«Дциодциухна, золотой, вчера вечером получила твои 9-тое и 10-тое письма. Спасибо тебе за пару тёплых слов, которые ты мне, наконец-то, написал, это как раз то, что мне сейчас необходимо. Прости меня за вчерашнюю, написанную с такой горечью открытку, но мне было больно, потому что после моего отъезда ты во всех письмах не написал ни словечка с чувством, сплошные официальные дела, а я чувствовала себя как последний пёс, да и сейчас так. Ты не понимаешь, почему. Я хочу тебе рассказать.
У папы ничего особенного, кроме общего и полного нервного истощения. У него малокровие, его тошнит, горло жжёт, отрыжка, сводит ноги, кашель. Он так плохо выглядит, что все его жалеют. Дома эти идиоты врачи вместе с Йоцио лечили его электрическим током и бромом калия, вместо того, чтобы его кормить, мучали диетами, так что теперь он боится есть. Это всё длится уже почти два года, что значит с маминой смерти. Можешь себе представить, в каком он теперь состоянии. Я сразу же изменила всю эту систему и дала ему есть всё, что ему вкусно, прежде всего яички (9 штук каждый день), молоко etc. Уже произошло заметное улучшение, но: папа по старой привычке ночью каждые два часа просыпается и кашляет так, что мы оба не можем уснуть. Утром он в 5 часов встаёт, значит и мне нужно вставать, потому что я должна его обтереть холодной тряпкой (по врачебному указанию) и приготовить чай. После чая и небольшого отдыха, готовлю ему яички и кофе. Потом я мою посуду, одеваюсь, и мы идём гулять, что для меня мучение, потому что папа ползёт как улитка (без преувеличения). Едва мы немного прошлись, папа опять проголодался, и я должна либо вернуться домой и опять готовить, или с ним куда-нибудь зайти. Потом мы трусим на обед, после которого примерно через час папа в состоянии подняться, чтобы пойти домой. Дома мне бы хотелось часок взремнуть, но папа больше четверти часа не спит, и после этого сразу же требует чай. Через пол-часа после чая я опять готовлю яички и кофе, и мы опять идём гулять, всё повторяется, как было до обеда. Мне нужно в 5, 7 и 10 перед сном готовить. Потом наступает ночь с кашлем, вставаниями и da capo al fine. Теперь ещёпредставь себе: мы живём в маленькой мансардной комнатке (!!), потому что на лучшую не хватает средств, на перезды ушла папина половина денег и мои три четверти. Мой «угол» отделён только занавеской. Вообще невозможно повернуться. У меня спиртовка и две кастрюли для всего, которые мне постоянно нужно мыть. Ещё постоянная беготня за покупками...
Ты спрашиваешь адрес для перевода денег и сколько послать. Пошли столько, сколько можешь,но не ограничивай себя, потому что в крайнем случае я ещё могу поросить в Лейпциге..
Крепко целую, пиши часто и немного больше о себе. Ты уже взялся за работу?!
Твоя
Золотце, если сможешь прислать нам 50 марок, тогда мы сможем на неделю дольше здесь остаться.»
8 августа Розе опять удалось написать Лео пару строк:
«Дциодциухна, золотой! Ты, конечно, удивляешься, что я на твои огромные письма. Почти статьи не отвечаю. Из моего предыдущего письма ты знаешь, как я здесь провожу дни и ночи. Здесь думать о написании статей просто смешно, даже твои письма я могу читать лишь два дня спустя, как их получаю, и только частями, спрятавшись, потому что отцу не нравится, если я читаю или хочу писать письмо. Как только его накормлю, он сразу же хочет на свежий воздух, а на воздухе мы каждый день по два часа сидим и слушаем музыку при таком шуме, что не возможно и двух слов прочитать, при этом постоянно подходят знакомые (из Вашавы) и всё время болтают. Когда же никого нет, я должна отца развлекать и постоянно пытаться создавать ему хорошее настроение, чтобы вся затея с отпуском не пошла на смарку...»
15 августа они расстались, Роза ещё не подозревает, что навсегда, что жить её папе осталось совсем недолго.
на фото Грефенсберг, как он сегодня выглядит. В настоящий момент он относится к Чехии